Перерождение

      Фенрис хмурился.       Казалось бы, эти часы покоя можно было воспринять как благословение Создателя, щедрый дар, несмотря на то, что эльфу пришлось немало поработать за день. И, оставшись наедине с собой, он признавал, что не только желание отплатить экипажу корабля за спасение было причиной ударному труду. Уж себе-то Фенрис мог признаться, что попросту сбегает от неминуемых разговоров с попутчиками.       Но сейчас, когда солнце давно перевалило за полдень, когда над яркой зеленью моря, сверкающего в слепящих лучах, словно из дымки стали проступать очертания шпилей и башен, Фенрис не думать не мог.       Каринус. Город, куда собирался Данариус перед тем, как получил злосчастное письмо от Хоука. Город, где должен был состояться семинар для магов, куда сам Фенрис собирался отправиться вместе с хозяином...       Это было странно. Фенрис помнил, как старательно составлял списки багажа, как подсчитывал предполагаемые расходы... Как планировал принести хозяину на подпись письма, позволившие бы Данариусу ни о чем не беспокоиться по прибытию: верховному магистру Каринуса, наместнику архонта; распорядителю предстоящего семинара... Обо всем следовало позаботиться заранее, чтобы гостиница была лучшей, чтобы комнаты вместили друзей и слуг, чтобы о багаже позаботились, а самого хозяина, уставшего после путешествия, карета ожидала прямо в порту.       И вот сейчас, когда впереди постепенно, как сквозь туман, проступали очертания города, Фенрис стоял на борту пиратского корабля и не знал, что будет делать, когда под ногами окажется твердая земля. В городе его никто не ждал, а при себе были только сомнительная свобода, женщина, о которой следовало позаботиться, и одержимый маг.       А кроме того, Каринус — карту Фенрис помнил отлично — находился гораздо дальше от Орлея, зато гораздо ближе к Антиве.       Следовало на что-то решаться. Вариантов было немного. Фенрис мог избавиться от общества Андерса сразу, как только преодолеет границу Тевинтера, но он не был уверен, что это хорошая мысль. Чем ближе к Тевинтеру, тем больше в округе охотников за рабами, а повторять свой первый побег не хотелось. Уже теперь эльф понимал, скольких опасностей ему удалось избежать просто по незнанию. Второй раз может не повезти.       А еще была Левзея, которая, скорее всего, выберет общество мага, который, к тому же, вроде как обещал ее учить. Бросить союзницу, столь наивную, что поверила одержимому...       И еще Хоук. Фенрис не знал, что с ним стало, но сомневался, что его можно так просто убить. Многие пытались за шесть лет в Киркволле, но что-то ни у кого не вышло.       «За семь лет, — горько напомнил себе Фенрис. — Даже больше».       Но думать дальше эльф себе запретил. Мысль о том, что все это время в Киркволле шла знакомая, привычная жизнь, была невыносима. И Хоук так же приходил домой, задергивал шторы, разводил огонь в камине... Вспоминал ли? Фенрис был лишен этого — помнить, но Хоук... Гаррет... никогда ничего не забывал.       Эльф встряхнулся и даже помотал головой, отгоняя воспоминания. Но даже теперь чувствовал что-то сродни умиротворению — как же все-таки хорошо было быть собой. Не мучиться странными рефлексами и привычками, не ловить постоянно ускользающие мысли, не раздражаться от противоречий...       А корабль тем временем с ровным шумом рассекал невысокие набегающие волны. Фенрис мысленно махнул рукой. Для начала следовало выбраться из Тевинтера, а там, может быть, и решение будет принять проще.       Спускаясь вниз — каюту им выделили рядом с трюмами, эльф столкнулся с давешним беззубым боцманом и даже отпрянул, когда тот разулыбался во весь щербатый рот.       — Иди отдыхай, — одобрительно кивнул моряк. — Мне б такой толковый работник, как ты, пригодился. А то об некоторых пока лисель не переломишь, всё отлынивают. Не хочешь на нашем корабле остаться? Что ты эльф, не беспокойся — видал уж наверняка, у нас тут два эльфа и даже гном есть. А если у тебя какие грехи за плечами, так с нашего корабля выдачи нет. И зарабатывать будешь неплохо.       Фенрис даже замер... Но вдруг понял, что, по крайней мере сейчас, не готов согласиться на довольно соблазнительное предложение. Можно было бы поработать, разжиться деньгами, а потом, в любом свободном порту, просто сбежать под покровом ночи куда подальше... Но Фенрис только скупо улыбнулся и отрицательно покачал головой.       Боцман только вздохнул:       — Из-за девчонки, да? Волчий Клык в этом строг: у нас бабы на борту — только ежели в гости, но не в команде. Ну, если вдруг надумаешь, то через Изабелу разыщешь.       Моряк направился, куда шел, протиснувшись по узкой скрипящей лестнице. Фенрис проводил его взглядом. Придется ли пожалеть? Потом — может быть, но не сейчас. И слова о Левзее заставили его подумать о другом. Фенрис действительно подумал о спутнице, когда отказался, но не она стала решающим фактором. Не она, а что-то другое — то же самое, что некогда заставляло его с подачи Хоука помогать даже магам. Только в этот раз он сделал все сам.       — Да, вот так, — донесся до Фенриса голос Андерса, когда он открыл дверь в их со спутниками общую каюту.       Маг, уже без сапог, валялся посреди каюты на их общем старом матраце так, словно возлежал на подушках в богатом доме. Рядом с ним примостился его посох и уложенная обложкой вверх книга. Левзея же стояла на ногах и с самым сосредоточенным видом следила за тем, как с ее пальцев срываются фиолетовые искорки, которые она направляла в кристалл на посохе.       — Вернулся, — поприветствовал Фенриса маг. — Левзея, не отвлекайся, иначе это полетит в стену, а она деревянная... Фенрис, там тебе поесть принесли.       — Кто? — не удержался эльф.       — Я, — пожал плечами Андерс. — Левзея уже ела, а я ужинал с капитаном.       — Значит, пока я тянул канаты и удерживал фал, ты вел беседы за кружечкой рома? — ехидно высказался Фенрис, усаживаясь на неизвестно кем здесь оставленную трухлявую бочку и забирая в руки деревянную миску. — То-то лежишь, как в «Висельнике» со стула свалился.       — От меня едва ли было бы много толку с парусами и прочим, в чем я не разбираюсь, — маг посмотрел на него, сдвинув брови. — Но я заготовил столько лекарственных зелий, на сколько хватило запасов трав, привел в порядок корпию и пеньку... Жизнь у пиратов и контрабандистов нервная, ранения — не редкость.       — А я... ничего не делала, — огорченно признала Левзея, опуская посох. — Пыталась, но меня все только гоняли. Поэтому я весь день читала. То, что нашлось, но книга не целая, здесь страниц не хватает, причем в конце. Но я все равно довольно медленно читаю, мне до самого Каринуса хватит.       — Я тебе расскажу потом, чем кончилось, — заверил ее Андерс. — Или Фенрис расскажет. Он «Трудную жизнь в Верхнем городе» тоже читал.       — И здесь эта книга, — невнятно пробурчал Фенрис, стараясь побыстрее утолить голод. Он терпеть не мог рыбу, а на корабле этим запахом и без того все пропахло, хотя рыбу, кажется, корабль не перевозил. — Везде Варрик успел.       — А, кстати, насчет Варрика, — оживился Андерс. — Видишь? Правда, хорошенький?       Фенрис посмотрел, куда указывает маг, и только теперь заметил, что рядом с Андерсом, почти сливаясь по цвету с темно-рыжим матрацем, лежит огромный свернутый в клубок кот. Теперь становилось понятно, отчего маг так лежал — очевидно, не хотел тревожить. Впрочем, настоящему тевинтерскому коту было явно плевать, что рядом с ним кто-то машет посохом — это вряд ли могло его разбудить.       — Он сам ко мне пришел, — словно похвастался Андерс.       — Ну, ты-то кота себе везде найдешь, — пожал плечами Фенрис. — Даже в Тевинтере, даже на корабле посреди моря.       — Это не просто кот, — усмехнулся Андерс. — Кота зовут Варрик. Это подарок Изабелы капитану. Когда проснется, посмотришь на него — ну просто одно лицо. Вот разве что у кота усы есть, а у Варрика — нет.       — Я с ним своей частью матраца делиться не намерен, — сразу обозначил свою позицию Фенрис.       — Вот еще, — Андерс впервые за долгое время улыбнулся. — Когда под утро станет холодно... С Левзеей я котом поделюсь, а с тобой — нет.       Фенрис хмуро взглянул на мага, вспомнив, как сегодня утром проснулся от холода и от того, что Левзея, которая спала между ним и Андерсом, поставила на него ледяные пятки. Везде-то этот маг умеет хорошо устраиваться! И храмовники не убили за семь побегов, и Стражи не разыскивали, и в Киркволле, благодаря Хоуку, преспокойно ходил отступником, никого не боясь. Теперь еще и грелку в виде кота нашел...       Воцарилось спокойная тишина, нарушаемая только негромким стуком ложки, пострескиванием фиолетовых искорок, да тарахтением почесываемого кота.       — Левзея, тебе надо отдохнуть, — заметил Андерс. — У тебя уже хорошо получается.       — Спасибо, мессир, — эльфийка расцвела в улыбке. — Вы замечательный учитель! Так понятно все объясняете... Я вчера, когда мы дрались в Азариэле, попробовала одну штуку. Я раньше видела, как таким пользовался Данариус и другие магистры. Защитный купол.       — Барьер? — приподнял брови Андерс. — На себе?       — На Фенрисе, он был в самой гуще боя, ему было нужнее. Кажется, получилось...       Фенрис только коротко кивнул, подтверждая слова соратницы, но распространяться на эту тему ему не хотелось.       — Научишь меня, Левзея? — улыбнулся Андерс.       — О... конечно, — девушка явно удивилась и смутилась. — А вы... не...       — Нет, в Круге меня такому не учили, — усмехнулся Андерс. — Но никогда не поздно учиться чему-то новому. Просто не попадалось никого, кто мог бы мне показать.       — А ваш... — замялась Левзея. — ... дух?       — Когда Справедливость владеет моим телом, он вообще немного иначе использует мой магический потенциал, — задумчиво ответил Андерс. — Естественно и интуитивно, как, наверное, и все духи Тени. Это сложно объяснить...       — Вот и не объясняй, — Фенрис наконец не выдержал и встрял в разговор, отставляя плошку. — Когда я пойду завтра отрабатывать наше здесь пребывание, тогда и расскажешь о своем демоне.       — Я понимаю, тебе разговоры о магии неинтересны, — примирительно заметила Левзея. — И ты очень устал. Хочешь, ложись на мое место, там теплее всего.       — Ну уж нет, — Фенрис коротко взглянул на Андерса. — Предпочитаю держаться подальше от демонов и котов.       — Ну и зря, — хмыкнул Андерс. — Я о котах... Левзея, переложи, пожалуйста, мой посох к своему, а я сейчас подвину Варрика, сниму мантию и...       Фенрис молча встал, доставая аккуратно сложенные с утра Левзеей два покрывала. Ему раздеваться было ни к чему — работал на корабле он чуть ли не в исподнем. Дождавшись, пока ляжет девушка, Фенрис погасил свечу и устроился рядом, подвинув косу Левзеи. Спать, как ни странно, не очень хотелось. Боль не мучила — лириумное зелье еще действовало, в мышцах была усталость, но сон не шел.       — Кто-то из вас был в том городе, куда мы прибудем? — спросил Андерс уже в темноте.       — Нет, — коротко отозвался Фенрис.       — И я в Каринусе не была, — задумчиво проговорила Левзея, — но раз там семинар для магов, то могу предположить, что это выглядит так же, как в Минратосе. То есть приезжают десятки... а может, и сотни... богатых людей со своими свитами. Гуляют, ищут развлечений. Торговцы, ремесленники, бордели и все остальные стараются им угодить... Много шума, никому ни до чего нет дела... И много стражи.       — В Каринусе некогда жила твоя сестра, Фенрис, — вдруг сказал Андерс. — Теперь, когда Данариуса не стало, возможно, она захочет помочь? Пусть не безвозмездно...       — Я предпочел бы не встречаться с ней, — обозначил свою позицию эльф. — Я не видел ее со встречи в «Висельнике» и больше видеть не хочу. И сомневаюсь, что ей можно доверять. Один раз она меня уже предала.       Неожиданно вмешалась Левзея. Она явно сомневалась в том, что говорит, и слова произносила быстро и тихо, как будто не желала быть услышанной, а боялась этого.       — Я помню Варанью. Она зачастила в дом господина... Данариуса перед тем, как... Прости, Лето. Я не знаю, что он ей пообещал, но она прожила в поместье не меньше месяца. Но с тех пор, как... вы вернулись, я ее не видела. И не слышала о ней.       — И столько бы еще не слышать, — поморщился Фенрис. — Левзея, я просил меня не называть так.       Левзея вздохнула:       — Когда возвращаются воспоминания, я невольно называю тебя так. Помнишь, что я тебе говорила? Не имя важно. Ты вот назвал меня луговой колючкой.       — А тебе идет, — вдруг улыбнулся Андерс. — Цветы левзеи ядовиты, но я собирал разные травы и могу сказать, что даже самые опасные из них губительны только для тех, кто тянет к ним руки. Или не умеет обращаться... Ладно, давайте спать.                            Левзея, нервно переводящая взгляд, вдруг обернулась и дернулась, а за дверью раздался веселый голос. Фенрис его сразу узнал — тот самый татуированный эльф, что подбирался к попутчице.       — Эй! — в дверь загрохотали. — Эй, у вас там дамочка-то одета? А то ведь причаливаем, с голой дамочкой несолидно!       — Сгинь, — громко отозвалась Левзея и слабо улыбнулась, когда позади двери раздался грохот, витиеватые ругательства и веселый смех.       — У меня большой опыт, — пояснила она. — Магистры и магистрессы... С этим, конечно, я поспорить не могла. Но от стражников и слуг, которые считали, что им перепадет от хозяйского пирога, я обороняться научилась.       Фенрис в который раз поразился перемене в поведении женщины, но только теперь начал понимать истоки этого. В самом деле, она не могла бы стать ни обольстительной, ни привлекательной, ни резкой, если бы не умела всего этого. Вот только настоящей Левзее — той, которую он помнил — это было не нужно.       — Пора собираться, — Андерс первым подхватил походный мешок и бурдюк со свежей водой. — Я пойду первым, а вы — за мной. Наверное, магистром мне уже не удастся представиться? Они, поди, на себе тяжести не таскают...       Эльфийка шумно втянула воздух и твердо заявила:       — Отдадите тяжести мне, мессир, когда будем выходить из порта. Уж немного-то я продержусь. А там придется нанять кого-то с лошадью. Иначе, отыскивая с таким грузом постоялый двор, мы слишком рискуем.                            — Мы не можем зайти в первую попавшуюся лавку, — резко произнес Фенрис, отвернувшись к окну.       Он делал вид, что наблюдает за улицей, но, честно говоря, смотреть там было особо и не на что. Постоялый двор, куда всех троих привез словоохотливый возница, находился в одном из бедных кварталов, и окрестности, наблюдаемые из окон, не изобиловали чем-то интересным. Мощеная мостовая — многие камни были разбиты или выворочены; пыльные чахлые деревца. На другой стороне улицы был трактир — гораздо грязнее и очевидно опаснее, чем унылая, но более-менее приличная гостиница, где поселились беглецы. В тени одного из чахлых деревьев дремала тощая беспородная псина, среди предков которой явно некогда побывали мабари. Но от гордых прародителей псине досталась только квадратная морда и тонкий короткий хвост.       И все вокруг было таким же несуразным, тоскливым. За четверть часа, пока попутчики спорили, по улице прошел только мальчишка-посыльный. Или проехал... Фенрис затруднялся подобрать определение способу передвижения. Паренек катил перед собой небольшую тележку, заваленную барахлом, но не шел по мостовой, а ехал на одной ноге, отталкиваясь второй. Тележка страшно дребезжала и подпрыгивала на выбоинах.       — А что еще остается? — Андерс раздраженно стукнул посохом по полу, вызвав скрип половиц. — Мы не можем сидеть здесь, ожидая неизвестно чего.       — Если мы зайдем в лавку, то нас там запомнят, — эльф отвернулся от окна и вперился в мага взглядом. — А если запомнят, то непременно расскажут. И тогда от этого маскарада никакого толку не будет. Возничий сказал, что в город уже понабилось всякого сброда, а значит, меня может узнать кто угодно и где угодно! Данариус позаботился о том, чтобы все увидели, что беглый раб вновь принадлежит ему. И меня запомнили даже те, кому сам Данариус был побоку.       — У меня есть предложение, — неуверенно произнесла Левзея. — Мессир, вы ведь позволите мне сказать?       — Бери пример с Фенриса, он не спрашивает, — буркнул Андерс. — Только отпирается, будто может предложить что-то получше.       Эльф повернулся к союзнице. Единственное, в чем спутники пока нашли понимание — так это в том, что разделяться нельзя, а значит, выйти из гостиницы предстояло всем троим. Больше ни в чем трое беглецов единодушия найти не могли.       — Мы можем нарядить Фенриса магом, — смело предложила женщина. — У вас, мессир, есть второй плащ. Я могу его временно подшить, уж нитка с иголкой на постоялом дворе найдутся. Мой капюшон прикроет уши. А мой посох отвлечет внимание. Все равно от меня в бою пока немного толку. Меч я могу понести и сама... На всякий случай. Все знали воина, раба Данариуса. На раба-мага, конечно, тоже будут смотреть, но вовсе не столь внимательно.       — Нет, — отрывисто бросил Фенрис. — Изображать мага я не стану!       — А мысль-то неплохая, — задумчиво откликнулся Андерс. — Только ты зря говоришь, Левзея, что от тебя мало пользы в бою... Тогда вам обоим нужно будет взять оружие так, чтобы в случае опасности быстро им поменяться.       — Никогда не носила меча, — вздохнула эльфийка. — Да еще и без ножен. Даже немного страшно, но это ерунда по сравнению с тем, что с нами сделают, если поймают. Фенрис, ты...?       Эльф молчал. Не знал, что ответить. Умом понимал, что смелое предложение не лишено логики и определенного изящества, но выглядеть — даже временно — тем, обо что не хотелось даже руки марать...       Внезапно Андерс сощурился и шагнул ближе, сжимая посох:       — Я понимаю, почему ты презираешь меня, — проговорил он веско и тяжело. — Но не понимаю, за что ты презираешь ее, — он кивнул на спутницу.       — С чего ты взял? — Фенрис насторожился и напрягся, как будто готовился к бою.       — С того, что она не боится носить посох, — язвительно бросил маг. — И не боится при этом показаться смешной или грязной. Не создает алтарей имени себя и не практикует кровавых ритуалов. И тем не менее она может, а ты — нет.       Фенрис видел, как в оконном стекле отражаются голубые искры. Андерс подошел еще ближе, и эльф был готов дать отпор, но маг всего лишь задернул грубую занавеску — и отступил.       — Есть разница в том, чтобы «не мочь» и «не хотеть», — Фенрис уже понимал, что уступает, но остановиться не сумел.       — Значит, пользоваться помощью магов ты можешь, но хочешь быть выше этого? — почти весело усмехнулся Андерс.       — Хорошо, — Фенрис произнес это и почувствовал, как стало легче, и голубое сияние померкло. — Не из-за тебя. Из-за нее.       — Надеюсь, когда мы окажемся за пределами Тевинтера, ты не сдашь меня и Левзею храмовникам, — оставил за собой последнее слово Андерс.       Слово это, правда, было не совсем последним, но — эльф знал — эльфийка весьма неплохо владела тевене, и произносить того, что подумалось, при женщине не хотелось. Пусть даже это была ее идея.       И когда Фенрис уже шагал по разбитой мостовой, чувствуя, как по заднице на каждом шагу бьет посохом, не мог успокоиться. Это было неприятно и унизительно, будто кто-то заставил его надеть непристойное женское платье, но — с этим эльф поспорить не мог — маскировка была отличной. Теперь оставалось только найти торговца, у которого найдутся вещи на эльфов. И окраины города для этого подходили отлично. Вот только уже вечерело, и стоило поторопиться.       Шли молча, Андерс непрерывно крутил головой, что сразу выдавало в нем чужака, но на этот счет беглый раб особо не беспокоился. Возница, который доставил их сюда, болтал, что в город уже понабилось много народу, так что рассеянно оглядывающийся маг никого не удивит.       Куда внимательнее Фенрис следил за Левзеей. Та гораздо дольше привыкала к тяжелому поясу с мечом и то и дело норовила оступиться. И задача ее не становилась проще на мостовой, которую ремонтировали последний раз, судя по виду, еще во времена завоевания Арлатана.       Когда Левзея в очередной раз покачнулась, Фенрис машинально поймал ее под локоть, но, кажется, сделал только хуже — если до этого девушка справлялась сама, то теперь она с трудом удержалась на ногах, вцепилась в его запястье ногтями, едва не упав, и неловко ухватилась за рукоять меча другой рукой. А когда Левзее удалось вернуть утраченное равновесие, она обернулась назад и огорченно заметила:       — Ну вот. Все-таки порвалось.       Андерс притормозил, непонимающе оглядываясь, а Фенрис проследил за взглядом эльфийки и сразу отвел взгляд.       Видимо, пока Левзея балансировала, стараясь не упасть, ткань платья натянулась — и отлично заточенный меч, хоть и откован был не из лучшего качества веридия, пропорол подол. В разрезе виднелась стройная ножка... Но хотя бы не было крови.       — Я как раз собиралась платье постирать, — меланхолично заметила женщина.       — Купим платье, — рассеянно бросил Андерс. — Так будет даже лучше. Здесь, наверное, продают вещи на магов? От твоего никакого прока, самая обычная вещь. Правильная одежда может здорово выручать в драке.       — А... — Левзея вдруг покраснела и бросила короткий жалобный взгляд на Фенриса. — А деньги? Мы же можем рассчитывать только на вас... Я лучше зашью.       — Вот этой вот ниткой? — Андерс очнулся от задумчивости и посмотрел сурово. — На которую ты сама жаловалась, что она, должно быть, пролежала в запасах хозяев лет пятьдесят? Которая не влезает в ушко иглы и постоянно рвется? Да, мы стеснены в средствах, но не настолько, чтобы... — он перевел взгляд на обнажившуюся при первом же шаге коленку магессы и отвернулся. — Чтобы тебя сочли падшей женщиной.       — А я кто? — резковато и зло отозвалась эльфийка.       — И нужно будет купить ножны, — добавил Андерс. — Но, пожалуй, немного попозже. Я придумаю, как заработать, не впервой.       — Мне тоже не впервой, — не выдержал Фенрис.       — И зачем тогда мы сейчас идем? — покосился на него маг. — Ты можешь заработать только наемничеством, а недавно еще в лавки отказывался заходить, чтобы не увидели твоих татуировок.       Фенрис с трудом погасил очередную вспышку гнева, и вдруг с ужасом ощутил, что лириумные линии, под бесконечными испытаниями терпения на прочность, опять начинают ныть. Но на этот раз он только крепко сжал зубы и выплюнул:       — С этим разберемся позже. Надо идти.                            На узкой улочке поблизости от рынка — впрочем, тот по позднему времени уже не работал — хватало лавок, но свет горел лишь в нескольких. Фенрис проводил взглядом закуток, где торговали хозяйственными товарами... Вполне возможно, там были и нитки, но Андерс не заинтересовался. Еще работала — и явно процветала — лавка, уставленная и увешанная бочками. Дух оттуда шел такой крепкий, что от него одного, казалось, кружилась голова.       Еще работала бакалея, насквозь провонявшая ядреными специями, а в самом конце торгового ряда притулилось заведение, где торговали... в том числе и одеждой. По крайней мере, у входа стоял пыльный боевой манекен, на который чья-то заботливая рука натянула шелковое исподнее. Андерс явно скептически оглядел манекен, но толкнул дверь.       Та распахнулась с заунывным скрипом — вместо колокольчика. Заходя, Фенрис рассеянно отметил на двери табличку «У Акласси». Очевидно, ее повесили в те времена, когда дела торговца шли получше.       — Доброго здравия, доброго, — выкатился им навстречу тощий немолодой эльф. Оглядев дорогостоящие одежды Андерса (а Фенрис теперь уже отлично помнил, во сколько обошлись одни только улучшения для них), торговец склонился в подобострастном поклоне. — Пожалуйте, господин. Все найду, что только скажете! Желаете... — он замялся, бросив быстрый взгляд на двух эльфов позади мага. — Чего изволите?       — Мне нужен плащ на эльфа и платье на эльфийку, — коротко отозвался Андерс. — Показывайте, что можете предложить, а я сам посмотрю и выберу.       — Платьев довольно, а плащов выбора особо нет, — сразу откликнулся торговец. — Глядите.       — Господин Акласси, — Левзея тоже явно отметила табличку на двери, — платье — на меня. У вас найдутся подходящие по размеру?       — Упаси Создатель, — неожиданно замахал руками торговец. — Я не Акласси! Бывший хозяин был Акласси, да весь вышел. А если вы про досточку, что у меня висит, так ее, видно, дочка евонная прибила — не отодрать теперь. А может, магией какой присобачили. А платье найдем, не сомневайтесь даже.       — Что случилось с бывшим владельцем? — неожиданно полюбопытствовал Андерс.       Фенрис взглянул на него недобро: меньше разговоров — меньше риска.       — Да тоже одёжей торговал, — охотно пояснил торговец. — Только простенькой, для народа, значится. Вот и разорился подчистую. А как он в рабство продался, так я его лавочку выкупил. За бесценок, считай. И уж год все в порядок привожу. Извольте заметить, господин маг, товару хватает, ремонтируюсь помаленьку... И книжку про свойства магические всякие от корки до корки изучил, и перепродавать не брезгую. А вам новенькое надоть или и с чужого плеча пойдет?       — Все равно, — отмахнулся Андерс. — Лишь бы подошло.       — Тогда глядите, — торговец проковылял к стойкам с товаром. — Платья — вон они. Есть даже из орлейского крепдешину, но моя Таланна надела разок — говорит, обчесалась вся. Лучше вот из этих гляньте, нашего пошиву. Удобные, крепкие — сносу нет! А еще от магии зачарованы — всякой. Может, и не спасет совсем-то, но уж фору даст, ежели какой грабитель али охальник...       — М? — Андерс, наученный горьким опытом, обращаться к эльфийке не стал, но покупать что-либо без примерки очевидно опасался.       — А найдется ли комната, где я могу... — начала было Левзея, но торговец враз перебил.       — Обязательно. Отдельную-то комнатку я не заводил, не такой у меня покупатель, чтобы чиниться, но сортирная имеется. Проводить?       — Сама сходит, — бросил маг. — И еще плащ.       — Тока две штуки, — вздохнул торговец. — Тоже на невольника вашего?       Андерс кивнул, и тот продолжил:       — Тогда лучше берите тот, что мажеский. Для этой... как ее... ентропии.       — Оба давай, — бросил маг. — Меня, может, больше его красота волнует.       — А, это конечно, как скажете, — торговец безропотно отделил две аккуратно сложенные тряпки от других и протянул Андерсу. — Сортирная — там. А коли вы ценой интересуетесь, так в три золотых оденем ваших рабов. Это для меня — сумма! А вам не придется сильно на них тратиться.       — Это приятно, — без улыбки подтвердил Андерс и слегка подпихнул Фенриса.       Эльф раздраженно пошел, куда пихнули, и попытался разглядеть вещи, которые в охапке нес Андерс. Не хватало еще только сменить один магический плащ на другой.       Первой в «сортирную» проскользнула Левзея, и Андерс с явным облегчением отдал ей большую часть своей ноши. Эльфийка не запиралась, но громко чем-то шуршала, и пару раз стукнула в дверь — видно, меч снимала. Время тянулось медленно, Фенрис переступал с ноги на ногу, но, кроме шуршания, из-за закрытой двери ничего не доносилось, и он прикрыл глаза. Хоук хотя бы быстрее совершал покупки... И Данариус тоже.       — Ну? — наконец не выдержал Андерс, повернувшись к двери.       Хозяин лавки, слава Создателю, не мешал. Видимо, был свято уверен, что богатый господин ничего не попортит, а если и попортит, то расплатится. А может, просто опасался магов — и Фенрис его отлично в этом понимал.       — Еще минутку, мессир, — жалобно протянула Левзея из-за двери. — Первые два... не очень подошли, а мерить неудобно. Тут тесно, а еще очень жарко. Наверное, за стенкой — печь или камин... На влажные ноги очень трудно натягивать...       — Одолжи колготки у Фенриса, — фыркнул Андерс негромко.       Эльфийка, может, и не услышала, а Фенрис почувствовал, что руки просто чешутся как следует треснуть мага. Но тут послышался удовлетворенный возглас Левзеи — и дверь распахнулась, едва не ударив заскучавшего Андерса.       — Мне... как? — осторожно спросила Левзея. — Я прямо почувствовала, когда надела, что оно... по мне.       Андерс протянул руку, коснулся ее плеча, обтянутого приятной на вид лиловой тканью, и кивнул:       — Неудивительно, что тебе нравится. Оно отлично подойдет той, кто владеет грозовой магией. Теперь ты, эльф.       Фенрису хотелось возразить, что для примерки плаща «сортирная» не нужна, но светить татуировками.... Как раз чтобы избежать этого он и мучился сейчас с посохом и в капюшоне. И он послушно прошел за дверь. Там и впрямь было жарко, как в печке, и Фенрис торопливо натянул на себя единственный плащ, что отдал ему Андерс. Конечно, не тот, что для «ентропии», а второй. Свойств его Фенрис не знал, но по внешнему виду тот был для воина, а по длине подошел. И еще был с капюшоном, что позволяло прикрыть и уши, и подбородок. Только странно было на него цеплять крепление для посоха. Да еще и возиться долго пришлось...       Выходя, Фенрис коротко кивнул магу, и тот прошествовал к торговцу, позвякивая кошелем.       — Оделись? — почти ласково обратился к ним пожилой эльф. — Давайте я вам ваши бывшие вещички упакую, удобнее будет. И три золотых за все, как обещал. Может, вам еще колечки-амулетики надобно? Есть такое, я никаким товаром не брезгую. Зелье лириумное, опять же, имеется.       Фенрис прикусил губу. Личных денег у него не было ни медяка, а Андерс зелья не предлагал. С того памятного раза, когда...       — Зелья возьму, — кивнул Андерс.       — От хорошо, — обрадовался торговец. — Два бутылька, обычного объему. Плюс пятьдесят серебряков тогда, значится. Я их по тридцать серебряных продаю, но вам скину немножко, раз уж вы такой... Обычно господа-то, ежели захаживают, так капризничают до последнего.       Андерс расплатился, не торгуясь, и лавочник добавил:       — Доброй вам дороги, господин маг. И лучше возвращайтесь с той стороны, откуда прибыли, а то дальше-то по улице — бордель. Только это одно название, что бордель, а так-то — притон. Шушера всякая ошивается.       — Спасибо, — Андерс наконец улыбнулся. — И вам не хворать.       — Создатель миловал, — отозвался торговец. — Да уж и мне закрываться пора.       На улицу вышли в молчании. Фенрис многое хотел сказать, но терпел — хотя бы до возвращения в гостиницу.       Андерс повернулся, явно собираясь возвращаться, но... Фенрис почувствовал, что что-то не так, и повернулся тоже. По улице медленно шли несколько стражников.       И в этот момент эльф четко осознал, что те непременно заинтересуются. Вызывающе богато одетый Андерс в этом Создателем забытом углу Каринуса, шедший в компании крошечной эльфийки с огромным мечом и эльфа-мага не может не привлекать внимания.       Андерс мгновенно развернулся и решительным шагом направился в другую сторону. Левзея его нагнала и тихонько пискнула:       — Разумно ли это, мессир? Стражники не сделают нам ничего, пока не узнают, кто мы... А там, говорили, какой-то бордель... Хозяин часто грозил мне...       — Он все правильно делает, — Фенрис тоже прибавил шаг и проговорил так же негромко. — Этот маг легко проколется, если со стражниками придется говорить, а говорить придется, потому что он здесь столь же незаметен, как друффало в коровьем стаде. Я бывал в борделях, там обычно работают добровольно, за руки никого не волокут... В отличие от охотников за рабами.       — После того, что случилось в Азариэле, я не могу позволить себе ошибиться, — вздохнул Андерс. — Конечно, у меня могут быть какие угодно рабы, но вызвать подозрения...       — Тогда идемте, — Левзея вздохнула тоже. — Только не продавайте меня туда, пожалуйста. Хотя ничего не скажу, мне самой понравилось, как это платье на мне сидит. Если когда-нибудь я стану по-настоящему свободной и у меня будут деньги, я куплю к нему туфли в цвет.       — Когда-нибудь, — сквозь зубы процедил Андерс. — Это давно стало для меня недостижимой мечтой. Не туфли, конечно, а спокойная жизнь.       Впереди раздалась чья-то пьяная песня, и Фенрис поглядел на эльфийку, оценивая, насколько трудно будет поменяться оружием. Стражники завернули за угол, но перед попутчиками уже возникли несколько в меру трезвых физиономий.       — Оп-па, богатенький, — кто-то пьяно хихикнул. — Кажется, нам будет, на что догнаться и купить девок!       — Зачем покупать, у них девка есть, — возразил ему сотоварищ.       Фенрис попытался выхватить посох. Для того, чтобы поменяться с Левзеей, следовало держать оружие в руках, но вдруг оказалось, что посох застрял. Эльф дернул раз, другой... Андерс уже успел ударить чем-то из магии холода по площади, а Фенрис все воевал с упрямой палкой, и Левзея тоже медлила — для ее рук меч оказался слишком тяжел.       Среди противников раздался смех. Фенрис рванул сильнее. Что-то за плечом явно лопнуло, но посох оказался в руках. Кто-то подбежал слишком близко, и Фенрис машинально огрел его палкой. Левзея оказалась рядом и посох выхватила, а второй рукой со скрежетом проволокла меч по камню:       — Держи!       И Фенрис взялся. Лириумные линии снова вспыхнули... Но никто из свидетелей рассказать об этом уже не сможет. По крайней мере, с мечом Фенрис был абсолютно уверен, что с такими противниками бой долгим не будет.