Тепло во мраке

      — Единственные, за кого я волнуюсь в Долине — тетя Ло и ее девочки.       — Тетя Ло?       — Мммм…       Кэсин немного изменил позу, чтобы устроиться поудобнее, не поднимая головы с плеча Цзышу. Повязка опять осталась в комнате, а прохладный ночной воздух приятно ласкал кожу. Хозяину Долины вновь не спалось, потому что Цзышу не было рядом, и он снова сидел рядом с бывшим главой Тяньчуан. Такие ночные посиделки перед сном стали уже своего рода традицией всего за несколько дней. Кэсину это нравилось, пусть его окружала вечная ночь, он чувствовал окружающий мир, слышал его, и это оказалось весьма интересным. Он мог услышать легкие шаги Цзышу, стук его сердца, немного неровный, когда прислонялся головой к его плечу. И эта особенность была любопытной, но, пересилив себя, Кэсин не спрашивал о причинах такого странного поведения этого органа. Просто слушал, иногда укладываясь головой на грудь и буквально впитывая в себя этот быстрый и неровный стук. Неужели его А-Сюй боится такой близости? Хозяину Долины это показалось немного обидным. Кому-кому, а своей семье, а Кэсин не мог думать о них иначе, он не смог бы навредить, даже если бы у его горла оказался меч. Или это был не страх? Вэнь Кэсин терялся в догадках, но спросить, как он внезапно понял, боялся. Потому что его сердце, его душа, умирали каждый раз, стоило Цзышу прикоснуться к нему, даже мимолетно. Кэсин не умел лгать, а потому и самому себе не врал — он любил Цзышу так, как никогда и никого не любил. Он чувствовал в бывшем главе Тяньчуан свою родственную душу, родного человека, того, с которым не страшна даже вечность на заснеженной горе, от которой сбежал, в свое время, Е Байи.       — Тетя Ло, Ло Фумэн, заботилась обо мне, когда я был маленьким и еще не мог постоять за себя, — мягко улыбнулся Кэсин, поудобнее устроив голову на плече Цзышу, отметив отстраненно, как заполошно бьется его сердце. — Она утешала меня после тяжелых тренировок и отпаивала лекарствами после Супа, которого, как оказалось, у меня непереносимость. Она была добра и к А-Сян, когда та появилась в Долине. Я тогда сказал Хозяину, что хочу ее в качестве игрушки, а потом — как служанку. Удивительно, что он поверил. Но я был послушным и тихим, старался не высовываться…       — Копил силы и искал сторонников, — закончил за него Цзышу. И Кэсин кивнул, улыбнувшись, когда тонкие сильные пальцы вплелись в его волосы.       — Именно, — подтвердил он. — Когда мне было восемнадцать, я устроил переворот и забрал власть. В Долине только так — либо ты, либо тебя. Место Хозяина можно получить только применив силу и убив предшественника. Я же ему отомстил…       Цзышу вздохнул, ласково поглаживая младшего по голове, пропуская его волосы сквозь пальцы. Он даже в страшном сне не мог представить, что пережил его шиди. Его родной человек. И Кэсин чувствовал смятение в заполошном ритме чужого сердца. Он прекрасно понимал, что его жизнь была не сладкой, но разве его А-Сюю было легче? На него все свалилось гораздо раньше, он взял на себя ответственность за своих учеников, но потерял их из-за чужих амбиций. Их обоих потрепала жизнь, и Кэсин знал, что Цзышу сможет его понять, как он сам понимал старшего. Они оба изранены, не физически, а глубоко душевно. И Вэнь Кэсин все бы отдал, чтобы излечить того, кого он так сильно полюбил. Если бы раны на сердце было излечить так же легко, как и раны на теле…       — А потом я встретил тебя, — промурлыкал Вэнь Кэсин, потеревшись щекой о плечо Чжоу Цзышу. — И узнал столько всего, чего не знал, когда жил в Долине. Мне никто о таких вещах не рассказывал, и узнавать на своей шкуре оказалось… Больно и страшно. Когда понимаешь, что натворил, становится жутко, что может пострадать кто-то из твоих близких. Как тот мальчик, Хань Ин, который и жизни за тебя не пожалеет.       — Надеюсь, он не наделает глупостей, — вздохнул Цзышу, и Кэсин понимал, как тот тревожится за своего подопечного. — Хань Ин порывист и немного наивен. Завтра схожу к Пинь Аню, а ты присмотришь за А-Сян и Чэнлином.       — Зачем тебе к нему? — поинтересовался Кэсин, не поднимая головы, млея под ласковыми прикосновениями.       — Хочу отправить пару писем. Ничего особенного, но они важны.       — И до нового года осталось пара месяцев, — невпопад заметил Кэсин, задремывая на теплом плече. — Надо будет придумать подарки и как украсить усадьбу…       — Пойдем спать, лао Вэнь, — мягко улыбнулся Цзышу, заметив, что его шиди почти совсем уснул. Ответом ему стало неразборчивое ворчание.       Пригревшись и устроив голову на груди старшего, Кэсин засыпал, слушая, как постепенно выравнивается бешеный стук чужого сердца. И этот звук был самым прекрасным, ведь он был живым…       Вэнь Кэсин не хотел, чтобы этот звук однажды стих, и готов был отдать даже собственную жизнь, если сердце Чжоу Цзышу будет продолжать биться.

***

      Как он вообще на эту авантюру согласился — Цзышу так и не понял. Но отказать лао Вэню, как оказалось, он был не способен. И когда тот предложил прогуляться, когда они снова сидели на ступенях террасы, Цзышу решил, что ослышался. Он даже специально переспросил, но да, слух его не подвел — Вэнь Кэсин и правда пригласил прогуляться среди ночи.       — А-Сюй, — канючил Хозяин Долины, — я уже всю Усадьбу облазил, я тут ориентируюсь даже не полагаясь на слух и ощущения. Мне интересно узнать, что за ее пределами. А ты — самая лучшая компания, которую только можно желать. Ты ведь пойдешь со мной? Я ведь один не могу, заблужусь и не смогу вернуться, и тебе все равно придется идти меня искать…       На это Цзышу нечего было ответить, ведь лао Вэнь был прав. Ему все равно пришлось бы идти искать своего неугомонного шиди, но согласился он не только поэтому. Цзышу уже давно хотел побыть с Кэсином наедине, а ночами даже не мог расслабиться и позволить себе немного вольности, потому что в Усадьбе были и А-Сян с Чэнлином. И развращать детей Цзышу не хотел. А теперь у него был шанс прогуляться вместе с Кэсином, побыть только в его компании. Это заставляло сердце биться сильнее, а к лицу внезапно прилила кровь, что сильно удивило бывшего главу Тяньчуан. Он сам уже пришел к тому же выводу, что и Кэсин в отношении Цзышу, но признавать собственные чувства было страшно, ведь ему осталось жить чуть больше года. Поэтому он не хотел привязываться, зная, что его смерть причинит очень сильную боль его лао Вэню. Но сердце, глупое и уставшее, оживало рядом с его семьей. И больно было уже Цзышу, от понимания, что это все закончится слишком быстро, слишком скоро.       Но сейчас он не думал об этом, неспешно шагая рядом с шиди и поддерживая его, ступающего осторожно и опасливо, под руку. Негромко подсказывал, где стоит повыше поднять ногу, чтобы сделать шаг, и в благодарность получал лучистую улыбку. Это грело сердце, и Цзышу улыбался в ответ, пусть Кэсин не мог видеть этого, но, и Цзышу это знал, он слышал это в ритме дыхания. Пусть ему осталось недолго, но эти мирные моменты, он знал, сохранит в своем сердце до самого конца.       Идиллия была прервана самым неожиданным образом и самым неожиданным человеком. Цзышу неосознанно закрыл собой Кэсина, уставившись на Е Байи тяжелым взглядом, чувствуя, как Хозяин Долины вцепился в его руку мертвой хваткой. Он чувствовал, по напряженным плечам и рукам Цзышу, что что-то не так, но не мог понять, что. Мертвые, невидящие глаза не прикрывала повязка, и Цзышу заметил, как Е Байи приподнял бровь в недоумении.       Они перебросились парой колких фраз, а потом старейшина спросил то, от чего у Цзышу упало сердце.       — Ты хоть знаешь, кого закрываешь собой?       — Знаю, — твердо отозвался Цзышу, ни капли не сомневаясь в своих словах. Он действительно знал, Кэсин уже давно рассказал ему о своей личности.       — Призраков разыскивают, — жестко произнес Е Байи. — Список есть у каждой школы.       Цзышу не ответил, но нахмурился, ощущая дрожь лао Вэня. Да, это стало проблемой. Если выпустили список, то Хозяин Долины точно там есть и на первом месте. Значит, за Кэсином начнется охота. А если его поймают, то предадут неминуемой смерти. Но Чжоу Цзышу не собирался отдавать им того, кто подарил ему смысл жизни, кто стал его сердцем.       — Я не отдам его школам.       — Когда-то я поклялся, что уничтожу Долину и всех Призраков, — это прозвучало угрожающе, и Цзышу невольно потянулся за Байи.       — Я не отдам его даже Вам, Старейшина Е, — жестко произнес Цзышу, не отходя ни на шаг несмотря на то, что Кэсин пытался как-то его оттолкнуть. — Если хотите убить его, то сперва Вам придется убрать с дороги меня. И я не уйду, даже если Вы меня убьете.       Цзышу почувствовал, как участилось дыхание Кэсина, и невесомо коснулся его пальцев, которые сжимали его рукав, успокаивая. Потому что панику и страх Хозяина Долины можно было пощупать — настолько сильными они были. Цзышу хотелось утешить младшего, успокоить его, сказать, что все будет хорошо, но не мог отвести взгляда от Е Байи, ожидая нападения в любой момент. Но отдавать своего шиди Цзышу не был согласен. Хоть и ценой своей оставшейся жизни, но он его защитит, раз не смог сделать этого двадцать лет назад.       — Почему ты его так защищаешь?       — Он мой шиди. И тот, кто подарил мне жажду жизни и желание найти спасение. Он тот, кого я сберегу, даже если это будет стоить мне жизни, — честно ответил Цзышу, подумав, что, по сути, практически признался Кэсину в своих чувствах. И Цзышу чувствовал, как замер за его спиной младший, прислушиваясь.       — Надо же, какая жертвенность, — насмешливо заметил Е Байи, и Цзышу уловил оттенок горечи и тоски, и заподозрил, что тут что-то не так. Или, все дело в погибшем партнере Старейшины?       — Но скажите мне одну вещь, Старейшина Е, — внезапно Цзышу посмотрел жестко и уверенно, — в чем честь убить слепого? Я знаю, Вы заметили, что лао Вэнь ничего не видит. Неужели это так почетно — убить незрячего и беспомощного, не способного ориентироваться в незнакомом ему месте? Лао Вэнь пока освоился только в Усадьбе, и здесь мы оказались впервые с того момента, как оказались в моей Школе. Неужели Вы поступите настолько бесчестно, что поднимете меч на беспомощного, словно новорожденный котенок, человека?       Е Байи снова окинул Вэнь Кэсина внимательным взглядом и хмыкнул.       — Призраки не люди, — заметил он насмешливо.       — Да кто бы говорил, развалина ходячая! — взбесившись, запальчиво выкрикнул Кэсин прежде, чем Цзышу сориентировался.       — О, хочешь сказать, что ты очеловечился? — ехидно поинтересовался Е Байи, и Кэсин натурально зарычал, заставив Цзышу вздрогнуть. Это было плохим знаком, его шиди готов драться, несмотря на то, что Е Байи даже в бою мог быть тихим настолько, что его движения едва ли можно уловить. И Цзышу встал на пути младшего, создавая для него препятствие.       — А-Сюй, я ему морду набью, этой облезлой черепахе! — рычал Кэсин, но Цзышу стоял непоколебимо, несмотря на то, что Гвозди причиняли заметное беспокойство.       — Скорее, он это с тобой сделает, лао Вэнь, — вздохнул Цзышу, прикрыв на миг глаза. Потому что да, скорее Е Байи отделает Кэсина, чем тот его.       — И не боишься? — приподнял бровь Е Байи.       — Не боюсь, — жестко отрезал Цзышу, нахмурившись. — Пусть мне и осталось недолго, я хочу прожить этот остаток, не жалея ни о чем.       — Ты прекрасно понимаешь, что причинишь ему боль.       — Да.       — А-Сюй… — неуверенно позвал вмиг остывший Хозяин Долины. — Вы о чем?..       Ему никто не ответил. Е Байи и Чжоу Цзышу сверлили друг друга взглядами, а потом Старейшина медленно вытащил меч из ножен, и Цзышу потянул Байи, готовый к бою.       — Тогда докажи, — бесстрастно произнес Е Байи.       — Хорошо, — легко согласился Цзышу. — Только отведу лао Вэня в сторону, чтобы его не задело.       — А-Сюй!       — Лао Вэнь, пожалуйста, — мягко произнес Цзышу, повернувшись к Кэсину. — Я не хочу, чтобы ты пострадал.       — Но можешь пострадать ты! — возмутился Кэсин, пряча страх, и Цзышу грустно улыбнулся. Да, он мог пострадать. Он даже мог погибнуть, но если это спасет его шиди, то он готов был умереть.       — Лао Вэнь, я буду в порядке.       Судя по поджатым губам, Кэсин ему ни капли не поверил, но Цзышу не мог его винить. Он оставил младшего под деревом и вернулся к терпеливо ожидающему Е Байи. Остановившись в нескольких шагах перед ним, Цзышу тяжело вздохнул.       — Моя жизнь будет обменом за его, — тихо произнес Чжоу Цзышу, качнув головой в сторону замершего на месте Кэсина. — Я заплачу за Хозяина Долины.

***

      Кэсин нервничал и почти психовал, слыша негромкий голос шисюна. Но слова разобрать не мог — слишком тихими они были. Однако, сердце сжимала глухая тревога, заставляя Хозяина Долины обливаться холодным потом. Он боялся за жизнь своего А-Сюя, понимая, что без него жить не сможет. Эгоистично, но это было искренне. Благодаря Цзышу Кэсин научился различать оттенки мира и просто жить, как человек. Он забывал о своем положении, оказываясь рядом с бывшим главой Тяньчуан, наслаждался жизнью и даже сумел побороть свою депрессию после потери зрения.       Звон столкнувшихся мечей заставил Вэнь Кэсина вздрогнуть. Он судорожно вцепился в свой рукав, пытаясь унять крупную дрожь, но у него ничего не получалось. Лязг стали о сталь, шорох и глухие удары… Кэсин слушал эти звуки, и его страх только рос. Он понимал, что с Цзышу станется отдать за него в уплату собственную жизнь. Но Кэсин этого не хотел! Он был готов рвануться на звуки, но замер, различив глухой болезненный вскрик. Сердце на миг замерло, а потом он услышал голос Е Байи.       — Хорошо, я оставлю вас в покое при одном условии, — говорил старый хрыч, и Кэсин поднялся на ноги. Он осторожно пошел на голос, медленно ступая и прощупывая землю.       — При каком условии? — хрипло и тяжело выдохнул Цзышу, и Хозяин Долины тут же кинулся к нему, опустился на колени и осторожно нащупал плечо. Однако, услышав болезненное шипение, тут же отдернул руку.       — Хозяин Долины Призраков не покинет Усадьбу Четырех Сезонов.       Кэсин чуть не упал. Но, по сравнению с возможной гибелью А-Сюя, это действительно было сущей мелочью. Если А-Сюй останется жив, то Кэсин был согласен безвылазно сидеть в Усадьбе, тренируясь и восстанавливая свои навыки. Главное, чтобы его А-Сюй был жив.       — Я согласен, — хрипло от переживаний и страха тихо сказал Вэнь Кэсин, опустив голову. — Только А-Сюя не трогайте.       Е Байи хмыкнул, и в этом звуке Кэсину послышалось уважение и добрая насмешка. А потом послышались шаги, шорох одежд, и все стихло. Единственным звуком было только тяжелое и влажное дыхание Чжоу Цзышу.       — А-Сюй, ты сильно ранен? — испуганно прошептал Кэсин, опасаясь прикасаться к старшему.       — Кажется, он мне руку сломал, — неуверенно отозвался Цзышу. — Или ключицу… Понять не могу… Помоги мне подняться.       Кэсин протянул руку, и Цзышу тяжело о нее оперся, поднялся на ноги и пошатнулся, но на ногах устоял. Закашлявшись, выплюнул кровь, и сердце Кэсина едва не остановилось от страха за его жизнь. Он нащупал запястье старшего и выдохнул, не обнаружив ничего, кроме привычных уже изменений от Гвоздей. Внутренних повреждений не было, и Вэнь Кэсин едва не упал от обжигающего облегчения, он даже покачнулся, но крепкая рука удержала его от падения.       — Лао Вэнь, со мной все в порядке, — уловив тревогу в голосе старшего, Хозяин Долины заставил себя встряхнуться.       Неожиданно Кэсин понял, что устал бегать. Устал убегать от самого себя, от своего прошлого и от того, что он действительно был принят учеником в Усадьбу Четырех Сезонов. Цзышу и правда был его шисюном, пусть и на словах. Но это была нить, которая даже в беспамятстве сберегла его. Помогла узнать его спустя двадцать лет. Дала новую жизнь, подарила новый шанс. И бежать от этого было… Глупо.       Соединить три личности в одну оказалось проще, чем ему казалось. И маленький Чжэнь Янь, и уже взрослый Вэнь Кэсин, и безжалостный Хозяин Долины — это был он сам. И всегда им был. Отрицать не имело смысла — он был и Чжэнь Янем, и Вэнь Кэсином, и Хозяином Долины Призраков. И был, и оставался учеником Цинь Хуайчжана, шиди Цзышу. Кэсин устал отрицать это, а теперь понял и простую истину — кем бы он ни был, Цзышу будет на его стороне. Пусть не как его любимый, но как шисюн. Любящему его Вэнь Кэсину и этого было достаточно, лишь бы он был жив.       Он развернулся, отошел на пару шагов, услышав удивленный вздох А-Сюя, про себя улыбнулся и опустился на одно колено, соединив перед собой ладони. Когда-то он был принят наставником в Школу. Теперь он был готов признать Чжоу Цзышу своим главой. И когда на голову легла прохладная тяжелая ладонь, он прикрыл глаза, которые внезапно обожгло слезами облегчения. Да, он все еще ученик Усадьбы. Он все еще шиди Цзышу.       — Пойдем домой, лао Вэнь, — мягко и как-то влажно прошептал Цзышу, и Кэсин улыбнулся, слабо, надломлено, но искренне. — Пойдем домой…