В край озер и камышей

      Гарри прислоняется к стволу огромного дуба и вздыхает. Обломок снова в его мыслях. И как-то совсем неважно, сколько чудесных историй рассказывает ему Гарри, Обломок все равно наводит ужас в мыслях мальчика, заставляя его думать об унылых детских домах, о жестоких побоях и о гневных вспышках зеленого света. Сегодня он снова думает о мальчике по имени Том, о сироте с влажно-серыми глазами и темными кудрями, который в тайне занимался магией. Мальчик был злым, а Обломок всегда показывает его делающим ужасные вещи по отношению к другим детям в детском доме.       Гарри не думает, что это слишком хорошая история.       «У меня есть история лучше этой», — говорит он мысленно Обломку. — «Как-то раз ночью, сероглазый мальчик стоял у раскрытого окна в спальне в детском доме, смотря на сад, залитый лунно-серебристым светом, и замечая какое-то странное волнение рядом. Вдруг он чувствует неожиданное дуновение ветра, и затем он видит великолепного серебристого дракона, парящего в темнеющем воздухе за его окном. Дракон разговаривает с ним, и его голос такой же глубокий, как и ночь, и такой же обволакивающий и успокаивающий, как лунный свет. — Забирайся на мою спину, — говорит он, — и я покажу тебе все чудеса света».       Но Осколок лишь хмурится и говорит, что ничего подобного никогда не может случиться. Это просто глупая история, и он не хочет думать о воображаемых серебристых драконах.       «Но этот дракон очень красивый», — продолжает мысленно разговаривать Гарри, — «подобно тому, как прекрасны штормы, когда становятся бездыханными, и как рев водопадов. Когда сероглазый мальчик впервые взбирается на его спину, он ожидает, что чешуя будет твердая, как металл, но она очень мягкая и сильная под его руками, как ветки остролиста».       «Или тисовые ветки», думает Обломок, теперь наполовину заинтересованный.       «Чешуя, подобная тисовым веткам», — соглашается Гарри, — «невероятно древняя с таким слабым холодноватым запахом, которым обладают тисовые деревья. Затем дракон взлетает и несет мальчика в ночи, и мальчик чувствует шевеление ветра в своих волосах. В глубине своего сердца он признает, что дракон будет его самым лучшим и верным другом в этом мире, и что вместе у них будет много чудеснейших приключений».       «Это весьма глупая история», мрачно думает Обломок. «Кто-нибудь когда-нибудь слышал о дружбе с серебристыми драконами? Змеи лучше. Они просто делают то, что вы им приказываете, и никуда тебя не переносят».       Обломок восхищается змеями, и разговоры на Змеином для него естественное дело. Обломок с огромной скоростью усваивает языки, и он часто бормочет фразы и проклятия на странных замысловатых языках в мыслях Гарри. Но Змеиный язык — единственный полезный, который он великолепно знает наряду с обычной человеческой речью. Гарри иногда пытается научить Обломка некоторым другим формам речи, которые он узнает от Листика, но Обломок — плохой слушатель. Он не хочет учить никаких Оленьих, Волчьих или Птичьих диалектов, и он просто насмехается над идеей выучить язык Дерева. Его вполне устраивает то, что деревья не могут слышать того, что он бормочет о них в голове Гарри, и только Гарри знает, как их легко можно обидеть этим, особенно ивы.       — Гарри! Вот ты где! — Листик стремительно пробирается через заросли леса, а следом за ним идет Прутик. Листик размахивает странным прямоугольным куском пергамента в своих руках. — Посмотри на это! Огромная амбарная сова, которая представилась как Хуу, села рядом со мной, когда я рыбачил в ручье, и она сказала, что у нее есть письмо для Гарри Поттера. Она мне сказала, откуда она, но название было настолько длинным, что у меня снова заболит голова, если я просто подумаю об этом.       — Конверт! — Гарри с радостью берет в руки слонового цвета прямоугольник. — Я читал о таком! В твоей библиотеке в некоторых книгах есть рассказы о них, Листик. Очевидно, люди кладут свои письма внутрь этих конвертов, когда они хотят быть уверенными в том, что никто не увидит их послания, за исключением тех, кому они предназначаются. Обломок получил однажды письмо в конверте и был очень взволнован этим. — Гарри с воодушевлением крутит пергамент в своих руках. Конверт подписан Человеком: Мистеру Гарри Поттеру, Убежище Фей-Мятежников, Дикий Лес. Гарри осторожно распечатывает конверт и заглядывает внутрь. — Да, там письмо! Как восхитительно!       Он разворачивает письмо, а Листик с Прутиком с любопытством выглядывают из-за его плеча. Сейчас они немного выше Гарри, потому что он сидит, а они стоят. Прутик прищуривается в ожидании.       — Эти буквы слишком извилисты, — жалуется Прутик, — и я не знаю, сможем ли мы когда-нибудь прочитать это.       — Гарри может, — немедленно реагирует Листик, а в его голосе звучит гордость за мальчика. — Я тщательно учил его Человеческому — устному и письменному. А это просто очень причудливая версия письма.       — Люди! — Прутик медленно качает своей головой. — У них есть прекрасный алфавит — руны! Запомнить руны, это ведь легко и просто? А они берут и добавляют все эти маленькие петли и повороты. Очень похоже на дикие листья папоротника.       Листик прикладывает палец к губам, прося его помолчать.       — Позволь ему прочитать! Скажи нам, Гарри, что там написано?       Гарри прочищает горло, откашливаясь и ощущая важность момента, и медленно читает:

«Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс, Директор: Альбус Дамблдор (кавалер Ордена Мерлина первой степени, уважаемый чародей, председатель Визенгамота, председатель международной конференции магов)».

      Прутик и Листик замолкают.       — Возможно, это написано на одном из мертвых Человеческих языков, — наконец говорит Листик, почесывая свою голову. — Может быть, язык Атлантиды? Попробуй прочитать дальше, ниже я вижу немного обычного Человеческого языка.       Гарри продолжает:

«Уважаемый мистер Поттер, Мы рады сообщить Вам, что Вы приняты в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Пожалуйста, прочитайте вложенный лист с перечнем необходимых книг и оборудования. Учебный семестр начинается первого сентября. Мы ждем Вашу сову не позднее тридцать первого июля. С наилучшими пожеланиями, Минерва МакГонагалл, Заместитель директора».

      Гарри смотрит на письмо неотрывно, чувствуя, как начинает колотиться его сердце.       — Подождите… Это означает, что я иду в школу? С людьми?       Листик с гордостью похлопывает его по спине.       — Молодец, Гарри! Я говорил тебе, разве не так, Прутик, что сейчас он знает практически все? Только представь себе – ему всего одиннадцать сезонов, а он уже может прочувствовать письмо, подобное этому, вместе со всеми этими длинными словами.       — Но… Но разве это не означает, что он покинет нас? — в голосе Прутика чувствуется легкая дрожь.       — О. — Листик внезапно умолкает, как только до него начинает доходить смысл послания в письме. После продолжительного времени размышлений он произносит: — Ну что ж, будет довольно-таки грубо отклонить их приглашение, не так ли? Они могут подумать, что у Гарри нет абсолютно никаких манер, если он не приедет... Хотя, я предполагаю, мы можем отправить послание назад, сказав, что у него простуда, и он не может приехать.       Гарри обдумывает это одновременно со всеми, укладывая в голове новости. Он чувствует, как Листик и Прутик затаивают дыхание в ожидании его ответа, но тянуть нет смысла, и Гарри говорит:       — Я думаю, мне следует поехать, хотя бы на какое-то время. Мне всегда было любопытно, на что похожи школы. Конечно, я много читал о них, но я не знаю, все ли они одинаковые. Они учат тебя самым разным вещам, кажется, и ты можешь завести новых друзей, а затем ты возвращаешься к своей семье, как только семестр закончится. Возможно, я поеду на время и своими глазами увижу, что это такое. Если вы согласитесь, конечно. Подожди, ты плачешь, Листик?       — Конечно нет, — невнятно бормочет Листик, быстро вытирая лицо папоротником. — Я думаю, все это будет удивительным приключением. Возможно, ты сможешь взять с собой Волка, просто для компании?       Гарри быстро просматривает вторую страничку письма.       — Нет, я так не думаю. Здесь сказано, что можно взять с собой сову, кошку или жабу.       — Подожди, а что, если ты не знаешь никакой совы, кошки или жабы, что захотят поехать с тобой? — хмурится Прутик.       — Все в порядке, — успокаивающе заверяет его Гарри, — я пойду и спрошу у снежных сов, что живут на старом пихтовом дереве, может, есть одна, которая согласится поехать со мной. Мы лучшие друзья. Их младшая дочь довольно авантюрна; она часто говорит о путешествиях и возможности увидеть мир. — Просмотрев страничку письма дальше, Гарри продолжает. — Хм… Здесь целый список вещей, которые я должен взять с собой. Несколько видов книг — мы должны будем отправиться туда, где живут люди, чтобы приобрести все это — и черные мантии, и шляпа.       — Черные мантии? — Прутик недоверчиво качает головой. — Для ребенка? У людей причудливые вкусы. Полагаю, тебе позволено привезти с собой что-то из твоей прекрасной белой и зеленой шерстяной одежды?       — Я надеюсь на это, — отвечает Гарри. — О, мне нужно приобрести оловянный котел, наверное, для того, чтобы готовить себе еду. И… палочку? Что это?       — Я слышал об этом, — Листик сияет, слыша о ней. — Это просто палка. Люди-волшебники используют ее, когда творят чудеса.       — Почему?       — Ну… — Листик, обескураженный вопросом, задумывается, но в итоге качает головой. – Я забыл точно для чего. Но люди-волшебники любят размахивать палочками. Ты должен быть очень осторожен, если ты не хочешь, чтобы твой глаз выткнули одной из этих штук. Они могут быть очень острыми.       Гарри оглядывает высокие деревья, окружающие их.       — Какого вида палочку я должен привезти? Все они такие замечательные.       — Однажды я видел одного юного волшебника, — Прутик напрягает память, чтобы вспомнить о палочках. — Он размахивал палочкой из мертвого терновника.       — Мертвая палочка? — Гарри не скрывает своей озадаченности. — Почему кто-то может хотеть использовать мертвую палочку? Уверен, иметь палочку с жизнью в ней гораздо приятнее. Я думаю, что попрошу у остролиста одну из ее ветвей, она мой очень хороший друг.       — Так ты уже свободно говоришь на языке Дерева? — Прутик одобрительно кивает головой. — Ты хорошо его обучил, Листик. Они будут очень довольны им в этой школе.       — Не стоит благодарить за это меня, — Листик улыбается, краснея от похвалы. — У Гарри природная расположенность к изучению языков. В особенности, к языку Змей, конечно — этот язык только кажется таким простым для него — но сейчас он может говорить на большинстве языков зверей и птиц. Он даже говорит на языке Дерева, что довольно сложно для людей, и всего лишь с легким оттенком акцента.       Прутик продолжает размышлять, прежде чем обратиться к Гарри.       — А как быть с твоим Обломком, Гарри?       — Конечно же, он поедет со мной! — Гарри улыбается. — Возможно, новое место ему понравится, он такой беспокойный в последнее время. Бедный Обломок; мне иногда так страшно за него. Это ведь так не просто — быть заточенным внутри чьих-то мыслей, как он. Прошлой ночью у него был плохой сон о мальчике, который вырос и убил своего отца при помощи тисовой палочки. Когда он проснулся, его мысли были очень мрачными, и он не почувствовал себя хорошо, пока я не рассказал ему историю о мальчике, который влюбился в утреннюю звезду.       — Какая чудесная история, — с нежностью отзывается Листик. — Она всегда заставляет меня плакать. Плакал ли Обломок, когда ты рассказал ему эту историю?       — Возможно, немного, — задумывается Гарри, — где-то в конце. Иногда очень сложно разговаривать с ним. Возможно, какая-то его часть разрывалась от плача. Я чувствовал какое-то волнение у него, особенно когда мы перешли к части о песне утренней звезды, где грусть и радость перемешались.       — Послушай, Гарри, — Листик смотрит на Гарри своими серьезными черными глазами, — если ты когда-нибудь устанешь от Обломка в твоих мыслях, то ты знаешь, что я и Прутик всегда сможем извлечь его оттуда.       Но Гарри отрицательно качает головой.       — Спасибо, Листик. Но я даже подумать не могу о том, чтобы быть разделенным с Обломком. Он мой, и я люблю его, даже если с ним иногда сложно. И я думаю, он тоже меня любит, даже не смотря на то, что в действительности он ничего не знает о любви.       Листик внимательно смотрит на него в течение долгого времени.       — Я надеюсь, что ты будешь рассказывать ему историю о мальчике и утренней звезде снова и снова, пока он не поймет этого.       Гарри медленно кивает головой. Он не хочет говорить Листику об этом, но иногда он беспокоится, что Обломок слишком разбит, чтобы понять эту историю.

***

      Гарри быстро моргает и оглядывает станцию Кинг Кросс. Спускавшиеся к платформе поезда люди на станции похожи на сборище огромных стай спешащих улететь птиц осенью. Люди вертятся вокруг него, смеясь и крича, и он стоит, вцепившись в школьный чемодан, полный принадлежностями, которые Листик и Прутик помогли ему приобрести. К счастью, они знали одного хорошего гоблина, который был готов помочь им приобрести все эти замечательные книги, флаконы и котлы в обмен на несколько горстей бриллиантов.       Вуу, самая юная снежная сова с пихтового дерева, отправилась с ним, и сейчас она сидит на его макушке. Они вместе стали изучать огромные учебники сразу, как только гоблин принес их, и Вуу получила одно из великолепных длинных имен из Истории Магии. Она настояла на том, что хочет быть «Хэдвигой», и Гарри был счастлив угодить ей.       Листик, Прутик и Волк мудро решили не следовать за Гарри и Хэдвигой дальше ворот станции, а Гарри очень быстро осознал, что это было воистину мудрое решение: толпа могла растоптать Листика и Прутика. Гарри вытаскивает маленький кусочек бумаги, который они ему дали. «Платформа 9 и ¾», — написано на нем. И где же эта платформа?       — Тебе нужна помощь, милый? — Большая женщина-человек останавливается возле Гарри. Несколько детей разного возраста спешат за ней. Однажды Гарри узнал, что некоторые из них могут быть волшебниками. У всех этих детей и женщины рыжие волосы и улыбающиеся глаза, и Гарри они тут же понравились.       — Я ищу платформу 9 и ¾, — говорит он, — Вы не возражаете, если я пойду за вами?       — Конечно, милый! — женщина улыбается. — Ты здесь один? Не беспокойся, просто иди за нами. Мерлинова борода! — Она неожиданно наклоняется вперед и внимательнее приглядывается к Гарри. Ее добрые карие глаза широко распахиваются от удивления. — Невероятно! Ты выглядишь просто копией бедного Джеймса Поттера! За исключением глаз… О, прости меня, я готова поклясться что у тебя глаза Лили! Как такое возможно? Как тебя зовут, милый?       Гарри протягивает ей руку в приветствии, как учил его Листик, и говорит:       — Меня зовут Гарри Поттер. Приятно с Вами познакомиться.       Женщина еле сдерживает крик и смотрит на Гарри так, как будто он — привидение.       — Гарри… Поттер? — ее голос понижается до шепота. — Но это невозможно! Гарри Поттер мертв. Но, Боже всемилостивый, ты как раз этого возраста… Я, помниться, думала, когда услышала, что у Джеймса и Лили сын, что он пойдет в школу вместе с моим Роном.       Она стоит несколько секунд в нерешительности, но затем медленно подается вперед и убирает непослушные волосы Гарри с его лба. Женщина застывает, как только ее глаза видят шрам.       — Шрам… — женщина продолжает шептать. — Хагрид говорил, что была царапина, весьма забавная, похожая на удар молнии. Он видел ее, когда забирал ребенка из разрушенного дома, перед тем как совершить то злополучное путешествие по ночному небу.       Неожиданно для Гарри женщина обнимает его.       — О, бедное дитя! Ты выжил после всего этого! Бедное, бедное дитя!       Гарри сбит с толку, смущаясь под пристальными взглядами рыжеволосых детей, столпившихся рядом с ним.       — Кто этот мальчик, мама? — спрашивает один из них. — Ты знаешь кто он и откуда?       Но самая младшая из них, маленькая девочка, кажется, поняла все быстрее других.       — Он Гарри Поттер? – шепчет она. — Тот самый из рассказов?       — Да, он Гарри Поттер, — женщина быстро кивает головой. — Теперь я это вижу. Мы должны сообщить Минерве, Альбусу и другим, что он здесь. Что он выжил. — Она смотрит вниз платформы и замечает несколько фигур на небольшом расстоянии, повышая голос. — Минерва! Северус! Хагрид! И профессор… Я забыла ваше имя. Вам следует подойти сюда.       Три человека-волшебника и гигантский мужчина спешат к ним.       — Что случилось, Молли? Что-то не так? — быстро спрашивает один из волшебников.       — Не так? Нет, совсем наоборот! — женщина, которую назвали Молли, с шумом выдыхает. — Посмотрите на этого ребенка! Просто посмотрите! Вы поняли, кто он? Это Гарри Поттер, сын Джеймса и Лили! Он все-таки выжил!       Четверо новоприбывших по команде начинают рассматривать Гарри. Затем один из них, бледный мужчина с черными, как ночь, волосами шепчет:       — О, Мерлин. У него глаза Лили… — Он подходит ближе и нерешительно дотрагивается до щеки Гарри. — Такое возможно? Ребенок Лили жив?       — Он похож на Джеймса, — говорит пожилая женщина дрожавшим голосом.       — К сожалению, — голос бледного мужчины в это мгновение становится холоднее. — Но все же: глаза Лили. Что-то оставшееся от нее после всего случившегося…       — Маленький Гарри? — Гигант опускается на колени и крепко сжимает Гарри в своих объятиях. По его огромному бородатому лицу текут слезы. — Но ведь я выронил..! Я убил..!       — Очевидно, нет, мистер Хагрид, — на лице пожилой женщине играет легкая улыбка. — Это Гарри! Я была поражена, когда его имя появилось в школьных списках, и я отправила письмо, как я всегда это делаю, но никогда, даже в самых смелых своих фантазиях, я не могла о таком мечтать… — Она быстро и нерешительно гладит Гарри по голове, а Хэдвига ласково клюет ее в руку.       — Гарри П.. Поттер? — последний волшебник теперь подходит поближе и смотрит на Гарри самым забавным образом. Он кажется робким молодым мужчиной с замысловатым тюрбаном, обмотанным вокруг его головы.       Гарри долго смотрит на него и иногда чувствует какое-то волнение в сердце. Что-то в этом скромном молодом волшебнике кажется ужасно пугающим...