Высматривая путь. Том II

      Дера вернулась обратно перебежками, стараясь сильно не шуметь. И, что удивительно, ей это в самом деле удалось. Смешно тряся ступнями от налипшего песка и травинок, она, будучи совершенно нагой и мокрой, тут же рухнула на грудь немного задремавшего ведьмака. Он мгновенно распахнул глаза и словил бестию руками, с силой прижимая к себе. До конца все еще не осознавая, кто оказался в его руках, перекатился и подмял под себя. Девушка заливисто смеялась, а он с силой держал ее, будто она в самом деле могла начать вырываться. Рефлексы сработали быстрее, чем мужчина мог осознать. Потому, когда опомнился, то решил немного ослабить хватку, чтобы не напугать шутницу. Но судя по улыбке и звонкому смеху, ее все это еще больше развеселило.       — Я не знаю, что ты там такое вытворял, но… — отсмеявшись, Фредерика с долей лукавости улыбнулась, одну руку прижав к теплой ведьмачьей груди, а второй огладив неровные края шрама. — Для своего возраста ты весьма умел в таких делах.       — Что это значит «для своего возраста»? — наигранно возмутился Эскель. — Хочешь сказать, что я — дряхлый старик?       — Конечно, ты — старик, но чертовски привлекательный и совсем не седой, — она негромко хохотнула и коснулась губами поддернутого шрамом уголка его рта.       — Ну, уж коль чертовски привлекательный, то добро, на «старика» я закрою глаза, — он ловко перехватил ее губы и поцеловал.       Дера с рвением ответила ему, увела пальцы к уху, а затем к затылку и прижала теснее к себе, чтобы даже не подумал вырваться. Она целовала его бесстыдно, развязно и совершенно не думая о последствиях своей пылкости. Далеко не так целомудренно, как утром. Эскель поначалу даже не поверил, что это именно та самая Дера, которую он знал, но, к сожалению, пришлось чуть отстраниться, ловко выпутаться из ее цепких рук и сесть. Он понимал, что еще немного и просто-напросто пошлет все к черту, беря ее здесь и сейчас. Но рисковать едва проклюнувшимся «потеплением» между ними он не хотел. Потому, пораскинув остатками пока еще работоспособного мозга, потянулся к рубахе, что травница скинула с себя. Определенно, они еще вернутся к продолжению своих интимных утех, но чуток погодя.       — Спасибо, — Фредерика в мгновение ока смутилась, расценив это, несомненно, по-своему.       Игривость тут же исчезла, а ведьмак понял, что, наверное, опять сделал что-то не то. Но такие нестыковки его уже давно перестали удивлять. Не после всего того, что с ними случилось. Рано или поздно они начнут понимать друг друга с полуслова, а может быть, даже и вовсе без слов. И пусть это слишком смелое желание, но кто ему может запретить этого хотеть?       Дера натянула рубаху и улеглась обратно на покрывало, не сдержав громкий зевок. Эскель сложил руки на согнутых коленях и взглянул на нее через плечо. Судя по сонному взгляду их незатейливая и спонтанная близость лишила ее тех последних сил, что остались после переправы через реку. Подняв голову вверх, он всмотрелся в небо, стараясь прикинуть который час. Солнце неумолимо клонилось к горизонту, и скорее всего до его захода осталось не больше четырех часов, а значит и ему самому не помешает отдохнуть. Тем более встать придется до рассвета, чтобы хотя бы к полудню добраться до фактории. Лучше все же иметь небольшой запас времени, так как, исходя из слов Томаша, там может быть небезопасно. Посему, Эскель не исключал того, что возможно им придется не засиживаться и отправляться к Бен Глеану в очень ускоренном темпе. Да и за Бен Глеан ничего не ясно. Безопасно ли там? Не захватили ли его нильфы? А если и захватили, то смогут ли они спокойно проехать без приключений? И если Бурой хоругви больше нет, то насколько сговорчивые молодцы там теперь всем заправляют? Все, безусловно, не предугадаешь, но главное, что они уже выехали за пределы Редании, а это уже что-то. Теперь Эскель понимал, почему так ценили Зденека. Вдоль Понтара проходила граница Темерии и Редании. А значит, в военное время, да и не только, было уж больно много охочих пересечь границы незаконно. И, видать, постройка моста откладывалась не сколько из-за якобы неустойчивой почвы, а из-за того, что это был чуть ли не единственный способ покинуть страну без столкновения с солдатами. А то, тому грамоту покажи, этому заплати, там отчитайся, сям договорись. Это, конечно, всего лишь догадки ведьмака, но если так поглядеть, то складывалось все довольно логично и красиво. Еще бы не донимала вся эта неизвестность, что преследовала их до сих пор. Боги свидетели, он уже всей душой хотел забраться за эти чертовы горы и оставить всю изрядно опостылевшую неразбериху позади. А там знакомый Аэдирн, вернее его остатки, путь на Каэр Морхен и родной Север. Уж точно не такой как здесь.       Решив немного поразмяться, ведьмак встал на ноги, походил вокруг костра, покачался из стороны в сторону, и подошел к Васильку. Снял с седла серебряный меч, вытащил из сумки кожаный мешок с водой, прополоскал рот, умыл немного лицо, вытерся предплечьем и, подняв с травы покрывало, в которое куталась Дера, двинулся к уже посапывающей девушке. Прикрыл ее, на всякий случай, чтобы не замерзла, ощупал лоб, тоже для профилактики, а то мало ли что, и только тогда со спокойной душой присел рядом, привалившись спиной к стволу. Раскинул ноги, уложил между них оружие и любовно обхватив его руками, прикрыл глаза. Думать ни о чем не хотелось, и разум был приятно чист. А как начал проваливаться в сон, склонив голову к груди, то почувствовал на бедре тяжесть. Лениво взглянул на устроившуюся на его ноге голову Деры, погладил спутанные и еще немного влажные пряди рукой и подтянул повыше к плечу покрывало. Она что-то сонно заворчала, но резко умолка и засопела. Приобняв ее за плечо он услышал тихий блаженный стон. Вот теперь и самому можно прикорнуть. Потому, прикрыв глаза Эскель даже и сам не заметил, как мгновенно забылся сном.       Проснулся от шороха в камышах. Резко встрепенулся и уставился на подрагивающие заросли. Вокруг уже была темень, а костер давно потух. Все же ему не стоило так расслабляться и хотя бы поддерживать огонь. Но кто же знал, что у него получится отключиться так надолго? Обычно он спал очень чутко, если не был вусмерть пьян, конечно. А тут выходит, что Дера была права? И если свет отпугивал некоторых монстров, то в кромешном мраке они без труда осмелеют и подберутся к ним слишком близко. Мысленно обругав себя за халатность, Эскель взглянул на Фредерику, что спала как убитая, осторожно переместил ее голову на покрывало, закутал плотнее и опираясь на меч, бесшумно встал. А камыши все шумели и булькали. Ведьмак напружинился, вытащил с тихим скрежетом лезвие из ножен и отбросив их на траву, перехватил рукоять поудобнее.       Может быть, у берега, где находилась хата Зденека и не было никаких топляков, но тут они шастали уж больно фривольно. Главное никому из собратьев не рассказывать, что он так наивно повелся на россказни старого паромщика. Ясен пень у пологого берега всегда будут утопцы. Это уже было некой аксиомой, которая в доказательстве не нуждалась. Плохо лишь то, что он об этом забыл.       Мягкой поступью Эскель двинулся в сторону камышей. Сощурился, стараясь во тьме высмотреть и прикинуть сколько там голов, но даже ему с таким ужасающе острым зрением удавалось это с трудом. Да и сам шум был слишком хаотичный, больше напоминающий тихую какофонию. Оттого совершенно не получилось прикинуть, сколько чудищ там засело.       Ведьмак сделал глубокий вдох, затем коротко выдохнув, бросил взгляд на безмятежно спящую девушку и как можно тише запрыгнул в камыши, рубя наотмашь. Исходя из опыта, он был уверен, что попадет хотя бы по одному. Так и случилось. Ему даже удалось рассечь одного утопца ровнехонько пополам. Стоя по колено в воде и путаясь в камышах, мужчина услышал как захрипели собратья располовиненного, намереваясь разразиться своим мерзким, скрипящим воплем. Благо, что он успел применить на одном Аксий, чтобы тот умолк, а второму одним резким ударом отсечь голову. Та, с вываленным языком и ворохом кровавых брызг, булькнула в воду и пошла на дно. С третьим, что был оглушен, разобраться было и того проще. Правда в этот раз Эскель почему-то не дорезал, так как его башка повисла на куске кожи и ни в какую не хотела отваливаться. Ну, с каким ведьмаком не бывало, право слово. Да и какое уж тут дело до эстетики? Главное ведь, что тело упало в воду с тихим всплеском и больше не подавало признаков жизни.       Стряхнув кровь с меча, мужчина осмотрелся и прислушался. Вроде бы все спокойно, но сна уже не было ни в одном глазу. Сделав глубокий вдох, он тут же сосредоточился, уловив тихое сопение, что без сомнений принадлежало Дере, и облегченно выдохнул, похвалив себя за то, что управился столь тихо. Вот уж и вправду — проявил мастерство. А как вышел на берег, чертыхаясь, что замочил себе все штаны, учитывая что они только нормально просохли, то от былого облегчения не осталось и следа. Теперь он понял, что сопение, к которому он с такой внимательностью прислушивался принадлежало совсем не Фредерике, а водной бабе, что ковыляя, бесцеремонно расхаживала по их лагерю, вытаскивала все из седельных сумок, раскидывала по округе и что-то ворчала себе под нос. Эскель сделал еще один шаг и замер. Только перевел немой взгляд на Деру, заметив что та сидит у ствола вся напыженная, трясущаяся и закутанная в покрывало по самые глаза. Она ведь не видела в темноте так хорошо, как ведьмак, но, видать, и того лунного света, что пробивался сквозь ветви хватало, чтобы рассмотреть чудище во всей красе. Со всеми прелестями, так сказать, в виде длиннющего языка, сморщенного покрытого бородавками тела почти в сажень высотой и волосами, что скорее напоминали ворох спутанных водорослей.       Фредерика увидела блестящие ведьмачьи глаза, а еще заметила, как сверкнуло лезвие серебряного клинка. Не сказать, что ее это шибко успокоило, но хотя бы страх немного отпустил и появилась возможность шевелиться. А еще, она отчетливо помнит, куда эта тварь бросила бомбу, что отыскала в седельной сумке Эскеля. И в том, что это именно бомба, сомневаться не приходилось. Она ведь видела, как в хате чародейки он мастерил точно такие же мешочки в невообразимо большом количестве. Будто крепость собирался штурмом брать, не иначе. Она не представляла, как эта штука работает, но подозревала, что должен быть какой-то фитиль или что-то такое, что можно будет поджечь для взрыва. И как это все провернуть, особых идей у нее не было, потому решила просто бросить в монстра тем что есть, а там глядишь и сработает как-то. Ведьмачья ведь приблуда, значит, против чудовища наверняка сработает.       — Блест-т-тящие штучки. Краси-и-ивые штучки. Нужного нет. Мусор. Мусор-р-р, — громко хрипела водная баба, продолжая копаться в сумках и выбрасывать склянки с эликсирами, бомбы, масла и тряпки.       Дера и вовсе обомлела, когда услышала что монстр-то говорящий. Она, как встала на четвереньки, пытаясь дотянуться до бомбы, так и замерла с вытянутой рукой. До конца пока еще не понимая, показалось ли ей или она впрямь услышала мерзкий, хрипящий голос. Эскель нахмурился, и перекрутил рукоять в пальцах, перехватывая ее покрепче. Давненько он не сражался с водными бабами, что уж и запамятовал, что их берет. Игни применять в таком ограниченном пространстве не стоило. Тем более, он мог задеть огнем травницу. В таком случае лучше просто наложить на себя Квен и постараться обойтись одним лишь мечом. Авось как-то и справится. Что же он, юнец какой-то, чтобы не справиться? Но у Фредерики были свои планы на счет боя с монстром. Она все же неторопливо дотянулась до мешочка, что лежал неподалеку от покрывала и резко, со всей присущей себе силой, замахнулась и бросила им в водную бабу. Та молниеносно вскинула руку и словила летящий предмет. Вот тогда-то перед глазами травницы и пробежала вся ее жизнь. Но с другой стороны, на что она надеялась? На чудо? На то, что хватит только того, что эта вещь ведьмачья? Или вид вооруженного ведьмака настолько выбил из нее весь страх и банальный инстинкт самосохранения?       — Мер-р-рзкая девка. Сидеть! — закряхтело чудовище, но мешочек в руке сжало.       И судя по заинтересованному взгляду, бомба водную бабу не на шутку заинтересовала. Она смяла ее когтистой лапой, повертела, осмотрела с разных сторон, принюхалась, и тут же замахнулась ею, чтобы бросить обратно в Деру, но внезапно меч со свистом рассек воздух и острие пронзило ее грудную клетку. Она зашипела и попыталась ударить кого-то невидимого перед собой, но Эскель резко выдернул лезвие и со всей дури рубанул им по основанию шеи. Башка отлетела, сделала в воздухе кульбит и рухнула прямо перед подстилкой, где сидела трясущаяся Фредерика, закрывающая предплечьями лицо.       — Холера! Дера! Какого черта ты творишь? — вспыхнул ведьмак, тут же бросившись к перепуганной девушке.       Признаться, та даже и не поняла, как все произошло. Просто в одно мгновение голова монстра улетела куда-то и все. Хотя какую-то секунду назад она прикрывалась руками от бомбы, молилась и ждала смерти. Ведьмак с нескрываемой злостью сжал рукоять меча и что было сил вонзил острие в землю неподалеку от ног травницы. Дера торопливо поджала на ногах пальцы, пытаясь согнуть колени и подтянуть ступни к себе, ведь разъяренный Эскель перепугал ее похлеще какого-то там чудища.       — Ты хоть понимаешь, что она могла броситься на тебя и я бы просто не успел? Чем ты только думала? Или в твоей голове уже совсем ничего не осталось?! Ты понимаешь, что могла погибнуть? Бросать бомбу с не подожженным фитилем, — ведьмак всплеснул руками и уперся ими в бока. — Да и хорошо, что с не подожженным. Ты представляешь, как могло рвануть? Та она бы половину лагеря разворотила и тебя вместе с ним!       — Я хотела отвлечь ее… — пролепетала девушка и посучив ногами, попыталась отползти подальше, но совсем не обратила внимания на то, что за спиной у нее ствол дерева.       — Отвлечь? Для чего?! Чтобы я убил ее, пока она будет есть тебя? — Эскель выдохнул, потер пальцами переносицу и постарался взять себя в руки.       Фредерика молчала, а он все продолжал ругать ее на чем свет стоит. Какого черта она вообще решила что-то предпринять? Сидела бы себе тихонько, а он справился бы сам. Тем более с водной бабой в единственном лице. Да конечно справился бы. Учитывая, что на своем веку он и не с таким умудрялся совладать. Сделав еще один вдох, и, наконец, взяв себя в руки, ведьмак осмотрел все еще подрагивающую девушку уже более спокойно. А как поумерил свой пыл окончательно, то присел на корточки и протянул руки. Дера молниеносно бросилась к нему, выбивая весь воздух из его груди, и сразу же обхватила руками шею.       — Прости… я хотела всего лишь отвлечь, чтобы ты убил ее. Я… — шептала она, пока терлась щекой о его висок.       — Не делай так больше. Никогда. Слышишь? Никогда так не делай, — Эскель обхватил одной рукой ее талию, а второй спину, и, что было сил, прижал к себе.       Тревога тут же прошла, как и злость. Он обнимал Фредерику, и осознание того, что он уже не сможет отпустить ее, резко пронзило в сознание. Даже на один шаг, а не то что в Ковир и Повисс. Покуда под руками ощущалось теплое, податливое тело, а слух улавливал тихий девичий шепот, все казалось таким нереальным и далеким. И эта водная баба, и этот Север с его нескончаемыми войнами, и этот чертов Ковир и Повисс с его дворянами и Эст-Эстом. Эскель еще никогда не чувствовал такого. Словно наваждение, которое захлестывало с головой и выбраться из-под него не представлялось возможным.       Пробыли на берегу реки они не долго. Как только небо стало сереть от едва пробивающихся лучей солнца, оседлали лошадей и отправились в сторону фактории. Дера до самого отъезда не разговаривала и не спала. Только попросила убрать тело водной бабы и ее башку, что ведьмак и сделал. Его и самого оно нервировало, а уж что чувствовала травница глядя на обезглавленную тушу и представить было сложно. Но тем не менее, совесть его все же немного мучила за то, что так внезапно раскричался. Но он ведь волновался и не более, а она вот так безалаберно отнеслась к своей безопасности. А если бы чудовище кинулось на нее? Что тогда? Он и сам не был уверен в том, что сможет успеть защитить ее, так что уж говорить о ней самой? Немного пораскинув мозгами, Эскель принял решение обучить-таки Деру фехтованию сразу же после того, как они прибудут во Флотзам. С таким лучше не медлить, тем более учитывая ее пыл. И раз она так запросто разбрасывается бомбами, то, видимо, окончательно набралась сил. Именно поэтому, оттягивать время смысла больше не было.       Дера вела коня быстрой рысью вслед за ведьмаком. Перчатки послужили ей хорошо. В них поводья совершенно иначе чувствовались в руках, а те небольшие шрамы, что остались от, так сказать, горького опыта, уже совсем не беспокоили. Дорога в факторию была необычной. Мало того, что вела их берегом Понтара, так еще и ощущение было неприятное, будто в затылок вечно кто-то смотрит. А когда проезжали чащу, то кожа и вовсе покрылась мурашками. Чувство, что за ними неустанно следят все усиливалось, и Фредерика даже пришпорила коня, чтобы нагнать Эскеля и поделиться с ним своими «странными ощущениями», как тот внезапно вскинул руку вверх и замедлил ход.       — Я слышу ваше сопение. Хватит уже играть в эти гляделки, — он окончательно остановил Василька и протянул руку к мечам, что болтались прикрепленные к седлу.       — Ki’rin tad evalles![Остановить лошадей!] — донеслось откуда-то сверху.       Травница даже и не поняла, что произошло и какого черта от них хотят, но лошадь на всякий случай остановила, как и сам ведьмак. Он нахмурился и сжал одной рукой рукоять стального меча, а на вторую намотал поводья. Тихий скрежет тетивы, что натянулась, заставил Деру вздрогнуть и заметаться взглядом по округе. А когда она поняла, что совершенно никого не видит, то паника и вовсе охватила ее с головой.       — Vatt’ghern! Caelm do beanna![Ведьмак! Успокой свою женщину!]       — Зараза… — фыркнул тот и повернулся к травнице. — Дера, пожалуйста, успокойся, — тихо начал он. — Ты их нервируешь. Просто смотри на меня и глубоко дыши. Поняла?       Он давно уже заметил, как лучники в зеленом мельтешили между веток. Но решил, что они не должны посчитать опасными мужчину и девушку, которые неторопливо пересекают тракт. Мало ли, может он просто сопровождает ее из одного места в другое как личный телохранитель. Но, видать, план: спокойно проехать с абсолютно невозмутимым видом и даже не останавливаться — не сработал.       — Д-да… — выдавила из себя она и сжала руками поводья так, что аж захрустели перчатки.       — А можно на Всеобщем? — заговорил ведьмак, а затем подумал, что из-за такого неуважения он рискует через секунду превратиться в ежа, и решил добавить. — Пожалуйста.       — Можно и на Всеобщем, vatt’ghern.       Из-за огромного куста орешника вышел мужчина и с нескрываемым раздражением осмотрел всадников. Дера повернулась на голос и осмотрела его в ответ, с ног до головы. Внешне он показался ей совершенно не опасным, это если не считать невероятно красивого, резного лука в руке и болтающегося кинжала на поясе. И его забавная сангинового цвета шапочка, темно-зеленые рейтузы, просторный, земляного цвета сюртук, застегнутый до середины груди и перетянутый несколькими поясами — совершенно не соответствовали образу опасного воина или бандита. Он скорее напоминал ей бродягу или какого-то очередного защитника леса. Ох, такие даже забредали в Оксенфурт и на площади раздавали свои агитационные листовки. Выглядели они примерно также, только без лука и кинжала. И не говорили на Старшем наречии. Но тогда Дера без зазрения совести забрасывала их помидорами и подгнившими яблоками будучи в очередном кураже от студенческого кутежа, а сейчас… сейчас она просто испытывала страх.       — Куда направляетесь? — снова заговорил он, очевидно обращаясь к ведьмаку.       — В факторию. Мы — путешественники, направляемся в Каэдвен, — нарочито спокойно ответил Эскель и бегло осмотрел ветви, на которых сидели лучники, скрывающиеся за плотной листвой.       — Сейчас мы контролируем эти земли, vatt’ghern. Потому, без нашего дозволения, вы в факторию не попадете.       — Надо же, — усмехнулся Эскель. — Только вчера по лесам бегали и коренья жрали, а теперь вон оно как… контролируете земли. Только уши свои зачем прячете? — отчего-то удержаться не получилось. Нет, он определенно и точно чувствовал грань дозволенного, а значит пока можно и поболтать.       — Попридержи язык! — донеслось прямо над головой Фредерики, отчего та вскрикнула и прижалась к шее Стебля.       — Пугливая у тебя девка, — хмыкнул вышедший из кустов. — Vatt’ghern таскающий за собой обыкновенную, пугливую dh`oine. Любопытно…       — Мы обычные путешественники и проблем не ищем, — заговорил Эскель и поднял руки вверх в примирительном жесте.       — Они сами вас нашли, — фыркнул мужчина.       Он обошел коней, осмотрел перепуганную до чертиков девушку, бросил взгляд на невозмутимое лицо ведьмака, задумчиво осмотрел его шрам и мечи на седле, а после кивнул кому-то сверху. Деревья заскрипели и с веток тут же посыпались листья, а Дера пугливо прикрыла голову руками и зажмурилась. На дорогу спрыгнуло около десятка таких же ряженых «защитников леса» с очень недружелюбным выражением на лицах. Ведьмак чертыхнулся и взял поводья в две руки, чтобы в случае чего быстро урезонить Василька.       — Заберите у них оружие и ведите в лагерь. Там разберемся, — скомандовал мужчина и махнул рукой.       И что самое удивительное — его соратники тут же принялись стаскивать с седла Фредерику. К ведьмаку даже никто и не подумал соваться. Та отмахивалась от настойчивых рук, брыкалась и хваталась за переднюю луку, но удержаться на коне не вышло. Стебель громко заржал и попытался взбрыкнуть, но его быстро успокоили. Один из спрыгнувших с веток подошел к его морде и ласково ее погладив что-то шепнул. Дера не поняла, кто это был, но судя по тонкой фигуре — девушка. А как настойчивые руки все же сумели сдернуть ее вниз и она с грохотом повалилась на пыльную дорогу, то разразилась такой витиеватой руганью, что тут же схлопотала звучную пощечину от одного из лучников.       — Thaess aep, dh`oine![Заткнись, человек!]       Капюшон слетел с головы, а девушка в страхе округлила глаза. Ничего не поняла, но замолчала. И судя по тому, как по подбородку потекло что-то теплое, удар рассек ей губу.       Он наклонился к ее лицу и травница в ужасе зажмурилась, ожидая очередной оплеухи. Но ее не последовало. Вместо этого она услышала, как громко выругался Эскель и схватившись за рукоять меча, резко извлек его из ножен.       — Еще раз тронешь ее, и я изрублю тебя на лоскуты, — рыкнул он и острие немедленно уперлось между лопаток согнувшемуся над Дерой мужчине.       Лучники в мгновение ока вытащили из колчанов стрелы и одним, до жути выверенным, движением вскинули луки. А тот, который ударил перепуганную девушку, взялся за рукоять изогнутого меча, что висел на поясе.       — Будем считать это вынужденной мерой, — вскинул руку тот, что по всей видимости считался тут командиром. Все тут же опустили оружие. — Ох, vatt’ghern, неужели ты не знаешь, что произошло во Флотзаме? Неужели ты не заметил, что дорога подозрительно пуста? Или ты был слишком занят своей пугливой beanna[женщиной]?       — Я ничего не знаю о фактории. Слышал только, что бывшего коменданта больше нет, — Эскель опустил меч и взглянул на сидящую посреди дороги Деру.       Увидел ее перепуганный взгляд и стекающую по подбородку кровь. Злость с новой силой захлестнула его, но он постарался сдерживаться ради ее же блага. Ведь в случае чего она будет убита первой.       — Мы очистили город от bloede dh`oine[проклятых людей]. Оставили только самых… — он на мгновение замолк. — Ne’frесne? Неопасных? Folie’n? Глупых? Нет, безобидных. Думаю, так вернее всего. Безобидных. Но даже они знают, что оружие в пределах фактории и в окружающих ее землях — запрещено.       — А как же купцы? Солдаты? Наемники?       — Наемники здесь не ездят, у солдат всегда есть приказ, а купцов видно невооруженных глазом. А вот кем будете вы — вопрос.       — Путники.       — Все так говорят. А потом грабят, убивают и насилуют.       — А что делаете вы? Избиваете беззащитную девушку.       — Мы не избиваем. Мы — оберегаем наши земли от всякого сladhaire [дерьма]. Делаем то, на что не были способны солдаты.       — Не знаю, от чего вы там оберегаете, якобы, «ваши» земли. Ладно мы — обычные путешественники. Но, что вы сделаете нильфгаардским солдатам? Тоже назовете их «кладхарэ»? Или как там?       — «Дерьмо», — нахмурился мужчина. — Все равно, рано или поздно, но все мы будем под властью Империи. Главное это вовремя осознать.       — Все еще уповаете на благоволение императора? Кажется, последних из бригады «Врихедд» сбросили в Ущелье Гидры с перерезанными глотками.       — Не уповаем, — качнул головой мужчина. — А знаем, что с ним наши земли останутся — нашими.       — Очень оптимистично.       — Хватит, vatt’ghern. Наш командир более подкован в истории Второй Северной, чем я. Потому, веди свои дискуссии с ним, — он кивнул в сторону чащи, а один из лучников потянул руки к сидящей в пыли травнице.       Эскель молча качнул головой, и спрятав меч в ножны, вытянул руки вперед. Их тут же заломили за спину, подняли с земли Деру, рывком за капюшон, приспособили коней и только потом свели их с дороги в сторону чащи. Ведьмак поглядывал на ссутулившуюся спину девушки и судорожно перебирал в голове варианты их спасения. Он уже понимал, что игнорировать диалог не стоит и артачиться — тем более, но как же так красиво выйти из внезапно возникшей ситуации — пока не представлял. Ведь, увы, он не был красноречивым бардом или ведьмаком с честными и добрыми глазами. Да и с такой рожей, как у него, переговоры особо не проведешь. Пока что, лучшим выходом было держать маску невозмутимости и делать вид, что от них не будет никаких проблем. Лишь бы только не трогали своими руками Фредерику. Иначе он больше сдерживаться не будет и тогда все обернется резней.