Перерождение

      Застава, возникшая на горизонте, заставила путников сбавить ход. Несмотря на то, что уже несколько дней переходы были мучительными, надо было на что-то решаться.       После той памятной ночи разговоров в дороге почти не велось, и во многом оттого каждая миля ощущалась втрое. Левзея примерно понимала, что произошло между Андерсом и Фенрисом в ту ночь, как память вернулась, и поначалу выжидала, не пыталась их разговорить, давая время каждому обдумать.       Фенрис вспомнил все основные события своей жизни, а вот детали, мелочи — вспоминались постепенно. И вспоминались они тогда, когда он пытался отдохнуть — во сне. Его начали мучить кошмары, он стал бояться спать, все чаще вызываясь в дозор, пока отдыхали спутники, и отказывался покидать свой пост. Андерс негласно переложил в мешок Фенриса весь запас лириумных зелий, но они помогали только от периодической боли. Фенрис все больше замыкался в себе и не хотел ни с кем говорить. Левзея пыталась втянуть его в разговор, когда они устраивались на еду и отдых. Андерс не пытался, но страдал, казалось, оттого, что не мог помочь тому, кому явно было больно.       — Впереди город, — негромко уронил Андерс, и голос его прозвучал хрипло и грубовато от долгого молчания. — Нужно решить, стоит ли туда входить.       — Припасы на исходе, — отозвалась Левзея.       — У нас кончается вода, — сухо добавил Фенрис. — Без еды мы еще переживем несколько дней, но без воды на таком солнце долго не протянем.       — Значит, вопрос решен, — заметил Андерс. — Идем в город. Как он называется?       — Азариэль, — отозвалась эльфийка. — Я один раз была там с Адрианой. Город не очень большой, но богатый. Половина поставок в Вол Дорму идет через него.       — Каких поставок? — рассеянно поинтересовался маг.       — Всяких, мессир, — удивленно пожала плечами Левзея. — Ткани, кожи, оружие, экзотические товары, безделушки... Да мало ли?       — Там наверняка полно стражи, — пробормотал Фенрис. — Но выбора нет.       — Данариуса изображать не буду, — бросил Андерс. — Его там могут и в лицо знать. Придется назваться кем-то другим.       — Вообще не называйте имени, — предложила Левзея. — Если нас с Лето... с Фенрисом не узнают...       — Говори уж прямо, если меня не узнают, — с досадой поморщился эльф. — Тебя-то кто должен узнать?       — Я была здесь с Адрианой, — нетерпеливо повторила Левзея. — И она таскала меня по самым дорогим портнихам и ювелирным лавкам.       — Это нам не грозит, — хмыкнул Андерс. — Нам бы в местной клоаке разжиться водой и едой — и снова в путь. На заставе допрашивают? Или, может, есть какой... более народный вход?       — Мессир, — Левзея покачала головой. — Адриана не интересовалась тайными проходами в город. Но на заставе не будут допрашивать человека с посохом, если заплатить за вход.       — Сколько? — тревожно осведомился Андерс.       — Четыре года назад брали по золотому с человека.       — Три золотых? — Андерс вздохнул. — Неплохо зарабатывают местные... Но внимания привлекать не следует, придется платить.       — Один золотой, — как маленькому, объяснила ему Левзея. — За багаж денег не берут, если вы не с телегами.       — Она имеет в виду, что за парочку личных рабов никто не будет взимать платы, — мрачно буркнул Фенрис. — Так что придется тебе опять поработать магистром.       Ворота в город были приоткрыты, но стражников в поле зрения не наблюдалось — очевидно, им не хотелось торчать в жаркий полдень на самом солнцепеке, — однако откуда-то доносилось бряцанье доспехов и грубоватый смех. Андерс бросил настороженный взгляд на башенки по обеим сторонам тяжелых створ и зашагал первым. Плечи он расправил, ступал ровно, но тяжело — дорога всех измотала, а тревожный сон почти на голой земле не придавал сил, позволял только продержаться.       Фенрис низко опустил голову. Если бы хотя бы шел дождь, то можно было бы, скрепя сердце, попросить у Андерса запасной плащ — по мокрой тряпке всегда трудно опознать, дорогая вещь или дешевая. Однако иллюзий эльф не питал — дожди летом в Тевинтере шли очень нечасто и преимущественно по ночам, когда приличные люди по дорогам не шастают и в городские врата не стучатся.       Андерс потянул приоткрытую створу за тяжелое медное кольцо и отдернул руку, зашипев — видно, металл раскалился настолько, что прикасаться к нему было больно. Левзея тут же бросилась вперед и, сорвав с головы капюшон, через ткань ухватилась за медь, всем весом налегая, чтобы хоть немного приоткрыть дверь пошире.       — Одну минуту, господин, — донесся до Фенриса ее голос.       Эльф испытал одновременно раздражение и легкий укол стыда. Он не смог себя заставить прислуживать Андерсу, но отвага и решительность эльфийки внушала уважение — и он тоже шагнул на помощь Левзее.       — Хозяин, — он произнес это, чувствуя, как немеют губы, когда створа со скрипом приоткрылась, — прошу вас.       Андерс посмотрел ему прямо в глаза, и Фенрис с трудом выдержал взгляд. Признавать себя — даже на время — рабом Андерса было унизительно и мерзко, а невозможность язвительно высказаться превратила полупоклон в пытку, но маг отвел взгляд — к ним кто-то споро приближался, характерно позвякивая мечом на боку.       — Добро пожаловать в Азариэль, — в меру доброжелательно приветствовал их стражник средних лет с пышными ухоженными усами, внимательно приглядываясь. — Вы по приглашению или желаете полюбоваться красотами города?       — По делу, — коротко бросил Андерс. — Сколько плата за вход? Я не был здесь довольно давно, а времени на разговоры у меня нет.       Фенрис мысленно отметил изменившуюся манеру Андерса говорить, как и в той деревушке, где им довелось ночевать, но сам только склонился ниже. Так можно было спрятать руки, и не было видно узоров на шее и подбородке. Правда, на длинных ушах они никуда, конечно, не делись. В общем-то, резковатый тон мага он сейчас одобрял — тот был слишком никчемен, чтобы изобразить настоящего магистра, а краткость позволяла спрятать полное отсутствие представлений о тевинтерском этикете.       — Полтора золотых, — кивнул стражник, приняв тон. — И за каждую невольничью голову — по десять серебряных.       — Как скажешь, служивый, — маг загремел кошелем и выудил оттуда несколько монет.       Стражник принял деньги, попробовал золотой на зуб, скрупулезно пересчитал все до монетки... Фенриса кольнуло недоброе предчувствие. Он попытался было понять, что не так, но не смог. С Данариусом он всегда приезжал в другие города в его личной карете и момента передачи денег ни разу не видел вблизи. За Данариуса расплачивалась свита. Это если Данариус вообще платил, потому как чаще ему хватало парочки имен, чтобы городские врата с шумом распахивались, а хмурые стражи цвели улыбками.       Левзея, державшаяся позади, тоже как-то дернулась, но рабам слова не давали, и оставалось надеяться только на то, что Андерс не ляпнет откровенную чушь.       Впрочем, говорить уже было особо и не о чем...       Фенрис дождался, пока маг прошествует в ворота, и уже было почти выдохнул, когда стражник вдруг окликнул:       — Господин, если вы давно не были здесь, то я могу порекомендовать отличную гостиницу!       — Не стоит, — не поворачиваясь, бросил Андерс. — Мы очень спешим.       Фенрис едва не оступился. С огромным трудом удержался и нагнал этого клятого одержимого. Спиной чувствовал взгляд, а потому не мог сейчас просто толкнуть Андерса к ближайшей стене и... Если не вырвать сердце, то хотя бы от души врезать по морде.       А Андерс, не подозревая ни о чем, спокойно направился в сторону от ворот — вдоль тонкой извилистой речушки, которая была закована в непомерный ее масштабам береговой гранит.       Однако стоило отойти подальше; стоило городским вратам исчезнуть из поля зрения, как Фенрис не выдержал. Настороженно оглядевшись по сторонам, он нагнал Андерса и прошипел:       — Ты в своем уме?!       Маг отшатнулся от злобного шипения в сторону, споткнулся о неровные каменные плитки, которыми была вымощена мостовая, и напряженно свел брови:       — А что не так?       — Господин, — вмешалась испуганная Левзея, — знатные господа не расплачиваются с точностью до монеты! Может быть, в лавках еще — да, но не на входе же в город! Стражникам нужно показывать, что вы купите здесь всё что можно, только тогда вас будут уважать. А еще...       — А еще ты всех нас заложил с потрохами, — зло выпалил эльф. — Разве можно говорить «мы», когда ведешь рабов? Это звучит так же, как если бы ты сказал «мы» о себе! Хотя... В твоем случае это будет верно. Вы же со Справедливостью едины, не так ли?       Под конец речи яд едва ли не капал, и Фенрис даже отступил, чтобы не убить в запальчивости недоделанного целителя.       — Откуда мне это знать... — Андерс пожал плечами.       Это прозвучало почти виновато, но Фенрис только испытал новую вспышку гнева. Еще и оправдывается!       — Ты! — он ткнул мага в плечо. — Ты приперся выручать меня, чтобы я попал в руки охотников за рабами? Да ты хоть представляешь себе, что переживают беглые рабы, когда попадают в руки городской страже? Может, тебе описать или продемонстрировать на тебе?       — Ле... — начала было Левзея и осеклась. — Мессир не мог этого знать, он хороший человек и никогда не держал рабов.       — Этот хороший человек убил столько народу, сколько некоторым магистрам и не снилось, — бросил Фенрис.       Он не остыл, нет, но понимал, что сотрясать воздух уже бессмысленно. Дело сделано, так или иначе, а к чему это приведет, покажет только жизнь.       — Ты уж определись, — Андерс вздохнул, — презираешь ты меня за то, что я не держал рабов, или за то, что убил недостаточно, чтобы показать себя правильным магистром.       — Я презираю тебя... — начал было Фенрис, а потом шумно выдохнул, — за всё. Уходим отсюда, незачем тут торчать. Кстати, куда мы идем?       — Я же не Хоук, — тотчас окрысился Андерс. — Это он всегда знал, куда идти! Один раз не знал куда — и то приперся ко мне за картами Глубинных Троп, чтобы знать. Я иду вдоль реки. По опыту знаю, что на реке чаще всего строятся и роскошные кварталы, и самые захудалые местечки. Но мы идем вниз, а значит, вряд ли к роскошным кварталам.       Фенрис зло фыркнул, но признал рассуждения верными. В Минратосе не было рек, а водоснабжение прокладывалось искусственными каналами, но во всех городах Вольной Марки и Неварры, где ему довелось побывать, уклад действительно был примерно таким. Андерсу, который не раз и не два бежал и скрывался, это наверняка тоже было известно.       Разве что в таких «нижних» кварталах речушка, скорее всего, превратится в зловонную жижу, но ведь местные не оттуда воду набирают...       — Надо идти, — хмуро бросил Фенрис, но терпеливо дождался, пока непонятливый маг зашагает первым. Привлекать внимание возможных прохожих тоже было совершенно ни к чему.       Со временем раздражение постепенно отступало. За ними никто не гнался, и, хотя трущоб как-то не наблюдалось — их окружали чистенькие домики с аккуратными садиками, — в лавке удалось разжиться хлебом, вяленым мясом и двумя бурдюками с водой, не очень большими. По крайней мере, сравнительно — Андерсу предлагали и огромные из кожи то ли быка, то ли буйвола... Левзея, правда, пыталась спорить, что она тоже способна нести, но Фенрис помнил, как она сгибалась под двумя ведрами, и это предложение решительно отмел. Андерс купил ей объемную кожаную флягу. Как сам объяснил — чтобы она не чувствовала себя обязанной.       Фенрис тяжело воспринял эти слова. Очень не хотелось признавать за Андерсом достойных поступков, но на снисходительное великодушие, как ни крути, тон мага был совсем не похож. Эльф затолкал неуместное чувство поглубже. Куда-то туда, где уже хранились воспоминания о бесцельно прожитом годе, о предательстве мужчины, которого он любил, о вероломстве сестры, которую он толком не знал, о... Слишком много всего было, о чем следовало подумать, но Фенрис отказывал себе в этом. Только не сейчас, не в присутствии этого Создателем проклятого одержимого.       — Надо выбираться, — наконец сообщил Андерс, расплатившись в последней лавке — там, где торговали травами.       — Обратно через ворота идти нежелательно, — сразу отреагировала Левзея. — Если на нас недостаточно обратили внимания в первый раз, то теперь — точно обратят. Знатные маги не приходят в город только для того, чтобы купить воды.       — Но и трущоб что-то не видно, — метнул в Андерса уничижительный взгляд Фенрис. — Наоборот, кажется. Чем дальше идем, тем приличнее и чище.       — Ой, — эльфийка вдруг приостановилась и даже прижала пальцы к губам. — Я тут подумала... Или вспомнила...       — Говори! — рявкнул Фенрис.       Он не хотел быть грубым по отношению к спутнице, но... Как будто кожей ощутил что-то... тревожное, опасное... И не удержался.       — Расскажи, — мягко поддержал Андерс. — Нам сейчас любая информация полезна.       — Я только сейчас поняла, — зачастила женщина. — Ведь Адриана меня сюда возила! Она, конечно, не ходила особенно пешком, и город я видела далеко не весь... Но мы жили в особняке почти у самого моря! И вокруг такие же богатые дома стояли, там жили только маги альтуса. Наверное. А море ведь — ниже...       Фенрис не сразу осознал, что это значит. Несколько секунд ему потребовалось на то, чтобы уложить в голове новые сведения. Улица действительно вела вниз, а раз в приморском городе самые богатые кварталы — у линии прибоя, то...       — Нам нельзя туда идти, — резко бросил Фенрис.       — Лучше через весь город? — повернулся к нему Андерс.       Эльф с яростью вгляделся в саркастическую усмешку на его лице и выдохнул:       — Лучше!       — И искать другой выход из города, про который мы даже не знаем, есть ли он? — Андерс покачал головой. — Проще будет попробовать выбраться вдоль моря. Вряд ли кто-то строил каменную стену, которая упирается в прибой.       Фенрис бессильно скривился, но чувство опасности уже не позвякивало — трубило, и он решился.       — Идем, — скомандовал он, понизив голос, чтобы никто из отдаленных прохожих его не услышал. — Но если что не так...       — Если что не так, то мы все погибнем, — ровно отозвался Андерс, который тоже явно напряженно к чему-то прислушивался. — Кажется, пора поторопиться.       — Куда? — Левзея испугалась и жалобно посмотрела на обоих. — Вы ведь что-то слышите, да?       — Еще нет, — Андерс наконец зашагал так, как и положено магистру — не обращая внимания на то, успевают за ним рабы или нет. — Но я бежал из Круга семь раз. Привык доверять чувствам.       Эльф даже поморщился. Даже в этом вставать на одну ступень с магом не хотелось.       Но выбора не было. Ветер — а здесь он гулял привольно, не то что в Минратосе — донес первые тревожные звуки, которые разрастались и множились. Звон подков о мостовую, лязг оружия... Топот тяжелых сапог...       Что из этого было правдой, а что дорисовало воображение, Фенрис не мог понять, но подхватил Левзею под руку, если она вдруг оступится, ослабеет или не сможет идти, и с силой потянул ее вслед за Андерсом. До моря — он это слышал — уже оставалось не так уж далеко. Шум накатывающих волн, такой же, как в Минратосе, уже слышался отчетливо. Едва ли не отчетливей, чем чей-то пока неясный выкрик.       И вдруг вспомнился Киркволл. Там тоже было море, но из-за скал, что ограждали Город Цепей, там никогда не было ни волн, ни шума. Вода у пристаней вяло колебалась, а если не было сильного ветра, только покрывалась рябью, как мутный элувиан Мерриль.       Воспоминания, до того четкие, но как будто отгороженные стеклом, хлынули потоком, но у Фенриса не было времени их обдумывать. Довольно широкая мощеная улица рассыпалась на множество маленьких, а строения, что оставались позади с каждым шагом, уже следовало назвать не домами, а имениями и особняками... А шум позади нарастал.       — Туда, — махнул рукой Андерс, указывая в сторону. — Если я хоть что-то понимаю в приморских городах, то нам туда. Там должен быть порт.       — Там и есть порт, — выпалила Левзея, задыхаясь. — Адриана жила вон там, — она неопределенно махнула рукой в противоположную сторону. — А тут — пристань. Там всегда стояли и причаливали корабли. Даже ночью.       — Можешь идти? — коротко уточнил Фенрис, отпуская.       — Могу, — женщина вскинула голову. — И драться могу!       Андерс, как дворовый кот, нырнул в короткий переулок, заканчивающийся тупиком, и нервно позвал:       — Левзея, встань за мной!       Фенрис признал, что Левзея наименее защищена и подтолкнул девушку. Та послушалась обоих соратников — и вовремя.       Мимо арки проскакал всадник, за которым неслись пешие стражники. Всадник, проезжая, только махнул рукой, а сам отправился дальше, когда несколько стражников нырнули в подворотню.       Фенрис успел увидеть, как Левзея поспешно создает крошечную молнию, и вопреки логике боя первым ударил того соперника, которого поразила она. Их было четверо, и тот, что слева, был определенно опаснее, но почему-то... Почему-то хотелось поддержать неумелую магессу. Возможно, когда-то такой же была Варанья. Возможно, она не стала бы такой меркантильной, если бы кто-то верил в нее...       Андерс, скорее всего, не понял, что произошло, и одним махом накрыл всю наступающую компанию чем-то, что заставило воинов оступаться и качаться, точно пьяные матросы во время качки. И Фенрис среагировал и на это. Удары, которые он наносил, слишком легко находили цель. Эльф опять вспомнил — слишком живо, слишком ярко — как это: сражаться бок о бок с Андерсом. Убивать и лечить тот умел в равной степени виртуозно.       Левзея тоже старалась. Не сразу, но она подхватила ритм боя, и Фенрису оставалось только следовать подсказкам магов. Бой закончился даже слишком быстро, но Андерс не опустил посоха.       — Идемте, — тихо, но яростно позвал он. — Там слева — еще, чуть ли не толпа. Не успеем прорваться, придется отбиваться.       — Куда? — рявкнул Фенрис. — Здесь удобная позиция! Тупик!       — Чтобы нас загнали в угол? — рыкнул маг. — Идем, я сказал! Когда на нас навалится толпа и прижмет нас к стенке, отступать будет некуда!       — А куда нам еще отступать? — эльф пробормотал это риторически, но спорить не стал.       Стоило вырваться из арки, как кто-то громко заорал:       — Они здесь! Я их вижу! Осторож...       Заклинание, сорвавшееся с посоха Андерса, заставило его замолчать. Навсегда или временно, Фенрис не знал, но послушно отступал, куда скажут. Даже Данариус себе такого не позволял — во всем полагался на боевой опыт своего раба, а Андерс...       Андерс взмахнул рукой и упрямо двинулся в намеченном направлении. Разве что чуть сменил траекторию, чтобы двигаться параллельно со стражниками, а не нагонять их. Фенрис задержался буквально на несколько мгновений — подхватить сброшенный бурдюк с водой и убедиться, что Левзея идет самостоятельно, — но этого хватило, чтобы маг ушел вперед, и переговорить с ним не осталось никакой возможности.       В доселе спокойном квартале началась настоящая суматоха. Топот и выкрики раздавались со всех сторон, и Фенрис по ним понял, что вокруг сжимается полукольцо из стражи. Андерс верно выбрал путь — еще до того, как эльф сделал выводы. Местное население тоже втянулось: магов не было видно, но несколько эльфов и эльфиек попрятались по домам. Очевидно, здраво опасались, что их зацепит.       Впрочем, пробираясь мимо светлого плетеного забора, увитого плющом, Фенрис успел услышать фрагмент разговора.       — Создатель милосердный, что это творится! — вопрошал строгий женский голос, явно принадлежащий немолодой женщине. — Неужели бандиты? И за что только мы платим!       — Не волнуйтесь, госпожа, — молодая невидимая девушка явно пыталась успокоить. — Я слышала, что это ловят беглых рабов. Пойдемте лучше в дом, госпожа, я налью вам чаю с чабрецом, как вы любите, и подам фрукты в сахаре из Орлея, пока Лизель испечет ваши любимые булочки. Идемте, госпожа, вам вредно волноваться...       Фенрис только поморщился. Юная рабыня едва ли беспокоится за хозяйку. Уж скорее, опасается, что ее заставят идти узнавать, что происходит, а такое порой смерти подобно.       Тут впереди раздался голос Андерса:       — Скорей! Кто бы на нас ни охотился, они сейчас пошли прочесывать улицы, а нам надо за это время успеть пробраться. Здесь почти везде все открыто, спрятаться негде. Придется прорываться. Но лучше сейчас, чем потом, когда они навалятся всем гарнизоном.       — Ты предлагаешь выбираться вплавь? — съязвил Фенрис, нагнав его.       — Я предлагаю прорваться через пристань и... — маг осекся. — Либо попробовать уйти берегом, либо попроситься на корабль. Вон их сколько стоит! Наверняка среди них есть контрабандисты...       — Ты хоть представляешь, сколько потребуют контрабандисты? — шепотом рявкнул эльф. — Здесь все уже поняли, кроме тебя: если нас поймают, нам крышка! Торговаться некогда будет!       — Если нас поймают здесь, нам тоже крышка, — яростно откликнулся Андерс. — Я предпочту рискнуть! Все попрятались...       — Конечно, — Фенрис снисходительно фыркнул. — Рядовые тевинтерцы — не маги — отлично знают, что если кто-то достал посох, пора уносить ноги, пока не накрыло по площади какой-нибудь гадостью.       — ... и на нас никто не сможет указать, — продолжил свою мысль маг. — Если сумеем спрятаться или уйти...       — То нам с Левзеей не придется обслуживать сначала охотников за рабами, а потом стражников, когда мы окажемся среди государственных рабов, — закончил за него Фенрис. — А тебе не придется работать лет двадцать на Тевинтер по грабительскому долговому соглашению.       — В лучшем случае, — несколько нервно хмыкнул Андерс со слабой улыбкой. — Меня разыскивают в нескольких странах, а здесь, после смерти Данариуса...       — Убивать нас вряд ли будут, — криво усмехнулся Фенрис. — Я слишком дорого стою, ты слишком любопытен и тебя выгоднее оставить в живых. А Левзею можно неплохо продать какому-нибудь магистру, практикующему магию крови. Потенциал, высвобождаемый в процессе ритуала из раба-мага, гораздо мощнее, чем при убийстве обычного раба.       Андерс хрипло вздохнул и бросил:       — Точно, пора прорываться.       — Идемте, — негромко, но решительно поддержала Левзея. — Я, кажется, поняла, как надо делать, чтобы молния била не в одно место, а захватывала рядом стоящих. Надо потренироваться на ком-нибудь еще.       — Это называется «цепная молния», — бросил Андерс. — Если нам удастся выжить, и мы когда-нибудь окажемся в безопасности, я смогу тебя учить. Если захочешь, конечно.       — Только не на мне, — оставил последнее слово за собой Фенрис.       Пробираясь за магом, эльф смог наконец осмотреться как следует, и увиденное немного его утешило. Пристань — если эту широченную береговую насыпь с деревянным настилом можно было назвать пристанью — была действительно довольно открытой, но тут и там были разбросаны груды ящиков и кожаных тюков, на которых мелькали разные печати и гербы. С налету Фенрис опознал плохо пропечатанных орлесианских львов и грубоватые ривейнские бычьи рога. Хватало тут и ящиков безо всяких опознавательных знаков — и оставалось только догадываться, что в них. Фенрис не удивился бы ничему, даже гаатлоку.       Никого живого на пристани не наблюдалось, и Левзея, ступавшая между Андерсом и Фенрисом, напряженно протянула:       — Странно. Когда мы тут были с хозяйкой, здесь постоянно кто-то шнырял. Адриана их побаивалась, говорила, «грубое морячьё», а я мечтала, что вот бы оказаться на большом корабле с огромными парусами...       — Попробуем оказаться, — нервно откликнулся Андерс. — Потому что выхода отсюда я не вижу.       — А я... — начала была Левзея, но позади раздался шум, и спутники развернулись.       Фенрис — сразу в боевую стойку, несмотря на то, что на плечи давила тяжесть багажа. Андерс успел избавиться от тяжести, прежде, чем выхватил посох. Левзея тоже воспользовалась посохом, но сначала как палкой — и только потом...       К этому моменту Фенрис уже успел ударить первого стражника. Они что-то громко кричали, но в голове не распознавалось ни одного слова, а только настойчиво билась мысль о том, что будет, если сдать позиции. Уступить. И эльф дал себе слово, что если их захватят, он убьет Левзею сам. Просто для того, чтобы она, наконец, отмучилась.       Однако пока пораженческие мысли приходилось от себя гнать, и эльф так привычно сконцентрировался... Лириумные линии ярко полыхнули, по коже пробежал жар, но драться стало много проще. Теперь уже впору удивляться было, как он не вспоминал обо всем этом раньше, но не было времени. И как только ритм боя вошел в колею, а Фенрис уничтожил первого противника, разобрал, что они кричат.       — Не дайте им уйти! Не дайте уйти!       Это было довольно странно. Зачем так настойчиво напоминать о том, что и так было понятно?       И еще Фенрис скоординировал свои действия с магами, оценив обстановку. Нападающих было много, и к ним бежала подмога, но убивать их было несложно — броня их была слабоватой и имела множество уязвимых мест. Количество убитых увеличилось, а светлое дерево настила «украсилось» брызгами и бурыми пятнами; местами — лужами, которые, словно крошки из старинной эльфийской сказки, устилали путь к кораблям.       В этот момент Фенрис вдруг почувствовал, что остался без поддержки, и отчаянно оглянулся назад.       Андерса не было видно.       — Я прикрою! — бесстрашно закричала Левзея, и Фенрис рванулся на врагов с удвоенной силой.       Он почувствовал нечто схожее с удовлетворением. Предательство преследовало его всю жизнь. Что уж удивляться, что маг, так легко расточающий милости, пропал в самый нужный момент? К тому же, если это не просто какой-то маг, а Андерс.       Левзея, конечно, старалась. Видимо, выжимала из себя все, что могла: ударила слабенькой, но уже настоящей цепной молнией, а потом попыталась защитить Фенриса Барьером. Свет лириума — или чего-то подобного — стал ярче, а удары врагов уже не наносили вреда. Только теперь эльф осознал, что кто-то успел рассечь ему руку, а по лицу стекает кровь — от стрелы, что мелькнула так близко, что еще дюйм, и...       Он дрался, не считая врагов. Не только потому, что желал если не победить, то погибнуть в бою. Отвага и решимость соратницы восхищала и заставляла проявлять себя не хуже. И когда силы начали оставлять его, когда руки, удерживающие длинную рукоять не самого лучшего двуручного меча, впервые дрогнули, промазав, послышался голос Андерса:       — Сюда! Слышите? Сюда!       Слушаться предателя-мага не хотелось, но Фенрис, убив последнего из нападавших, успел безумным взглядом зацепить новый отряд, выбегающий на пристань. До них было довольно далеко, но те, не измученные долгим боем, быстро преодолеют расстояние. И никто не гарантировал, что если убить их, то не придут еще.       Эльф рванулся на голос, по пути схватив Левзею за свободное от посоха запястье. Эльфийка охнула — видимо, он причинил ей боль, но послушно побежала.       Андерс, нетерпеливо постукивавший посохом, обнаружился на нижней ступени мостков к одному из кораблей. Увидев соратников, он спрыгнул на пристань и подсадил Левзею. Та полезла наверх безо всяких разговоров, а Фенрис сощурился, воспользовавшись моментом:       — Что, решил все-таки не бросать нас?       — Я не мог отправить женщину разговаривать с ними, — отрывисто сообщил Андерс. — Это контрабандисты, которые еще и пиратством не брезгуют. Для них женщина — обычная, не как Изабела — это... В общем, Левзею бы вряд ли стали всерьез слушать. А если бы и стали, то не сразу, и мы бы потеряли время. Я договорился, корабль отходит прямо сейчас. Высказаться ты можешь потом, в более подходящей обстановке. Залезай.       — А ты? — с подозрением поинтересовался Фенрис, скосив взгляд на отчаянно несущихся стражников.       — А я — за тобой, — подпихнул его Андерс.       Эльф проследил за его взглядом и увидел, как Левзею на борту в четыре руки подхватили двое таких типов... Что он, не раздумывая, схватился за отполированные тысячами прикосновений перекладины лестницы. И уже на самом верху почувствовал, как лестница заскрипела и дернулась от того, что на нее ступил кто-то еще. Времени не оставалось совсем.       На борту — довольно чистом, вопреки опасениям — находилось множество людей и несколько эльфов. Левзея, бледная и перепуганная, отступила к стенке рубки. Откуда-то сверху раздался громовой голос:       — Отдать швартовы! Поднять якорь!       Все вокруг тут же засуетились, забегали, тот же голос приказал что-то еще, но Фенрис уже не слушал. Он, как бы ни относился к Андерсу, невольно глянул вниз. Маг не успел еще забраться, когда весь корабль ощутимо дрогнул. Огромная тень перекрыла ослабевающий уже к вечеру солнечный свет, и Фенрис понял, что кто-то поднимает паруса. И протянул руку — Андерсу оставался еще десяток ступеней.       Маг явно заколебался, но руку принял. И вовремя — корабль дернулся сильнее и начал отходить от пристани, с каждой секундой набирая скорость. Посох Андерсу явно мешал, как и тяжелый мешок с провизией, который он не бросил, и вскоре Фенрису пришлось приложить силу, чтобы быть уверенным, что маг не сорвется. В высокий борт корабля воткнулось несколько стрел, но попасть было сложно — посудина, отходя от берега, раскачивалась так...       Андерс вцепился в запястье, рывком преодолел последние ступени и тяжело перевалился за борт.       — Успели, — выдохнул он.       В небо прянули еще несколько стрел.       Фенрис тяжело перевел дыхание. Избежав одной опасности, они, похоже, угодили в другую — и следовало быть готовым. Андерс пока только сидел на палубе и встряхивал головой с растрепавшимися волосами.       — Кажется, у нас опять что-то интересненькое, — с любопытством глянув на Фенриса, уронил один из членов команды — абсолютно лысый мужик с полным отсутствием передних зубов. — Может, хоть скажете, кто вы, ребята? Раз за вами вся городская стража гналась, наверное, неплохие люди... И не люди.       — Мы... — начал было эльф.       — Вы Изабелу знаете? — перебил его Андерс.       — О! А как же, — с изумлением уставился на него беззубый. — А вы че, ее друзья, что ли? Бедовая баба! Был бы я помоложе, я б с ней... Ух! Может, перепихнулся бы, а может, посоперничал. Стерва такая! Но с пониманием.       — Мы ее друзья, — веско подтвердил Андерс. — Корабль ей раздобыть помогли, с Кастильоном по-свойски поговорили, с товаром всяким возились...       — Свои, значит, — задумчиво протянул мужик. — А я здесь за боцмана. Мои ребятки — ого-го! — он повернулся к своим, потихоньку подбирающимся к Левзее. — Оставьте девку, не ваша!       — Вы симпатичные, — вдруг улыбнулась Левзея так, как Фенрис ни разу не видел. — Но я верна своим мужчинам.       — Не вопрос, — слегка разочарованно отступил хромой эльф с татуировкой на лице — но явно не долийской.       — Левзея, подойди, — мягко позвал Андерс, поднимаясь на ноги. — А где тот, одноглазый?       — Капитан, — благоговейно напомнил ему беззубый боцман. — На мостике, где ж ему быть! Ты ему чего пообещал? Волчий Клык так просто пассажиров не берет. Говорит, что проще выкинуть за борт, чем связываться. А деньги и отобрать можно.       — Денег у нас почти и нет, — фыркнул Андерс, слегка приобнимая Левзею в защитном жесте. Фенрис даже ощутил ревность. — А обещал, что будем работать, будто в команде. Ну и общих знакомых нашли...       — А ты шустрый, — довольно хмыкнул татуированный эльф. — Везде поспел. Будет вам каюта. Кроватка-то, поди, одна на троих нужна? У нас с этим туго. Впрочем, что-нибудь найдем, не впервой.       — Разберемся, — слегка улыбнулся Андерс. — А куда мы плывем? Мне раньше не до того было.       — В Каринус, — кивнул боцман. — Там какой-то магический слет. Будет чем поживиться.       Маг скупо усмехнулся, но Фенрис явно видел, что он скрывает тревогу.       — Может, и нам чем поживиться удастся. В каюту-то проводите? Девушка устала. А потом мне еще надо поболтать с вашим Волчьим Клыком.