В край озер и камышей

       Гарри смотрит, как завороженный, не мигая, на молодого учителя с лиловым тюрбаном на голове. Есть что-то в нем такое, что напоминает Гарри о бездыханной тишине в самом сердце леса после наступления ночи, которую он застал однажды, когда Листик отсутствовал, наблюдая за ночным цветением лечебных трав, а Гарри был наедине с деревьями и Обломком. В такие тихие моменты голос Обломка, который всегда находится рядом, бормоча что-либо в голове Гарри в течении всего дня, становится таким же ясным, как песня соловья, и Гарри слушает мрачные и прекрасные мысли, которые идут прямо из души Обломка, в моменты, когда его сердце болит. Он всегда любил Обломок больше именно в такие тихие ночные часы.       Как странно, что этот бледный молодой профессор вызывает у Гарри те же чувства, что и Обломок! Он чувствует рядом с ним такое же всепоглощающее чувство печали. Может, кому-нибудь нужно спеть ему или рассказать истории о звездах?       Не раздумывая, Гарри подходит к этому грустному молодому мужчине. Он хочет дотронуться до его руки и прошептать ему что-нибудь успокаивающее, сказать, что в конце концов все обязательно будет хорошо.       Но профессор с тюрбаном неожиданно отпрыгивает назад, как будто бы его кусает змея, а лицо становится мертвенно бледным —хотя бледнее уже быть не может. Печаль все еще плещется в огромных темных глазах, но сейчас Гарри может разглядеть что-то еще помимо нее: темное, леденящее чувство страха.       — Мне так жаль, — шепчет Гарри. — Я совершенно не хотел Вас испугать. — Гарри догадывается, что молодой профессор, должно быть, ужасно застенчивый и чувствует себя плохо, если кто-то внушает ему страх. Гарри кажется, что профессор даже немного дрожит от близкого присутствия мальчика, дрожит, как маленькие бельчата, когда ты пытаешься приручить их. Он отпрыгивает от руки Гарри, словно в малейшем прикосновении его пальцев может скрываться смерть.       Но под чувством страха есть что-то еще, что-то неровное. Разбитое? Да. Разбитое. Как если бы этот забавный молодой мужчина нес в себе темный осколок, глубоко внутри своей души, и это очень напоминает Гарри сейчас его собственный Обломок… О, как Гарри хочет, чтобы этот напуганный незнакомец доверился ему! Гарри хочется узнать побольше о его осколке, если он существует, но одновременно с этим появляется ощущение того, что профессор отчаянно пытается спрятать свой кусок оторванной души вглубь, так, что бы никто не мог об этом знать, и это ощущение не покидает Гарри.       — Меня зовут Гарри, — произносит Гарри своим самым успокаивающим голосом. — Гарри Поттер.       Но этот застенчивый молодой мужчина выглядит так, будто готов упасть в обморок здесь и сейчас, несмотря на то, что и как говорит Гарри.       — Гарри … Поттер? Ты действительно Га-Гарри П-П-Поттер? Н-но ты у-умер!       Умер? Ну что же, это объясняет, почему у молодого мужчины такая ужасающая бледность — увидев перед собой того, кого считаешь мертвым, каждый ужаснется.       — О, нет, — Гарри ободряюще улыбается. — Я вовсе не умер. Если бы я умер, меня не было бы здесь, но я же здесь.       — К-как тебе удалось выжить после у-у-убивающего проклятия? — кажется, что профессору очень трудно произносить все эти слова.       — Убивающее проклятие? — Гарри смущается. — Что это?       — Заклятие, которое убило твоих маму и папу, — вдохнув, произносит женщина по имени Молли. — Проклятие, которое должно было убить и тебя. Но каким-то чудом нет… — она вновь обнимает Гарри, радостная, что проклятие не сработало.       — Кто-то убил моих родителей? — шепчет Гарри. — Вы имеете ввиду так, как убивает охотник? — Гарри иногда интересовался, кем были его первые родители, до Листика.       С тех пор как Листик рассказал, что Гарри упал с неба, подобно маленькой сверкающей звезде, в ночь, когда они встретились, Гарри всегда верил, что его родители тоже упали, как и он, но где-то в другой части леса. Но так как у них не было никого, кто бы поймал их, скорее всего они умерли. Однако Гарри никогда не представлял себе, что они могли быть убиты охотником. И мальчик представляет их в своих мыслях, тихо лежащими во мху, пронзенными жестокими стрелами… Эта мысль заставляет его сердце болезненно сжаться. Но ведь никто не будет делать такого с людьми?       — Охотник? Думаю, можно сказать и так, — голос Молли предательски дрожит. Затем она неожиданно вздыхает. — Ну нет, мы все забыли о времени. Уже почти одиннадцать, а мы все еще здесь среди маглов-путешественников. Дети, вам нужно пройти на необходимую платформу. И Вам тоже, как я думаю, профессора… Подождите, а профессора тоже едут до Хогвартса на поезде? Я никогда не видела их в поезде, но вижу что вы все здесь.       — Конечно, мы едем на поезде, — бормочет пожилая женщина в зеленой мантии. — Некоторые из нас прибывают в Хогвартс раньше, чтобы помочь все подготовить, но многие из нас едут поездом. Мы едем в отдельном вагоне, разумеется, поэтому ученики не могут … э…       — Видеть нас, пока мы туда не приедем, — заканчивает за нее бледный черноволосый профессор, находящийся рядом. Его черные глаза останавливаются на Гарри, и сознание Гарри неожиданно наполняется мыслями о девушке с длинными рыжими кудрями. Ему становится интересно, кто она, и откуда вдруг появилась в его мыслях. Девушка очень красивая, и Гарри внезапно ощущает, что ему хотелось бы подарить ей охапку лесных цветов.       — Что? — Темноволосый мужчина внимательно смотрит на Гарри. — Фиалки? И откуда они будут? — Он кажется очень сконфуженным в этот момент от всего случившегося.       — Быстрее, на платформу, — Молли тянет Гарри за руку. — Это здесь, милый, — к удивлению Гарри она указывает на кирпичную стену прямо перед ними.       — Прямо здесь? — Гарри моргает, глядя на сплошную стену перед ними.       — Я понимаю, что ты имеешь ввиду, — бормочет один из детей Молли, мальчик одного возраста с Гарри. — Немного пугает, не так ли? Но мои братья проходили этим путем много раз. Меня зовут Рон, кстати.       Гарри начинает нервничать.       — Но я не очень хорошо хожу через стены. Вот через дерево я спокойно прохожу, а когда я дважды пробовал пройти через камни, то оба раза было кровотечение из носа. Вы, должно быть, действительно хорошие маги, если делаете это постоянно. Мой друг Листик пытался научить меня проходить через камень, но мы не закончили наши уроки. Камни просто давят на тебя, и это ужасно неудобно, это не так просто, как проходить сквозь деревянную дверь.       — Это не так просто, как проходить сквозь …э…что? — пожилая женщина в зеленой мантии пристально смотрит на Гарри. — Святой Мерлин, где ты был, ребенок? Какой вид магии…? — ее голос умолкает.       Маленькие рыжеволосые дети толпятся в удивлении возле Гарри, слушая его слова.       — Не волнуйся, Гарри. Кирпичи заколдованы так, чтобы позволить пройти. Никто не ожидает от тебя, что ты пойдешь сквозь настоящие камни.       — О. — Гарри снова начинает дышать. Он улыбается маленькой девочке. — Спасибо.       Она скромно улыбается ему. Молли смотрит на дочь через очки, и небольшое чувство паники, появившееся на мгновение, покидает ее. Она строит детей перед кирпичной стеной, одного за другим, перед этим схватив Гарри и протолкнув и его. К огромному облегчению Гарри, в прохождении через стену нет ничего общего с прохождением через обыкновенные камни; просто кирпичи немного холоднее, но они очень легкие, как слабый ветерок.       На другой стороне кирпичной стены открывается другая платформа. Она кишит детьми в черных мантиях и обнимающими их и плачущими родителями. А также безумной снующей толпой… Гарри ахает. Что это такое? Он никогда не видел ничего такого завораживающего и огромного в своей жизни. Это что-то, что сделано из металла, но оно огненно-красное, как осенние листья, и от него поднимаются вверх огромные клубы дыма.       — Это Хогвартс-Экспресс, — шепчет Рон, оказавшийся рядом. — Это поезд, который увезет нас в Хогвартс.       Поезд? Да, Гарри читал о поезде в Хогвартс: история. Но по-настоящему поезд кажется более впечатляющим, чем он представлял себе в фантазиях.       Рон тянет Гарри к маленькой металлической лестнице, и они входят внутрь поезда. Хэдвига улетает; потому что она замечает несколько сов, выглядывающих из окна в поезде дальше от мальчиков, и желает поехать с ними.       Гарри с удивлением оглядывается в поезде. Внутри поезд похож на дом, с окнами и скамейками, чтобы сидеть.       — Давай найдем купе, — быстро говорит Рон. Он открывает несколько дверей, прежде чем находит маленькую комнатку, которая оказывается пустой. Гарри нравится эта странная маленькая комнатка; она теплая и уютная, как хижина Листика, а скамейки очень мягкие.       Гарри располагается рядом с Роном.       — И теперь мы просто будем сидеть в этой комнате, пока не приедем в Хогвартс?       Рон кивает и выглядывает из окна. Он машет маме и маленькой сестренке. Глаза его мамы полны слез, и она пытается обнять Рона через открытое окно.       — Не забудь съесть свои бутерброды с солониной, Рон, — она целует мальчика в обе щеки. — И не забывай чистить зубы на ночь — я знаю какие вы, мальчики! — и… Ах, Боже мой! Ты чуть не забыл Коросту! — Она залезает в пакет и достает оттуда извивающееся пушистое создание, похожее на крысу.       — Спасибо, мама, — Рон берет существо в купе и опускает его на сиденье рядом.       В это мгновение поезд начинает двигаться, и Гарри ощущает страх, пробирающий до костей. Может, он любит ездить на поездах. А, может, это Обломок, который любит ездить на поездах? Иногда очень сложно почувствовать разницу между собой и ним.       Поезд набирает скорость, и станция быстро остается позади. Рон опускается на сиденье и улыбается Гарри, а Гарри улыбается в ответ.       — Итак, — говорит Рон и выжидающе смотрит на Гарри.       — Что? — Гарри снова смущается под этим пристальным взглядом.       — Ты действительно Гарри Поттер?       Гарри кивает.       — Сначала ты выжил после убивающего проклятия, а затем ты остался в живых, выпав из летящего мотоцикла?       — Я выпал из мотоцикла? — Гарри перебивает, недоуменно глядя на Рона. — Именно поэтому я оказался в лесу?       — Ты был в лесу все это время? — теперь очередь Рона удивляться. — Сам? Ты выжил поедая корни, и кору, и ягоды, и всякую всячину? Ты был воспитан волками или еще кем-нибудь в этом роде? — его глаза начинают сверкать от переизбытка идей.       — Я не был один, нет, — Гарри медленно качает головой. — И, кстати, мне не нравится кора. Она ужасно тягучая, а на запах иногда горьковатая. Хотя, мне нравятся ягоды. Меня вырастил мой друг Листик. Он фейри, а не волк, хотя его друг Волк тоже научил меня некоторым вещам.       — Тебя вырастила фея? — Рон распахивает широко глаза в удивлении. — Действительно? Я не знал, думал, что все феи улетели из Британии.       — Но их много, — с радостью отвечает Гарри. — И им нравится держаться поближе друг к другу. Я не знаю всех их, только Листика и его друга Прутика, и еще нескольких Изгоев.       — Изгнанные феи? — Рон смотрит на Гарри уже в восхищении.       — Да. — Гарри пожимает плечами. — Я точно не знаю, кто такие Изгнанники. Прутик и Листик, да и другие, не хотели много говорить об этом. Наверно, было неудачное восстание против Королевы Фей много лет назад, они были частью него, но они отказываются говорить об этом. Я думаю, потом происходило нечто плохое, но они сразу меняли тему разговора, как только я их спрашивал об этом.       — Но ведь это настоящие феи, все вместе! — Рон присвистывает. — Я слышал, что феи использовали по-настоящему могущественную магию. Ты что-нибудь знаешь?       — Немного да. — Гарри чувствует, как его щеки становятся горячими. — А ты знаешь магию?       — Немного. — Теперь очередь Рона краснеть. — Я практиковал некоторые заклинания, которым меня научили братья, но ни одно из них я не знаю достаточно хорошо. Хотя, я могу попробовать одно, если ты хочешь. — Он достает ясеневую палочку из кармана и с серьезным видом наводит ее на маленькое пушистое существо, что сидит рядом с ним. — Солнечный свет, маргаритки, мягкое масло…       Дверь купе неожиданно с шорохом и стуком открывается, и в купе заглядывает девочка с непонятными развевающимися волосами.       — Кто-нибудь видел жабу? Мальчик, которого зовут Невилл… — она осекается, ее глаза останавливаются на палочке Рона. — Вы занимаетесь магией? Позвольте. — Она садится на скамейку рядом с Гарри, с выжидающим выражением на ее лице.       Рон мнется некоторое время, но затем продолжает испытывать заклинание:       — Солнечный свет, маргаритки, мягкое масло, Глупая крыса стань желтой! — Рон взмахивает своей палочкой, но ничего не происходит. Маленькое создание только смотрит на него своими крошечными глазами-бусинками.       — Ты уверен, что это настоящее заклинание? — спрашивает девочка после секундной тишины.       — Ну конечно, — Рон досадливо морщит нос. — Иначе один из моих братьев не сотворил бы его. Возможно, я произнес немного неправильно.       — Я могу сделать его желтым, если ты хочешь, — быстро вмешивается Гарри. — Разумеется, если с твоим другом все в порядке. — Он поворачивается к зверьку, обращаясь к нему. — Извините, Вы не возражаете, если я попробую. Я могу придать Вашей шерсти прекрасный золотистый оттенок, если Вам понравится. Или Вы предпочитает оставаться серым, в Вашей форме крысы?       В ответ следует тишина, и Гарри кажется, что существо слегка дрожит.       — Что имеешь ввиду, в его форме крысы? — резко спрашивает ничего не понимающий Рон.       — Ой, прости, я не знал, что это секрет, — Гарри краснеет.       — Секрет? О чем ты говоришь? — Рон смущается. Гарри удивляется, что он сделал не так.       — Я не хотел обидеть тебя. Или твоего друга, человека-волшебника в форме крысы…       В следующий момент раздается треск, и маленькое существо слетает на пол. Но изменения происходят с ним, пока он падает, и ко времени падения на пол крыса превращается в полного мужчину-человека с испуганным лицом. Мужчина вскакивает на ноги и выскакивает из купе, захлопывая за собой дверь.       — Какого черта! — Рон белеет, становясь похожим на снег, и кажется, что он сейчас упадет в обморок. — Короста?       Гарри выглядывает в коридор, но мужчины уже и след простыл. Только дна из дверей поезда остается болтаться на петлях, как будто кто-то в спешке выпрыгнул из поезда.       Гарри охает. Что он натворил? Он даже и не думал, что взрослый волшебник может быть до ужаса стеснительным. Это бедный мужчина был еще более пугливым, чем профессор в тюрбане. Только представьте, выпрыгнуть из поезда только потому, что кто-то заговорил с тобой! Гарри уверен, что он говорил очень вежливо, но маленький полный мужчина, казалось, все не так понял.       — Мне очень, очень жаль! — Гарри снова чувствует страх. Он бормочет эти слова все время, пока снова входит в купе. — Я не думал, что твой друг такой скромный, Рон. Я не хотел его напугать.       — Знаешь что, Гарри? — Рон очень странно смотрит на него. — Я очень доволен тем, что ты сделал.       — Ты не знал, что твоя крыса была анимагом? — Девочка, вошедшая к ним недавно, становится еще белее.       — Нет, — Рон качает головой. — Хотя… Хотя мой брат Перси что-то об этом говорил. Это была его чертова крыса. Моя мама никогда не позволяла ему рассказывать это до конца. Такое странное притворство — быть крысой! — Рон вздрагивает, а девочка смотрит на Гарри.       — Это отлично было сделано, ты определил анимага! Ты, наверно, очень хороший маг.       — Его вырастили феи, — торжественно заявляет Рон. — Это мой друг Гарри. Гарри Поттер. Он выжил после Того-Кого-Нельзя-Называть! Оказалось, он выжил еще и после падения с мотоцикла.       — Гарри Поттер? — девочка смотрит на Гарри внимательнее. — Настоящий? Ты выжил? Но это… фантастически! Тебя вырастили феи? Ты, наверно, просто полон магии! — Ее глаза сверкают. — Кстати, я Гермиона Грейнджер.       — Приятно познакомиться. — Гарри протягивает руку в приветствии. — Это… Вот это действительно длинное имя. — Но пока он это говорит, то понимает, что это, наверно, не очень вежливо — рассуждать о длине ее имени; бедная девочка ничего не могла поделать с таким длинным именем. Поэтому Гарри быстро меняет тему разговора. — Так кто этот Тот-Кого-Нельзя-Называть, о котором только что упомянул Рон? Как его зовут?       Но Гермиона только качает головой.       — Его имя не произносят среди волшебников, Гарри. Этого просто не следует делать. Если люди хотят сказать о нем — что бывает крайне редко — они вместо имени говорят Тот-Кого-Нельзя-Называть.       Гарри в удивлении смотрит на нее. Конечно, он знает, что короткие имена лучше, чем длинные; они лучше произносятся, звучат намного приятнее. Гарри молча высоко оценил Молли за то, что она дала Рону такое прекрасное, магическое короткое имя, и он чувствует страх за Гермиону, чьи родители нагрузили ее всеми этими звуками. Только представьте — волшебник, который освободился от всех звуков своего имени! Волшебник, который был известен без имени ! Даже феи были бы впечатлены этим! Гарри чувствует теплое маленькое сияние внутри сердца, думая об этом. Как-нибудь он просто обязан встретиться с этим удивительным безымянным волшебником.