В край озер и камышей

      Профессор Квиррел оборачивается. Когда его взгляд падает на Гарри, он замирает.       — Гарри Поттер? — шепчет он. — Как ты оказался здесь? — почему-то в его голосе сейчас нет ни малейшего намека на заикание. Может быть, он все-таки преодолел свою нервозность?       — Так же как и Вы, профессор, — улыбается ему Гарри. — Через люк. Рггггррр впечатляющее создание, не так ли?       — Кто? — Квиррел непонимающе смотрит на Гарри.       — Собака, — спокойно объясняет Гарри. — Та, что с тремя головами. Оставшаяся позади. — мальчик показывает назад, на дорогу, по которой он пришел. — Уверен, Вы заметили его. Его довольно сложно не заметить.       — Ах, да, собака, — Квиррел задумчиво смотрит на Гарри пару мгновений. — Ты смог пройти мимо трехголовой собаки? И через все другие препятствия? Неплохо для ребенка… У тебя невероятные способности, Гарри, разве не так?       — В этом не было ничего сложного, правда…. — Гарри краснеет.       — Подойди сюда, Гарри, — громко говорит Квиррел, и Гарри послушно идет к молодому профессору ближе. — Посмотри в зеркало, Гарри, — шепчет Квиррел. — Скажи мне, что ты в нем видишь?       Гарри в удивлении смотрит на него.       — Что я вижу в нем? Эээ… Вас и себя? Потому что мы прямо сейчас стоим перед зеркалом? — люди-волшебники правда плохо понимают, как работает зеркало? Гарри вспомнил Дамблдора, который тоже спрашивал его о зеркалах и об отражениях в них. Подождите… Это то же самое зеркало! Гарри подходит поближе и внимательно смотрит в высокое зеркало. Да, это то зеркало, которое Рон нашел в пустой классной комнате, то, о котором его спрашивал Дамблдор. Как странно, что кто-то перенес его вниз в эту подземную комнату! Не будет ли оно полезнее в том месте, где больше людей смогут увидеть его?       — Ты видишь что-нибудь еще в зеркале, Гарри? — голос Квиррела волнительно дрожит. — Ты видишь красный камень?       Гарри внимательно смотрит на учителя. Красный камень? Тот камень, что ему приснился? Почему он должен увидеть его в зеркале? Что за странный вопрос! Может, это просто шутка? Нет, лицо Квиррела выглядит очень серьезным и больше, чем немного огорченное.       Гарри всматривается в зеркало. Они оба находятся здесь: маленький мальчик с взлохмаченными волосами — Гарри попытался немного уложить волосы, но они оставались такими же непокорными — и его любимый учитель, выглядевший немного бледнее обычного.       Но затем…       Гарри громко ахает. Что это было?       К его удивлению, его собственное отражение начинает вести себя странно. Оно двигается, даже если Гарри нет! Как такое вообще возможно? Мальчик в зеркале смотрит на мужчину рядом с ним, а затем он засовывает руку в карман его школьной мантии… и достает блестящий красный камень!       — Что там? — голос Квиррела звучит страшно напряженно и встревоженно. — Что ты видишь, ребенок? Скажи мне!       — Камень! — Гарри едва может поверить своим глазам. — У мальчика в зеркале, похожего на меня, есть красивый красный камень, и он отдает его Вам! А Вы выглядите таким довольным! — он чувствует маленький теплый свет в сердце. Так замечательно увидеть серьезного профессора улыбающимся, даже если улыбается только отражение в этом безумном заколдованном зеркале.       — Ты даешь мне камень? — Квиррел затаивает. — Да, Гарри! Да, дай мне камень! Он нужен мне! Я дам тебе все, что ты попросишь в обмен; я сделаю тебя безмерно богатым и могущественным. Я воскрешу твоих убитых родителей, если ты захочешь. Только дай мне камень!       — Вернете моих родителей? — Гарри с удивлением смотрит на профессора. — Но они мертвы. Это очень вежливо с Вашей стороны, Профессор, но я не думаю, что такое возможно. Даже магия бессильна перед этим.       Неожиданно, Гарри понимает, что что-то острое впивается в его бедро. В его кармане что-то есть! Так странно — он не помнит, чтобы он что-то положил туда. Гарри засовывает руку и вытаскивает объект с заостренными краями. Красный камень! Он сверкает в теплом свете факелов, как маленькое солнце! Как он смог попасть в его карман?       — Камень! — голос Квиррела становится хриплым. — О, Салазар! У тебя есть камень! Дай его мне, Гарри! Дай его мне!       — Да, конечно, — Гарри улыбается. — Вот, пожалуйста, Профессор! — он протягивает драгоценный камень учителю.       В течение долгого времени Квиррел просто стоит и смотрит на драгоценность в своих руках. Глядя на него, Гарри знает как дико он хотел этот камень. Как хорошо, что у Гарри появилась возможность найти этот камень для него! Сейчас Квиррел улыбается, так же, как он делал это в зеркале. В глубине мыслей Гарри мог ощутить улыбающегося Обломка. К счастью, Обломку тоже нравится молодой профессор, и он доволен, что профессор все-таки получил то, что так давно хотел. Да, да, дададада! — шепчет Обломок в мыслях Гарри. — Камень!       — Я награжу тебя за это, Гарри, — наконец, говорит Квиррел, бездыханным голосом. — Ты восстановил мое бессмертие, мое драгоценное дитя.       — Бессмертие? — Гарри озадачен. — Что это, профессор?       — Это значит, что я никогда не умру, Гарри, — мягко говорит Квиррел и улыбается. — Я использую этот чудесный камень, чтобы сделать магический напиток, эликсир бессмертия, и с того момента, как я выпью его, я никогда не умру.       — Действительно? — Гарри усмехается. — Это звучит, как прекрасный вид магии! Не удивительно, что Вы безумно хотели этот камень. Ужасно грустно, когда кто-нибудь умирает. Я рад, что Вы не умрете, Профессор. — он с нежностью смотрит на Квиррела.       Квиррел долго изучает лицо Гарри. Затем он медленно говорит:       — Я никогда не заботился о детях, Гарри. Большинство из них шумные, жестокие маленькие создания или непроходимые дураки! Но ты… Ты другой. Ты появился здесь достаточно могущественным и оказал мне большую услугу, которую я никогда не забуду. Я думаю, что лучше мне держать тебя поближе к себе, как друга… Что ты скажешь, дитя, ты присоединишься ко мне?       Гарри в восхищении смотрит на профессора. Присоединиться к Квиррелу? Быть ближе? Стать другом? Какая замечательная идея! Возможно, Квиррел позволит ему ближе познакомиться с его осколком.       Гарри не может сдержаться. Он знает, что профессор очень стеснительный, но он не смог бы противостоять рукам, обнимающим его за шею, и дружескому, теплому объятию.       Но как только Гарри обвивает руками шею Квиррела, он чувствует, как тело молодого профессора застывает. Ох. Может быть, ему не нравятся объятия? Профессор громко стонет в этот момент, как будто бы у него начинается агония. Наверно, дружеское прикосновение Гарри причиняет ему боль.       — Что? Что происходит? — в голосе Квиррела звучат панические нотки. — Салазар, что ты делаешь со мной, ребенок? Остановись! Ааааааааааа! — ужасающий крик вырвается из тонких губ Квиррела, и он падает на пол, стеная от боли.       И затем, к ужасу Гарри, тело бедного профессора начинает растворяться прямо на глазах.       — О, нет! О, нет! — Гарри отчаянно пытается остановить эту ужасную вещь, происходящую с его другом, но даже сильнейшая магия фей беспомощна перед силой, что утягивает профессора, как если бы он был простым сухим листиком на ветру. Вскоре, от новоприобретенного друга Гарри ничего не остается, кроме горстки пыли.       Гарри опускается на холодный каменный пол, беспомощно всхлипывая. Бедный профессор Квиррел! Убит малейшим прикосновением. Что он наделал?

***

      — Гарри, Гарри, — профессор Дамблдор мягко хлопает Гарри по лицу. — Не вини себя в его смерти, мой дорогой мальчик. Ты же знаешь, что ты не сделал ничего неправильного.       — Ничего неправильного? — всхлипы Гарри все еще отражаются на его речи. — Ничего неправильного? Как… как Вы можете говорить такое? Я заставил его умереть! Мое прикосновение убило его! И это тогда, когда я, наконец, нашел ему камень, который мог сделать его…. как он говорил…. бессмертным! — Гарри еще сильнее плачет, а Дамблдор продолжает его мягко обнимать.       Когда у Гарри, наконец, заканчиваются слезы, Дамблдор громко говорит:       — Я знаю, что это сложно для тебя, Гарри. Но есть несколько важных вещей, которые я должен объяснить тебе, и их не очень приятно будет услышать. Мне нужно, чтобы ты был очень, очень храбрым и выслушал все, что я скажу.       Гарри вытер лицо рукавами и молча кивает, готовый слушать.

***

      Гарри никогда не забудет странные и пугающие вещи, которые Дамблдор сказал ему тем вечером. Гарри понадобилось много времени, чтобы все понять, и Дамблдор разъяснял ему некоторые части истории снова и снова.       Дамблдор рассказал Гарри, что был волшебник Волан-де-Морт, тот самый безымянный волшебник, которого люди называли Сам-Знаешь-Кто. Волан-де-Морт был великим и могущественным, но он также был тем, кого Дамблдор называл злом. Гарри не был знаком с этим словом, и ему пришлось разъяснять его. Очевидно, зло было некоторого рода великой печалью внутри вас, что заставляет вас хотеть причинить боль другим живым существам. Вот почему однажды Волан-де-Морт убил родителей Гарри много лет назад, и даже пытался убить Гарри. Но Гарри не умер; он отделался только шрамом. Это был своего рода магический несчастный случай, и Волан-де-Морт сам себе причинил дикую боль. Все предполагали, что он умер, но это было не так. Никто точно не знал, что произошло, но как-то его блуждающая душа нашла дорогу в тело профессора Квиррела, и они объединились.       Дамблдор пытался заставить Гарри понять, что было бы очень плохо, если бы Волан-де-Морт смог использовать камень, чтобы создать себе бессмертие, но Гарри было сложно все это понять. Очевидно, Дамблдор имел в виду, что тот, кто становится злом, просто пытается держать в страхе других, а это было, в целом, хорошим случаем, если злой человек больше никогда не сможет причинить боль другим. Гарри мог понять, что в этом была толика холодного расчета, но он не мог сдержать гулкие удары своего сердца, стоило ему только подумать о бедном Квирреле и его осколке. Квиррел стал другом Гарри, даже если его печаль заставляла желать причинять боль другим в прошлом, включая и самого Гарри. Ну конечно, Гарри чувствовал, что должно быть какое-то лечение от этого зла, что извело его друга. Какое-то лекарство, например как веселящий эликсир фей, который давали тем, у кого был угрюмый вид. Но Дамблдор лишь покачал своей головой и сказал, что за всю его память еще никто не изобрел лекарство, которое могло бы излечить зло.       Но в конце Дамблдор сказал кое-что, то, что помогло Гарри почувствовать себя лучше. Он наклонился вперед через весь стол и сказал мягким голосом:       — Это остатки магии твоей матери вызвали смерть Профессора Квиррела, Гарри. Она умерла, защищая тебя, и это все огромная сила жертвенной смерти, возможно, могущественнее всей другой магии. Но я не до конца уверен, Гарри, что Лорд Волан-де-Морт окончательно исчез, даже сейчас…       — Правда? — Гарри шумно высморкался в огромный носовой платок, что заботливо предложил ему Дамблдор. — Не окончательно исчез? Вы… Вы сказали это, чтобы я успокоился? — он слышал дрожь в своем голосе. — Я… я восхищался им, Вы это знаете. Даже если в нем было много печали и зла. — Он не мог перестать думать о бедном Лорде Волан-де-Морте, как и его Обломок, но тот не мог сказать это вслух. Гарри чувствовал, что Обломок так же расстроен смертью Квиррела, и скорбь Обломка добавилась к скорби Гарри.       — Нет, Гарри, — Дамблдор медленно покачал головой. — Я не говорил этого, чтобы успокоить тебя. Я боюсь, что каким-нибудь образом Темный Лорд однажды вернется.       Гарри с благодарностью пожал старую морщинистую руку Дамблдора.       — Спасибо, Профессор Дамблдор, — прошептал он. — Вы так добры, раз рассказали это мне.

***

      Профессор МакГонагалл преподавала Защиту от Темных Искусств до каникул, но она делала это без особого энтузиазма. Ученики приглушенными голосами говорили о Квирреле, в то время как все учителя старались избегать даже упоминания о нем после того, что случилось.       — Это правда, что ты убил Квиррела в секретной подземной комнате? — шепчет однажды Драко Гарри, когда они находятся только вдвоем в общей комнате Слизерина.       — Это несчастный случай, Драко, — Гарри опускает глаза вниз. — Я не хотел его убивать, я правда не хотел… — он с шумом сглатывает.       — А правда, что на самом деле он был… Сам-Знаешь-Кем? — выдыхает Драко. — Самим Темным Лордом?       — Так сказал Дамблдор, — медленно кивает Гарри. Он не поднимает взгляд, но чувствует, что глаза Драко изучают его лицо.       — Ты… убил Темного Лорда, самого могущественного волшебника всех времен, — голос Драко почти неразличим.       Гарри закрывает лицо руками.       — Я знаю, — у него вырывается короткий всхлип. — Но я не хотел этого, Драко, клянусь, я не хотел! Я бы сделал все, чтобы вернуть его к жизни! Он мне очень нравился, и мы стали друзьями. Профессор Квиррел был очень мил со мной — он даже предложил присоединиться к нему и стать моим другом.       — Т… темный Лорд сказал это? А ты… хочешь вернуть его?       Гарри кивает, и оба мальчика умолкают.       — Знаешь что, Гарри? — наконец шепчет Драко. — Я действительно рад, что ты и Уизли поедете ко мне домой на Рождественские каникулы. Я думаю, мой папа будет рад познакомиться с тобой…

***

      Родители Драко были самыми замечательно-добрыми людьми, которых Гарри когда-либо встречал. Гарри сначала не хотел принимать дружественное приглашение Драко провести каникулы с его семьей — он знал, что Листик и Прутик считают дни до его возвращения — но как только он познакомился с Малфоями, он был доволен, что все-таки приехал к Драко.       Конечно, Гарри ужасно скучал по Листику и Прутику, но было так замечательно посетить нового друга. Гарри отправил Листику и Прутику новые рыболовные шляпы, а они прислали назад письмо, полное восхищения, написав, в каком они восторге от шляп. Они так же прислали несколько подарков для Малфоев, и Гарри отдал им их.       Семья Рона не хотела позволять ему поехать вместе с Гарри к Малфоям — Гарри предположил, что его родители ужасно скучают по нему — но все-таки Рон получил разрешение от родителей после обещания писать им, как минимум, два раза в день.       — На самом деле, я думаю, это из-за тебя мама поменяла свое решение, — шепотом признается Рон, когда оба мальчика сидят на заднем сидении великолепной повозки семьи Малфой, запряженной лошадьми, по дороге к Малфой-Мэнор в морозный декабрьский день. — Я сказал ей, что если я не поеду, то ты останешься наедине с семьей Малфой на несколько недель.       Малфой-Мэнор был таким же просторным, как и половина леса, и изыскано-красивым. Он был из белоснежного мрамора, и в нем было много захватывающих эхо. Разумеется, он был слишком большим для трех людей, и, должно быть, его родители были рады, что Драко привез с собой друзей на каникулы.       Мистер и миссис Малфой были очень приятны и дружелюбны, даже если сначала показалось, что их улыбки были натянуты. Но скоро они откинули свою первоначальную скромность, и мистер Малфой завалил Гарри вопросами о нем и о магии фей, и он проявил интерес к дружбе Гарри и несчастного Квиррела. Было весьма комфортно разговаривать с кем-то, кто был таким добрым и сочувствующим. Миссис Малфой была немного тише, но она восхищалась одеждой Гарри, созданной феями, и она была очень довольна, когда Гарри подарил всем Малфоям плащи, сотканные феями, на Рождество. Так же Гарри подарил один такой и Рону, но он знал, что тот мечтает о новой палочке. Старая палочка Рона была слишком старая и ободранная, поэтому Гарри приготовил новую для своего друга.       — Новая палочка! — глаза Рона загораются, когда он открывает подарок в просторной гостиной Малфоев в Рождественское утро. — Чтоб мне провалиться! Спасибо тебе огромное, Гарри! Что это за палочка? Ива?       — Да, — кивает Гарри. — У нее нет внутри никакой магической вещи или еще чего-нибудь, как у покупных палочек, но она очень хорошая. Я попросил ее у зачарованного дерева на территории школы; и она была очень довольна тем, что одну из ее ветвей будут использовать для магии.       —Это… это часть Гремучей Ивы? — Рон чуть не роняет палочку. А затем в ужасе смотрит на нее.       —Да, — Гарри пожимает плечами, — я предполагал, что дерево гремит немного, а теперь и ты об этом сказал. Испытай палочку, Рон! Обещаю, она великолепна.       Рон немного растеривается, но потом направляет палочку на один из портретов на стене: — Вингардиум Левиоса!       — Ээээээй, - кричит портрет так, как будто прозвучал выстрел. — Что ты делаешшшшь?       — Ой. — Драко в удивлении смотрит в воздух, где высоко над их головами кружит портрет на огромной скорости, с интервалом ударяясь в высокий сводчатый потолок. — Это портрет дедушки Сигнуса! Ему не нравится все это!       — Ерунда, мальчик, — весело говорит один из других семейных портретов. — Если тут и есть тот, кому необходима небольшая встряска, так это портрет Сигнуса Блэка. Он так ужасно утомителен! Всегда бормочет и бормочет о величии семьи Блэк. — Светловолосый мужчина на портрете смотрит на Рона и Гарри. — Другая часть семьи, конечно! Я Абрахас, кстати. Абрахас Малфой. Другой дедушка Драко.       — Приятно с Вами познакомиться, — вежливо говорит Гарри. К его удивлению, Обломок начинает волноваться в его мыслях, бормоча что-то о том, что Абрахас был таким надоедливым, когда он был школьником. Как Обломок мог знать это?       Рон произносит быстрое Фините Инкантатем, и шипящий портрет Сигнуса Блэка опускается на свое место на стене. Даже Драко не может сдержать хихиканье, глядя на выражение возмущенного недоверия на лице мистера Блэка. Сигнус Блэк пытается позвать мистера и миссис Малфой, но они его игнорируют, потягивая глинтвейн. Очевидно, они уже привыкли к его жалобам.       Гарри был тронут, увидев маленькую кучку подарков по Рождественским деревом Малфоев, подписанных его именем. Рон подарил ему очень интересных прыгающих съедобных лягушек, а мама Рона прислала вязаные зеленые домашние свитера для всех, включая Гарри. Миссис Малфой осмотрела свой новый свитер странным взглядом и слегка вздрогнула, но мистер Малфой и Драко оба надели их, и Рон выглядел очень довольным. Миссис Уизли вышила серебристых змей на зеленых свитерах, и они выглядели очень мило. Свитера не были такими элегантными, как одежда, которую носили Малфои, но никто не отрицал, что они были теплыми и удобными.       Но самым замечательным подарком был тот, что подарил мистер Малфой Гарри. Это был маленький прямоугольный сверток, упакованный в зеленую бумагу. Гарри думал, что это книга, и он с нетерпением разорвал бумагу. Он любил книги!       Когда он распаковал сверток, он неожиданно снова почувствовал волнение Обломка. Что-то в этой книге привлекло его внимание.       Книга довольно старая, немного потрепанная, но она в темном кожаном переплете. Все страницы чистые, поэтому на них можно писать все что угодно. Дневник!       — Вау! Он красивый! — Гарри улыбается мистеру Малфою. — Большое Вам спасибо.       — Не за что, — мягко говорит мистер Малфой. — Это всего лишь то, что ты можешь взять с собой в школу, Гарри. Надеюсь, ты будешь часто его использовать.       — О, да! — Гарри с удовольствием смотрит на замечательный подарок. Какой продуманный подарок!       Мой! — шепчет Осколок в мыслях. — Это мой дневник! Мой, мой, мой!