В край озер и камышей

      Гарри и Рону потребовалось время, чтобы привыкнуть к проходам в замке. Здесь находится очень много длинных каменных коридоров, изменяющих свои направления, и они похожи на извилистые реки, и много лестниц, которые перемещаются с места на место. Некоторые двери не открывались, пока не скажешь пароль, и Гарри считает это очень странным. Не проще бы было установить на дверях ручки?       Рон ужасно морщится каждый раз, когда должен назвать пароль, чтобы войти в общую гостиную Слизерина; по некоторым причинам он чувствует глубочайшее отвращение, произнося слово Чистокровный. Гарри, который в тайне думает, что говорить с дверьми, большинство из которых не отвечают, довольно глупо, сочувствует другу и показывает ему, как нужно проходить сквозь деревянные двери, не ожидая, пока дверь откроется от того, что ты говоришь. Рону нужно было время, чтобы научиться этой магии, и он усердно работал над этим, когда никто не видел. Вскоре он научился проходить сквозь двери общей комнаты Слизерина так же легко и просто, как фея, бормоча Годрик, или Полукровка, или другие случайные слова себе под нос. Ему доставляет удовольствие притворяться, что пароль был Магл, даже если рядом находится Драко. Временами Драко с настороженностью наблюдает за Гарри и Роном, но рядом с Гарри он всегда учтиво вежлив. Он всегда проявляет огромный интерес к делам Гарри и задает довольно много вопросов о фейри и о том, насколько могущественны они были. Он часто спрашивает Гарри, как он победил Темного Лорда, будучи ребенком, но Гарри толком ничего не мог об этом сказать, потому что он ничего не помнил.       Другие ученики Слизерина казались славными и дружелюбными, даже если некоторые из них и нервничали в присутствии Гарри. Рон и Гарри также подружились с ребятами с других факультетов, такими как Гермиона и с другом Тревора — Невиллом.       По замку кружилось много загадочных существ, и Гарри захотелось узнать их поближе. Он был очень удивлен, увидев бледных туманообразных волшебников, томящихся в холлах и на лестницах, а ученики проходили прямо через них.       — Это привидения, — объясняет Рон, когда Гарри спрашивает его об этом. — Это души давно умерших волшебников, которые еще не готовы уйти.       — Уйти куда? — спрашивает Гарри в восхищении, но Рон отвечает, что он не совсем разбирается в этом; может им следует как-нибудь спросить об этом у Гермионы, поскольку кажется, что она прочла много книг. Гарри быстро подружился с Кровавым Бароном, с утонченным дворянином, которому нравилось пугать обитателей Слизериновского подземелья. Он великолепно рассказывал истории, хотя некоторые из его рассказов были такими же грустными, как и рассказы Обломка.       Также здесь был Пивз, которому нравилось бросать вещи в людей. Он был хуже белки, бросающейся орехами, и Гарри пришлось несколько раз строго поговорить с ним об опасности попадания людям в глаза. Пивз не был настоящим волшебником, но и не был привидением. Гермиона, которая, казалось, знает все, сказала, что Пивз это полтергейст, но это слово ничего не говорило Гарри. Но наконец, когда его неожиданно облили водой из ковша, Гарри понял, что Пивз был всего лишь стихийным духом, подобно духам воды, которым нравилось сталкивать фей в пруд, пока они рыбачили, а потом громко смеялись. Секрет того, как заставить стихиария вести себя порядочно – принести ему в качестве подарка много пуговиц; почему-то стихиарии обожали пуговицы. Гарри и Рон отдали ему столько пуговиц, сколько могли, и Пивз был так доволен своей возросшей коллекцией пуговиц, что по отношению к ним он стал вести себя дружелюбнее. Вместо этого он направил свою несдерживаемую стихийную сущность на других прохожих, например, на старого вечно раздраженного смотрителя Филча и его весьма ехидную кошку. Вскоре у Гарри закончились пуговицы, а Рон пользовался новообретенной способностью проходить сквозь двери, чтобы позаимствовать пуговицы у своего брата Перси; он сказал, что у Перси было слишком много пуговиц на его накрахмаленных рубашках.

***

      Зельеварение — это самый замечательный урок, который Гарри только мог себе представить. Он смог учуять запах растений и сушеных трав, как только вошел в подземелье с Роном, и Гарри очень восхищен возможностью научиться варить снадобья. Листик научил его немного этому, но Гарри уверен, что бледный темноволосый профессор — чье имя, Рон называл его со странной дрожью, Снейп — должен знать больше.       Должно быть профессор Снейп страстно желает учить, он сразу переходит к делу, как только входит в класс, даже не останавливаясь для того, чтобы сначала поприветствовать учеников.       — На моих занятиях не будет дурацких взмахов палочками или глупых заговоров, — заявляет учитель зельеварения, оглядывая класс своими угольно-черными глазами. Гарри не может не улыбнуться в восхищении. Листик и Прутик предупреждали его, что людям-волшебникам нравится много размахивать палочками и говорить забавные слова, творя магию, вместо того, чтобы просто расслабиться и позволить магии идти изнутри — но, к счастью, это было верным не для всех волшебников. Гарри просто счастлив найти учителя такого же умного в таких вопросах, как и феи.       — Кроме того, — продолжает Снейп, — я не ожидаю от многих из вас, что вам понравится такая тонкая наука и точное искусство как зельеварение. Однако, для оставшегося меньшинства… — Он прерывается и пристально смотрит на Гарри. — Почему Вы улыбаетесь, мистер Поттер?       — Я просто восхищен Вашим уроком, — честно признается Гарри.       — Неужели? — Взгляд черных глаз Снейпа останавливается на лице Гарри. — Мистер Поттер. Сын погибшего Джеймса Поттера. Наша новая … знаменитость. — Он говорит довольно забавно, как будто у него легкая зубная боль, причиняющая неудобства.       Гарри понятия не имеет, что значит — знаменитость, но он очень скромный, чтобы спросить. Снейп подходит ближе.       — Может, Вы мне скажете, мистер Поттер, что я получу, если добавлю измельченный корень златоцветника в настойку полыни?       Рука Гермионы резко поднимается вверх.       Гарри немного думает над вопросом профессора.       — Лекарство от живота с отвратительным вкусом? Следует туда добавить еще немного корня пиона, иначе вы можете тут же заснуть. И еще туда можно добавить немного меда.       — Ты предлагаешь … добавить мед? – изумленно говорит Снейп. — К Напитку Живой Смерти?       — Да, - Гарри кивает, довольный тем, что он знает ответ. — Он ужасно горький, особенно без лили…       — Что? — Теперь Снегг становится мертвенно бледным. — Особенно без… Ну конечно, ты имеешь в виду златоцветник. Да, златоцветник это лилия. На мгновение я подумал, что ты говоришь о… — кажется, ему становится плохо, и Гарри интересуется, не хочет ли учитель использовать настойку полыни прямо сейчас.       — Но если вы добавите златоцветник к полыни, это будет немного горьковато. Пион поможет вам остаться бодрым, а вместе с медом все это станет возможным проглотить. — Гарри сияет перед профессором зельеварения. — Это следует употреблять, чтобы избавиться от боли в животе.       — Напиток Живой Смерти от боли в животе? — в этот момент, кажется, профессор чувствует себя неловко; возможно ему действительно нужно немного снадобья. — Скажите мне, мистер Поттер, — в голосе профессора появляется рычание, — если я попрошу принести мне безоаровый камень, где Вы будете искать?       Безоаровый камень? О, нет! Гарри осознает, что бедный учитель должно быть действительно болен. Скорее всего, он съел что-то испорченное, если хотел, чтобы Гарри нашел ему безоаровый камень. Неудивительно, что его голос такой ворчливый. Гарри встает из-за своей парты и подходит к профессору Снейпу. Если учитель действительно так болен, то совсем нет времени искать козлов. Гарри не видел ни одного вокруг замка. Это требует более прямого подхода.       Гарри успокаивающе кладет свою руку на живот Снейпа и фокусирует всю свою магию для того, чтобы помочь бедному учителю.       — Что… — ахает Снейп. — Что ты делаешь, дитя? И что это? Это удивительное чувство, вливающееся прямо в меня… — широко распахнув глаза, он смотрит на Гарри.       — Вот так. — Гарри улыбается ему. — Вы чувствуете себя лучше?       — Чувствую… Лучше?       — Ваш живот все еще болит?       В этот момент Снейп непонимающе смотрит на Гарри. Затем легчайший намек на улыбку трогает уголки его губ.       — Я не хочу заставить Вас идти искать безоаровый камень сейчас, потому что он мне нужен, мистер Поттер; я только лишь хотел понять — знаете ли Вы ответ на мой вопрос.       — О. — Гарри краснее и отводит взгляд вниз. Хорошо, но откуда он мог знать это?       — Но сейчас я чувствую себя гораздо лучше, как Вы и сказали, — тихо говорит учитель зельеварения. — Что это была за магия?       — Магия фей, — шепчет Гарри.       — Понятно. — Учитель в течение долгого времени смотрит на него. — Кажется, она может врачевать гораздо более серьезные вещи, не только боль в животе, мистер Поттер. И ее будет достаточно чтобы избавиться от горечи полыни… — резко поменяв тему, он мягко договаривает: — Как странно… Вы действительно напоминаете мне Вашу маму, Гарри. Может быть, ее глазами.

***

      Гарри озадаченно смотрит на дюжину метел, лежащих на траве. Расписание говорит о том, что следующим уроком будет полет, но, кажетсяь, учитель слегка повредился умом и вместо этого решил провести небольшую домашнюю уборку. Но почему они должны подметать на улице?       — Ты когда-нибудь летал раньше, Гарри? — шепчет Рон.       — Летал? Да, немного, — говорит Гарри. — Но, мне кажется, мы сначала что-то почистим. — Или, возможно, возьмем метлы с собой, когда полетим и будем чистить школу снаружи? Возможно, мадам Трюк хочет избавиться от паутины на карнизах.       Рон удивленно смотрит на Гарри. Затем начинает хихикать.       — Прости, я забыл, что ты ничего не знаешь о метлах. Мы полетим на этих метлах, Гарри.       — На метлах? — Гарри опускает взгляд на школьные метлы. — Почему?       Но перед ответом Рона, Мадам Трюк дует в свисток; она похожа на ястреба во время охоты.       — Встаньте напротив ваших метел, каждый, — бодро говорит она. — А теперь, вытяните свои руки и прикажите метлам подняться. Когда она поднимется достаточно высоко, схватите метлу в руку и осторожно сядьте на нее.       Гарри в недоумении осматривается. Драко что-то говорит своей метле, и деревянная палка поднимается вверх в воздух. Драко садится на свою метлу с легкой улыбкой превосходства.       Гермиона, заметив неуверенность Гарри, шепчет ему:       — Метлы были заколдованы, чтобы летать.       Гарри сомнительно смотрит на свою метлу. Она совершенно не выглядит удобной. Почему они не заколдовали мягкую подушку или еще что-нибудь вместо метел, раз они должны сидеть во время полета?       Неожиданно воздух сотрясает панический крик. Невилл уже сел на свою метлу, но, похоже, метла сходит с ума и устремляется в голубой осенний воздух. Невилл, истерично вопя, цепляется в свою метлу, пока она выписывает в воздухе круги и петли. Неожиданно метла ведет себя свободно, и Невилл с глухим ударом падает на землю.       — Мое запястье, — стонет он. — Я думаю… Я думаю, оно сломано! Очень болит!       — Расступитесь, — резко говорит Мадам Трюк, но Гарри уже рядом с Невиллом. Его запястье и вправду оказалось сломано, и кости торчали под смешным углом.       — Мерлин! — бормочет себе под нос мадам Трюк. — Его нужно прямо сейчас отвести в больничное крыло.       — Не будет ли лучше просто взять и поставить его кости на место прямо сейчас? — предлагает Гарри. — Я действительно не думаю, что мы можем ждать — ему, кажется, очень больно. Вот так! Так ведь лучше, Невилл?       Моргнув, Невилл одним взглядом смотрит на свое запястье.       — Что… Что произошло? Что ты сделал? — Он пробует пошевелить своей рукой, и широкая улыбка освещает его лицо. — Эй! А так действительно лучше!       Мадам Трюк, с выражением глубокого удивления, ощупывает запястье Невилла. Затем она поднимает Невилла на ноги.       — В любом случае, тебе следует сходить в больничное крыло, чтобы убедиться, что все действительно в порядке. — Она поворачивается к классу. — Оставаться здесь. Если я увижу хотя бы одну метлу в воздухе, то тот, кто посмел взлететь, сразу же вылетит из Хогвартса раньше, чем успеет сказать Квиддич!       Она уходит вместе с Невиллом, бросая удивленный взгляд на Гарри через плечо.       — Так, так, так, — громко говорит Драко. Он пинает что-то маленькое и коричневое, сидящее в траве. — Похоже, Долгопупс потерял своего питомца. — Несколько других Слизериновцев смеются над шуткой Малфоя.       — Ква-ква, — в тревоге говорит Тревор, пытаясь упрыгать от ноги Драко.       — Что ты делаешь? —кричит Рон.       — Это просто игра, Уизли, — с усмешкой говорит Драко. В следующий момент он наклоняется, поднимает жабу и взлетает в воздух на своей метле. — Давайте положим ее куда-нибудь, чтобы Долгопупс потом достал жабу сам.       — Ква-ква-ква!       Гарри может сказать, что Тревору совершенно не нравится эта игра.       — Подожди, Драко! – кричит он. — Я не думаю, что ему нравится это. Ты должен сейчас же спустить его вниз.       Но Драко, кажется, совсем его не слышит; он направляет свою метлу к крыше школы.       — Боже, нет! — шепчет Гарри. — Мне лучше бы вернуть Тревора назад, пока у него совсем не закружилась голова. Не думаю, что он очень хорошо переносит высоту.       — Гарри? Нет! — Гермиона бледнеет. — Мадам Трюк сказала «никаких метел в воздухе», да и ты совершенно не умеешь летать!       — Не волнуйся, — спокойно отвечает Гарри. — Я отлично летаю, к тому же я не собираюсь использовать метлу. — Он улыбается Гермионе, поднимает свои руки и отрывается от земли, направляясь за Драко и Тревором.       — Драко? – мягко зовет Гарри. — Думаю, тебе лучше спустить Тревора на землю; он начинает нервничать. Я знаю, ты не можешь понять его, так как ты не говоришь на языке Жаб, но ему действительно не нравится эта игра.       Драко через плечо бросает взгляд на Гарри. И от увиденного он внезапно бледнеет, а странный удушливый крик застревает в его горле. Он выпускает Тревора, который на огромной скорости летит к окнам одной из башен школьного здания.       Ах и ох. Гарри устремляется вслед Тревору и удачно ловит испуганную насмерть жабу как раз тогда, когда он так близок разбиться об окно.       — Тише, тише, — успокаивающе заговаривает Гарри на языке Жаб, прижимая дрожащую жабу к груди. — Все в порядке. Я верну тебя обратно, и позабочусь о том, чтобы рассказать Драко, что тебе не понравилась эта игра.       — Гарри П … Поттер? Что происходит, во имя Мерлина? — Окно башни распахивается, и оттуда выглядывает профессор МакГонагалл. Она выглядит плохо, хватаясь за сердце. И не удивительно, что ей нужен свежий воздух! Возможно, она проводит очен много времени за книгами в замке.       — Здравствуйте, профессор! — Гарри кивает ей. — Я только помогаю Тревору спуститься вниз. — Он показывает МакГонагалл маленькую жабу.       — Но… — кажется, у профессора МакГонагалл правда трудные времена — она с трудом подбирает слова. Наконец, она говорит: — Но у тебя нет метлы, Поттер.       — Конечно нет! — Гарри улыбается. — С Невиллом произошел несчастный случай на уроке полетов, а мадам Трюк сказала нам «никаких метел в воздухе», пока она повела его в больничное крыло. А я всего лишь спасал его жабу.       — Понятно. — МакГонагалл пристально смотрит на него в течение длительного времени, а затем на ее добром, домашнем лице появляется мягкая улыбка. — Очень жаль, что Вы не в Гриффиндоре, Поттер. Вы могли бы стать великолепнейшим Ловцом!

***

      Другие мальчики оказываются до ужаса бесшумны этой ночью, и Гарри начинает удивляться, не сошли ли они все с ума. Кажется, только Рон остается в здравом уме; он болтает и постоянно разыгрывает маленькие шутки, в то время как другие Слизериновские мальчики нервно посмеиваются над его анекдотами, даже если они совершенно не смешные.       — Гарри? — Драко, так же как и все, выглядит отвратительно. — Ты же знаешь, что я извинился перед Долгопупсом, да? Я сказал ему, что всего лишь хотел пошутить…       — Разумеется, это была всего лишь игра, Драко, — Гарри ободряюще улыбается ему. — Но я не думаю, что тебе снова следует играть в эти игры, так как Тревор сказал, что ему это не понравилось.       Драко на мгновение затихает. А затем говорит: — Это… Это сказала жаба?       Гарри кивает.       Драко о чем-то задумывается. Лишь спустя время, он говорит:       — У меня есть идея, Поттер. Может… Может, ты и Уизли захотите навестить меня на Рождественские каникулы? Мои родители сказали, что если я хочу, то могу привести домой друзей. Мы все должны… ну ты знаешь … узнать друг друга лучше, стать друзьями и все такое.       — Спасибо, Драко, — Гарри, сияя, улыбается ему. — Это отличная идея! — Он все еще улыбается, когда засыпает этой ночью. Ему так нравится находиться в школе, быть окруженным столькими дружелюбными людьми.

***

      Этой ночью у Гарри был странный сон. В своем сне он видел бледного молодого профессора Квиррелла, лежащего в своей кровати и дрожащим голосом разговаривающего со своим осколком. И осколок Квиррелла также разговаривал, и его голос был полон желания и тоски. Затем в мозге Гарри появилась новая картинка, и он увидел бриллиантовый красный камень, такой же красный, как грудь дрозда, и сияющий, как летнее солнце. Наконец-то Гарри осознал, что разбитая часть души, которую носил в себе Квиррел, тосковала по этому камню: он так страстно желал заполучить этот прекрасный камень, что его сердце болело от этого, а его мысли были тяжелыми от тоски.       Когда Гарри проснулся, он помнил сон настолько ярко, что все еще мог представить этот камень перед собой. Он долго тихо лежал в своей кровати, окруженный все еще спящими друзьями, и думал о камне. Когда-нибудь, он обязательно найдет этот дивный красный камень и отдаст его осколку Квиррелла…