***
Остаток дня в ведьмачьей крепости прошел за делами незаметно. Весемир, не успев доесть свое рагу совсем без мяса, потому что никто так и не озаботился охотой, скрылся в библиотеке, ссылаясь на внезапно появившуюся работу. Геральт с Эскелем таскали дрова в обеденный зал и обустраивали себе место под попойку. Ламберт, пусть и спустя рукава, но помогал чародейке с обустройством, снимая с углов кое-где висящую паутину и выметая невесть откуда взявшиеся сухие листья. Ворчал гораздо больше, чем работал, но тем не менее дело шло. Кейра совсем не обращала внимания на ведьмачьи стенания, полностью углубившись в свои свитки и склянки с едко пахнущими мешочками. Метя пол, ведьмак то и дело поглядывал на чародейку, наблюдая за движениями ее рук. В носу уже свербело от ароматов, но смотреть, как методично Кейра разворачивает один за другим свитки и выкладывает перед собой на низкий деревянный комод всякие ингредиенты, было увлекательно. Искоса окинув ее внимательным взглядом, Ламберт поджал губы, стараясь никак не выдавать своего интереса. Чародейка стояла перед ним в шерстяном платье в пол насыщенного черничного цвета, который ей был к лицу. Алый пояс удачно подчеркивал талию, а выдающиеся декольте и красиво лежащий на приподнятой груди амулет то и дело перетягивал на себя внимание ведьмака. Светлые волосы волнами скатились по плечам, когда Кейра склонилась над комодом и уперлась в него ладонями. Ламберт бросил на нее еще один взгляд и демонстративно повернулся спиной, продолжая вяло махать метлой. Листья так и остались лежать на своих местах, что не укрылось от внимания чародейки. — Прекрати бесполезно скрести своей метлой, невероятно раздражает. — Цокнув языком, она небрежно махнула рукой, и ворох листьев взмыл в воздух. Следующий взмах руки заставил этот ворох двинуться к распахнутому окну и успешно оказаться снаружи. Ламберт демонстративно отбросил метлу в сторону, не забывая возмущенно топнуть ногой, а снизу послышались недовольные крики ведьмаков. — Что? — вскинула брови чародейка. — С парой листочков эти пьяницы справятся. Уже который час гремят склянками и бревнами под окнами, жутко отвлекает. — Я не о том! — возмутился ведьмак. — Ты могла все убрать сама! Так какого черта я тут горбачусь?! — Могла, — непринужденно повела плечами Кейра. — Только знал бы ты, какое это удовольствие — видеть твои страдания. Ничего, господин ведьмак, даже такого, как ты, труд облагородит и сделает похожим на человека. — Холера! Та пошла ты! — сжав руки в кулаки, Ламберт собирался демонстративно уйти, но чародейка неожиданно остановила его. — Куда собрался? — уперев руки в бока, спросила она. — Твоя работа здесь еще не закончена. К тому же нам нужно обсудить наш план. — Наш план? — фыркнул тот. — Уж что-что, а никаких планов я с тобой иметь не собираюсь. Не после вот этого всего! — Да хватит тебе. Слегка поиздевались, а он уже разобиделся, как девка. К тому же ты единственный, с кем я могу сейчас это обсудить. — Если ты не забыла, то не я бабу потерял, а тот, на кого ты листья скинула и обозвала пьяницей, — скрестив на груди руки, ответил ведьмак, но все же остановился и даже повернулся к чародейке. Кейра обреченно вздохнула и, минуя комод, подошла чуть ближе. Настолько, что чуткий ведьмачий нос тут же уловил сладковатый запах орхидеи. — Как я могла забыть то, что тебе все приходится разжевывать? Думаю, попойка, которую они решили устроить с Геральтом, пойдет Эскелю на пользу. Только слепой не увидел бы его состояние и усталость. Видимо, ведьмаки не так бесчувственны, как сами о себе говорят, поэтому требовать от него сейчас каких-то решений я не хочу и даже не собираюсь. Весемира привлекать к поискам я тоже не хочу, хотя бы потому, что старика это не касается. Выходит, остался только ты, кто достаточно вовлечен, чтобы оказать мне помощь. — Вовлечен… — вздохнул Ламберт, нахмурившись. — Мне ваша Дера до одного места. Только бы Эскель успокоился. — Вот о чем я и говорю, — кивнула чародейка, принявшись теребить амулет на груди. — Поэтому сначала мы обсудим план, а после ты отправишься за ингредиентами. Все как вы, ведьмаки, любите. Ламберт, не сдержавшись, чертыхнулся и закатил глаза. — Быть на побегушках у вас, чародеек, это привилегия Геральта. — Теперь и ты можешь похвастаться такой привилегированностью. Видишь, теперь не один Беловолосый такой особенный. — Черти… — буркнул ведьмак. — Давай уже свой план. Раньше начнем — раньше открещусь от тебя и займусь другими, приятными и важными, делами. — А что, у тебя так много дел на зимовке? Сивуху хлестать? — хмыкнула Кейра и облокотилась бедрами о комод, отчего склянки на нем слегка звякнули. — А если и так, тебя это еб… волновать, — тут же поправил себя Ламберт, — волновать не должно. — Ух ты, — удивленно вскинула светлые брови чародейка. — Неужели твой рот устал извергать брань? — Мои уши устали слушать твои колкости. Давай уже свой план, и я пойду проветрюсь. А то душновато что-то здесь. Кейра снова цокнула языком и нахмурилась, со всей серьезностью взглянув на ведьмака. — Знаю я один ритуал, который некоторые друиды применяли для поисков магических существ. Наверняка ты слышал о таких: божонтки, русалки, лешие, некоторые виды вампиров. Все, у кого есть хотя бы толика магии. Ведьмак кивнул, а чародейка продолжала: — Ритуал этот непростой, но осуществимый, если правильно подготовиться. Безусловно, с пиромантией я не сильно знакома, все-таки мне ближе стихия земли, но моих навыков работы с этой нестабильной энергией мне должно хватить. — И что требуется от меня? — Ничего сложного. Из списка, который я составила, мне не хватает только пятой эссенции, вороньего глаза и «лошадиной извести». Она выглядит как… — Крупные, белые кристаллы, — проворчал ведьмак. — Я хорошо подкован в алхимии. Кажется, у меня кое-где завалялось несколько мешочков. — Превосходно, — улыбнулась чародейка. — Насчет вороньего глаза и пятой эссенции, думаю, что… — Вороний глаз растет вдоль тропы у подножия замка, — снова перебил ее ведьмак, задумчиво потирая щетинистый подбородок. — А вот пятая эссенция… С этим сложнее. Не уверен, что она у меня где-то припасена. — Завтра поутру я попробую телепортироваться в Велен. Местный Ворожей может иметь в запасах, а если нет, то торговка из корчмы «На распутье» тоже приторговывает всяким из-под полы. — А ты освоилась в Велене, я погляжу, — хмыкнул Ламберт. — Так уж сложилось, — пожала плечами чародейка. — Я помогла им достаточно, чтобы иметь право просить что-то взамен. — Абортировать загулявших баб — дело нужное даже в Ничейных землях. — Все-то ты знаешь, — проворчала Кейра, выставив поудобнее ногу вперед, показав ведьмаку носки черных кожаных ботинок. — Не абортами едиными. — Еще и коровьими хвостами, которые нужно крутить. — Пресекать первые вспышки Катрионы, а их за два месяца только две было. Помогать Ворожею с подготовкой к обряду Дядов, ну и, конечно же, куда уж без женских и мужских бед. Одни хотят зачать, но не выходит, другие не хотят, а выходит. Еще я спасла трёх девушек после укусов утопцев. Дел хватало, ведьмак, помимо коров с их хвостами. — Ладно уж хвастать. Понял я, понял. Что дальше по твоему плану? — Дальше проведем ритуал, найдем следы Деры, телепортируем тебя, а затем и меня к этому месту, найдем ее саму и вернем в крепость. Правда, обратно, конечно, придется на своих двоих возвращаться, потому что переносить тогда вас придется по отдельности, к тому же я не знаю, в каком состоянии Дера, поэтому я раздумываю о том, чтобы ты отправился верхом… надо еще обдумать этот пункт. — Не имею ничего против, — вскинул ладони Ламберт. — Верхом и только верхом! — Просто ты не оценил удобство порталов, — проворчала Кейра. — О, уж поверь, я пытался, — рассмеялся ведьмак. — Но куда уж мне оценить? — И то верно, куда уж тебе. Что ж, — вскинула руки чародейка и сделала шаг вперед, — раз уж мы со всем разобрались, прошу покинуть мои покои. Барыня желает отдыхать. Ламберт неожиданно для самого себя засуетился и отступил, упершись спиной в дверь. Завел руку назад и схватился за ручку, но открывать ее не торопился. — Слушай, а сама ты не хочешь последовать примеру Эскеля с Геральтом и немного отдохнуть? — Отдохнуть? Напиться с тобой? — скривилась Кейра, тут же с ехидством улыбнувшись. — Еще чего! У меня уйма работы, я хочу спать, а еще, — она взмахнула рукой, и дверь за спиной Ламберта распахнулась сама собой, — а еще с таким, как ты, я ни в жизнь за один стол не сяду. Или ты забыл, что я говорила тебе в Велене, когда ты вломился в мой дом? — Невыносимый, самонадеянный, бестолковый мужлан. — Какой хороший мальчик, все-то ты помнишь. Ламберт не понял, как оказался за дверью, которая громко захлопнулась перед его носом. Решив, что заалевшие щеки чародейки ему привиделись или то она от гнева так раскраснелась, почесал макушку, тяжело вздохнул и двинулся к лестнице. Все-таки попойку пропускать он не собирался. А если не нальют, он не гордый, может обслужить себя и сам.***
Эскель хлопнул кружкой по столу. Резко пахнущий самогон заляпал перчатку ведьмака, на что тот тут же сдернул ее и изо всех сил бросил куда-то в темноту. — З-зараза! — икнув, проворчал он заплетающимся языком и, сложив руки на столе, сразу же шмякнулся о них лбом. — Какого хрена я вообще в это ввязался? Денег, видите ли, захотел! Мне страшно, что меня уже ничему жизнь не учит! Ламберт, опешив, так и остался стоять у камина с пустой кружкой и бутылкой сивухи, которую прихватил с кухни по пути в обеденный зал. Исключительно для себя, а то вдруг не нальют. Геральт бросил на него хмельной взгляд и покачал головой. Приняв это за приглашение, он осторожно двинулся к столу, чувствуя, что атмосфера за ним, мягко говоря, не располагающая к веселью. Эскель тем временем продолжал ворчать, лежа лицом вниз: — Или на бабу повелся. А это еще хуже! Шесть десятков прожил, а туда же. Черти! — Все дело в том, брат, что ты выбираешь тех женщин, которые тебе не подходят. — Схватившись за горлышко початой бутылки, Геральт разлил себе и Эскелю, бросив исподлобья взгляд на Ламберта, который устраивался на лавке напротив. — Чего уставился? Я добавку принес. — Он выставил на стол бутылку, а сам скинул перчатки на край стола и осмотрел полупустые тарелки с хлебом, неровно отрезанными кусками сыра, печеным картофелем и чем-то, отдаленно напоминающим редьку в подсолнечном масле с солью. — Тогда милости просим, — поднял голову Эскель и потер лицо в тщетной попытке протрезветь и смахнуть прилипшие пряди. — Не тех женщин, говоришь? — хрустя редькой, Ламберт наполнил свою кружку и хмыкнул. — А сам-то? — О, слушай-слушай, экс… эспк… холера! Эксперт по женщинам, — с трудом выговорил Геральт, решив по такому случаю залить в себя еще немного. — Конечно эксперт, — вытерев ладонью губы, Ламберт взглянул на Эскеля, который снова потянулся к кружке. — Все женщины одинаково проблемные, просто одним эти проблемы под силу, а другим — нет. — Да я только тем и занимался, что решал ее проблемы! — возмутился Эскель. — Ну и остальные тоже… решал. — Подставив под щеку кулак, он вздохнул и опустил взгляд в кружку. — Даже начал привыкать… ну, отчасти, конечно. — Как вы вообще познакомились? — внезапно спросил Ламберт, навалившись на стол. Эскель поднял расфокусированный взгляд, нахмурился, увидев заинтересованное лицо напротив, затем взглянул на Геральта, заметив в нем не меньшую молчаливую заинтересованность, затем негромко выругался: — Черт с вами! Расскажу, — набрав в грудь побольше воздуха, он продолжил: — Хорошая была ночь — тихая и теплая. Тогда я добрался до хутора Золотой колос, а там баба разродиться решила. Нечисти тогда сбежалось тьма. Я и взялся проредить ее. За плату, разумеется. Закончил, надо сказать, я быстро, да и баба молодец, справилась тоже… быстро. В повитухах у нее и оказалась Дера. Как сейчас помню: устал я тогда как собака, пойду, думаю, посижу под дубом. А он раскидистый такой и лавка под ним как раз кстати. Смотрю, а там она сидит, — Эскель поднял руки вверх, — вот вся в кровищи. Руки, лицо, даже платье. Волосы растрепанные, лицо бледное, вся в обносках. А я ей и говорю: «Руки бы тебе помыть». Ламберт прыснул со смеху, Геральт только молча опрокинул в себя остатки сивухи, обреченно вздохнув. — М-да, брат, удивительно, как она после такого вообще заговорила с тобой. — А что тут такого? — хмуро спросил Эскель. — Та по сравнению с твоей мордой ничего такого, — рассмеялся младший ведьмак, ловко увернувшись от полетевшей в него картофелины. — Все, не буду больше рассказывать! И слова от меня не услышите! Эй, Геральт, налей еще! — Та будет тебе! Рассказывай, что там было, а ты, Геральт, в самом деле налей ему. Он же на одной водке и работает! — Хоть что-то верно сказал, — проворчал Эскель, дождался, пока ему нальют, и только потом продолжил: — А она мне отвечает: «Знавала я ведьмака одного. Вредный такой, все захаживал к нам с Отто и дразнил меня». — О-о-о, брат, так это вообще… без шансов, — заключил уже Геральт. — Ты тут стараешься, каждой лепишь сказочку про геройства и благородство, и то не все ведутся. А тут… — Я и сам-то понял, что дело плохо, но она сначала рассказала о том ведьмаке, а потом сама же предложила поужинать и бутылку распить. У себя в хате. Ламберт с Геральтом присвистнули. — Ты гляди! Раз в год и палка стреляет. — Небось баба в состоянии таком была… как его? Когда чувствуешь себя так, словно ничего уже не боишься и готов сражаться, а чудища уже кончились. — Возбуждение? Горячность? — ответил Ламберт, на что Геральт щелкнул пальцами. — Оно самое! За него и выпьем. Вскинули кружки, глухо стукнулись ими и дружно громыхнули по столу. — Может, и оно, вот только нечасто меня бабы вот так просто на ужины зовут. Да и когда я уже отбыл в Оксенфурт, она меня даже там нашла и попросила защиты. За плату, разумеется, — продолжил Эскель, вытерев рукавом стекающую выпивку по подбородку. — И сколько предложила? — поинтересовался Беловолосый. — Три тысячи. — Немало, — Ламберт с ним переглянулись. — Так, а деньги-то отдала? — Отдала. Как добрались до Новиграда. Только не нужны они мне были, те деньги. Я бы и без того ее довез до Лан Эксетера. — Эскель вздохнул и подпер кулаком морщинистую от шрама щеку. — Есть гусиный паштет, виноград в меду, пить «Эст-Эст» и флиртовать с молодыми дворянами. — А губа-то не дура, — хмыкнул Геральт, навалившись на стол. — Только где в этой картине ты сам? — Я? — Эскель икнул и, чуть повернув голову, вытер о рукав влажные губы. — Нигде. Точнее, где-то, но явно не там. — Тогда на кой черт ты тут убиваешься и всех переполошил? Вон, даже чародейку целую нашел. Пусть катится себе в свой Лан Эксетер вместе с «Эст-Эстом» и на дворянине молодом, — вставил свое слово Ламберт, отхватив кончиком ножа от початой головки сыра неровный кусок. — Потом мы отправились в путь. Много чего случилось по пути… — в голосе Эскеля прорезалась грусть. — Главное, что живы остались, а еще клятву друг другу дали, а я ей кольцо подарил. Сказала, что будет на шее носить, а то мало ли что. — Это все понятно. Страсть захлестнула, с каждым бывало, там и не такое наобещаешь, — заговорил Геральт. — Так а что с Лан Эксетером? Я так понимаю, на Ард Каррайге ваш путь и закончился? — Если бы я знал, что с тем треклятым Эксетером. В Ард Каррайге все как-то переменилось. Дера стала нервной, чаще грустной ходила, боязливая стала. Раньше она, пусть и хотела ерунду какую-то бабскую, но зато всегда точно знала, какую ерунду и как скоро. А потом… я уже не был уверен, что она хочет вообще быть со мной, что уж говорить про Лан Эксетер. Она словно хочет все и в то же время не хочет ни черта, а я, ни хрена не понимая, мечусь в догадках. То говорит, что желает править, то подначивает сбежать и тут же в койку тянет. Ламберт тяжело вздохнул, негромко выругался и залпом допил все, что осталось в кружке. Геральт похлопал Эскеля по плечу, но пить не спешил, потому что и без того едва не промазал рукой. Младший ведьмак внезапно потянулся к собрату и, схватив его за шею, притянул поближе к себе. Эскель едва успел схватить стол, услышав, как опасно звякнула посуда и ударили по полу ножки. — Мы найдем ее, брат! Найдем и притащим сюда, а ты чтобы выбил из нее всю вот эту дурь. Пусть перестанет тебе морочить голову! Там Кейра такой план придумала, я тебе говорю! Она никуда от нас не денется. Вон она где у нас будет, — он взметнул вверх сжатую руку в кулак. Геральт усмехнулся и, похлопав Эскеля по спине, потянул за край куртки, усаживая обратно на лавку, чтобы тут же схватить его и притянуть к себе. — Сегодня нужно нажраться вусмерть, а обо всем остальном пусть думает чародейка. Зря ее тащили, что ли? — Твои слова… — Ламберт врезал кулаком себе по груди, от чего едва не подавился воздухом, — в самое сердце, брат! — За это и выпьем!