***
Гарри с огромным удовольствием посещает уроки, хотя временами происходит немало досадных недоразумений. Поттер все никак не может привыкнуть к странным заклинаниям, которым их пытается научить профессор Флитвик. Он пытается проникнуться духом вещи и говорить забавные слова, чтобы заставить перышко летать, как это делала Гермиона, например, но, кажется, что это слишком сложный способ творить магию. Гермиона иногда ловит Гарри, творящим магию немного по-другому, и после урока довольно строго беседует с ним на эту тему. — Гарри, твое перышко отлично летало сегодня на Заклинаниях, — говорит она. — Исключая то, что я случайно услышала, как ты произносил Ветер Управляет Розами вместо Вингардиум Левиоса! Гарри густо краснеет, он и не думал, что кто-то заметит это. — Боюсь, я забыл слова, которые нужно было произносить, — бормочет он в оправдание. — Очень сложно запомнить такие длинные слова. — Но как ты заставил свое перышко летать, если не помнишь правильного заклинания? — теперь Гермиона смотрит на Гарри с удивлением. Гарри опускает взгляд. Как ужасно неловко быть пойманным вот так! Возможно, ему стоит более усердно запоминать длинные слова-заклинания. — Ну, я поднял перышко своей магией, она намного проще, чем запоминать правильные слова для каждого заклинания… — Ты поднял перышко своей магией? — медленно повторяет Гермиона, — но это… — девочка запинается, глядя на палочку Гарри. — Гарри? Где ты взял эту палочку? Она выглядит как-то … по-другому. Гарри показывает ей свою палочку. — Я получил ее из остролиста, растущего позади дома в лесу, где я живу. Остролист была очень довольна, что одна из ее ветвей поедет в школу и будет изучать магию. Она рассказала об этом всем своим соседям. — Но, Гарри, — Гермиона с недоверием крутит палочку в руках, — это же живая часть остролиста. Палочки обычно делаются из мертвого дерева с магической сердцевиной, помещенной в нее. Какая сердцевина у твоей палочки? — Ээ, — Гарри призадумывается. — Древесный сок? — смущается от ее вопроса. Что еще можно найти в сердцевине куска дерева? — Древесный сок? — Гермиона закрывает глаза, а затем произносит: — Послушай, Гарри, я не думаю, что у тебя стоящая магическая палочка. Ты не возражаешь, если я ее испытаю? — Конечно нет! — Гарри улыбается, радуясь, что вопросы прекращаются. — Тогда, позволь… — Гермиона сомнительно смотрит на палочку несколько секунд, легко взмахивая ею: — Авис! В следующий момент коридор наполняется птицами всех возможных цветов и размеров, сотнями, тысячами… Некоторые из них темно-багряные, другие золотистые или серебристые, изумрудно-зеленые, насыщенно синие и лиловые. Они сверкают и блестят в мерцающем свете факелов, выстроенных в ряд в древнем коридоре, и сладчайшие птичьи песни, которые Гарри когда-либо слышал, наполняют воздух. Широко раскрыв глаза, Гермиона смотрит на птиц. — К каким… К каким видам птиц они принадлежат? Я никогда не видела ничего подобного в своей жизни… — Я не думаю, что эти птицы каких-то определенных видов, — говорит Гарри, снимая одну бирюзово-серебристую с головы. — Они кажутся новыми. Ты та, кто их создал, и я не думаю, что у них уже есть название. Хотя, они довольно милы. Гермиона очень долго не сводит глаз с палочки Гарри, но в итоге улыбается и говорит: — А знаешь что? Я думаю, твоя палочка идеальна, даже если она и отличается немного от других. Возможно, ветви дерева, что дало тебе эту палочку, сами по себе содержат могущественную магию. Фините Инкантатем!***
Гарри очень нравятся все его новые учителя. Профессор МакГонагалл очень хорошо говорила по-Кошачьи, и они вместе с Гарри иногда разговаривали по-Кошачьи в кулуарах, что всегда заставляло Драко Малфоя содрогаться, если он проходил мимо. Но самым любимым взрослым другом Гарри, после невероятно застенчивого Профессора Квиррела, был Хагрид. Хагрид жил в маленькой хижине на школьной земле со своим другом Клыком, и он знал о животных больше, чем кто-либо другой кого Гарри встречал прежде. Хагрид не очень хорошо умел разговаривать с животными на их собственных языках, но он сумел заставить понимать себя дружественными пофыркиваниями и терпением. Гарри любит бродить по лесу за хижиной Хагрида и беседовать со всеми дружелюбными созданиями, встретившимися здесь. В начале, Хагрид немного не доверял прогулкам Гарри по лесу по ночам. — Тебе не следует находиться одному в лесу ночью, Гарри, — восклицает он, когда однажды ночью натыкается на Гарри и Распределяющую Шляпу, рыбачащими в маленьком лесном ручье при лунном свете. — Мистер Поттер не один, — отвечает Распределяющая Шляпа, немного обижаясь. — Думаю, ты видишь, что он в сопровождении квалифицированного школьного персонала. Хагрид сомнительно смотрит на их маленький костер, в чьем пламени уже поджаривается пара форелей. Распределяющая Шляпа принесла старый клинок, который теперь играл роль вертела. — Ну… — Хагрид все еще пребывает в растерянности, но с аппетитом ест одну из форелей, предложенную ему Гарри. — Я все еще думаю, что против школьных правил находиться в лесу ночью, Гарри. Но когда Гарри объясняет ему, что Листик рассказал о различии между Правилами и Законами, Хагрид вынужден признать, что во всем этом был большой смысл. Он немедленно согласился, что эта странная идея о том, что ученикам не следует гулять по прекрасному темному лесу ночью, скорее была небольшим Правилом, чем очень важным Законом. Но однажды ночью, Гарри сталкивается с чем-то ужасающе странным в Запретном Лесу. У него была удивительная ночь разговоров со старым дубом, который много видел и мог рассказать много превосходных историй. Позже, у него было небольшое недопонимание со старым другом Хагрида, Арагогом, который по ошибке принял Гарри за еду, но после они вместе посмеялись над этим. Смех Арагога сотрясал все вокруг, ведь Гарри приложил всю свою магию, чтобы отстоять свою точку зрения, но Хагрид просто покатывался со смеху, когда узнал какую идиотскую ошибку совершил Арагог. Но когда Гарри шел через лес домой, он наткнулся на странную сцену в сиянии лунного света: прелестный белый единорог лежал на земле, а над ним сидела странная темная тень. Гарри тут же узнает профессора Квиррела. Наверно, он так же любит ночные прогулки, как и Гарри! Гарри спешит к темно-одетому мужчине. — Здравствуйте, профессор! Профессор Квиррел оборачивается, а его лицо такое нечеткое и белое в лунном свете. У него сбивается тюрбан, и Гарри замечает проблеск другого лица позади головы молодого профессора. Его осколок! У его осколка есть свое собственное лицо? К сожалению, Гарри видит лицо всего несколько мгновений перед тем, как профессор Квиррел издает удушающий крик и бежит прочь из леса. Гарри вздыхает. Если бы он только мог уговорить профессора остаться! Они могли бы вместе пойти домой при лунном свете, возможно, немного подружившись. Гарри жаждет поближе взглянуть на это бледное, похожее на приведение, лицо, которое он уловил на короткий миг на затылке головы Квиррела. Как удивительно, что у осколка профессора Квиррела есть собственное лицо! Гарри было бы интересно узнать, как выглядит лицо его Обломка. Может быть, он немного похож на другой осколок? Если бы только однажды у Обломка появилось собственное тело! Гарри нравится делиться с ним мыслями, конечно, но он знает, что Осколку бы это понравилось больше, если он мог временами ходить сам. Возможно, он бы даже согласился исследовать лес вместе с Гарри. Гарри решает посмотреть на единорога. Он выглядит не очень хорошо. Должно быть, он столкнулся с каким-то пугающим событием, раз бедняга все еще в ужасе лежит в блестящей луже собственной серебристой крови. Гарри в спешке собирает серебристую жидкость и использует магию, чтобы загнать ее обратно в единорога. Отлично! Так-то лучше! Он добавляет еще немного магии, но единорог все еще не шевелится. Глаза Гарри наполняются слезами, как только он поднимает взгляд на сверкающее белоснежное создание. Умер. Да, он умер, он был вне досягаемости всякой магии. С чем же таким ужасным столкнулся бедный единорог? Есть в этом что-то ужасно печальное и странное. Он выглядит так, как будто на него напал дикий зверь. И почему профессор Квиррел так странно наклонялся над ним? Что-то заставляет Гарри чувствовать себя неловко, вспоминая его темную тень, хотя он не может себе объяснить почему. И почему на тех тонких губах, что Гарри видел на затылке Квиррела, был странный блеск серебра?***
Позже ночью Гарри идет в крыло учителей в Хогвартсе. От этого он чувствует себя немного виноватым, особенно после того, как Профессор Дамблдор поговорил с ним об осторожности прохождения сквозь запертые двери. Но Гарри уверяет сам себя, что даже Профессор Дамблдор сделал бы исключение, если бы просто хотел посетить друга. После непродолжительных поисков, Гарри находит комнату Квиррела. Молодой профессор беспокойно спит на своей узкой кровати, тихо ворочаясь и постанывая во сне. На его лице застывает нервное выражение, и Гарри не может не помочь ему, сделав сон лучше при помощи магии. Отлично! На его лице появляется легкая улыбка, а его дыхание становится спокойным и равномерным. И ни минуты не раздумывая, Гарри разворачивает очень и очень осторожно лиловый тюрбан, чтобы быть уверенным, что он не заденет случайно головы Квиррела и не разбудит его. Он просто быстро взглянет… Осколок профессора Квиррела тоже спал. Гарри долго вглядывается в бледное лицо. Для лица оно выглядит подозрительно незаконченным — нос требует более частичной доработки — но, не смотря на это, Гарри думает, что оно выглядит привлекательно. Это своего рода суровая, холодная красота, как у камня или льда. Гарри чувствует неожиданное желание поцеловать гладкий белый лоб, очень нежно, чтобы не разбудить спящего незнакомца. Но не будет ли это грубым, потому что они еще не знакомы? Незнакомец тихонько шевельнулся, как будто бы он чувствует, что на него смотрят, и Гарри шепчет: — Спи. Я помогу найти тебе этот красный камень. Скоро, очень скоро.***
Осенние дни становятся холоднее, и листва начинает опадать с деревьев. Вместе с продолжающейся осенью приходят и такие чудесные вещи как горячий яблочный сидр, теплые костры, и поразительный осенний праздник Хэллоуин. В Большом Зале начинают кружить опустошенные овощи с мерцающими внутри свечами, и они выглядят забавно. Гарри оставляет себе заметку в уме попробовать сделать что-нибудь похожее дома в лесу в следующий раз на день рождения. Конечно, там у них нет таких огромных тыкв, но ведь можно попробовать сделать такое же с выдолбленными яблоками или — если все сделать очень, очень аккуратно и использовать маленькие свечи — со сливами. Или, может, картошкой? Да, ее будет намного легче выпотрошить, чем сочные сливы. Гарри и Рон сидят за Слизериновским столом, наслаждаясь изобильным Хэллоуинским пиром с друзьями, когда неожиданно дверь Большого Зала открывается с громким стуком. Пошатываясь, заходит профессор Квиррел, его лицо — бледнее обычного. — Тролль…. В Подземелье… — сдавленно говорит он, падая на пол. Тролль? Гарри улыбается. Он еще ни разу не видел троллей. Не удивительно, что молодой профессор так торопился поделиться этой восхитительной новостью! — Пошли, Рон, — он поднимается со своего места. — Пойдем, посмотрим на него. — По-посмотрим на кого? — Рон бледнеет. — На тролля, конечно же! Пошли, не бойся! — Гарри вылетает пулей из Зала, таща за собой Рона, крепко сжимая его руку.