Высматривая путь. Том II

      — Ведьмак, проснись, — шепнула чародейка, нависнув над Эскелем.       Она прекрасно знала, где его искать. И если не засиделся за столом, значит забрался в тепло. Так и вышло, тот как раз развалился за печью и громко сопел. Сама печь потухла еще среди ночи, но тепло от кладки шло до самого утра. Потому, ведьмак, словно домовой, облюбовал это место сразу. Не то чтобы он был мерзляк, но от тепла и уюта никогда не отказывался, да и место тут было хорошее — все видно и мечи есть, где пристроить. Кейра вздохнула, осмотрела развалившегося мужчину и наклонилась чуть ниже. Волосы перевалились вперед, падая на лицо Эскеля. Тот скривился, отмахнулся рукой, благо не попал по голове девушки, и нехотя приоткрыл глаза.       — Который час? — буркнул он и закрылся предплечьем.       — Не рассвело еще. Вставай давай, — чародейка отклонилась и коленом толкнула его в бок. — Просыпайся! Поговорить надо, — она с трудом сдерживалась, чтобы не перейти на крик. Останавливала только спящая у окна Дера.       — Это не потерпит пару часов? — сонно заворчал он, совершенно не обратив внимание на толчок.       — Нет. Это касается твоей зазнобы, — она намеревалась толкнуть его еще раз, но рука ведьмака ловко легла на ее колено и остановила ногу.       — Дай мне минуту, — с неизвестно откуда взявшейся серьезностью выговорил он.       Кейра отшатнулась, поправила подол юбки и с нескрываемым недовольством взглянула на Эскеля.       — Я жду тебя во дворе. Через минуту. На столе стоит отвар. Выпей, чтобы взбодриться.       Придирчиво окинув его расслабленную фигуру, она фыркнула, зашуршала подолом, и тихо зашлепала босыми ногами по полу. Дверь скрипнула, а в комнату ворвалась предрассветная прохлада. Вокруг снова воцарилась тишина. Ведьмак обвел взглядом пространство, что пребывало в полутьме, осознав, что и впрямь, даже не рассвело. Сразу же тихо, но с чувством чертыхнувшись на нахальную мамзель за то, что разбудила его в такую рань. Боги, даже петухи еще спали, а она уже была на ногах и суету сеяла. Взмолившись, чтобы Дера не переняла у нее эту отвратительную привычку, он нехотя сполз со скамьи, и провел рукой по стриженым волосам. Ощутил приятное чувство легкости и тряхнув головой, снова коснулся волос. Пряди торчали во все стороны, но благо, уже не спутывались. Понимая, что надо было обождать пока волосы подсохнут, а потом заваливаться спать, Эскель вышел к столу, подхватил кружку с дымящимся отваром и бросил взгляд на тихо спящую Фредерику, что повернулась на бок лицом к стене. Подойдя ближе и аккуратно подобрав упавшие на пол русые пряди, он взглянул на нее еще раз, подтянул на оголенное плечо покрывало и неслышно вышел за дверь.       Свежесть в мгновение ока окутала все тело, заставляя кожу покрыться мурашками. Небо понемногу светлело, но солнце пока еще пряталось за лесной полосой на горизонте. Чародейка, обхватив себя руками, стояла под своей излюбленной березой и наблюдала за тем, как колышутся колосья пшеницы от легкого дуновения ветерка. Ведьмак сделал глоток отвара, скривился от того, насколько он горький, и двинулся к Кейре. Василек все еще спал, как и Стебель. Судя по тому, как бездвижно они лежали у забора, сложив рядом головы, и громко сопели. Потому, он зашагал по траве тихо, чтобы не нарушить их чуткий сон. Все еще не высохшая роса оставляла мокрые следы на сапогах. Эскель сделал глубокий вдох и остановившись за спиной чародейки, осмотрел ее с ног до головы. Она, будто бы кожей ощутив его испытывающий взгляд, тут же стала вполоборота и усмехнулась.       — Как закончим, перемещу тебя в купель. Выглядишь отвратительно.       — И тебе утро доброе, — буркнул он в кружку, делая очередной глоток.       — Я хотела бы кое о чем тебя попросить. Но так, чтобы, по возможности, это осталось между нами, — без расшаркиваний начала она.       — Я слушаю, — он прижал согнутую руку к животу, а второй, что держала кружку, уперся в нее локтем, снова поднеся к губам отвар.       — Какое-то время Фредерика будет, в некотором роде, опасна для окружающих. У тебя-то иммунитет, а я все это время, что вы находились здесь — принимала снадобье. Даже Александэ̀р, прежде чем переместиться сюда, употребил его. Я ему отправила порцию микстуры в посылке.       Ведьмак молча кивнул и сжал пальцы на гладкой поверхности кружки.       — Я это к тому, чтобы ты не подпускал ее ни к кому недели две, может быть полторы. Я подарю ей свои перчатки, чтобы она не ни с чем не взаимодействовала, а также постарайся уследить, чтобы Фредерика ела исключительно из своей личной посуды. Могут возникнуть вопросы и… — чародейка вздохнула, — кметам только повод дай, чтобы на кого-то косые взгляды покидать да прокаженным окрестить. Но я думаю, ты к такому привык?       — Привык, — выдохнул Эскель и уставился на колышущееся море колосьев.       Из-за отвара в теле поселилось приятное тепло. Да такое, что даже ветерок перестал холодить.       — Для вас обоих станет лучшим решением, если вы будете держаться подальше от селений и, если возможно, ночевать в безлюдных местах. Иначе, если ты хоть немного облажаешься, может разрастись очередная эпидемия. Я не исключаю, что могу преувеличивать, но и рисковать я, лично тебе, не советую. Потому, — она со всей серьезностью взглянула на ведьмака. — Будь осторожен и следи за Фредерикой. Хотя бы две недели.       — Хорошо. Я всегда буду следить за ней, — он глянул в ответ и решительно кивнул.       — Какое смелое заявление. Но обещай мне, что хотя бы две недели ты справишься.       — Обещаю.       Чародейка отвернулась к полю и принялась задумчивым взглядом всматриваться в горизонт.       — Я на тебя рассчитываю, Эскель.       Он повел плечами и усмехнулся. Непривычно было слышать свое имя из уст чародейки, но, в некотором роде, приятно, что он теперь заслужил быть не просто «ведьмак» или «невежа», а в особых случаях «злыдень». Переведя взгляд вдаль, ведьмак вздохнул и приложился к кружке. Грустно было покидать эту хату. Привык он уже к ней и к чародейке привык, да и Дере тут нравилось. Но оседлость губительна. Она расслабляет, притупляет инстинкты, позволяет забыть навыки, что зарабатывались долгими годами, потом и кровью. Так что, для всех будет лучше просто разъехаться своей дорогой и не поддаваться нахлынувшей неге. Кейре — на Запад, а ему и Дере — на Восток в сторону Флотзама. Как бы там ни было, а такая небольшая «передышка» пошла им обоим на пользу. И отрицать этого даже Эскель не хотел.       Травница вздрогнула от хлопка входной двери. Резко привстала и бросила сонный взгляд на чародейку, что стояла у ее ног.       — Доброе утро, милая. Уже предвкушаешь возвращение на большак? — с нескрываемой бодростью в голосе заговорила Кейра.       — Доброе, — буркнула сонно девушка. — Не то чтобы предвкушаю…       Эскель, вошедший следом, тут же подошел к ней, положил руку на плечо и коснулся губами пушистой макушки.       — Доброе утро, — шепнул он, а Дера в миг вся раскраснелась.       — Боги, иди уже! Приведи себя в порядок! — возмутилась чародейка и взмахнув рукой открыла портал. — Пошел! И нечего девку смущать!       Отставив на стол пустую кружку, ведьмак сделал шаг и с завидным послушанием скрылся в черноте магического проема. Тот с характерным хлопком захлопнулся, а Кейра облегченно выдохнула.       — Все же мне будет жутко не хватать вот этих ваших лобзаний, но… — она радостно улыбнулась, пожав плечами, — думаю, я как-нибудь это переживу.       Фредерика потерла щеки ладонями, громко зевнула и сбросила с себя покрывало, намереваясь встать. Чародейка, подозрительно легкой и даже летящей походкой скрылась за шторой, ведущей в ее личную комнату, а травница бросила взгляд на сложенные дорожные вещи. Но, прежде всего, лучше умыться и привести волосы в порядок. Она выскочила во двор, сощурила глаза от навязчивых, рассветных лучей, что ударили ей в лицо, и, ступив босыми ногами на влажную от росы траву, поежилась. Немного помялась на месте и перебежками добралась до бочки с водой. Опустив в водицу руки, она пошевелила пальцами, всмотрелась на свое отражение и плеснула в лицо раз-другой, прополоскала рот и обмыла шею. Сон тут же ушел, а ворот рубахи, как и края рукавов, вымокли. Дера еще раз взглянула на свое отражение, но уже в небольшом зеркальце. Потерла кулаками покрасневшие глаза и поспешила обратно в хату, неуклюже перепрыгивая с ноги на ногу.       А как добежала, сразу же устроилась на лавке, принявшись расчесывать волосы. От кос она уже порядком отвыкла, да и заплетать их уж очень не хотелось. Потому, позволила себе немного своеволия и отделив по пряди с висков, собрала все в хвостик на затылке, перевязав его кожаной лентой, стараясь затянуть узел как можно крепче, чтобы не распустился. Вроде бы в лицо ничего не лезло, и хорошо. Осмотрев комнату на всякий случай еще раз, девушка окончательно убедилась в том, что она тут находится совершенно одна. Встав с лавки, она торопливо стянула рубаху и потянулась за дорожной одеждой. Натянув на тело сшитую Итой рубашку, Дера стянула на вороте завязки, завязала плотный узел и потянулась за штанами. Они, к сожалению, а может и к счастью, тут как посмотреть, оказались шире, чем были. Видать, из-за хвори Фредерика впрямь схуднула и неслабо. Теперь ткань не так плотно обтягивала ее формы, а кое-где даже чутка подвисала. Пришлось затянуть шнурок посильнее и втиснуть ноги в сапоги. Те, благо, были как всегда — впору. Накинув на плечи дублет, закатав выглядывающие рукава рубахи и застегнув его плотно на все пуговицы, Дера негодующе застонала. Если раньше он служил ей еще и корсетом, то теперь местами некрасиво топорщился и присобирался складками. На стон вышла чародейка.       — Что такое? — она внимательно осмотрела травницу.       — Все большое. Все висит, словно мешок какой-то, — принялась жаловаться та.       — Ничего, наберешь еще. Радуйся тому, что талия хотя бы уменьшилась.       Дера на это ничего не ответила, только метнула раздраженный взгляд в сторону Кейры. Вытащив из-за ворота дублета волосы и разбросав пряди по спине, она принялась проверять содержимое сумки и неустанно бурчать. Внезапно послышался характерный хлопок и посреди комнаты открылся портал. Оттуда появился ведьмак, красивый, чистый и опрятный. Фредерика взглянула на его волосы, облегченно улыбнулась тому, что все выглядело не так уж и плохо как могло, и вернулась к своему делу. Он молча прошел к своим мечам и сумкам, все это подхватил и вышел на крыльцо.       — Не копайся долго, — заговорила чародейка. — Вам еще нужно к переправе успеть. И вот еще, — она быстрым шагом подошла к Дере и вложила в ее руку браслет из красной плетеной нити и пару перчаток.       — Это что? — девушка с удивлением вскинула на нее взгляд.       — Это, — она указала пальцем на браслет. — Для того, чтобы я всегда знала где ты и в каком состоянии. А вот это, — ткнула на перчатки. — Для езды. Я же видела эти убогие следы от поводьев. И вообще, они весьма красивые. Так что носи их всегда.       — Спасибо, — травница поджала губы от накативших эмоций.       Кто бы мог подумать, что наставница даст ей что-то на память, и мало того, еще будет следить за ней. Значит, волнуется, значит, ей не все равно, значит, просто так на произвол не бросит. Девушка порывисто кинулась на шею Кейре и громко всхлипнула. Та отшатнулась, поймав ее, и с нескрываемой неловкостью положила ладони на ее плечи.       — Ладно, хватит этого. Прошу, — сдавленно бормотала она.       Та тут же отстранилась, утерла предплечьем лицо и демонстративно натянула на запястье левой руки браслет, а следом и перчатки. Они сели, как влитые. А на поверку оказались очень мягкие внутри, и вместе с тем очень плотные. По краям Дера увидела маленькие вышитые черной ниткой цветы.       — Обещай, что будешь носить их всегда, — серьезно заговорила Кейра.       — Обещаю, — решительно кивнула Фредерика в ответ.       — И помни, ведьмак за тебя в ответе. Потому, не спорь с ним и… — чародейка растянула губы в лукавой улыбке, — не затягивай со своей интимной проблемой. Знай, это пойдет тебе только на пользу.       — Боги… — выдохнула Дера, тут же прикрыв ладонями раскрасневшиеся щеки.       В эту секунду Эскель вошел в хату, поправил куртку и натягивая на руки перчатки подошел ближе.       — Мы отправляемся, — объявил он.       — Славно. Самое время, — чародейка кивнула и протянула ведьмаку руку. — Рада была познакомиться с тобой, Эскель. Ты оказался весьма необычным ведьмаком.       — Могу сказать тоже и о тебе, — он обхватил тонкую ручку Кейры своими и несильно сжал. — Рад, что встретил тебя. Чародейка в миг смутилась, вывернулась, и торопливо отвернулась, уставившись в окошко, за которым уже вовсю занимался рассвет.       — Береги ее, понял?       — Конечно, — ведьмак сделал шаг назад, прижал руку к груди и учтиво поклонился. — Спасибо за крышу над головой, за еду и за помощь. И ты береги себя на своем нелегком пути, — затем бегло осмотрел чародейку, будто бы стараясь запечатлеть ее образ в памяти, и вышел.       — Я буду скучать, — выдавила из себя травница, беспомощно взглянула на закрывшуюся дверь, затем на снова чем-то недовольную Кейру и поспешила выйти во двор, так и не дождавшись ответа.       — И я, дорогая. И я, — на выдохе шепнула та, надеясь, что кроме нее самой никто этих слов не услышал. Ибо где это видано, чтобы чародейка была так падка на сантименты?       Некоторое время постояв у окна, она наблюдала, как травница неуклюже забирается в седло, как ведьмак проверяет ее коня и как они медленно выезжают за пределы ее двора. В хате стало невыносимо тихо и спокойно. И чтобы не терзаться неуместными, в данной ситуаци, эмоциями, чародейка ушла в свою комнату продолжать свои собственные сборы. Ведь ей тоже совсем не стоит затягивать с отбытием.       Фредерика в какой-то момент оглянулась, накинула на голову капюшон и пришпорила Стебля. А как выехали за поля, к перелеску на горизонте, то солнце уже полностью показалось на небе. Девушка сощурилась и приложила ко лбу ладонь, всматриваясь вдаль. Эскель, ехавший впереди, бросил на нее взгляд из-за плеча, увидел на руках перчатки и удовлетворительно хмыкнул. Он не знал, что наговорила ей чародейка, но раз уж обещал присмотреть за ее ученицей, то он сделает все возможное. Тем более ему совсем не в тягость. И пусть с этим он мог бы поспорить еще каких-то три недели назад, а может и больше. В уме он проговаривал все наставления, что давала ему Кейра: не ночевать две недели близ людей, есть исключительно из своей посуды и следить за тем, чтобы Дера всегда носила перчатки. В целом, на первый взгляд, ничего сложного и невыполнимого нет. Но это если без учета индивидуальных особенностей его попутчицы.       Переправа появилась перед глазами весьма неожиданно. Прежде вдалеке замаячила светлой лентой река, затем перелесок закончился, а за ним показался небольшой сруб и пристань с несколькими лодками. Ведьмак остановился на пригорке, осмотрел открывшуюся перед ним местность и призадумался. Дера остановилась рядом и поправила рукой капюшон.       — Что-то не так? — она взглянула на Эскеля, затем перевела взгляд на хату.       — Нет, все в порядке. Просто проверял нет ли кого опасного поблизости. Обычно всякую нечисть сразу слышно, — он мотнул головой, а затем сжал ногами раздувающиеся бока коня и повел его вниз по склону.       — Пошел, мальчик, — Фредерика ослабила поводья и направилась следом.       Василек греб копытами почву, громко ржал, но все же медленно спустился к пологому берегу. Ведьмак выпрыгнул из седла и посмотрел на девушку, что вела коня ровно тем же путем. Надо признать, справилась она хорошо. Стебель даже не возмущался, как его вороной собрат, а просто на ровных ногах скатился со склона и погарцевав на месте, чутка покрутился, но подошел ближе. Эскель забрал у Деры поводья, помог ей выбраться из седла и повел в сторону хаты. На пристани, свесив ноги с деревянного помоста, сидел тот самый Зденек. Раскуривал трубку, выпуская густые облачка горького дыма и вязал сети. Видать, собирался порыбачить.       — Постой-ка тут, а я пойду договорюсь, — он передал девушке поводья, внимательно взглянул на нее и дождавшись уверенного кивка, направился к сидящему мужику.       — Утро доброе, уважаемый, — ведьмак остановился за спиной Зденека и неловко почесал в затылке.       — И вам, милсдарь, и вам, — буркнул тот, не отрываясь от сети.       Зденек был мужиком широкоплечим и сутулым, судя по горбатой спине. Его седые волосы были собраны в тонкий низкий хвост, а кудлатая борода спускалась чуть ли не до груди. Он закатал штаны до колен и окунул голые ноги в воду. Та тихонько плескалась у пирса, а легкий ветерок доносил удушливый запах речной воды и камыша.       — Нам бы через Понтар перейти.       — Кому это «нам»? — он даже не удосужился повернуться, только сидел и вязал свою сеть, изредка поглядывая на водную гладь.       — Мне и моей спутнице. У нас еще кони, потому…       — Понял, понял, милсдарь, — он, наконец, обернулся, смерил ведьмака тяжелым взглядом и пожевал мундштук потертой трубки. — По десятке за каждого возьму.       — А кони?       — С конями вы уж сами совладайте, уважаемый. Река-то глубокая, потому придется расседлать скакунов ваших. Я вам седла и сумки подвезу на лодке к тому берегу.       — Переправляться будем вплавь на лошадях? — нахмурился Эскель, пытаясь прикинуть, умеет ли Дера плавать.       — А вы сможете иначе? — хрипло рассмеялся Зденек. — Токмо вы одежку снимите-то. А на том берегу отойдете чуть поодаль от воды и обсохнете.       — Понял, — вздохнул ведьмак, понимая что выбора и впрямь у них нет, скрестил на груди руки.       Не хотелось, конечно, терять почти весь день, но и мокрым ехать нельзя было. Так что придется разбить лагерь и осесть до утра на берегу. Он, конечно, думал, что к ночи они доберутся до Флотзама, но раз такое дело, то так тому и быть. И потом, Дере все равно пока не стоит ночевать в селениях. Да и у реки обычно кроме утопцев никто не ошивался. Но тех он быстренько проредит, в случае чего.       — Да вы не хмурьтесь, мастер, — хмыкнул Зденек. — Мы бы давно уж мост тут построили, но грунт, падла, как на болотах — не устойчивый, проседает. Боюсь, что долго постройка не простояла бы. А так, у нас тут спокойно. Отдохнете, рыбку половите, а на утро отправитесь. Чудиш и тех нет.       — Добро, — кивнул ведьмак. — Вот, возьми, — он вытащил из сумки кошель, отсчитал четыре монеты и протянул их Зденеку.       — Вы на пирс положьте, а я возьму. Не имею привычки что-то брать из рук.       Эскель усмехнулся, в некоторой степени понимая его брезгливость, и присев на корточки, осторожно выложил на деревянный пирс плату.       — Благодарствую, милсдарь, — усмехнулся в усы Зденек. — А теперь подготовьтесь, а я пока лодку проверю.       Дера, не скрывая свою нервозность, внимательно смотрела по сторонам. Будто ожидая чего-то. Эскель подошел ближе, осторожно дотронулся до ее руки, забирая поводья. Травница громко ойкнула, но поводья отдала не сразу.       — Что с тобой? Почему такая напряженная? — повеселев от такой ее реакции, он перебросил поводья через голову Василька и принялся расстегивать подпруги на седле.       — Боязно, — на выдохе ответила Фредерика. — Кругом глушь. Мало ли, кто выпрыгнет откуда-то?       — Не выпрыгнет, пока я рядом. Не бойся, — он заговорил настолько спокойно и даже мягко, что Дера тут же стушевалась и принялась заламывать пальцы рук.       — А почему ты расседлываешь коня?       — Для переправы через реку. Мы поплывем с ними, а Зденек перевезет на другой берег наши вещи. Я не знаю, какая там глубина, оттого, лучше снять седла и сумки. Не переживай, поводья я оставлю. Только трензель сниму, чтобы животным было комфортно.       — Боги… — шепнула травница. — Я так давно не плавала. А если я утону?       — Не переживай. Я пойду первый и чуть выше по течению. Так что, ты не бойся. Основной напор воды мы с Васильком возьмем на себя, а ты просто греби следом и все.       Фредерика неуверенно повела плечами, поджала губы и бросила обеспокоенный взгляд на ведьмака. Недолго поколебалась, но все же неуверенно кивнула.       — Мы переправимся и заночуем на берегу. С рассветом поедем во Флотзам. Думаю к обеду будем на месте. Так что подготовь себя, пока я занят конями.       — П-подготовить?       — Сними одежду, — понимая, что объяснение звучало весьма неоднозначно, решил добавить. — Только не всю. Штаны там, накидку, дублет, сапоги…       — Поняла, спасибо, — тихо шепнула Дера, и зачем-то неуверенно шагнула в сторону холма с которого недавно спустилась, затем, опомнившись вернулась к сумкам, достала оттуда ночную длинную рубаху и принялась стаскивать с плеч накидку, затем дублет.       — Не за что, — буркнул Эскель в ответ и постарался не смотреть на нее.       Но голова сама поворачивалась, пусть он и одергивал себя постоянно. Девушка спокойно снимала с себя одежду, складывая ту на траву у ног и была слишком погружена в свои тревоги, чтобы замечать хоть что-то вокруг. А как ведьмак увидел ее обнаженную спину и то, как качнулись ее груди, когда она встала вполоборота и наклонилась за рубахой, то ему и вовсе поплохело. Он уперся руками в круп коня, выдохнул и, с трудом конечно, но вернулся к седлу и сумкам. Дера, тем временем упаковала вещи в седельные сумки, на седло прицепила свою наплечную сумку и взглянула на ведьмака. Тот ловко сдернул с себя перчатки, куртку и сапоги. Аккуратно сложил все и принялся расседлывать Стебля.       А когда все было закончено и все вещи лежали на дне деревянной лодки, Эскель подвел коней к пологому берегу реки и взглянул на трясущуюся от страха девушку.       — Не бойся, — спокойно заговорил он. — Конь не даст тебе утонуть. Просто держись за него и не делай резких движений. Он все сделает сам.       — Я плавала только в стоячей воде, — с трудом проглотив подошедший к горлу ком заговорила Дера. — Я боюсь течения.       — Держись за коня, поняла? Повторюсь, он не даст тебе утонуть. Я не знаю, какая там глубина, оттого может быть опасно переправляться верхом.       — Поняла, — вздохнула она, немного помялась, подошла к Эскелю и осторожно взяв его за пальцы на руке, дотронулась до щеки, поцеловав.       — Все будет хорошо. Верь мне, — он улыбнулся и чуть склонил голову, потянувшись к девушке, намереваясь получить свой поцелуй.       Та смущенно отвела взгляд в сторону, легонько чмокнула его в губы и поспешила вернуться к коню. Его это чутка огорчило, но он сбросил все на волнение и страх. Да и какое он имеет право требовать от нее больше, чем она решает ему дать?       — Ну, пошли. Пока вода относительно спокойная, — скомандовал он, взглянув в сторону пирса, у которого суетился Зденек с лодкой и осторожно зашагал вперед к отмели.       Фредерика двинулась следом. Вода была странной и неравномерной. Кое-где прохладная, а кое-где теплая. Подол рубахи поднимался вверх над гладью, а ног иногда касалось что-то скользкое. Девушка старалась не смотреть вниз, неустанно шепча, что это ил и водоросли, просто водоросли и ил. Никакой страшной живности, никаких монстров там нет. Ведьмак шел уверенно впереди, то и дело поглядывая за спину на травницу. Та морщилась, чертыхалась, переваливалась с ноги на ногу, гребла одной рукой по воде, но шла точно за ним, не выпуская поводьев. Глубина, тем временем, все нарастала. Конь все еще неторопливо шел по дну, но самому Эскелю вода уже доходила до груди. Он снова взглянул на Деру. Та и вовсе уже плыла. Неуверенно, как лягушка, но тем не менее. Стебель шел рядом, радостно фырчал от пребывания в воде, ржал, но от хозяйки не отходил и на шаг. А как миновали камыши, то течение усилилось, да настолько, что Василек заржал и погрузился по морду в воду, а ведьмак и вовсе окунулся с головой, но быстро вынырнул. Фредерика за спиной вскрикнула, вцепилась руками за гриву и шею коня.       — Дера! — крикнул Эскель, зачесывая пальцами назад мокрые волосы, и смаргивая с ресниц капли. — Отзовись!       — Я тут! Все… — она булькнула, ушла под воду по макушку, но умудрилась всплыть, хлебнув немного воды, закашлялась, — хорошо…       — Не паникуй! Плыви спокойно! — скомандовал мужчина и принялся грести в сторону берега.       Она ничего не ответила, и вместе с тем, еще раз ушла под воду по макушку. Благо, что за гриву Стебля держалась. Но и сам конь старался как мог — всплывал на поверхность сам и при этом еще и вытаскивал дергающуюся хозяйку. Василек тоже послушно и уверенно, даже с некоторой величественностью, плыл рядом, иногда недовольно пофыркивая. Ведьмак, конечно, не был таким дерганным, как травница, но тем не менее ее извечные погружения под воду его самого изрядно нервировали. Да настолько, что он неустанно хмуро высматривал когда же приблизиться берег. В целом, путь занял у них достаточно много времени. Эскель вышел на мелководье первый, отпустил поводья и конь торопливо выскочил на берег, поднимая столб брызг, отчего в каплях тут же заплясала радуга. Ведьмак кинулся помогать Дере. Как и ожидалось — Стебель ее не бросил. А даже наоборот, вел вперед до того, пока травница не почувствовала под ногами илистое дно и не пошла к берегу своими ногами, медленно показываясь из воды. В ее волосах застряли водоросли, а кожа пахла тиной. Она сделала еще несколько шагов и обессиленно упала в подставленные руки. Эскель тут же притянул ее к себе.       — Я… я дошла, — пытаясь отдышаться заговорила она, прижимаясь к его мокрому телу.       — Дошла. Ты хорошо справилась. Молодец, — он вздрогнул, ощутив как налитые груди прижались к нему, а под руками все ее естество ощущалось нагим из-за того, что мокрая рубаха облепила его, как вторая кожа.       Она потерлась щекой о его щеку, даже не обращая внимания на шероховатую поверхность шрама, с силой сжала в объятьях и сдавленно выдохнула. Эмоции лились через край, а кровь шумом давила на ушные перепонки. Жадно хватая ртом воздух, Фредерика еще до конца не понимала, что находится на твердой земле. Только отчетливый привкус речной воды во рту и запах рыбы, осевший в носоглотке, навязчиво напоминали о произошедшем.       — Я думала, что утону, я…       Эскель и рад был пообжиматься, согреть ее своим теплом и, может быть, даже разогнать кровь немного иначе, но взгляд зацепился за переплывающую реку лодку. Зденек сидел к ним спиной, но тем не менее, и того хватило, чтобы неловко отстраниться от девушки и заставить ее уйти за камыши. А то какой мужик упустит возможности рассмотреть женские прелести? Тем более, когда там есть, на что посмотреть.       Как только лодка, наконец, причалила к берегу и ведьмак принялся перетаскивать их вещи, Дера, обхватив себя руками, перепрыгивала с ноги на ногу и терла грязные от земли ступни о щиколотки. Рубаха не просохла, конечно, но ветерок все равно умудрялся залетать под нее и холодить и без того покрытое мурашками тело. Эскель с поклажей возился недолго. А как вернулся, то увидел что у Фредерики посинели губы.       — Снимай рубаху, — скомандовал он, а Дера непонимающе уставилась на него.       — Что?       — Снимай рубаху, — терпеливо повторил ведьмак и развернул в руках шерстяную подстилку. — Закутаю тебя. А то, только от одной хвори избавилась, так сразу стремишься и вторую заиметь?       Фредерика одернула себя за непотребные мысли и подойдя к покрывалу вплотную, стянула с себя рубаху, сделав шаг назад. Мужчина тут же обернул ее колючей теплой тканью, а сам принялся обустраивать лагерь. Дера наклонилась, подцепив рубаху кончиками пальцев, понесла ее к ближайшему дереву, чтобы раскинуть на ветках. Вроде еще и ветерок поднялся, и солнце почти в зените, а значит просохнуть должна за несколько часов.       Пока Эскель возился с конями, поклажей, костром и подстилкой, Фредерика праздно шаталась по округе, рассматривая камыши. Выискивала из них самые большие, считала их загибая пальцы, иногда прислушиваясь к тому, как плещется о песчаный берег речная вода. Ведьмак поглядывал на девушку, но привлечь ее к обустройству не спешил. Пусть отдохнет, ведь она все силы потратила на борьбу с водой. А у него их хватит на двоих.       — Может, наловим рыбы? — внезапно предложила травница, взглянув на то, как ведьмак стаскивает с тела мокрую рубаху.       Увидела крепкую грудь, с болтающимся по ней медальоном с головой волка, широкие плечи и смущенно отвела взгляд, тут же повернувшись к нему спиной.       — Можно и наловить, — отозвался он. — Только удочки у меня нет.       — Тогда не получится, — вздохнула девушка.       — Что это ты раньше времени унывать стала? — усмехнулся мужчина. — Мы вообще когда-то голыми руками ловили. Я, конечно, сноровку растерял, но рефлексы у меня хорошие.       — Как это «голыми руками»? — Дера с нескрываемым удивлением взглянула на мужчину.       Тот, даже и не думая надевать рубаху, только поправил мокрые штаны, не зная стоит ли снимать их, а когда решил, что лучше повременить, насмешливо взглянул в ответ.       — Обыкновенно. Я тебе покажу. Но сперва, нужно место присмотреть подходящее. Чтобы помельче было. Тем более, — он поднял голову и пристроив у лба ладонь, взглянул в небо. — Солнце уже припекает, значит, рыба будет искать тень и станет малоподвижной. Нужно выдвигаться сейчас.       Фредерика решительно кивнула, бросилась к сумкам, выискивая там свою дорожную рубаху и штаны. Понимая, что она уже достаточно обсохла для того, чтобы, наконец, перестать расхаживать в чем мать родила и в подстилке. Эскель, как и ожидалось, тактично отвернулся и уперев руки в бока, принялся рассматривать берег, прикидывая куда им двинуться, так, чтобы недалеко и чтобы отмель была без камышей. Дера натянула рубаху, даже не стягивая завязки, потом штаны и предусмотрительно закатила их настолько высоко, насколько позволяли штанины, подбежала к ведьмаку.       Он снова зацепился взглядом за ее немаленькую грудь, вздохнул, вспоминая как она жалась к нему и кивнул в сторону, где росла ива. Как раз туда, где заканчивались заросли камыша.       — А что мне нужно делать, чтобы поймать рыбу? — тихонько заговорила травница, боясь, что речная живность ее услышит.       — Тебе — ничего, — Эскель присмотрелся к поросшему травой берегу и направился к воде.       — Но я хочу попробовать. И вообще, — она усмехнулась, скрестив под грудью руки. — Ты ее знаками своими усыпи, как меня в «Звоночках», так и поймать проще будет.       — Такого я еще не пробовал, — он с нескрываемой серьезностью потер пальцем шрам на щеке, всерьез призадумавшись.       — Я же пошутила, — вздохнула Дера. — Ты же не сможешь это сделать. Это невозможно даже для тебя.       — Когда-то я воду в реке нагрел так, что она сама повсплывала, а ты говоришь «невозможно», — с нескрываемой гордостью ответил ведьмак.       — Ну, так это же другое. Там достаточно просто руку в воду засунуть и все. А тут… ну, — она неоднозначно повела плечами. — Нужно быть очень искусным в магии, что ли. Рыба, она ведь вертлявая.       — Ты тоже была вертлявая, когда Гретке косы выдирала. Но я ведь сумел тебя усыпить.       — Очень смешно, — нахмурилась Дера. — Ты еще скажи, что поспорить хочешь.       — А может и хочу, — Эскель с вызовом взглянул на Фредерику, тут же протянув к ней руку. — Давай поспорим, что я усыплю… допустим, пять рыб?       — А ты самоуверенный, — улыбнулась в ответ травница. — Но ладно, давай поспорим. Мне и самой любопытно, как ты это сделаешь. И еще, я хочу стоять рядом и видеть все, что ты делаешь.       — Думаешь, я тебя обману?       — Мало ли, — она пожала плечами, не прекращая улыбаться. — А на что спорим?       — Есть у меня одна мысль, — с необычайной лукавостью он взглянул в сторону Деры и потер рукой подбородок, едва сдерживая рвущуюся наружу улыбку.       — Что за мысль? — девушке от такого взгляда янтарных глаз стало не по себе.       Признаться, он сначала не думал даже ни о чем таком. Эта идея со спором ударила в голову слишком неожиданно, что он так и не успел придумать награды за выигрыш. Но, бросив взгляд на вздымающуюся грудь Фредерики и на ее искреннюю улыбку он внезапно вспомнил тот их разговор с Кейрой, который ему удалось подслушать. Ненамеренно, конечно. В нем еще не было полноценной уверенности в том, что Дера не даст ему отворот-поворот с такими-то просьбами лихими, но раз они наконец остались наедине, без вездесущей чародейки с ее неиссякаемыми советами, то почему бы не сделать несколько шагов на сближение? Эскель даже не старался придумать какой-то изящный эпитет, просто сказал, как пришло в голову:       — Если я выиграю, то… — он умолк, стараясь более точно и безобидно сформулировать свое желание. — Научу тебя кое-чему необычному, а ты — не будешь возражать и противиться. Обещаю, что ничего плохого не сделаю. Слово ведьмака.       — Ну… коль «слово ведьмака». А если выиграю я, — Фредерика не совсем поняла, что задумал Эскель, но не доверять ему причин не было, потому решила не возмущаться, а выдвинуть свои условия. — Тогда ты… — она призадумалась, пытаясь прикинуть, что бы такого попросить. — Будешь отвечать на все мои вопросы честно и в полной мере. И никаких запретных тем не будет.       — Идет, — серьезно кивнул он, понимая, что готов рассказать ей все что угодно, лишь бы провернуть свою весьма непристойную задумку.       Дера пожала его руку и кивнула в ответ. Не сказать, что Эскель не был не уверен в своих силах, но то, что у него может ничего не получиться с первого раза — не исключал. Он закатил едва подсохшие штанины, а затем осторожно, почти неслышно, вошел в воду. Травница двинулась следом, стараясь ничего не упустить из виду.