Истинный Свет

      — Ну, что могу сказать, Аргус, — Эрвин Бут, отец Терри и глава коллегии чаромантов в Британии, отстранился от школьного завхоза, над которым проводил ритуал последние несколько часов. — Не знаю, как мальчики рассмотрели в вас пусть и незначительные, но, все же, проявления магических сил… Но они определенно знали, что делают.       — Но это же получается, что…       — Все так, Аргус, — Эрвин помог старому завхозу встать на ноги. — Назвать вас сквибом как-то язык не поворачивается. Но и магом вы пока еще не являетесь. И это очень странно, на самом-то деле. Я прежде никогда не видел подобного проявления, хотя и читал о таком. Скажите, мистер Филч, вы никогда не пытались колдовать до того, как мистер Поттер попросил вас об этом?       — Ну, — Филч засмущался. — Я, признаться, иногда пробовал. Курс «Скоромагия». Ну, знаете… Для слабосильных магов и сквибов.       — В самом деле? — Бут-старший и в самом деле выглядел очень удивленным. — Любопытно. Обычно слабосилки бросают это дело после нескольких неудачных попыток. Но вы, похоже, проявили настойчивость.       — Я всего-лишь хотел чувствовать себя полноценным членом магического общества, сэр, — Филч стряхнул пылинку со старого сюртука. — Только и всего. И ради этого готов был на очень многое. Собственно, чтобы быть ближе к остальным, я и пошел на Самайн, куда меня пригласил паладин Поттер.       — Будем считать, начало у вас положено, — Эрвин почесал за ухом. — И вы, и мальчики — большие молодцы. Хотя, конечно, с мистером Поттером нам еще предстоит некоторый непростой разговор… Я вам даю слово, мистер Филч — коллегия чаромантов сделает все, чтобы вы смогли пробудить свои возможности поскорее. Однако, на мгновенный результат не рассчитывайте.       — И не собирался, сэр, — Филч подобрался. — Я — ветеран британской морской пехоты, сэр. Я привык преодолевать долговременные трудности и усердно трудиться ради даже самых скромных результатов.       — Чудно, — Эрвин прошелся по кабинету туда-сюда. — Тогда так… Я вам оставлю некоторые рекомендации и наставления по духовным практикам чароплетов. А также выпишу разрешение на покупку некоторых строго ограниченных к продаже эликсиров. Они не дешевые, сразу говорю…       — Ничего, сэр. У меня есть средства, — Филч усмехнулся. — Я служу этому замку уже почти половину столетия. Живу на полном пансионе. Я старый, много лишнего мне не надо, а зарплата завхоза не так мала, как может показаться. Накопилось потихоньку….       — Хорошо, — Бут-старший достал из сумки лист пергамента и перьевую ручку, быстро написал что-то на пергаменте, оставил, судя по волне энергии, прошедшей в помещении и по вспыхнувшему фиолетовым свечением пергаменту, свой магический оттиск. — Прошу, ваше разрешение, мистер Филч. Когда купите эликсир — принимать его перед каждым основным приемом пищи, не реже двух раз в день. Доза — чайная ложка.       — Благодарю, сэр.       — Ну, и последнее… Вам придется в течение года посещать все основные магические праздники. Ближайший из них — Йоль. Думаю, либо мой сын, либо его друзья так или иначе организуют ритуальные огни и расскажут вам, что нужно делать. Вы должны будете пройти полный цикл года. Начали вы на Самайн, как помню? — Филч лишь кивнул в ответ. — Тогда и закончить вы должны им же. Йоль, Имболк, Остара, Белтайн, Лита, Лугнасад, Мабон и еще один Самайн. Ровно год. Если вы все сделаете правильно и по моим рекомендациям…       — Я вас понял, мастер Эрвин, — кивнул завхоз. — Я — ваш вечный должник. Если только что будет нужно — я всегда и везде в вашем распоряжении.

***

      — Не пойду, — отмахнулся Гарри. — Что я там забыл?       — Да ты чего, ну? Это же квиддич! Самый известный и самый популярный спорт среди волшебников!       — Среди волшебников Британии, — поправил Гарри. — Я бывал в некоторых других странах. Открою тебе маленькую тайну — те же болгары квиддич терпеть не могут. И то, что ведущий ловец мира — выходец из этой страны, дела не меняет. Вообще, как мне кажется, квиддич — это смесь бульдога с носорогом. Да еще и на метле сидеть… Не, не хочу мозоли зарабатывать и отбивать себе все, что можно.       — Но ты должен посмотреть! Вдруг тебе понравится и ты решишь поиграть за команду? Говорят, твой отец…       — Драко… Ни слова о моем отце в моем присутствии, будь любезен.       Драко потупился. Он периодически забывал о том, что его самый лучший друг терпеть не может собственного родного отца, которого никогда, в общем-то, не знал лично. Но почему именно — Гарри не говорил. Просто отмазывался нейтральными и ничего не значащими фразами в духе «сволочь, тварь, падла и негодяй, позор собственной семьи, издевавшийся над слабыми и беззащитными». В их компании никто этого толком не понимал в полной мере. Но ребята старались — просто так, на всякий случай — не напоминать другу о его внешнем сходстве с Джеймсом Поттером. Но тот же Драко иногда забывался, ведь у него перед глазами постоянно был пример отца, на которого Драко хотел быть похожим и даже представить себе не мог, что некоторые дети могут не любить родителей. Слизеринцу стало очень стыдно.       — Прости, я снова забыл.       — Все в порядке, — Гарри похлопал его по плечу. — Однажды я расскажу тебе, за что ненавижу его. Но не сейчас.       — Угу.       — И извини за резкость. Я сегодня не в настроении…       — Уизли?       — Грейнджер, — Гарри покачал головой. — Эта кулема снова вбила себе в голову одну весьма глупую затею. Она, конечно, формально извинилась и признала неправоту, но все еще ищет информацию о философском камне. Ну, и тихонько приглядывает за Снейпом, когда думает, что я этого не вижу.       — Но почему?       — Она себе вбила в голову, что Снейп захочет украсть камень, чтобы вернуть себе магию…       Драко закатил глаза, хлопнул ладонью по лбу.       — Убейте меня быстро и не больно, — простонал он. — Ты же, вроде, объяснил ей все? Ну, что это его убьет и все такое…       — Объяснил, а толку-то? — Гарри выдохнул. — Все равно. На моих глазах ведет себя цивильно и вообще старается демонстрировать, что верит мне во всем безоговорочно, а за спиной делает все как будто специально наоборот. Следит за Снейпом, когда может. Алхимические трактаты перебирает один за другим, как будто понимает хоть что-то… Признаться, я начинаю уставать от этого двуличия.       — И что будешь делать?       — Ничего, — пожал плечами Гарри. — Сейчас что-то говорить бессмысленно. Она специально будет делать все мне в штыки. Оставлю ее на время и сделаю вид, что не замечаю ее совершенно «незаметной» слежки. Помучается-помучается, а потом мозги на место встанут. Надеюсь.       — Мечтай, — хмыкнул Драко. — Ну, ладно… На квиддич ты не пойдешь. Чем тогда займешься?       — Понятия не имею, — пожал плечами Гарри. — Но, наверное, наведаюсь к Дамблдору. Мне надо с ним поговорить, квиддич он тоже не очень любит, а потому проведет матч в кабинете. Лучшего времени не придумаешь.       — Ты не выглядишь взволнованным.       — Мне не в первый раз беседовать с волшебниками подобной силы и власти, — чуть улыбнулся Гарри. — Мы с ним оба состоим в Кругу Света и оба приносили клятву общему делу. В конце концов, я верю в то, что Свет не оставит меня в своей милости.       — Тогда — удачи.       — Благодарю.       Гарри с Драко пожали друг другу руки и разошлись. Малфой потопал в сторону стадиона (все же, играла команда Слизерина, а блондин был большим фанатом квиддича), а Гарри, чуть улыбнувшись, направился в сторону лестницы на второй этаж. Его ждало довольно длительное общение с директором Хогвартса и к этому следовало морально подготовиться.       Он поднялся в коридор с горгульей, прошествовал по длинной красной ковровой дорожке, приблизился к стражу кабинета. Гарри улыбнулся. Мало кто знает, но, в отличие от прочих статуй, эта горгулья — настоящая и пребывает в стазисе. Но стоит только кому-то попытаться прорваться силой — и магическое существо разорвет агрессора на части. Вообще, пароль на кабинет директора менялся регулярно и знали его исключительно преподаватели, завхоз и старосты школы, которым запрещалось сообщать пароль простым школьникам — у директора и без того хватает забот, чтобы к нему по поводу и без приходили еще и школьники со своими проблемами. Тем не менее, Гарри знал — для него двери кабинета директора Хогвартса открыты двадцать четыре часа в сутки. Равно как и для любого другого паладина.       — Сияние рассвета развеет мрак ночи, — проговорил он едва слышно, сложив ладони в молитвенном жесте.       Горгулья поклонилась, сложила гигантские уродливые крылья, отошла в сторону, открывая дорогу в кабинет. Гарри быстро поднялся по винтовой лестнице, постучал в дверь.       — Войдите!       Гарри огляделся. Из всех кабинетов — а он повидал их в Хогвартсе немало — кабинет Дамблдора был самый интересный для простого обывателя. Это была круглая, просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество различных приборов стояло на полках, другие полочки были забиты книгами и свитками — все больше, впрочем, папками с делами Хогвартса. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке — потертая, латаная-перелатаная Распределяющая Шляпа. Собственно, за столом как раз сейчас и сидел хозяин кабинета, увлеченно что-то считая при помощи обыкновенного маггловского калькулятора и заполняя бланки — видимо, он работал над какой-то финансовой отчетностью.       — Здравствуйте, профессор Дамблдор.       — А-а, Гарри! Заходи, друг мой! — старик отвлекся, отложил свои записи. — Чаю? Какао? Печенье? Лимонную дольку?       — Нет, спасибо, профессор, — Гарри уселся в предложенное кресло. — Я к вам по делу.       — Конечно. Спрашивай, мальчик мой! Спрашивай!       — Уже через три недели будет Йоль, наиболее близкий к Свету праздник, — пояснил Гарри. — Собственно, по этой причине у меня есть одна просьба.       — Давай.       — В честь Йоля в Храме Света, как вы знаете, будет большой праздник и, помимо прочего, будет всеобщий обязательный молебен. Так что я прошу вас дать мне разрешение покинуть Хогвартс на время каникул.       — Гарри, друг мой, ты же знаешь — я тебе не запрещаю и никак не ограничиваю твою свободу. Зачем ты пришел с этим ко мне? Впрочем, полагаю, это лишь повод.       — Я настолько легко читаем?       — Для меня — более чем, — улыбнулся Дамблдор. — В конце концов, Гарри, я политик и учитель с многолетним опытом. Я хоть немного, но разбираюсь в людях.       — Собственно, об этом и речь, — Гарри почесал нос. — Я хотел бы поговорить о семье ваших близких союзников. В частности — о недостойном поведении мистера Рональда Уизли.