Высматривая путь. Том ІІІ

      Утренний Ард Каррайг нравился Эскелю особенно сильно. Тем более в те моменты, когда крыши домов и улочки припорошены снегом. Первые заморозки пришлись на начало октября, что не удивительно. Конечно, до Саовины еще далековато, но северный народ готов и к таким капризам погоды. Вон, ребятня уже шапки натянула и шерстяные накидки. Прохудившиеся, конечно, но греть все равно должны.       Сделав глубокий вдох, ведьмак улыбнулся. Морозный воздух приятно пощипывал, залетая в легкие, где тут же согревался и выходил наружу облачком пара. На душе было необычайно легко, разум ничего не тяготило, хотя и проблем было немерено, но ноги сами вели в нужном направлении. Рядом пронеслась девчушка, ловко увернувшись от лениво идущего ведьмака.       — П-просите, — коротко бросила она и скрылась за углом ближайшего дома.       Вот только ее запах Эскель узнал. Остановившись, он задумчиво взглянул на маленькие следы, которые уводили в проулок, и удовлетворенно хмыкнул. Девчонка мужика с корзинами — Зорка — купила-таки ботинки. Внезапная мысль проникла в голову ведьмака, и от приподнятого настроения не осталось и следа. Если они с Ламбертом не справятся, возможно, завтра Зорка уже не будет бегать по улицам столицы северного королевства.       — Эй, чего стоишь ворон считаешь? — донесся до слуха ведьмака знакомый голос.       Эскель обернулся и улыбнулся:       — По тебе время сверять можно.       — Старею, наверное, — вздохнул Ламберт и потер предплечья, пытаясь хоть немного согреться.       — Как и все мы, — ведьмак поставил руки в бока. — Ну так что, разузнал что-то о ведьме?       — Не здесь, — Ламберт покосился в сторону маленькой корчмы, в которую уже стягивался народ. — Давай лучше там.       Внутри корчмы под причудливым названием «Сделай шаг» было совсем не людно. Не считая, конечно, очереди к корчмарю, который непрерывно наполнял чарки. За столами людей практически не было. Занят был только один — самый дальний, и то, кажется, человек, который за ним сидел, спал. Решили устроиться у лестницы, как раз недалеко от стойки корчмаря, чтобы далеко не носили.       — Эй, хозяин, нам бы для согрева что-то! — крикнул Ламберт, потирая руки.       Корчмарь ничего не ответил, только буркнул что-то, и у стола в мгновение оказалась невысокая девчушка.       — Сбитень есть, токмо он подбродил малость. Может горчить, — вытаскивая из-за пояса посеревшую засаленную тряпку, девушка бросила ее на стол и небрежно завозила по деревянной поверхности.       Скорее всего, для замыливания глаз, потому как разводы и застарелые следы от кружек Эскель заметил, но все равно выложил на стол пару монет. Помощница корчмаря сгребла в ладошку деньги и заторопилась за заказом. Ламберт в это время стянул сумку с плеча и, уложив ее рядом, навалился на стол. Сумка затряслась, и оттуда выполз Киф, с недовольством что-то ворча.       — Нашел-таки Ламберта, — не то спросил, не то утвердил Эскель, укладывая рядом мечи.       — Нашел, — фыркнул дух и заполз на стол, устраиваясь поудобнее. — Развлекался вон с ворожейкой вашей, пока я копыта все сбивал и зад морозил по лесам.       — Эй, думай, что городишь, ирод, — буркнул Ламберт.       — Что видел, то и говорю!       — Так, — Эскель хлопнул ладонью по столу, привлекая внимание не только собрата и Кифа, но и нескольких мужиков из очереди за чаркой, — что узнал о ведьме?       — Погоди ты с разговорами. Дай выпить для начала, — оттолкнувшись от стола, Ламберт взялся стягивать перчатки.       Девчушка подошла к ним почти бесшумно и выставила на стол две дымящиеся кружки. Киф уселся поудобнее, свесил с края хвост и, подперев ручонкой голову, вздохнул. Эскель исподлобья взглянул на Ламберта. Тот сделал несколько глотков, поморщился — видать, рот обжег, — ибо пар валил из кружки нешуточный, а затем вытер бороду и заговорил:       — Вот теперь можно и поговорить. Так вот, ворожейка рассказала мне, что нечисть эту так просто не извести. Якобы приходит она раз в десятилетие на месяц. Забирает детей столько, сколько может, и уходит. И так каждый раз появляется в разных местах.       Эскель нахмурил густые брови и уставился в кружку, а Ламберт продолжал:       — Способов убить ее нет. Придется ждать, пока сама не уйдет.       — Выходит, перемещается она порталами?       — Должно быть, так.       — Значит, ничего другого нам не остается, только попробовать детей вытащить. А если эта падла в город вернется, то…       — На этот случай Нежа дала руну, — Ламберт засунул руку в сумку и выложил на стол гладкий камень. — Говорит, надо на всех входах в город нарисовать, но ничего она не обещала.       — Попрошу Деру этим заняться, а мы пока к алтарю в лесу наведаемся, — заключил Эскель и сербнул сбитня.       — Думаю, тут надо к вечеру идти, — ответил Ламберт и подпер кулаком щеку. — Черт, так неохота в это все лезть, но оплата, зараза, оплата-то…       — Кстати об оплате. На вот, свою часть я уже потратил почти, — Эскель бросил на стол кошель.       — Вот так да, — младший ведьмак даже присвистнул, помяв кожаный мешочек в пальцах. — Мы ж задаток не берем, чтобы суметь отвертеться в случае чего.       — Уже не отвертимся, да я и не стал бы. А там, глядишь, вернем ребятишек и можно подумать о том, чтобы помочь Дере вопрос с графиней разрешить… ну, при случае, — на полтона тише добавил ведьмак.       Ламберт удивленно вскинул брови и хрюкнул, выплюнув сбитень на стол и в лицо собрату. Эскель вытерся рукавом и возмутился:       — Холера, Ламберт! Какого черта?!       — Это я у тебя должен спросить! Ты что, — уже гораздо тише продолжил ведьмак, — забыл, что ведьмаки в политику не суются?       — Не забыл я ничего, только…       — Что бы вы ни задумали, я в деле! — влез в разговор Киф, вскочив на копытца.       Ведьмаки удивленно взглянули на него, но пререкаться закончили. Ламберт усмехнулся и снова приложился к кружке, а Эскель кивнул и подтолкнул духу руну.       — Ты вот что, для начала отнеси это Дере и скажи, чтобы прогулялась по городу и нарисовала возле каждого входа в город. Думаю, найдет кого-то, кто ей подскажет путь.       — Уж найдет как-нибудь, — хмыкнул Киф. — Но я все понял, — он схватил лапками руну, помялся немного на месте и только собрался соскочить со стола, как его остановил голос Эскеля:       — И вот еще что: как управишься, встретимся на закате у моста. Отправишься к алтарю с нами.       — Есть! — воодушевился дух и приосанился. — Ну я это… пошел?       Ведьмак кивнул, а Ламберт усмехнулся, качнув головой. Киф спрыгнул со стола и был таков.       — Хорошенького ты себе дружка нашел.       — Сам привязался, но все не без пользы.       — Вижу. Ну так что, на закате отправимся к нашей подружке? — поинтересовался младший ведьмак, допив остатки сбитня и грюкнув пустой кружкой по столу.       — На закате, — задумчиво ответил Эскель. — Надо подготовиться только. Дербенник, что ли, в самом деле, купить?       — Думаю, нам лучше масло против реликтов сделать, и Гром с Чайкой. Да побольше, а не травы по карманам распихивать.       — В открытый бой я вступать не планирую, — нахмурился ведьмак.       — Дак и я не планирую. Но ты ж знаешь, как оно обычно бывает.       — Знаю…

***

      Фредерика, вооружившись знаниями и полной сумкой ингредиентов, выбралась за стены замка только к полудню. Кутаясь в дублет и шерстяную накидку, травница уверенно двигалась в сторону псарни. Все-таки нужно было прикупить что-нибудь потеплее во время последней вылазки в город, но, с другой стороны, всегда ведь можно одолжить несколько сотен крон из казны. Не должна ведь дочь хранительницы Каэдвена отморозить себе все что только можно. К тому же это была бы неплохая компенсация за такой неблагоприятный климат. Тяжело вздохнув, девушка потерла руки и сощурилась, рассматривая поблескивающий на солнце снежок. Шел он всю ночь и даже на рассвете еще подсыпал, потому под подошвами похрустывало, а глаза слепила идеальная белизна. В таком виде здешние места нравились Дере гораздо больше.       Биргит нашлась сразу, что несказанно порадовало. Все-таки погода не располагала к долгим прогулкам, как и отсутствие подходящей для таких холодов одежды. Псарница как раз развлекалась с одной из собак, которая сразу же учуяла направляющуюся к ним травницу.       — О, госпожа! — воскликнула девушка и придержала рвущуюся собаку за ошейник. — Сидеть, Орса! — та сразу же уселась возле нее, но вилять хвостом, поднимая в воздух ворох снежинок, не перестала.       — Здравствуй, Биргит, — кивнула Фредерика, опасливо поглядывая на собаку. — Вижу, ты бодра, несмотря на холод.       — Что нам тот холод, госпожа, — рассмеялась псарница, вскинув густые брови. — Поживете в здешних краях с мое, тоже попривыкнете.       — Вполне возможно, — дернула уголками губ Дера и взялась за ручку сумки, которая уже болезненно оттягивала плечо. — Я, собственно, не просто так зашла. Твоя проблема. Ну… с лицом.       — Ах, точно, — удивленно распахнула глаза Биргит. — Но я не думала, что так скоро, и…       — Зачем тянуть? — улыбнулась травница. — Давай, пошли в твой… дом? Это ведь можно назвать домом?       — Можно, — кивнула девушка, а Фредерика заметила, как та растерялась, опустила глаза и беспорядочно принялась перебирать пальцами по ошейнику Орсы.       Биргит немного помялась на месте и, отпустив собаку, которая тут же бросилась к ближайшему деревцу, неторопливо двинулась в сторону каменного домика. Хотя Дера все никак не могла отделаться от мыслей о том, что он напоминает ей землянку. Внутри, что совсем не удивило травницу, оказалось темно и пахло прелым. Псарница закрыла дверь на засов, зажгла одиноко стоящую в металлическом блюдце свечу и оперлась о край стола бедром. Скрестив на груди руки, она поджала пухлые губы и уставилась на Деру. Та сбросила на табурет сумку. Склянки зазвенели, а травница облегченно вздохнула, потерев плечо:       — Ужас… плечо сейчас отпадет. Хорошо, что раньше все это хранилось в седельных сумках.       — Что мне нужно сделать, госпожа? — едва слышно поинтересовалась Биргит.       От ее подрагивающего голоса Фредерика неожиданно повеселела и улыбнулась.       — Ничего, — откинув крышку сумки, ответила она. — Для начала вот это будешь пить, — на столе появились две склянки.       Девушка сощурилась и склонилась, пытаясь рассмотреть, что было внутри.       — Слушай и запоминай, — продолжала Дера. — Вот это, — она взяла одну бутылочку и встряхнула ее, — семена льна. Ешь по ложке перед сном. А вот это, — травница взялась за вторую бутылочку с темно-зеленым содержимым, в котором плавал травяной осадок. — Настойка крапивы. Сделала на скорую руку, но ты дай ей недельку настояться и можешь мазать лицо. Только точечно. Налила на тряпочку, макнула вот так… раз-раз, и все. Поняла?       Биргит закивала.       — Замечательно. А теперь давай проведем ритуал и посмотрим, поможет или нет.       — Р-ритуал? — сбивчиво пробормотала девушка, испуганно округлив глаза.       — Ритуал, — покосившись на нее, Фредерика устало вздохнула. — Ничего страшного, обыкновенный эксперимент. Так, мне нужно использовать пол.       Псарница отступила к стене, прижавшись к ней всем телом, а Дера тем временем суетливо забегала по комнате под ошеломленные взгляды. В центр комнаты она поставила стул и, уперев руки в бока, задумчиво закусила нижнюю губу. Что ж, осталось только вспомнить, как пришлось действовать в Пацыкивке. Итак, для начала символ, чтобы определить границы действия. Исходя из того, что придется воздействовать на неопределенную часть тела, а на всю Биргит сразу, значит, и размеры его должны быть соответствующие.       Вооружившись куском мела размером с небольшой булыжник, Фредерика худо-бедно начертила кривоватый круг и линии от центра к окружности. Дальше дело было за пеплом. Безуспешно пытаясь экономить, травница, ползая на корточках, понемногу насыпала серую дорожку поверх белых линий, которые едва виднелись на пыльной древесине. Выпрямившись, Дера вздохнула и накренилась из стороны в сторону, разминая затекшую спину. Теперь черед за каши из мандрагорового корня. Взяв баночку в грязные от мела и пепла пальцы, она задумчиво помяла ее в руках. Обмазать всю Биргит не хватит, но, если осторожно нанести на пораженные участки на ее лице? Взглянув на перепуганную девушку, Фредерика кивнула на стул.       — Садись, а я пока помою руки, — осмотрев комнату в попытках найти тазик, Дера снова взглянула на хозяйку жилища. — Где у тебя таз и вода, говоришь?       — А… вода вон и… и т-таз, — нервно сглотнув скопившуюся во рту слюну, Биргит уселась на стул и сдавленно вздохнула.       Фредерика ополоснула руки в ледяной воде и, стряхивая капли, искоса взглянула на девушку. Та с трудом пыталась унять дрожь в коленях, отчего травница улыбнулась. Кто бы мог подумать, что та, которая смогла воспитать свору охотничьих псов, будет так трусить? Дера подошла к ней поближе и взглянула сверху вниз, подмечая, как испуганно смотрит на нее девушка.       — Не бойся, больно не будет. Закрой глаза.       Биргит послушно опустила веки, а травница обмакнула два пальца в содержимое банки, чувствуя, как приятно защекотало кончики пальцев и тепло поползло вверх вплоть до локтя. Чувство было приятное и даже в некотором роде будоражащее, словно прикосновение Эскеля. Поймав себя на мысли, что это необычное сравнение, она, зачерпнув немного кашицы, осторожно коснулась лица Биргит. Та дернулась и ахнула.       — Я еще ничего не делаю, — с недовольством буркнула Дера.       — П-простите, г-госпожа…       — Сиди смирно.       Девушка замерла, а травница, тем временем, продолжила. Она чувствовала, как Биргит вздрагивала, как подрагивали ее опущенные ресницы и сжимались губы. Закончив с мандрагорой, Дера взялась за свечу и подожгла ее от той, что уже горела на столе. Взглянув на Биргит, затем на свечу, она усмехнулась. Может быть, и к лучшему, что псарница не пытается подсмотреть за процедурой. Представив, как завопит перепуганная девчонка, Фредерика тихонько усмехнулась.       — В чем дело, госпожа?       — Ничего. Не шевелись и не открывай глаз, а еще вот что… запрокинь-ка голову.       — Х-хорошо, — с нескрываемым недоверием в голосе ответила девушка.       — Вот так лучше. А теперь, тихо, — шепнула Фредерика и наклонила свечу.       Воск медленно стекал по толстому тельцу, скапливался у фитилька и маленькими капельками срывался, но до лица Биргит не долетал. Травница нашептывала магические формулы, и каждый раз, когда очередная капля рассыпалась на маленькие, едва заметные огоньки, она бесшумно улыбалась. Капли все взмывали вверх, как снежинки, подгоняемые хвостом Орсы, и исчезали, не оставляя и следа, а внутри Деры крепла вера в то, что все пройдет хорошо. Когда пальцы начало покалывать, а последние слова сорвались с губ и растворились в тишине комнаты, Фредерика наконец убрала свечу и резко дунула на фитилек. А затем на лицо Биргит прилетела влажная тряпка.       — Смывай быстрее! Я хочу увидеть результат, — воодушевленно воскликнула травница.       Биргит накрыла тряпицу руками и хорошенько протерла ею лицо, стирая остатки мандрагоровой каши со щек.       — Ну как?       Дера скрестила под грудью руки и, нахмурившись, хмыкнула. Признаться, она ожидала лучшего исхода, пусть и глупо было надеяться на идеальный результат. Ну ничего, когда-нибудь у нее дойдут руки, и она доработает этот ритуал, проведя несколько экспериментов.       — Взгляни сама, — пожав плечами, травница вернулась к своей сумке, а Биргит бросилась к замусоленному маленькому зеркальцу.       Псарница внезапно всхлипнула. Дера испуганно взглянула на нее, сжав в руках мешочек с куском мела.       — Госпожа… — простонала девушка и громко шмыгнула носом. — Я так вам благодарна… — она вытерла рукавом лицо и снова взглянула на себя.       — Чего уж там, — ошеломленно шепнула Фредерика, сминая холщевый мешочек в пальцах. — Вообще результат не идеален, и я надеялась на что-то… не знаю, существенней.       — Он идеален, госпожа! Вы даже не представляете… — осеклась Биргит и снова вытерла мокрое лицо рукавами. — Вы не представляете, что это значит для меня…       — Представляю, — вздохнула травница, вернувшись к своей сумке. — Представляю, — добавила она, заталкивая внутрь баночку с пеплом и склянку с мандрагорой.       Кольцо, которое подарил Эскель, выпало из-за пазухи, подпрыгнув почти до подбородка. Оно ярко блеснуло в полутьме, но Фредерика вовремя сжала его в ладони и затолкала обратно за ворот.       — Что это, госпожа? — негромко поинтересовалась Биргит, откладывая зеркало на небольшую тумбу. — Похоже на кольцо.       Травница только кивнула.       — Обручальное, — предположила псарница, нахмурившись.       — Кто знает? Вообще-то это так… подарок на память.       — Подарок на память? Но я-то вижу, госпожа…       — Что ты там можешь видеть? — нахмурилась Дера и резко дернула крышку сумки вниз, слыша, как жалобно хрустнули швы.       — Вам лучше снять его! Если графиня увидит… вы представляете, что тогда произойдет?       Дера усмехнулась, защелкнув застежку на сумке. Закинула ее на плечо и взглянула на Биргит. Та хмурилась и, уперев руки в бока, смотрела на нее таким возмущенным взглядом, каким никто еще на нее смотрел. Даже матушка, а у той было причин для этого побольше. Фредерика раздраженно фыркнула.       — Думаешь, ей есть до этого дело?       — Не знаю, госпожа, есть или нет — я ей в голову залезть не могу, — но одно я знаю точно: с графиней лучше не шутить!       — А я, по-твоему, шучу? Не придумывай ерунды, — картинно закатила глаза травница, совсем не удивившись.       — Послушайте же вы! Остерегайтесь ее! Говорю вам, графиня что-то… что-то задумала, и я…       — Боги… все! — вспыхнула Фредерика, не дав сердобольной девушке закончить. — Это переходит все грани! Да, моя матушка та еще бестия, но, думаю, у нее и без меня достаточно дел… и… и… — Дера поняла, что у нее нет аргументов, пусть она и отчаянно пыталась их найти. Вздохнув, она прикрыла на мгновение глаза, а затем нахмурилась и взглянула на Биргит. — И вообще, не твоего ума это дело.       — Госпожа, ну как так можно… Что с вами такое? — расстроенно спросила псарница.       — Это называется смирение.       — Смирение? — удивленно округлила глаза Биргит.       — Именно. А теперь, раз уж мы в расчете, то…       — Прошу, госпожа! Берегите себя! — в сердцах выкрикнула девушка.       Фредерика от такого выкрика вздрогнула и отшатнулась.       — Что с тобой?       — Прошу вас… — губы Биргит задрожали. Дера видела это. Как и то, каким страхом заблестели ее глаза. — Она ведь может убить вас… госпожа…       — Меня есть кому защитить, — опешив, нерешительно прошептала травница, пятясь к двери. Такие порывы псарницы ее пугали, вызывали дискомфорт, отчего отчаянно хотелось поскорее выйти и забыть все, что произошло в этой каменной «землянке».       — Госпожа…       Дера толкнула спиной дверь, но та была заперта. Паника захлестнула девушку с головой. Кое-как нащупав засов, она резко дернула за него, чувствуя, как стрельнуло в плече. А когда дверь поддалась, торопливо и неуклюже вывалилась наружу.       — Черт бы побрал тебя… безумная девка… — ворчала Дера, постоянно оглядываясь и перебежками двигаясь в сторону замка.       Биргит осталась в своем доме, где-то там за спиной, но от этого легче не стало. Отчего-то невыносимо хотелось сменить одежду, помыться, а еще выпить. Эта треклятая псарница разворошила то душевное равновесие, к которому она с таким трудом пришла. Графиня что-то задумала… новость ли? Графиня постоянно что-то задумывает. И зачем ей причинять вред родной дочери, которая так покладиста и совсем не вмешивается в ее дела? К тому же, хотела бы уже давно убила бы. «Ведь так?» — спросила у себя Фредерика. Однако ответа не нашлось. Тогда внутри что-то защемило, почти болезненно отзываясь в груди. С трудом сделав вдох, травница попыталась успокоиться и не поддаваться панике, но покоя не было и близко. Она вернулась к тому, с чего начала, всего лишь за какие-то несколько мгновений. И от этого становилось еще гаже.       — Эй, Дера, — позвал ее кто-то сзади.       Девушка остановилась и обернулась, опасливо осмотревшись. Никого видно не было.       — Вниз посмотри, — насмешливо пропищали под ногами.       — Боги, Киф, — облегченно вздохнула Фредерика, прижав ладонь к груди.       — Что это ты такая напряженная? — дух привычно взобрался по ноге травницы, затем по накидке к плечу.       — День не удался, — буркнула Дера. — А это у тебя что?       — Это тебе ведьмак передал, — в руку травницы лег гладенький камень с выскобленной руной.       — Интересно… подарки Эскеля всегда так необычны.       — Ну конечно, — фыркнул дух. — Вот была бы это, не знаю, голова чудища какого. Вот это подарок так подарок. И для дома сгодится, и для твоих ритуальчиков.       — Что-то в этом есть, — повеселев, ответила травница.       — В общем, зануда этот сказал, чтобы ты нарисовала вот эту руну на всех входах в город.       — Это как-то связано с Крысоловкой? — повертев в пальцах камень, предположила Фредерика.       — Да. Ворожейка сказала, что это может помочь. А может и не помочь. Но попробовать мы должны.       — А Эскель и Ламберт что? Они знают, как вернуть детей?       — Решили, что отправятся на закате к порталу, откуда эта нечисть лезет. Я уйду с ними. Пока это все, что я знаю. Ты лучше подыщи кого-то, кто хорошо знает город. Нужно ничего не упустить.       — Кого-то, кто знает город? — задумчиво пробормотала девушка. — Поняла, сделаем.       — Ну вот и славненько, — Киф потянулся и растянулся на плечах травницы. — А теперь давай передохнем. Ночка будет непростой.       Фредерика спрятала в сумке руну и двинулась в сторону комнаты. Тяжело вздохнув, девушка потерла лоб. По всей видимости, ей снова придется обратиться за помощью к Биргит, ведь никого другого на примете не было. Цокнув языком, она едва слышно выругалась.       Бегущую в ее сторону Йолану Дера заметила не сразу. Как и не услышала ее громкий топот. Киф на ее плечах лениво приоткрыл один глаз, а служанка в одно мгновение, сделав прыжок оказалась рядом с госпожой.       — Госпожа! — воскликнула она, чем изрядно перепугала травницу, заставив ее вздрогнуть и отшатнуться. — Госпожа… я это…       — Боги! — ахнула девушка. — Обязательно так пугать?       — Госпожа… я…. я… — задыхаясь, Йолана пыталась что-то сказать, но, видимо, удавалось ей это плохо. — Я… я хотела сказать…       Глотая воздух, девушка смотрела на травницу круглыми глазами и дрожащими губами пыталась сказать хоть что-то. Дера удивленно вскинула брови и дала ей еще несколько попыток, однако девушка все же не сумела взять себя в руки. Она сжала дрожащими пальцами края передника и, тяжело дыша, уставилась в пол, так и не сказав ничего вразумительного.       — Даже не представляю, что тебя так взволновало, — обреченно вздохнув, заговорила Фредерика. — У меня нет времени тебя успокаивать, поэтому прошу, как только научишься связывать слова в предложения, зайди в мои покои.       Йолана слабо кивнула, а Дера тем временем двинулась дальше по коридору с твердым намерением отдохнуть перед предстоящей вылазкой в город.