***
С их приходом дома сразу становится шумно, и тесно, и немного празднично. Сегодня готовит Му Цин, Се Ляню поручено выгружать закупленные продукты из пакетов. Он справляется. Правда, Жое забирается в пакет и успевает разодрать сахар и муку прежде, чем её вытаскивают. Фэн Синь грозится выбросить заразу на балкон, Му Цин обещает выбросить с балкона его самого. Се Лянь же мягко её укоряет. Немного не хватает Сань Лана. На мгновение Се Лянь даже почти решает написать, но в этот момент Фэн Синь решает уточнить что-то по фильму, который они собрались смотреть, и он отвлекается. А через две минуты видит от Сань Лана сообщение. Это фотография. На ней невероятно мрачный Хэ Сюань жуёт торт. У него на шее висит праздничный колпак на верёвочке и почему-то до неприличия счастливый Цинсюань. Се Лянь улыбается. «Я сделал торт кислым, но ему пофиг»: делится Хуа Чэн. Се Лянь слегка осуждает. Но прежде, чем он успевает ответить, приходит новое сообщение. «Ужасная погода. Пусть гэгэ позвонит, если захочет гулять». Фэн Синь и Му Цин выясняют отношения по новой. Кажется, речь идёт о каком-то проекте, который они собираются делать вместе. Жое, пользуясь моментом, тянет зубами кусочек со стола. А Се Лянь не может отвести глаз от маленьких чёрных букв на экране телефона. Сердце гулко бьётся в ушах. «Спасибо». Се Лянь откладывает телефон. У его прекрасных друзей дело опять идёт к драке, а Жое нельзя мучное, о чём она не имеет ни малейшего понятия. Се Лянь аккуратно вынимает у неё из зубов добычу и спускает красавицу со стула на пол. Затем обращается к друзьям. Он чувствует прилив сил. Эффект Сань Лана. - Что всё-таки случилось? У вас не ладится проект? Оба смотрят на него с возмущением. Как будто он должен был понять что-то из их излюбленных привычек перебивать друг друга и через слово срываться на взаимные обвинения. - Давайте, как всегда, - предлагает Се Лянь, - Говорить может только тот, кто держит… Он оглядывает стол. Нож? Нет, это как-то неправильно. - Мешалку? Вот, это наша переговорная мешалка. Не закатывай глаза. Я знаю, ты собирался. Это плохая привычка, она обижает людей. Фэн Синь, ты первый. Держи. Му Цин, если не хочешь готовить, может, всё-таки я?.. Нет? Ну хорошо, - Сэ Лянь смотрит, как Му Цин отворачивается к холодильнику, и улыбается Фэн Синю. Как-то Цинсюань сказал, что Сэ Ляню стоит серьёзно подумать о профессии воспитателя. Иногда он думал, что, может, у него и правда есть к этому некая предрасположенность. Особенно в такие моменты. Фэн Синь, хмурясь, взял в руки штуку, которую Се Лянь окрестил мешалкой. - Да нечего тут говорить, - он нахмурился сильнее, - Его не было на паре, когда препод раздавал проекты и распределял людей по группам, я и записал его к себе. Кто ж знал, что ему оценки до лампочки и на учёбу он плевать хотел. Му Цин разворачивается и выхватывает мешалку. - У меня нет времени, ясно?! Разберусь что брать и с кем работать без твоей помощи. И не тебе говорить про мои оценки. Я стипендию всё ещё получаю, в отличие от некоторых неспособных даже запомнить время начала экзамена. Се Лянь моргнул. Фэн Синь потерял стипендию, опоздав на экзамен? Он первый раз об этом слышал. - Завались, а?! – рявкнул тот, вцепившись в рукоятку, - Я сам сделаю тебе чёртов проект, только уймись уже, мать твою! Му Цин не желал отдать венчик без боя. - Ещё чего! Не нужны мне твои одолжения. Если мне понадобится помощь, к тебе я пойду в последнюю очередь! - Да? – крутанув рукоятку, Фэн Синь выхватил инструмент дипломатии, - А к кому ещё ты собрался обращаться?! В лигу уборщиков? Му Цин опасно сощурился. - Ты… И тут Се Лянь понял, настало время брать мешалку в свои руки. - Ладно, ладно, - быстро проговорил он, обхватывая венчик ладонями, - Я понял. Спасибо. Такими темпами до фильма мы нескоро доберёмся, да? Фэн Синь, поможешь мне немного? Надо ещё найти пульт, совсем не помню, куда мы его закинули… Он должен быть где-то в комнате, рядом с диваном. Поищи под столом. Фэн Синь посмотрел на него своим я-знаю-что-ты-делаешь взглядом, но спорить не стал. Бурча под нос что-то неразборчивое, он убрёл на поиски. Се Лянь задумчиво взял на руки кошку. Значит, у Му Цина что-то нехорошо. - У меня всё нормально, - сказал Му Цин. Се Лянь не стал спорить.***
Хуа Чэн не любил Хэ Сюаня и не хотел праздновать его день рождения. Ещё он не любил вечеринки, которые жизнерадостно устраивал Цинсюань по дурацким поводам. Снег ему тоже не нравился. И вообще гэгэ был лучшим в мире. Всё остальное стоило бы переделать с нуля. - Забавно, - Цинсюань улыбнулся ему, - Ты даже ворчишь как Хэ-сюн! - Я молчал. - Вот, и он так же говорит. Хуа Чэн поискал взглядом что-то, что помогло бы ему сбежать от необходимости продолжать разговор. Он не хотел говорить сейчас ни с кем в принципе, но с этим человеком, пожалуй, больше прочих. Ши Цинсюань его не касался. - Ничего себе! Да ты, я вижу, и впрямь сегодня встал не с той ноги. Ха-ха, ну, это поправимо. Пойдём! Хуа Чэн возразил бы, но делать всё равно было нечего. Гэгэ собирался отдохнуть, и прямо сейчас дома он был не нужен. Нет, не то что бы он чувствовал себя изгнанным или действительно не хотел находиться здесь. Только если бы снег пошёл с утра, он ни за что бы не ушёл. Гэгэ было плохо сегодня. А Хуа Чэн вместо того, чтобы быть там, застрял здесь. - Откуда ты знаешь? – спрашивает Хэ Сюань. Без особой заинтересованности, как всегда. Как если бы ему и впрямь нужно было прикладывать усилия, чтобы выражать эмоции. - Знаю. Не объяснять же про подарки, которые Се Лянь находил в самых неожиданных местах. Звонки с неизвестного номера. Отчисление при странных обстоятельствах. Его отец, успешный бизнесмен, разорившийся в одно мгновение. Маленький белый котёнок в запертой изнутри комнате с двумя трупами. И множество других вещей. Всё это становилось предчувствием, тонкой звенящей нитью, которая скручивалась в нём, когда он смотрел на что-то вроде сегодняшнего снегопада. В одно мгновение всё было хорошо, а в следующее он понимал: гэгэ лучше не смотреть. Ему будет плохо. Как это объяснишь? Но, кажется, Хэ Сюаню и впрямь не нужен ответ. Не слишком удивительно. В жизни его интересует лицедейство, семья Ши и еда. Это три его страсти, которым он отдаётся с одинаковой упрямой увлечённостью. Ну, вроде бы ещё ему нравятся рыбки, но насчёт этого Хуа Чэн не очень уверен. Может он на них смотрит с чисто плотоядным интересом. У этого нудного типа есть одно неоспоримое достоинство – с ним хорошо молчать. Хуа Чэн и молчит. Почему-то минут через десять вечеринка кажется уже менее угнетающей. Случайно Хуа Чэн ловит смеющийся взгляд Цинсюаня и одну секунду искренне жалеет его. Парню до самого конца не понять, в какой мясорубке он оказался. Но Цинсюань его не касается, потому в следующий миг он заставляет себя думать о другом.***
Без Му Цина Фэн Синь не умел смотреть плохие фильмы. Му Цин же не воспринимал хорошие. С ним всё всегда выходило не как у нормальных людей. Отличные, эмоциональные высокохудожественные картины усыпляли его на раз-два. А над дурацкими проходными киношками Му Цин имел привычку бессовестно глумиться, что поднимало настроение не только ему, но и Фэн Синю, который нередко смеялся до слёз над особо колкими комментариями. Но так было в лучшие дни. Сегодняшний был не из таких. Фэн Синь понятия не имел к какой категории относился этот, он не следил за происходящим на экране. Его внимание полностью занимал человек, сидящий в кресле рядом с диваном по правую руку от него. Му Цин молча смотрел в экран. Не спал. Это могло значить только одно: он не следит, что происходит. Перед его глазами какая-то иная картина. Нечто, занимающее его настолько, что он не думает, как выглядит сейчас со стороны. Впервые Фэн Синь подумал, что, может, сегодняшняя ссора к злосчастному проекту имеет косвенное отношение. Кажется, настоящие его дела куда серьёзнее. Что может так волновать Му Цина? Деньги и то, что о нём думает каждый, кто когда-либо в жизни его видел. И то и другое для Фэн Синя никогда не было значимо. Что делать с этим знанием он не имел ни малейшего понятия. Он посмотрел на Се Ляня. Тот с искренним оживлением следил за тем, как на экране странного вида монстр прячется под стол от женщины с топором. В переводе на обычный человеческий язык это могло значить только «справляйся сам». Ну или его друг просто ничего не заметил. Впрочем, первое было всё-таки вероятнее, хоть верить в это и не хотелось. Похоже, произошло предательство, а он понял это только сейчас! Фэн Синь всегда считал, что нет ничего зазорного в том, чтобы попросить о помощи, если не способен справится сам. Но в последнее время он понял, что так думает далеко не каждый человек. И Му Цин определённо относился к тем, кто скорее умрёт, чем признает, что сегодня у него не всё в порядке. По крайней мере перед ним уж точно. И что с этим делать? Спросить прямо? Он ответит, да так, что до самой старости у него ничего больше спрашивать не захочешь. Других рабочих способов Фэн Синь не знал. Он уныло смотрел перед собой, пытаясь хоть что-то сообразить. Может, извиниться для начала? Обычно Му Цин становился сговорчивее, если чувствовал моральное преимущество над противником. Да и Се Лянь раньше говорил ему признавать вину, если он ошибся. А с этим человеком Фэн Синь ошибался каждый раз.***
Му Цин собирался домой. Уходить не хотелось, дома его не ожидало ничего хорошего. Он пропустил несколько пар и сюда пришёл только потому, что с Се Ляня сталось бы наведаться к нему в гости. Вот он и подумал, что стоит отвлечься и расслабиться, прежде чем возвращаться, но не вышло. Только опять разругался с Фэн Синем, вот и все достижения Му Цина за сегодняшний день. Теперь ещё с утра просить конспекты, и это после всех его усилий, а ведь он три года приходил на каждую пару не для того, чтобы бегать по всем одногруппникам, и не факт ещё, что хотя бы за пару месяцев удастся что-то достать, но работа завтра с трёх, если Фэн Синь узнает, будет смеяться до конца жизни, а ему и уборщика хватило, спасибо большое, и проект ещё этот ко всей остальной домашке, курсовую пора начинать, а полгода пройдёт пока он со всем разберётся, главное выйти пораньше завтра, а то… - Твою мать, да стой же ты! Му Цин обнаружил себя на улице. По всей видимости, он, когда Фэн Синь только вышел, уже успел отойти на приличное расстояние, и тому пришлось орать, чтобы привлечь его внимание. Зачем? Му Цин порадовался, что не вздрогнул, не обернулся и не сбавил шага. Но Фэн Синь, конечно, всё равно его нагнал. И идёт теперь рядом, молчит, только под ноги смотрит и шумно дышит. Одышка? Странно, с чего бы. Не настолько далеко идти-то было. Может, заболел? Му Цин ещё у Се Ляня заметил, что с ним что-то не так. В обычное время, стоит включить фильм, как он растекается по дивану и начинает жевать. Потому Му Цин и смотрит с кресла, на диване места не остаётся. Да и с кресла к тому же меньше возможностей дать придурку локтем в бок, чтоб хоть на миг жрать перестал. Одно время на этом вечера и заканчивались, потому что за тычком следовал ответный, потом ещё один, а дальше всем уже не до фильма. Но то обычно. А сегодня Фэн Синь сидел весь вечер прямой как жердь, в рот не взял ни кусочка, и на Му Цина все два часа косился вроде как незаметно и вздыхал каждые пять минут. Му Цин решил было, еда не удалась, а оно вон что. Болеет, оказывается. Домой-то дойти сможет? - Я был неправ, - наконец говорит Фэн Синь. Ну вот и зачем Се Лянь это сделал? Не настолько уж и сильно они поругались, чтоб больного человека отправлять в такой холод прощения просить. Лучше побыстрее это закончить, а то даже простуда чревата осложнениями. Му Цин знает, он в своё время немало медицинской литературы прочитал. - Я не злюсь, - отвечает он, надеясь, что на этом всё кончится. Домой иди, придурок. - И насчёт проекта… - Фэн Синь делает паузу и выдаёт, - Помоги мне с ним! Му Цин не понимает. - То есть… Пожалуйста! Дурацкая тема попалась, и старикашка меня ненавидит. А ты ж у него всегда был на хорошем счету. - Когда это тебя стали волновать такие мелочи? – медленно произносит Му Цин. - Мне нужны деньги, - без колебаний отвечает Фэн Синь. Ага. Стипендия. Что ж, ясно. Вот оно к чему всё. - Так бы сразу и сказал, - со вздохом говорит Му Цин, - Ладно. Когда и где? - Может, у тебя? Когда ты свободен? Предложение не было необычным. В конце концов, Му Цин снимал маленькую квартирку, тогда как Фэн Синь обитал в общежитии. Сейчас они собирались у Се Ляня, потому что так было удобнее, но и квартира Му Цина никогда не была табу. Вот только… - Не выйдет. Поищи другое место. Чужое недоумение ощущается кожей. Возможно, даже обида. Му Цин закатывает глаза. - Меня соседи затопили, - объясняет он, - Там сейчас сплошное болото, не знаю, когда смогу привести всё в порядок. - Настолько сильно? - Чёртово половодье. Му Цин понятия не имеет, что там случилось. Может, телепортация небольшого озера. Иначе он понятия не имеет, откуда могло взяться так много воды. Многое он убрал, но пол и стены местами здорово отсырели, а все его конспекты и вовсе слились в один нечитаемый пласт. Все. Он вновь переживает чувство потери. - Хочешь, можешь заночевать у меня. Так нельзя, но это… Чертовски удачное предложение. Можно будет не вставать спозаранку, потому что все, с кем он хотел с утра встретиться, будут под рукой. Да и вообще-то его жилище и в лучшие времена не было уютным, а уж сегодня… Му Цин соглашается даже слишком легко, но не собирается об этом жалеть. Правда, непонятно, с чего вдруг Фэн Синь такой довольный. Он-то получает от сомнительного соседства с Му Цином только проект. Ну что ж, видимо, стипендия ему и впрямь очень нужна. Бывает же.***
Хуа Чэн дома. С порога он обнимает гэгэ и расслабляется впервые с того момента, как, подняв голову от торта, увидел белую мерзость за окном. Се Лянь улыбается. Хуа Чэн точно знает, хоть и не видит лица. - Как праздник? - Ужасно. Хэ Сюань не должен был рождаться. У гэгэ, я вижу, всё прошло хорошо. - Да, хотя я чувствовал себя несколько лишним. Думаю, ничего, если ты в следующий раз будешь с нами? - Буду, - просто говорит Хуа Чэн. Через пять минут они оторвутся друг от друга, и по дороге на кухню Хуа Чэн споткнётся о кошку. Се Лянь возьмёт её на руки. На кухне Се Лянь расскажет про снег, а Хуа Чэн не расскажет про Цинсюаня, из-за чего будет чувствовать себя слегка виноватым. Но это будет потом.