Love is always good

Серое туманное утро ознаменовало новый день. Солнце полностью спряталось за тучи, трава покрылась холодной росой, а ветер принялся дуть изо всех сил. Завтрак прошел как обычно в малой столовой. За небольшим круглым столом сидели только я и родители. Мать чинно держала осанку, ловко орудовала столовыми приборами. Отец погрузился в газету: из-за неё изредка появлялась его взлохмаченная шевелюра и тут же скрывалась. С моей стороны, также, не доносилось почти ни звука. По возможности, аккуратно и быстро, я поглощала нехитрую пищу, стараясь разглядеть заголовки газеты в руках папы. Весьма успешно избежав разговора о вчерашнем госте, я удалилась к себе в комнату. Там, с облегчением вздохнув, наконец, получила возможность обдумать предыдущие дни. Меня до сих пор занимает загадка Полумны Лавгуд. Вот что в ней такого, почему Забини обратил на нее внимание? Она хороша собой? Несомненно. Умна? Довольно. Что же действительно Лавгуд думает обо мне и других слизеринцах, как на ней отразилось послевоенное время, да и многое другое? На самом деле такие вопросы ни к чему. Скорее всего, ответы разочаруют. Так всегда: представляешь одно, а реальность подбрасывает иное. Поэтому лучше некоторые моменты не выяснять. Я знаю только, что в школе она ни с кем не дружила сначала. Гораздо позже, на курсе пятом, Полумна стала общаться с Поттером, мелкой Уизли, Лонгботтомом, ну разве еще с несколькими гриффиндорцами. Что-то я не заметила, что бы она поддерживала хорошие отношения с рейвенкловцами или хаффлапаффцами. Говорит ли это о ней что-либо? Разве? Нет. Например, казалось бы, я, староста Слизерина, должна уметь быть коммуникабельной, не так ли? Но я могу перечислить по пальцам тех, кому могла открыть свое истинное лицо. Конечно, Забини, Тео. Кребб и Гойл — неплохие парни, однако им надо понабраться ума. Милли — ужасная сплетница и неряха, с Драко мы стали реже контактировать где-то на шестом курсе. Есть еще сестры Гринграсс... Маленькие модницы, уже в школе присматривающие себе партию в мужья. И это все не помешало мне быть той, которой я была. Как хорошо, что я, Драко и Забини, будучи еще первокурсниками, решили держаться рядом. В дальнейшем это нам сыграло на руку. Те дни я провела замечательно, почти не возвращаясь в мыслях в прошлое. Забини бы похвалил меня. И расспросил... Блейз... В окно стучит серая сова моего друга. Покормив птицу печеньем и отпустив в обратный путь, я вскрываю письмо. "Паркинсон, Я уже в пути. Готовь бутылку виски и Антипохмельное." Ага, ну как же. Размечтался. Я как раз терпимо отношусь к слабости Блейза — выпить немного виски в честь редкой встречи давних друзей. Только, боюсь, родители будут против, точнее — мама. А у нее нюх на спиртное. Стоит папе спрятать бутылочку красного вина, как она тут как тут. Недолго оставалось мне ждать. Забини выскочил из камина, отплевываясь от летучего пороха. Как мило с его стороны: на порох у него аллергия, а все же пришел в гости именно этим способом. Как же... Сугубо из личных интересов. — О... Давай не томи. Рассказывай. Я же вижу, что тебе не терпится. Сегодня он вырядился в темно-вишневый костюм, который, конечно, подходит к его темной коже и черным глазам. — Что именно? — Будто ты не знаешь. О Полумне. Девочке-чудачке. Присел на диван напротив моей кровати, сплел руки под подбородком. — Заманчиво. Она не девочка-чудачка. Прежде всего, Полумна — девушка, со вкусом или нет — не знаю. Наверно, кто-то неглупый посоветовал ей сменить стиль. Вряд ли сама догадалась. Блейз машет руками. — Постой-постой. А куда вы направлялись, когда я вас встретил в Косом переулке? Я немного смущаюсь и испытываю некоторые сомнения. Рассказывать о договоре? — Мы... ходили к ней на работу. Ничего интересного не было. — На работу? И что же делали? Я приподнимаю голову и приглядываюсь к другу. У него неестественно-возбужденные блестящие глаза, ухмыляющийся рот, потные ладони, которые он вытирает о брюки. Такой как обычно, однако, не совсем. В груди больно щемит. Висок простреливает болью. Ухватившись за голову, пошатываюсь и падаю на кровать. Когда я прихожу в себя, никого нет и в помине. Мне кажется, что мы ещё что-то обсуждали. А в памяти целый пустой пласт. Забавно.

* * *

Я прихожу в условленное место встречи. Под вечер туман рассеялся, к ночи же принялся моросить дождь. Меня бьет дрожь. Постукивая каблуками, поджидаю опаздывающую Лавгуд. По виду вокруг я поняла, что это маггловские движущиеся фото. Или... ки-но. Вроде так. Полумна не спеша подходит через пятнадцать минут. В фойе нам продают билеты на последний ряд. Покраснев, она замечает, что с последнего ряда лучше видно. Мне же все равно. К моему удивлению, магглы продают напитки и сладости, для того, чтобы поедать и распивать их здесь же. Как говорит Лавгуд: "Некоторые просто проносят с собой, пока никто не видит". Я устремляюсь к мягким креслам. В темноте ничего не видно поначалу, глаза привыкают постепенно. И вот я уже различаю близлежащие предметы. Приглядевшись, мы понимаем, что в кинозале одни. — Это здорово, что никого нет. Можно положить ноги на кресло впереди, — показывает, как это сделать. — Класс! Я осторожно повторяю за ней. Уютно располагаюсь, ставлю локти на подлокотники. Разом меня оглушают реклама и возмущенный выкрик Лавгуд, локоть которой я невольно сдвинула. — Эй, аккуратней! Меня поглощают разноцветные вспышки экрана. Периодически я слышу подсказки, что означают разные вещи. Вот пистолет, а это... Поразительная история. Человек, родившийся старым. Умрет молодым? Или младенцем? Время останавливается. Но только для того, чтобы продолжить свой ход. — Эй! — ее лицо наклоняется к моему, рука на моей руке. Дыхание замедляется, мурашки высыпают на коже. Я выдыхаю, забыв сомкнуть губы. Ее нежные губы скользят по моим в попытке поцелуя. Пальцы обхватывают запястье моей руки. Вдруг она небрежно кусает один раз. Я моргаю. Непривычно. И время опять летит. Она проводит юрким язычком по зубам, снова захватывает в жаркий плен мои губы, сплетая наши дыхания. Отрываясь, покрывает влажными мазками веки, брови, нос, губы, пальцы. Потом заново изучает мой рот. О, Мерлин! Я и не предполагала, что это так хорошо! Шагая по улицам и скверам, залитым светом желтоватой луны, я ни о чем не думала. Мой взгляд устремлялся то к антрацитовому тротуару под ногами, то к ослепительно-белым звездам. Каждое созвездие предвещало мрачные события, изредка мелькали трехцветные вспышки маггловских воздушных кораблей. В воздухе запахло гарью, это означало, что впереди район, примыкающих вплотную к знакомому проспекту. Люди без определенного места жительства расположились вкруг перед костром, один беззастенчиво пялился на меня. Я вздрогнула. Послышался свист и улюлюканье, я поспешила скрыться в темноте склонившихся деревьев. Утром я не могу заснуть, досадуя на застенчиво-алый рассвет.