Перерождение

      Фенрис торчал на самом солнце и не мог определиться, ненавидеть ему новый плащ или порадоваться, что он есть. Под горячими лучами солнца лириумные татуировки всегда поднывали, но ткань спасала. А с другой стороны, под плащом было безумно жарко. Левзее было полегче — она не мучилась в броне, накрытой плотной тряпкой, да еще и обмахивалась капюшоном.       Тени в полуденном порту, конечно, было не найти, но Фенрис утешался тем, что никто не обращает на них с Левзеей внимания.       Порт жил своей жизнью: ругались торговцы; потные чернорабочие и рабы тащили и катили самые разнообразные грузы; от пристани доносилась раскатистая брань, обильно пересыпанная морскими терминами... Чуть подальше разносчицы-торговки расхваливали свои немудреные товары — пироги и булки для тех, кто почище, и дешевый серый хлеб для всех остальных. Ушлый мужик на нескольких бочках торговал обычной пресной водой — и та шла нарасхват. Оставалось только догадываться, сколько сам предприниматель отдал за такое местечко.       Перед тремя арочными выходами из порта в город активно сновали извозчики — зазывали платежеспособную публику, которая очевидно не стала бы рисковать, покупая еду в порту. Отдаленный конский цокот не стихал, а на самом видном месте красовалась богатая коляска, явно ожидающая кого-то — на боку ее был выбит герб: сова, реющая над мышью. Фенрис со скуки попытался припомнить, какому из известных домов мог принадлежать этот символ, но ничего не вспомнил — магистров в Тевинтере было, как грязи, и подобного герба он вроде не встречал.       Еще на выходе стояли стражники, но их было не слишком много, а народу входило и выходило столько, что те уже давно явно забросили свой священный долг — проверять всех и каждого, и теперь только жадно пялились на бочки с водой, да время от времени одергивали нищих всех мастей, которых тоже вилось тут в немереном количестве.       Словом, все было, как в Минратосе в дни общего сбора Магистериума или всенародных гуляний.       Андерс удалился в сторону пришвартованных кораблей добрых полчаса назад, предупредил, что может задержаться, поскольку привлекать внимания активными расспросами не желает, и наказал ждать.       Время тянулось медленно. Один раз их окликнул кто-то из работников порта — их можно было отличить по форменным кителям, но Левзея тоненько и испуганно сообщила, что они ждут хозяина — и тот сразу отстал. Никому не интересны были двое рабов.       Первое время Фенрис внимательно смотрел по сторонам, вздрагивал от любого взгляда или неосторожного движения мимо проходящих, но время тянулось — и он постепенно расслабился, хотя руку с рукояти меча под плащом не убирал. Зная «таланты» Андерса, Фенрис закономерно опасался, что того выведут под белы руки или он сам примчится, размахивая посохом и сверкая голубыми провалами вместо глаз.       Но, как ни странно, ожидания эльфа не оправдались. Андерс вернулся сам, целый и невредимый, не в кандалах и не в компании стражников — и на лице его нет-нет да проглядывала улыбка. Но здесь было слишком много посторонних глаз, поэтому он догадался пройти мимо, бросив короткое «за мной».       Фенрис переглянулся с Левзеей, и оба торопливо нагнали мага. Тот отвел их чуть в сторону, туда, где под навесом шлепали засаленными картами на грязной бочке трое нетрезвых уже в полдень моряков, и негромко произнес:       — Выбраться морем сложно. Никто не хочет идти на материк, пока тут этот семинар для магов. Все заработать хотят. Зато узнал, как из Ривейна... Но это дело будущего.       Фенрис внимательно огляделся и приглушил голос до шепота, чтобы иметь возможность сказать то, что хочется, а не то, что положено говорить господину.       — И чему ты тогда так бурно радуешься? — неприязненно уточнил эльф. — Тому, что мы тут застряли?       — Нашел возможность поправить материальное положение, — так же тихо отозвался маг. — Вот уж не думал, что скажу спасибо Х-х... Защитнику, но благодаря его умениям находить выходы из положения...       — Он, скорее, неприятности умел находить, — настороженно свел брови Фенрис.       — Заработать тут несложно, — демонстративно проигнорировал его высказывание Андерс. — Но я отметал все, что может хоть как-то нас выдать, а потому не мог согласиться на наемничество или что-то такое... Вот лекаря, к сожалению, никто не искал. Это было бы проще всего и, к тому же, законно, но... Семинар еще не начался, пострадавших нет.       — Какое... меткое замечание, — задумчиво бросил Фенрис.       — На пристани стоит корабль... — начал было Андерс и вдруг замолчал, что-то обдумывая.       — Мессир... — осторожно прервала его размышления Левзея, когда пауза затянулась. — Вообще-то их там стоит очень много...       — А? — маг отвлекся. — А, да. Его владелец — явно обеспеченный человек, маг — искал кого-то, кто сможет выполнить его поручение. Желающих много, но он всех отметает. Ко мне обратился случайно... Если точнее, то отбросил в меня какого-то нищего, который уверял, что все сделает в лучшем виде. Насколько я понял, дело деликатное, но он не собирается выходить в город, а потому ему нужен посланец. Плата не слишком высока, зато не нужно делать ничего... опасного. На первый взгляд, конечно. Нужно передать письмо — и вернуться с ответом. Я сказал... Поломался для виду, но выразил готовность помочь. Он просил подойти через четверть часа, а я ответил... Что вернусь сам или пришлю своих рабов. И лучше бы пошел кто-то из вас, а то я там и так порядочно глаза всем намозолил.       — Быстро осваиваешься, — хмыкнул Фенрис.       — Перестань, — одернула его Левзея. — Мессир старается для нас! Неужели так трудно сходить и просто забрать письмо? Мессир, а еще что-то нужно сделать?       — Нет, — покачал головой Андерс. — Я буду поблизости. На всякий случай. Просто подходить не хочу.       — Сколько он предложил? — вдруг резко произнес эльф.       — Золотой сейчас и еще два — с ответом, — честно откликнулся маг. — Понимаю, нас эта сумма не спасет, но надо же что-то делать...       — За простую работу действительно не платят столько, — кивнул Фенрис. — Это нам нужно больше, гораздо больше, чтобы пройти через пол-Тедаса, но подумай сам, господин, мальчишки выполняют такие поручения за три медяка. И — так и быть — серебряный сверху, с ответом.       — И треплют, где были, — возразил Андерс.       — На тебе клейма молчания тоже не стоит.       — Но по одеждам мессира можно сказать... — начала было Левзея.       — Что ему не требуется бегать посыльным, — заспорил Фенрис. — Это явно не самая простая работа, и мне не нравится, что заказчик скрывает опасность. Маг, ты просто не предназначен для разбойничьей деятельности. И к рабовладению не способен. А на что ты вообще годишься?       Левзея горестно вздохнула, а Андерс зло прошипел:       — Если считаешь, что знаешь лучше, можешь подойти сам и решить, выполнить ли нам поручение или выбросить это письмо в море! Хотя у меня есть подозрение, что если пойдешь ты, то это кончится так же, как кончается все с твоим участием — тебя придется спасать, а потом еще и лечить.       Фенрис собрался было высказать то, что думает по этому поводу, но бросил взгляд на устало-осуждающее лицо Левзеи и ответил куда сдержаннее:       — Даже если нас там будет ждать чей-нибудь разъяренный муж или обиженная брошенная одержимая... Справимся, вероятно. Куда мне идти?       Андерс потянул его за локоть и выглянул из-за высокого металлического ящика, раскалившегося на солнце:       — Вон там, судно в два паруса.       — Дорогая игрушка, — пробормотал Фенрис. — И ни гербов, ни родовых цветов. Странно все это. Давайте подберемся поближе. Маг, это Тевинтер, а не порт Вольной Марки, тут все не так просто.       Андерс осторожно пробрался чуть дальше и вдруг отпрянул:       — Вон он, заказчик, — он горячо выдохнул Фенрису в ухо даже сквозь капюшон плаща. — Видишь? В синем одеянии с серебром.       — Вижу, — Фенрис неожиданно громко сглотнул. — И я к нему не пойду. Я... его знаю. Данариус предлагал меня ему... Это магистр Валенсиус, его бывший протеже.       — Не повезло, — пробормотал Андерс и повернулся к Левзее. — А ты можешь сходить?       — Простите, мессир, — эльфийка испуганно замотала головой. — Я... я с ним спала. Он не может меня не узнать.       Андерс выдал нервный смешок, а потом вздохнул:       — Видимо, не судьба. Я и без того сомневался, стоит ли соглашаться, а теперь... Ну его к демонам, пусть ждет до следующего Мора, пока я вернусь.       Маг повернулся к выходу из порта, тщательно просматривая предполагаемый путь, но Фенрис, поразмыслив немного, твердо произнес:       — Я хочу знать, что в этом письме.       Андерс вздрогнул и всем корпусом развернулся:       — Что? Не знаю, что творится в твоей голове, но ты мог бы подумать. И понять, что связываться с ним опасно.       — Я хочу знать, что в его письме, — упрямо повторил эльф и вдруг сощурился, нутром чуя, на что среагирует маг. — И если ты действительно хочешь идти со мной как союзник, а не как... владелец и... То ты пойдешь и получишь работу.       — Ох... — тяжело протянула Левзея, но солидарности ни с кем не выказала, только ждала, чем закончится спор.       Андерс явно заколебался. Он окончательно понизил голос и, кинув настороженный взгляд по сторонам, выпалил:       — Ты понимаешь, что нам нужно держаться подальше от всего, что связывало тебя с твоим хозяином?       — А ты понимаешь, что Валенсиус мог прибыть сюда не просто так? — парировал Фенрис. — Даже если тебя разыскивают, потому что ты был в поместье во время... убийства, знать тебя в лицо он не может. И если после смерти Данариуса на этот счет были отданы какие-то распоряжения, я должен это знать.       — Хорошо, — Андерс сдался, хоть и демонстрировал всем видом недоверие. — Я схожу.       — Мы будем поблизости, мессир, — заверила эльфийка.       Фенрис промолчал, но взглянул на мага с невольным одобрением. Хоука, единственного из мужчин, с которым эльф был осознанно и добровольно, невозможно было переубедить. Он говорил либо «да», либо «нет», но не сомневался ни в своем мнении, ни в праве им воспользоваться. Уверенный, сильный... На его фоне Андерс смотрелся нытиком и занудой, но оказалось, что у каждой из этих черт есть обратная сторона. Хоук без сомнений пожертвовал любовником ради победы, а Андерс, посомневавшись, воспринял разумное мнение.       Причудлив мир Создателя и непостижимы деяния Его...                            — Не нравится мне все это, — мрачно буркнул Андерс, когда все трое благополучно миновали стражу и углубились в переплетения мелких улочек. — Этот Валенсиус меня так просил... Вылитый орлесианец, проливший вино на буффоны. Если он такой дурак...       — Он далеко не дурак, — настороженно отозвался Фенрис. — Его отметил Данариус, а чего у Данариуса было не отнять, так это ума. Он просчитался только один раз — и поплатился за это, причем даже не сразу.       — А по-моему, эту истину знает каждый ребенок в Ферелдене, — возразил Андерс. — Если долго дергать мабари за хвост, то собака укусит. В твоем случае — так же, как в моем. Я видел магов киркволлского Круга, когда уходил. Они были готовы умирать — но не сдаваться.       — Опять он про магов, — закатил глаза эльф.       — Кто бы говорил, — огрызнулся тот. — Сбежал из Минратоса в компании двух магов — и еще чем-то недоволен.       — А ты развязал войну, а сам сделал ноги, — не остался в долгу Фенрис.       — А! — сразу вскинулся Андерс. — Так мне надо было гордо воздеть посох и сразиться против Хоука, Авелин..? Тех, кому я доверял и кого по-своему любил? И тогда бы ты навсегда остался у своего заклятого господина. Хотя нет. Пришел бы Хоук и забрал тебя, чтобы жить счастливой и дружной наместничьей семьей. Он на троне, а ты — у его ног.       — Послушай, маг...       — Пожалуйста, не сейчас! — взмолилась Левзея. — Мессир, извините, но идти и ругаться на эту тему... неблагоразумно. Может, мы вернемся в гостиницу, и вы там... доругаетесь?       — Далеко, — возразил Андерс. — Если мы собираемся исполнить поручение...       — Не собираемся, — бросил Фенрис. — Дай мне письмо. После того, как мы его вскроем, отдать его получателю уже будет нельзя, так что мы свободны от обязательств.       — Сразу видно, что ты никогда в Круге не жил, — язвительно откликнулся маг. — Письмо вскроем, но аккуратно. А потом чем-нибудь запечатаем. У меня есть пара колец, не помню, с чьих тел их Хоук снимал. А может, купил...       — Не понимаю, как твой демон в тебе уживается, — едко высказался Фенрис. — Ты прямо средоточие чистоты и справедливости.       — А ты не завидуй, — фыркнул Андерс. — Нам нужен какой-нибудь укромный уголок.       Эльф несколько утих. Пока этот маг не выражал желания поступить по-своему, этим следовало пользоваться. А значит, надо отыскать место, где можно будет заняться письмом. Тогда ведь можно будет попробовать прочесть и ответ на него...       После короткого спора спутники избрали направление в сторону предполагаемой цели (и Фенрис мысленно приложил руку ко лбу, потому как в топографии города Андерс тоже оказался не силен) и медленно отправились в нужное место. По пути попадалось не так уж мало удобных мест, но везде были люди и эльфы.       — Может, заглянем в какую-нибудь таверну? — тоскливо протянул Андерс. — Заодно поесть можно...       — Мессир, — укоризненно заметила Левзея, — так мы дела не справим. Ведь вам придется отправить нас к общему столу для рабов, и Фенрис не сможет прочесть письма. А если вы отдадите письмо, когда мы все выйдем, то его же где-то еще запечатать надо будет...       Андерс вздохнул:       — Могла бы не объяснять. То есть... Было достаточно сказать, что мне пришлось бы вас куда-то там отправить. Что за дикие нравы!       Фенрис взглянул на него почти благосклонно, но Андерс продолжил:       — Со своей собственностью поесть нельзя!       — Иногда лучше молчать, — прокомментировал это эльф — и тоже замолчал.       Левзея, кажется, хихикнула, но когда Фенрис посмотрел на нее, лицо девушки выражало только внимательность и озабоченность. И только теперь он отметил, как — понемногу, постепенно — оттаивает его соратница по несчастью. Она выглядела много лучше, чем та Левзея, которую он сторонился в доме Данариуса, и дело было вовсе не в том, что она пострадала в схватке, а потом лечилась... Горькие морщинки у губ никуда не делись, но они исчезали, когда она улыбалась, а улыбалась она теперь не так уж редко. Скорее, часто — учитывая, что до бегства Фенрис ни разу не видел ее улыбки. Она действительно могла быть удивительно обаятельной — и при этом искренней.       В полном молчании попутчики почти добрались до точки, указанной Андерсом, и маг решительно свернул в чей-то зеленый дворик.       — Это же частная собственность! — испуганно охнула эльфийка.       — А мы её разве портим? — возразил Андерс. — Ничего опасного мы не делаем, придет хозяин — уйдем. Здесь ведь не запрещается творить заклинания на улицах?       — Когда ты перебил стражу в Азариэле, этим вопросом ты не задавался, — заметил Фенрис.       — Когда я убивал стражников в Азариэле, я не пытался проявить дружелюбие, — ответил Андерс и устало плюхнулся на чистенькую резную лавочку в саду. Фенрис с интересом посмотрел на него, но, учитывая возможное появление владельца земли, не полез, а только почтительно встал неподалеку в классической позе — плечи расправлены, взгляд опущен... Левзея почти зеркально отразила его позу, но тоже не могла удержаться от любопытства — то и дело косилась.       Андерс аккуратно создал на пальцах крошечный огонек и осторожно и очень медленно поднес его к сургучной печати. Та потихоньку начала размякать и оплывать, а потом маг, резко погасив огонь, одним точным движением разлепил скрученный свиток.       Развернул — и побежал глазами по строчкам. Фенрис прикусил губу. В своей позе покоренного он не мог огрызнуться — что-то в нем громко протестовало, а маг как будто забыл, что окружающие его «статуи» — не рабы.       Но и дочитывать не стал. Хлопнул глазами, как гном-подземник на рынке в Киркволле, и отвел взгляд. Эльф видел, как на щеках Андерса выступил легкий румянец, даже под щетиной, и тот небрежным жестом протянул ему письмо.       — Читай.       — Рабы обычно не умеют читать, — буркнул Фенрис, но письмо взял. Что-то, видно, было в этом письме...       Почерк Валенсиуса эльф узнал сразу. Писем от него приходило немало, и большинство из них Данариус сам не вскрывал, доверяя секретарю. Но некоторые... Фенрис мотнул головой. Воспоминания все еще оставались какими-то... неровными. Как будто картинка из цветных стеклышек в деревянной трубке, какими играют малыши. Один толчок — и картинка смещается.       Некоторые письма — с голубой лентой — Данариус вскрывать запрещал. Фенрис никогда не видел в том ничего особенного — у магистров свои секреты, но теперь неожиданно разволновался, и даже руки начали дрожать. Он жадно всмотрелся в строки.       «Уважаемая госпожа, — гласило письмо. — С прискорбием сообщаю вам о гибели вашего ментора. Его смерть — великая потеря для вас, для меня и для всего Тевинтера. Однако жизнь не стоит на месте, и я, как доверенный магистра Данариуса, предлагаю вам заключить со мной союз — такой же, какой вы заключали с ним.       Для вас, конечно, не секрет, что не все дела его свершались явно, а я не равен Данариусу по влиянию и политическому весу, однако у меня найдутся аргументы, чтобы вас убедить. Магистр был убит, и убит весьма необычным способом — кто-то разбил ему ребра и вырвал сердце. Имя убийцы, разумеется, не является тайной для Магистериума, а ваше родство с ним может нанести вам ощутимый удар.       Я мог бы защитить вас или выступить вашим поручителем, если ваши дела пойдут совсем скверно, но за это хочу попросить вас передать мне дела магистра Данариуса, ничего не утаивая и не скрывая. О многих мне ведомо, так что я легко поймаю вас на лжи.       Я буду ждать вашего ответа с посыльным, поскольку, если вы пойдете мне навстречу, мне бы хотелось сохранить формат ваших отношений с Данариусом. Только переписка, любые встречи — под строжайшим секретом.       Постскриптум. Собираюсь отправить письмо с кем-нибудь из приличного сословия, но невысоких умственных способностей. Будьте с посланником любезны, уважаемая госпожа. Если вы вознаградите его звонкой монетой, это тоже будет к месту.       Засим прощаюсь и надеюсь на ваше благоразумие. В.».       Фенрис опустил бумагу, которая тотчас свернулась обратно в трубку, и замер, с трудом вспомнив, как дышать. Слишком много свалилось на него в это мгновение, но в одном он был уверен четко — ответа Валенсиус не получит. Надо уходить.       — Эй, — негромко окликнул его Андерс. — Ты... как?       — Докуда ты успел дочитать?       — Когда понял, кто адресат, — честно отозвался маг. — Дальше... Я хочу знать, чем кончилось письмо, но не счел для себя возможным... Это... Это твоя семья.       — Что ты знаешь о семье, маг? — риторически вопросил Фенрис и нелогично добавил. — И что могу я знать о семье? Родную сестру я видел лишь единожды — тогда, когда она привела меня обратно в рабство ради своей... даже не свободы. Ради благополучия и места в Магистериуме. Сомневаюсь, правда, что она его получила. За этот год, даже больше, я ни разу не слышал ни от кого о магистрессе-эльфийке, а это, поверь, всколыхнуло бы весь Тевинтер. Я больше недели был уверен, что Данариус обманул ее — и поделом. Магистрам нельзя доверять.       — Но он не обманул? — Андерс поднял встревоженный взгляд.       — Не знаю, — Фенрис с трудом удержался, чтобы не смять свиток в руке. — Но он явно что-то делал для нее. Так что предательство, возможно, оказалось и не столь выгодно, как она рассчитывала, но все-таки окупилось.       — Что ты собираешься делать? — Андерс беспокойно огляделся, но неудачный выбор места не оставлял ему возможностей для нормального разговора.       — Надо уходить, — озвучил свое мнение Фенрис. — Как можно быстрее. Я не знаю, почему именно Каринус, но здесь Данариус явно проворачивал какие-то свои дела. Возможно, более отвратительные, чем в Минратосе. Если охотники доберутся сюда... Послушай, маг, если нам не повезет... Убей меня. Я не хочу пережить все то, что уготовано мне, если меня поймают.       — Я не хочу, — тяжело выдохнул Андерс, но тон его не оставлял сомнений, что он говорит правду. — Но если я буду видеть, что выхода нет... Хорошо. Маги Киркволла тоже шли в бой, хотя знали, что ничего, кроме смерти, их не ждет. И все-таки они шли.       — Не все, — Фенрис впервые произнес это не зло, а устало. — Часть из них явилась сюда... И отчасти поэтому мы сейчас здесь. Если бы не ваше восстание, Данариус бы не вел себя странно, и я бы не пошел на то, чтобы, вопреки его воле, встретиться с тобой.       — Если мы попадемся, то лучше бы нам всем умереть, — тихо, но твердо проговорила Левзея. — Я больше не хочу. Я не хочу, чтобы мое тело, моя кровь или даже моя смерть кому-то служили. Я хочу умереть свободной.       — Жить свободной лучше, — слабо улыбнулся ей Андерс.       — Кажется, я впервые согласен с магом, — скупо усмехнулся Фенрис. — Так что... Нам пора. Пока есть время, нужно забрать вещи из гостиницы, чтобы не бежать, как из Минратоса.       — Нет, Фенрис, — вдруг произнес маг. — Нам надо пойти к твоей сестре.       У бывшего раба даже слов не нашлось — такого он не ожидал.       — С чего ты это взял?       — С того, что теперь я хочу узнать, что она делала для твоего Данариуса, — бросил Андерс. — От этого может... многое зависеть, ведь твой Валенсиус явно опасается вашего же Магистериума!       — А если она предаст нас еще раз? — Фенрис с трудом удержался от ругательств. — А если мы этого даже не поймем? Она сумела написать мне так, что я... поверил. И писала из поместья Данариуса!       — Ты поверил потому, что очень хотел поверить, — глухо отозвался Андерс. — Я тоже поверил письму Карла... Точнее, предпочел не заметить того, что он никогда мне так не писал. У меня нет причин доверять твоей сестре, так что... Вместе, я думаю, поймем, что у нее на уме. Это лучше, чем бежать, не зная дороги.       — Еще недавно ты был готов бежать, не зная всего этого, — эльф сомневался — слова мага звучали уверенно. — А теперь готов рискнуть?       — Бежать — легко, — глубокомысленно откликнулся Андерс. — Особенно когда не знаешь, чем опасен путь. Но если заранее известно, что впереди куча ловушек, то лучше разведать почву перед тем, как ступить вперед. Дай мне письмо, я хочу прочесть его сам.       — И мне, — попросила Левзея. — Возможно, я пойму что-то большее, чем даже вы оба. Мне Данариус доверял... по-своему. А еще я лично знала многих магистров и магистресс.       — Все прочтем, — кивнул Андерс. — И, возможно, вместе сумеем что-нибудь сделать.       — Читай, — фыркнул Фенрис. — Правда, о тебе Валенсиус как-то не очень уважительно отзывается.       — Обо мне? — маг нахмурился. — Он что-то дописал уже после того, как я обещал прийти к нему второй раз?       — Читай-читай, — Фенрис вдруг ощутил что-то сродни успокоению.       И вдруг вспомнил. Об этом говорили Воины Тумана: «Даже когда путь один, пройти его можно по-разному, но судьба милует смелых и честных». В крошечном отряде несмелых и нечестных не водилось. Были наивные, опасные и гордые, но ни смелости, ни чести это не мешало.       Андерс, очевидно, добрался до постскриптума, потому что возмущенно фыркнул, передавая бумагу Левзее:       — Невысоких умственных способностей! А сам-то! Чтобы поиметь что-то с убийства, нанял убийцу.       — Что так тихо-то? — хмыкнул Фенрис. — Говори громче, не всем слышно.       Эльфийка тем временем внимательно вчиталась в бумагу и глубоко задумалась, но ни Андерс, ни Фенрис на это внимания не обратили.       — Когда ты на весь Киркволл орал, что я одержимый, голоса ты не понижал, — язвительно отозвался маг.       — Об этом тоже можно погромче, — эльф даже слегка улыбнулся. — Кстати, тебе понравилось в Тевинтере? Магов здесь никто не притесняет. Ну как, хорошо?       — Магистров никто не притесняет, — вернул «любезность» Фенрису Андерс. — Остальным магам, похоже, хуже живется. Кстати, о других магах...       — Кстати, да, — подхватила Левзея. Она все еще была задумчива и между бровей ее пролегла глубокая складка. — Магистр Валенсиус занимался... или занимается... изучением наследования магических способностей у эльфов и делает это втайне от Магистериума. Он рассказывал мне об этом, когда был достаточно расслаблен для беседы и вина. Честно говоря, я его понимала через два слова на третье. Может быть, он скрывает именно эти исследования? Тогда свободная магесса-эльфийка была бы ему очень кстати. Она может исполнять черновую работу — и при этом не имеет возможности использовать это против него.       — Таких, как моя сестра, не так уж много, — уронил Фенрис. — Если у раба проявляются способности к магии, это мало кому нравится. Большинство так или иначе погибают вскоре после такого открытия. Ты, Левзея, скорее исключение.       — Я просто была удобна хозяину, — вздохнула женщина. — И в этом плане — тоже.       — А разве у эльфов наследование магических способностей чем-то отличается от наследования их у людей? — несколько удивился Андерс. — Никогда о таком не слышал.       — Если бы я знала о магии больше! — горестно опустила голову Левзея. — Но когда он рассказывал мне про это, я читала книгу о том, как правильно магу ухаживать за огородом, чтобы вырос богатый урожай. У меня и огорода-то никогда не было! А интересных книг хозяин мне не давал. Где уж мне было разобраться!       — Возможно, все, что мы сейчас говорим — не более, чем плод нашей коллективной фантазии, — утешительно улыбнулся ей Андерс. — Так что ты подожди огорчаться. Может, все совсем-совсем не так.       Он забрал у расстроенной девушки свиток, бережно разложил его на колене и снова подогрел сургуч, зажав в руке магическое кольцо-печатку. А потом аккуратно шлепнул ею, мазнув напоследок.       — Для того, чтобы рисунок нельзя было разобрать, — пояснил он на не заданный вопрос Фенриса. — Мало ли, рука могла дрогнуть... А я понятия не имею, кому принадлежало это кольцо. Вдруг какому-нибудь архонту? Вещи Хоук тоже умел доставать... уникальные.       — Размечтался, — хмыкнул эльф. — Уже даже не в магистры метит, а сразу в архонты.       — Почему бы нет, — иронично пожал плечами Андерс. — Держать даже не рабов, а сразу магистров. Качаться в архонтском кресле-качалке, гладить кота, попивать бренди... А на все вопросы отвечать, что как раз думал о восстановлении былого величия Тевинтера — и все благолепно замолкают... Что вы так на меня смотрите?       — Господин архонт, поднимайте задницу с чужой лавочки и отправляйтесь посыльным, — фыркнул эльф. — Вам за это золотой заплатили.       — Ты согласен, что нам все-таки стоит сходить к твоей сестре? — маг демонстративно проигнорировал едкое замечание.       — У нас есть немного времени, — напряженно откликнулся Фенрис, сразу переходя к делу. — Пока Валенсиус ждет письма... Мы можем связать или оглушить Варанью — и времени нам хватит, чтобы зайти в гостиницу, а потом убраться подальше. Хоть в лес. Теперь, когда мы знаем, что Данариус занимался здесь чем-то... таким, оставаться — просто безумие.       — Мессир, позвольте вопрос... — неуверенно попросила Левзея, когда все трое выбрались из гостеприимного садика и отправились по улице. — А зачем вы запечатывали письмо? Вы думаете, Варанья поверит нам, что нас случайно наняли, а мы честно не читали?       — Это было глупо, — первым опомнился Фенрис после заторможенного молчания. — Но чего ждать от этого мага? Он согласие на вселение демона в себя дал, а тут какое-то письмо.       — Лучше подумай, что ты хочешь ей сказать, — буркнул Андерс. — Скорее всего, эта встреча с ней для тебя действительно станет последней.       — Ты хочешь сказать, что я должен... ее убить? — Фенрис попытался понять, что чувствует, но не понимал.       Яркий солнечный день для него сразу как будто померк. Жизнь и без того не блистала радужными красками, но эта мысль перечеркнула даже то немногое, что заставляло еще выживать и бороться за себя. Еще недавно, в Тени, он сам сказал призраку сестры, что желает, чтобы она жила...       — Должен? — Андерс даже приостановился и придержал его за локоть. — И ты спрашиваешь это у меня? Я не собираюсь отдавать приказов убить кого-то. Это решать тебе. Но если ты хочешь знать мое мнение — мнение мага, который позволил вселиться в себя демону...       — Мне всегда приказывали кого-то убивать, — мучительно выдавил эльф. — Моя сестра может быть опасна для всех нас. Разумнее было бы не оставлять ее в живых, но...       — Но? — сразу ухватился Андерс.       — Она предала меня, и я должен хотеть ее убить, — еще тише закончил Фенрис. — Но я уже делал этот выбор в Тени — и не стал. Пощадил. Не ради нее — ради себя. Но наши шансы скрыться будут выше... Скажи, маг, если бы ты сейчас отыскал брата или сестру, который отдал тебя в Круг, ты бы сохранил жизнь?       Андерс очевидно задумался — прикусил губу, посмотрел вдаль...       — Не знаю, — наконец произнес он. — С тех пор, как меня из дома забрали храмовники, я больше никогда не видел родителей, да и не желал видеть. Прошло столько лет, что я убил бы уже не тех людей, которые отдали меня в Круг. И я никогда не узнаю, какой была бы моя жизнь, если бы этого не случилось. Возможно, я бы поддался настоящему демону, а не духу. Возможно, был бы счастлив один где-нибудь на отшибе мира. Возможно, моих родителей сейчас уже нет в живых, а я мог бы их спасти... Не знаю. И поэтому, что делать с твоей сестрой, ты должен решить сам.       — Если я поговорю с Вараньей, это может убедить ее не вредить нам, — неловко вмешалась Левзея. — Я — живое свидетельство того, кем бы стала она, если бы осталась рабыней. Такая же магесса.       — Я помню, чем отличается свобода от несвободы, — тяжело вздохнул Фенрис. — И я сделаю выбор. Не останавливайте меня, если я... Это будет значить, что я принял решение. Потому что я не хочу убивать.       — Ты не дал мне договорить, — Андерс снова зашагал вперед. — Если тебя интересует мнение мага, который позволил вселиться в себя демону, не убивай. Каждый из нас имеет право на новую жизнь. И ты, и я, и даже она.