Перерождение

      Пестрая компания собралась на палубе, и Дориан с любопытством произнес:       — Выходит, это и есть знаменитая Антива?       — Это только страна Антива, — пояснил Фенрис. — Город Антива вообще с другой стороны континента, на заливе Риалто.       — Неважно, — отмахнулся Дориан и задал вслух вопрос, который, наверное, беспокоил каждого: — А мы можем спуститься на берег и погулять?       — Думаю, можем... — неуверенно протянул Андерс. — В конце концов, здесь за нами не должны охотиться. Фенрис, как обстоят... дела между Тевинтером и Антивой?       — Никак не обстоят, — отозвался Фенрис. — Антива — государство с андрастианской Церковью.       — Но ведь они соседи, — возразил Андерс. — Не могут совсем не иметь соглашений.       — Скорее всего, так же, как с остальными государствами, — пожал плечами Фенрис. — С Тевинтером есть границы у Старкхевена, Тантерваля, Неварры, Андерфелса...       — А охотники за рабами? — напряженно проговорила Левзея. — Ведь ты уже бежал от хозяина. Наверное, знаешь?       — Я бежал через Неварру, — объяснил Фенрис. — Добрался до Камберленда, а оттуда — морем до Киркволла. Чем дальше от Тевинтера, тем меньше охотников. К тому же, меня больше занимали нанятые Данариусом люди, потому что от простых охотников удрать или избавиться проще.       — А храмовники? — тревожно спросила Варанья. — Когда мы с Данариусом были в Киркволле, один такой схватил меня за руку и грозил отрезать от Тени. Но за мной как раз тайно шли стражники магистра, и... Я прошла дальше, а сзади слышала крики и... звуки такие неприятные...       — А как он узнал, что ты магесса? — хмуро уточнил Фенрис. — В «Висельнике» ты была без посоха.       — В «Висельнике» — да... — потупилась Варанья. — Именно поэтому. Когда ты освободил меня, Фенрис, я носила посох открыто. И в Киркволле тоже спокойно шла с ним. Ведь я училась в тевинтерской магической академии, а Данариус позаботился о документах для меня. Но тот храмовник совершенно не стал меня слушать! Схватил за руку и поволок, а у стражников был приказ — защищать меня любой ценой, пока я не встретилась с тобой.       Фенрис только вздохнул, а сестра продолжила:       — Когда Данариус об этом узнал, он запретил мне брать посох. Он выглядел таким озадаченным, что мне было бы смешно, если бы не было так тяжело и грустно. Кажется, Данариус так до конца и не понял, что такое — южные храмовники.       Андерс помотал головой:       — Сам не верю, что говорю это, но... Вообще-то так не везде. Например, в Денериме храмовники, если видят мага, сначала довольно вежливо спрашивают, кто такой и откуда, и есть ли разрешение Великого Чародея Ирвинга. Ну, может, не очень вежливо... Но за руки не хватают и во всякие казематы не волокут.       — Я бы, наверное, стремилась в этот Денерим, если бы не... — Левзея вдруг обернулась и воскликнула: — Октавий! Октавий, не надо лезть на эту штуку! Это же опасно!       — Я больше не лезу, — испуганно отозвался мальчишка, а его мать посетовала:       — Никак не могу привыкнуть пока. То мне страшно от него взгляд отвести, то я... как будто бы забываю, что я теперь не одна. Но я хочу стать хорошей мамой.       — Хорошо, что лезет, а не огненными шарами швыряется, — фыркнул Андерс. — У тебя обязательно получится, Левзея. Ты справишься.       — Спасибо, — женщина порозовела и улыбнулась, поворачиваясь обратно. — Мне бы тоже хотелось вывести сына... гулять. Я и сама никогда не гуляла просто так. Либо сопровождала кого-нибудь из магистров, либо меня отправляли с поручением. А Октавий говорил, что не видел почти ничего, кроме аптекарского огорода. Его не выпускали из дома — боялись, что он по наивности начнет всем рассказывать что-нибудь... ненужное.       — Я не уверен в безопасности, — озабоченно протянул Андерс. — Чтобы не впутаться в неприятности, нам нужно держаться вместе. Но вместе мы привлечем столько внимания, что ни у кого не останется сомнений, что мы здесь незаконно.       Фенрис оглядел компанию. Андерс в одеянии тевинтерского магистра, Левзея в дорогом лиловом платье магессы, Дориан в своем крайне причудливом костюме и Варанья в чистеньком, но потрепанном платье простолюдинки из лаэтанов. А на закуску — эльф-воин в мажеском плаще и ребенок, который вполне может устроить какую-нибудь магическую шалость.       Андерс, видимо, пришел к такому же выводу, потому что тяжело вздохнул, а на вопросительный взгляд пояснил:       — Мне бы тоже хотелось спуститься на берег и размяться. Меня уже тошнило от Тевинтера, хочется чего-нибудь... более нормального.       — Тебе хорошо, — хмуро глянул на него Дориан. — А меня тошнит на корабле. Постоянно! Единственное, что этого помогает — бренди. Боюсь, что к тому времени, как мы прибудем в Орлей, я сопьюсь.       — Данариус рекомендовал мне ромашковый чай и сухарики, — ляпнула Варанья. — Правда, у нас нет ни того, ни другого.       — Сухарики, — грустно вздохнул Андерс. — Но нельзя же ради них рискнуть свободой?       На палубе послышался чей-то громкий разговор, и обсуждения стихли. Из люка, уводящего в недра корабля, появились двое матросов, оба те еще разбойники. Один сразу направился к сходням, не переставая громогласно оповещать округу о том, какую сочную девку он собирается снять, а второй вдруг приостановился, постоял... И решительно направился к пассажирам.       — Эй, — приветствовал он не слишком вежливо. — А вы чего тут толпитесь, не идете в город? Хороший город!       — Как называется? — ляпнул Андерс, безотчетно взяв на себя ответственность за отряд.       — Рикко, — отозвался матрос. — Не чета Антиве, конечно, но у нас богатенькие пассажиры обязательно хотели здесь вытряхнуться и прошвырнуться. Тут много чего есть: и пожрать, и прибухнуть, и потрахаться тоже.       — Мессир, — Андерс выразительно на него глянул, — здесь дамы.       — И дамам тоже найдется, где потрахаться, — радостно сообщил матрос.       — Здесь еще и ребенок, — нахмурилась Левзея.       — А, — улыбка собеседника слегка погасла, но жизнерадостности он не утратил. — Ну, извините. Я к тому, что тут развлечения найдутся. А для дитенка вашего всякие сладости. И полазить есть где, не обязательно на мачту карабкаться.       Фенрис поймал взгляд Андерса и кивнул. Как в межклассовой комбинации в бою, они легко поняли друг друга.       — Послушай, — сощурился Фенрис, обращаясь к моряку, — у нас вообще-то неприятности.       — Так я знаю, — тот заглянул прямо в глаза. — Я ж сам вашу дохлятину выбрасывал. И что? Это Рикко, тут ни до кого никому дела нет, пока монета имеется. Место уж такое. Все, кто из Тевинтера или в Тевинтер, тут вытряхиваются. Если всякого хватать, с голой жопой останешься.       — Это значит, что охотников за рабами здесь хватает, — жестко констатировал Фенрис.       Жестко в первую очередь по отношению к себе. Потому что прогуляться тоже хотелось — свободным.       — Еще чего, — фыркнул матрос. — На таких охотников здесь полно других охотников, чтобы бизнесу не мешали. Вы только сильно далеко от пристани не отходите. А вы, девушки, — обратился он к эльфийкам, — посмелее. Подбородок повыше, груди, значится, вперед — и на всех плюйте. Тогда вам уважение окажут, а не попытаются в бордель работать сманить.       — А кроме борделей, здесь что-нибудь есть? — не выдержал Андерс.       — А чего еще надо-то? — явно удивился моряк. — Это же Антива! Кому она без борделей нужна? В общем, вы как хотите, а я пойду. Капитан сказал, с якоря только завтра снимаемся после обеда, когда все доставят. Это значит, можно не только того-этого, значит, а еще и выпить! Так-то кэп строг: на борту — ни-ни. Я вот думаю, может, сразу двух заказать... А то до Орлея-то озвереть успею...       — Хочешь совет? — вдруг ляпнула Левзея.       Матрос явно заинтересовался и протянул:       — Ну-ка, ну-ка...       — Возьми лучше одну, — деловито посоветовала девушка. — Но ту, что больше всех понравится, сколько бы ни стоила. И попроси на прощанье платок с запахом ее духов. И путешествие тебе покажется втрое короче.       Моряк долго думал, а потом даже изобразил нечто вроде поклона:       — Интересная мысль, монна. Попробую. А вы...       — А я принадлежу моим мужчинам, — Левзея повторила то же, что и раньше. — Но поверьте мне, в этом деле я знаю толк.       — Такая красавица — и с понятием, — почти восхищенно зыркнул на нее моряк. — Ну, мне пора, а вы располагайтесь, как говорится.       И ушел, насвистывая. Фенрис дождался, пока тот спрыгнет со сходней, и сдержанно заметил:       — Ты свободна, Левзея.       Андерс поддержал:       — Ты можешь найти себе мужчину или остаться свободной — в том числе и от брачных уз.       Левзея вдруг покачала головой:       — На корабле так проще. А дальше... Не знаю. Я привыкла к мысли, что всегда буду обслуживать магистров, пока на что-то годна. А потом... Потом, наверное, никому не буду нужна. Брак, свадьба... Это даже звучит странно.       — Я тоже себе такого не представляю, — робко заметила Варанья. — Когда я осталась без мамы, многие соседи проявляли ко мне интерес, но о свадьбе речь не шла. Поэтому мне нравится твой сын, Левзея. Я бы тоже хотела... такого.       Фенрис вздрогнул. Он воспринял сестру как семью, хотя еще в полной мере не осознал этой мысли, а тут еще новая — о том, что у сестры может быть ребенок. Не просто ребенок, а... племянник. Или племянница... Или даже не один. Что может быть муж, с которым как-то придется смириться. Что будет дом. Дом, в котором сестра будет хозяйкой, а не рабыней и не служанкой.       — Мне тоже странно, — вклинился Дориан. — Про меня весь Тевинтер, наверное, знает. Так уж вышло, что моя сомнительная слава... Кхм... В общем, меня впервые записали в любовники к столь очаровательной леди. И я чувствую себя столь же польщенным, сколь не в своей тарелке.       Андерс посмотрел вдаль, на раскинувшийся перед пристанью городок, и произнес, разом прерывая обсуждение:       — Предлагаю все-таки отправиться в город. Толпой ходить не будем, чтобы не привлекать слишком много внимания. Постараемся держаться тихо. От корабля далеко отходить не стоит. И оставаться в городе на ночь — тоже. В темное время суток здесь может быть небезопасно. Но погулять несколько часов... Мне кажется, это вполне доступно.       Фенрис оглядел компанию и добавил:       — На ночь действительно в городе лучше не оставаться. Но если вдруг так получится... Мы договорились держаться вместе, а корабль отчаливает завтра после обеда. К этому времени точно надо быть, иначе мы все рискуем.       Ответом ему было дружное молчание и кивки, а Андерс вдруг неуверенно произнес:       — Наверное... Наверное, нам стоит разделить те средства, что у нас есть.       Фенрис не был уверен, что финансы стоит разделять. Хоук, например, предпочитал держать «банк» у себя. Он же покупал оружие, броню, припасы... Никто не мог пожаловаться, но денег от этого прибавлялось очень понемногу — в сравнении, разумеется.       Однако на этот раз его удивили остальные спутники. Дориан сразу замахал рукой, как ветряная мельница, и брякнул:       — Мне не больше двух-трех золотых. Я же иду отдыхать, не так ли? Отдыхать я привык... по-тевинтерски, а будучи навеселе, могу не рассчитать.       — А мне вообще не нужно, — Варанья даже покраснела. — Вы, наверное, думаете, что мои деньги отнял Валенсиус? Это неправда. Я тогда сказала, что мне нужно собраться, хотя собирать мне особо нечего было. Зато я успела зашить деньги в поясок. Не все, часть отнесла Валенсиусу, чтобы показать, что я с ним честна. А бумагу от мессира Хоука сожгла, конечно, чтобы никто не узнал настоящей суммы. Левзея, если ты пойдешь со мной... Если вы с сыном пойдете со мной, то это будет самое меньшее, что я могу сделать для тебя.       — Конечно, я пойду, — улыбнулась Левзея. — Мы пойдем. Тебе будет не страшно одной, и мне будет спокойнее, если за Октавием приглядит кто-то еще. А вдруг я отвлекусь? А вдруг мне понадобится помощь? Я... Я никогда не водила ребенка гулять. Я и сама-то не очень умею.       Фенрис про себя усмехнулся. Варанья и Левзея с сыном уже согласовали общую прогулку; Дориан наверняка захочет «отдыхать» в одиночестве, а Андерс... Андерс явно не собирается один. Это видно... да по всему.       — Тогда идем, — скомандовал Андерс, протянув Дориану несколько монет, и оглянулся. — Фенрис, ты... Ты пойдешь со мной?       Остальные тактично поспешили, не дожидаясь ответа Фенриса. Дориан галантно проводил девушек, но — Фенрис видел — сразу от них отделился, едва оказался на берегу.       Андерс терпеливо ждал ответа, и Фенрис не удержался:       — Приглашаешь на свидание?       — Возможно, — Андерс улыбнулся, продемонстрировав ямочки на небритых щеках.       — Не уверен? — многозначительно уточнил Фенрис, не понимая, зачем, собственно дразнит мага — видно же, что уверен.       — Скажем так, — Андерс сделал вид, что задумался. — Не уверен, что у меня получится красиво провести свидание.       — Стимула нет? — фыркнул Фенрис. — Я не эксперт, но обычно люди сначала ходят на свидания, а потом уже трахаются.       — Стимул есть! — запротестовал Андерс. — Дело не в этом. Просто в моей жизни со свиданиями тоже было как-то не очень. В Круге свиданий не назначают. Точнее... Назначают, но это мало похоже на свидания — тайком, в не самых удобных местах... А если приглашают в комнату, то какое же это свидание? Это соглашение.       — А потом? — не удержался Фенрис. — Например, среди Стражей?       Андерс склонил голову и насмешливо бросил, явно догадавшись, о чем спрашивают:       — Тоже не сложилось. У Стражей кандидатур было мало. Только Нат, но он болезненно традиционен. А времени бегать по Амарантайну без драки у меня не было. Потом была дорога в Киркволл, и тоже было не до того — я ведь бежал. А в Киркволле я только пару раз выбрался в бордель, потому что у меня ни времени не было, ни денег. Да и смотреть не на кого было. В Клоаке прекрасных принцев не водится, а принцы Верхнего Города мной бы побрезговали.       — Ты ведь сейчас не про Себастьяна? — на всякий случай, уточнил Фенрис.       — Создатель упаси! — непритворно отшатнулся Андерс. — Или ты думаешь, что я взорвал Церковь от любви к возлюбленному Андрасте?       — Думаю, ему это не понравилось, — брякнул Фенрис.       — Еще как не понравилось, — Андерс тяжело вздохнул. — Он требовал, чтобы Хоук меня убил. И грозил, что если не убьет, то Старкхевен пойдет на Киркволл войной.       — Не пошел? — проницательно усмехнулся Фенрис.       — Не пошел, — удовлетворенно откликнулся Андерс. — Зря стал грозить. Если до этого Хоук и мог бы меня убить — хотя бы с досады, то после угроз... Не родился еще тот, кто безнаказанно угрожает наместнику Киркволла. Точнее, тогда — Защитнику.       Фенрис неожиданно тоже почувствовал удовлетворение и негромко произнес:       — Не люблю проповедников. Как раз за это. Постоянно вещают о высоких материях, на любой вопрос — тысяча слов. А когда доходит до дела, сразу забывают об обетах и превращаются в тех, кого я терпеть не могу — маленьких божков с большим эго.       — Ну, получилось-то как получилось, — резюмировал Андерс. — Хоук послал и его, и меня, а сам с ногами влез в кресло наместника. И стал... тем самым, как ты сказал.       Теперь, когда Андерс честно ответил на вопросы, оставалось только дать ответ самому, но это смущало, мучило. Если согласиться на свидание, то уже нельзя было считать отношения с Андерсом удобными. Нельзя было оправдаться хорошим сексом.       О свиданиях Фенрис вообще знал не то что бы много. Магистры и магистрессы, заключив соглашение или даже помолвку, нередко ходят на подобные встречи. Иногда — познакомиться, но чаще — оценить будущего супруга или супругу не только по родословной и репутации.       В Киркволле было не так. Аристократы Верхнего города выводили приглянувшихся леди на вечера и банкеты; леди приглашали кавалеров на пикники на Рваном берегу. Простой люд из Нижнего города устраивал встречи в том же «Висельнике» или в подобной забегаловке, а в Клоаке для предложения руки и сердца порой хватало демонстрации туго набитых мешков с зерном и сытного ужина.       — А... куда ты хочешь меня отвести? — неуверенно уточнил Фенрис, безотчетно пытаясь потянуть время.       — А я что, знаю? — удивленно вскинул брови Андерс. — Пойдем — и увидим.       — Это в любом случае будет выглядеть отвратительно, — предупредил Фенрис. — Ты одет как тевинтерский магистр. Ухаживать за остроухим...       — Да мне плевать, — безапелляционно откликнулся Андерс. — Более того, если бы в Тевинтере мы бы не были вне закона, я бы повел тебя в любую приличную таверну, а того, кто бы посмел мне сказать, что рабы едят отдельно, заморозил в ледышку, чтобы не мешал.       Фенрис смутно подумал о том, что свиданий с Хоуком... можно честно признать, что не было. Вряд ли Гаррет берег репутацию, брезгуя пригласить эльфа куда-то. Ему бы было на это глубоко наплевать. Просто не считал нужным. Все, что хотел, он получал и так, а о прочем даже не задумывался. И Фенрис искренне полагал, что так и должно быть... несмотря на то, что у других было как-то иначе.       Но если бы пригласил... Фенрис представил себе это, стараясь не обращать внимание на то, как болезненно екнуло сердце. Если бы пригласил, то точно бы знал, когда, куда и зачем. А чертов Андерс и сейчас был... Вот же бестолочь.       — Ладно, идем, — Фенрис на всякий случай проверил, что меч удобно размещен в заплечном креплении. — Надеюсь, ты не найдешь нам дополнительных приключений на задницу.       — Взаимно, — парировал Андерс, но первым отправился к сходням.       Ничего не оставалось, кроме как потащиться за ним.       В порту Фенрис опасливо оглядывался, но никаких угроз не находил. На выходе с причала тосковали двое стражников, но ни один из них даже не почесался при виде мага. Храмовников не наблюдалось, а охотники за рабами если и были, то их было не видно. Такие всегда подолгу выжидают, чтобы напасть. И выбирают время и место, где смогут это сделать таким образом, чтобы не просто победить в схватке, а захватить добычу живьем. За мертвых рабов платят очень редко, а иной раз можно только проблем огрести, если убитый раб был чем-то ценен — например, умением готовить лимонный пирог исключительно так, как нравится леди магистрессе.       И только после этого Фенрис позволил себе оглянуться другим взглядом — свободным. Рикко — небольшой городок — оказался очень приятным. По крайней мере, на вид. Местность была гористой, об этом намекала сереющая на горизонте цепочка скал с острыми, изрезанными вершинами. За пристанью хватало симпатичных домиков в два-три этажа, между которыми во множестве росли миндальные и лимонные деревья. Дома были увиты диким виноградом, и почти на каждой стенке висела вывеска: кабаки, лавки, таверны, бордели...       Где-то дальше дома были повыше (а может, это сама улица была выше?), и виделись рослые каштаны. Наступала пора плодоноса, и ветки миндаля были густо усыпаны зелено-коричневыми плодами, а ветви каштанов гнулись к земле от тяжести.       И везде в окнах стояли цветы. Яркие: красные, желтые, розовые, фиолетовые, даже голубые! И запах вился... головокружительный. Если бы не легкое амбре помоев из порта...       — Хочешь, подарю тебе цветов из чьего-нибудь горшка? — негромко фыркнул Андерс.       — Спятил, — с неудовольствием отозвался Фенрис. — На кой они вообще нужны, особенно с угрозой штрафа?       Андерс имел до неприличия довольный вид, услышав такой ответ, а потом и предложил:       — Поскольку мы все равно ничего здесь не знаем, предлагаю зайти в первое попавшееся заведение. Например, вон туда, — он махнул рукой на одноэтажный домик, рядом с которым под тентом разместились легкие, воздушные белые столы.       Тент был густо увит плющом и виноградом, а цветы в горшочках были белыми — в цвет столам.       Фенрис, немало побывавший с Данариусом в самых разных местах, прямо задницей чуял, что это будет дорого, но возразить не успел — Андерс уже потащился вперед в своей раздражающей манере. Шел — и был уверен, что поступает правильно, хотя нередко его путь напоминал прогулку по граблям.       Теперь отступать было глупо, тем более что навстречу Андерсу немедленно выскочил смуглый мужчина средних лет. Выглядел он весьма импозантно: дорогая одежда, белоснежный фартук, ухоженная бородка «клинышком», но был как-то уж слишком суетлив, приглашая дорогих гостей к столу. Фенрис такую породу хорошо знал. Медоточивые речи, куча неявных комплиментов, особым образом построенная речь — всё ради того, чтобы клиент не сорвался и не ушел. И Хоук, и Данариус бы резво заткнули этот фонтан, но Андерс развесил уши и позволил сопроводить к столу, разом показав себя, как говорят моряки, «бакланом» — то есть тем, кого можно и нужно развести на хорошую сумму.       Пока Андерс с грехом пополам определился с вином и едой, Фенрис успел осмотреться. Пожалуй, было даже интересно. В Киркволле и вообще в Вольной Марке таких заведений не было, но и от Тевинтера отличалось довольно сильно. Из общего был, пожалуй, только чисто северный колорит и запахи, а во всем прочем чувствовалась... свобода. Народу в зале было немного: несколько мужчин из тех, кого Варрик называл «дельцами», что-то обсуждали и не слишком эстетично поглощали еду, не заморачиваясь этикетом; немолодая дама жеманно хихикала, прикрываясь веером от кавалера, который годился ей в сыновья; да еще обеспеченная леди в компании просто одетой девушки — явно служанки — пыталась одновременно накормить двоих детей. Дети, к счастью, не хныкали, но попыткам скормить им хоть что-нибудь сопротивлялись отчаянно.       В самой глубине зала стояла барная стойка, на стене за которой висела огромная картина, изображающая восход над морем, а на небольшом возвышении в углу мялся менестрель с лютней. Он не пел, только наигрывал что-то мелодичное, а гриф лютни был кокетливо украшен красным бантиком.       Похоже, приличное место.       — Мог бы и помочь, — буркнул Андерс, избавившись от угодливого распорядителя.       — Это чем? — Фенрис фыркнул.       — Вина незнакомые, — пожаловался Андерс. — И названия блюд — тоже. Надеюсь, я не заказал сырых морских обитателей с соусом из их же слизи.       Фенрис глянул на него сочувственно и нарочито тяжело вздохнул:       — Это делается не так.       — А как? — хмуро глянул любовник.       — Перебиваешь весь этот словесный понос, — с удовлетворением взялся объяснять Фенрис. — И сообщаешь, что желаешь хорошо прожаренного мяса и нормального вина. Или ты думаешь, что моряки, у которых водится монета, заказывают что-то другое?       — А раньше сказать этого было нельзя?       — Ты же предлагал, — пожал плечами Фенрис. — Тебе и разбираться, мессир.       Андерс махнул рукой и даже откинулся на плетеную спинку стула:       — Буду знать, — он тоже вздохнул. — В Орлее будет хуже. Когда Хоук вернулся из замка Эн, рассказывал такое...       — Нам же не обязательно приезжать в Вал Руайо, — возразил Фенрис. — А в небольших городах будет, как здесь.       — В Вал Руайо я совершенно точно не стремлюсь, — хмыкнул Андерс. — Может, еще на обед к Верховной Жрице сходить? Мол, здравствуйте, это я Церковь взорвал.       — Иногда мне кажется, что ты этим гордишься, — поморщился Фенрис и перевел тему: — Лучше скажи, чего еще мне ждать? Цветы ты уже предлагал, следующим пунктом идет превосходный обед... Дальше, надо полагать, танцы? Прогулка под луной? Поцелуи под рокот прибоя?       — А теперь — что ты несешь? — Андерс укоризненно склонил голову. — Для танцев тут просто нет места, — он указал подбородком на небольшой свободный пятачок перед стойкой. — А прогулку при луне обязательно испортит какая-нибудь набравшаяся компания отморозков вроде Общества.       — Стало быть, поцелуи входят в программу? — съязвил Фенрис.       Любовник пожал плечами:       — Поцелуи под рокот морской воды можно устроить в любой момент морского путешествия, для этого вовсе не обязательно куда-то выбираться.       — А площадка — как раз для танцев, — не слушая возражений, закончил Фенрис. — Может, у вас в Ферелдене танцуют дружным хороводом, а здесь, на севере, танцы напоминают вертикальный секс, и для исполнения места нужно — с тарелочку для десерта.       — Для вертикального секса тоже не обязательно куда-то идти, — буркнул Андерс. — Кажется, я начинаю думать, что это была плохая идея.       Фенрис взглянул в огорченное лицо любовника и почти усовестился, но сказать ничего не успел. Вместо распорядителя к столу подошла симпатичная молоденькая девушка в платье с открытыми плечами и накрахмаленном фартучке. Она поставила на стол ведерко со льдом, в котором лежала бутылка с заткнутым салфеткой горлышком, и поклонилась:       — Горячее будет чуть позже, господа. Подать пока орехов и винограда?       — Давай, — вздохнул Андерс.       Девушка кивнула и удалилась, постукивая каблучками. Фенрис куда мягче заметил:       — Вот сейчас правильно. Отказаться было бы неприлично.       — Я бы предпочел черных сухариков с солью, — Андерс тоже слегка отошел от перепалки. — Те, от Дориана, кончились. Но здесь такого наверняка нет.       — Скорее всего, — Фенрис даже улыбнулся. — Я уже понял, на сухарики ты тоже одержим.       — Нам просто нравится, — парировал Андерс.       Фенрис немного помолчал, а потом решительно поднялся:       — Я отойду на минутку.       — Куда? — ляпнул Андерс и тут же поправился. — А, извини.       — Не бойся, не сбегу, — хмыкнул Фенрис и даже пошутил. — Ты же не магистр.       Не то чтобы Фенриса сильно влекло туда, о чем подумал Андерс. У него была несколько иная цель. Любовник слишком скверно знаком с обстановкой, а вопросы безопасности нужно решить до того, как пить.       Фенрис рассчитывал найти распорядителя, но по пути ему попалась давешняя девушка с подносом орехов и фруктов, и он аккуратно поймал ее за локоть.       — Господин? — она посмотрела заинтересованно, но вовсе не испуганно, что Фенрис счел хорошим знаком.       Он оглянулся по сторонам и негромко спросил:       — Кто распоряжается вашим заведением?       — Мессир Тезоро, вы его видели, господин, — вопрос ее тоже ничуть не испугал. — Он почти всегда встречает гостей сам. Позвать его?       — Пока не нужно, — качнул головой Фенрис. — А кто... вас охраняет?       Девушка отступила на шаг, а потом неуверенно улыбнулась:       — Вы беспокоитесь о том, чтобы сохранить инкогнито? Абсолютно напрасно, мы под охраной Воронов, это лучшая защита. Вас никто не побеспокоит, господин, если вы не откажетесь платить.       Фенрис удовлетворенно кивнул. Если все то, что он слышал про Воронов, правда, то ни храмовники, ни охотники за рабами сюда не сунутся. Более того, они здесь ничего не узна́ют.       Фенрис поблагодарил девушку, сказал ей еще несколько слов и отпустил. Если она и удивилась, то никак этого не показала. Вот что значит — сервис!       До соответствующего заведения во дворе Фенрис тоже дошел. Хотя бы для того, чтобы потом не хотелось. А когда вернулся обратно, увидел, что бокалы уже наполнены вином, а сам Андерс сосредоточенно накалывает на шпажку виноградину и кусочек персика.       — Ну как, успешно? — поддел его Андерс, стоило усесться.       Если б этот маг только знал...       — Старался, — коротко бросил Фенрис. — А что тут у нас?       — Орехи странные, — откликнулся Андерс. — Есть соленые, есть сладкие, а нормальных нет. А фрукты вкусные. Ешь, а то я самое вкусное выем.       Фенрис, однако, не слишком спешил. Он быстро отметил, что любовник предпочитает как раз виноград и персики, а сам Фенрис отдавал предпочтение дыне и плебейским яблокам, так что интересы не пересекались.       Андерс наконец прожевал и неловко предложил:       — Отметим?       — А что отмечаем? — Фенрис принюхался к вину и счел, что выбор не так уж плох.       — Свободу? Новую жизнь?       — Свободу можно отмечать ежедневно, — фыркнул Фенрис.       — Чем ты и занимался в Киркволле, — парировал Андерс. — Нет, я понимаю, что мы еще не выбрались, но жизнь нервная, так что ж, не отмечать, что ли?       На это Фенрис не нашелся что сказать и подался вперед, чтобы бокалы столкнулись с благородным, чистым перезвоном.       Как бы это ни было глупо, свидание начинало напоминать свидание, и от этого становилось не по себе. Вино было терпким и душистым, и Фенрис вдруг попросил:       — Расскажи, что было в Киркволле, когда... После...       Андерс понял и вопросительно вскинулся:       — Ничего хорошего. Ты точно хочешь это слышать?