«Грешна, каюсь» 🔞

Расслабляющий горячий душ после долгой и изнурительной смены в больнице — лучшее, что существует для успокоения. Струи теплой воды льются из душа на голову, приятно и ласково стекая вниз по телу, нежно скользя по изгибам талии как чуткие руки любовника. Его прикосновения чувственные и тонкие. Не люблю, когда мои мысли так внезапно от обычной водной процедуры перескакивают на воспоминания о всех проведенных ночах с Барнсом. Мне предпочтительнее утонуть и раствориться в сильных, но немного грубых и напористых объятьях Джеймса, чем в мягком матрасе, забывшись крепким сном. Не могу контролировать свои мысли стоя под душем и не думать о сержанте, но мне так хочется выглядеть стойкой и неприступной и, хотя бы раз не вестись на провокации Барнса, отказав ему, но главная проблема заключается во мне. Я мечтаю о спокойном вечере, а все мои планы бесцеремонно разрушает вальяжно развалившийся на моем диване в гостиной Баки. — Ты хотя бы раз постучал! Или предварительно позвонил! Вдруг я не желаю тебя видеть. — Последняя фраза звучит крайне глупо и сомнительно, а мой внешний вид опровергает все мои слова, оборачивая их против меня. От злости и раздражения туже заворачиваюсь в махровое полотенце под пристальным взглядом моего незваного гостя. — Желаешь, судя по тому как ты выглядишь, — Барнс довольно ухмыляется, разглядывая меня как дорогую и любимую игрушку для сексуальных утех, и соблазнительно кусает зубами нижнюю губу всякий раз, как оставшиеся капли воды стекают по моему телу. Во рту у меня все пересыхает, тело сводит приятная истома, а мысленно я проклинаю себя за свою податливость. — У меня был тяжелый день, — Джеймс упирается локтями в колени, и пряди его волос спадают на лоб. В контрасте с обнаженным безобразно идеальным торсом, его усталый, измученный вид от тяжелого трудового дня, выглядит неестественно наигранно. Манипулятор! — Я не знала, что убивать людей — это так тяжело, — презренно фыркаю и складываю руки на груди как недовольная женушка. — Убивать нет, а вот выслеживать...— он поднимает голову и в упор смотрит на меня своими глазами, сверкающие опасным блеском. — Ты не можешь приходить ко мне, когда вздумается без причины, — Барнс покачивает головой, развеселенный моими наивными попытками проявить стойкость и достойно выдержать его влияние. — У меня всегда одна причина. — Секс — это не причина, — шиплю как ядовитая змея, взбешенная грубым вторжением на ее территорию человека, которому взбрело в голову приручить её. У Барнса два развлечения: бесцеремонно убивать людей и иметь меня. — Ты так много говоришь, /Т.И./, — Баки с неохотой поднимается на ноги, медленно и изящно подходит ко мне и хватает за шею, запрокинув голову назад, чтобы я не могла отвезти взгляд, — а твой рот нужен для одного. — Вспыхиваю от досады и выжигающей обиды, вибрируя каждым участком тела от злости и Барнс чувствует мою ярость. Его ладонь сильнее сдавливает мою шею и Джеймс чаще закусывает свою нижнюю губу, уже фантазируя как оставит отметины на моем теле. Моя ярость заводит его. Барнс ощущает её кончиками пальцев и его горящий похотью и желанием взгляд зажигает меня. Мокрые губы Джеймса приникают к моим в жадном поцелуе, а язык бесцеремонно и напористо проникает в рот, взрывая меня и тихие стоны тонут в поцелуе. Баки срывает с меня полотенце и бесцеремонно швыряет на гладкую поверхность стола, удобно устраиваясь у меня между ног, созерцая со свойственным ему нетерпением. Часто облизываю губы, скользя взглядом по идеально выточенному прессу. Джеймс похабно скалится, прекрасно понимая, как страстно я обожаю его тело, а он знает мою главную слабость... Металлическая рука Барнса ложится на мой дрожащий живот, и я непроизвольно закатываю глаза и глухой рык животного вперемешку с измученным стоном человека вырывается из груди. Тело пронзает дрожь от резкого перепада температуры и прикосновения холодного металла. Джеймс двигает ладонью вверх, поцарапывая кожу и сжимает правую грудь своими цепкими прохладными пальцами, теребя набухший сосок. Я прогибаюсь в спине и грудь еще идеальнее ложится в ладонь Джеймса. Между ног нестерпимо горит и так хочется сжать бедра, притупив это пульсирующее ощущение, но Барнс не позволяет мне этой роскоши. Он знает, что мне нравится касания его металлической руки. Ещё мне нравится... — Да! — Стон разлетается по квартире, когда холодные пальцы Баки едва трогают пульсирующую точку и слегка надавливают. От контраста ощущений меня потряхивает, и я дрожу от одного прикосновения. Температура тела Джеймса всегда ниже моей и пока мой пожар согревает, проникая в Барнса, я сгораю в его объятьях. Мои тихие стоны звучат как пронизывающая и призывающая к большему мелодия, и Баки ускоряет движение пальцев вокруг сверхчувственного комочка, сталкивая меня в пропасть. Я вскрикиваю от наслаждения и отрывисто дышу. Хватаю Барнса за кисти и кладу ладони на грудь, накрывая сверху своими, заставляя сильнее сжать. Джеймс облизывается как голодный хищник, поглощая глазами каждое движение моего тела и дрожание моих напряженных мышц. Он вынуждено отнимает свои теплые ладони, согретые теплом моего тела и торопливо избавляется от неугодной и лишней одежды, которая не позволяла мне наслаждаться полным обнажением сержанта. И сейчас, когда Джеймс стоит у меня между ног, надрачивая своего дружка, глядя мне прямо в глаза, меня накрывает эйфорическая, судорожная волна, приближенная к оргазму, но недостаточно сильная, чтобы я выпала из реальности. Барнс хватает меня за бедра и придвигает к самому краю стола, так что моя задница свисает с отполированной поверхности за которой обычные семьи собираются, чтобы поесть, а мы с Баки исключительно чтобы перепихнуться. Джеймс разводит мои ноги в стороны и придерживая свой член, похлопывают головкой по дрожащему клитору, заставляя меня взвизгнуть от острой необходимости кончить. — Ну, пожалуйста, — хнычу как маленький ребенок, жалобно выпрашивающий конфетку и еложу по столу, виляя задницей из стороны в сторону, в надежде притупить это жжение между ног. Барнс, удовлетворенный своей властью, хмыкает и входит в меня, вышибая весь запас воздуха и мгновенно выходит, оставляя меня пустой и пульсирующей. Стоны слетают с моих пересохших губ, а капли пота стекают на стол с напряженного тела, и я нащупываю пульсирующее мужское достоинство Джеймса, направляю в свои влажные воды под нежелание брюнета так легко и быстро поддаться мне, и приподнявшись на локтях, обвиваю Баки за шею, дергаю на себя, и он полностью заполняет меня собой одним грубым и глубоким толчком. Моё тело пронзает острота ощущений и под давлением тела Барнса мне становится тяжело дышать, а ему вернуть себе прежний контроль. Он с трудом упирается ладонями в стол и смотрит на меня затуманенным взглядом. Переводит дыхание и начинает размеренно двигать бедрами, переходя от интенсивных движений к едва ощутимым, когда до оргазма один толчок, но его нет. — Да! — Наши потные тела бьются друг о друга и вульгарные, пошлые шлепки подстегивают к безобразным претворениям фантазии в жизнь. Барнс надавливает ладонью на низ живота, прогибая меня, а большим пальцем невзначай, случайно задевая, стимулирует клитор. Извиваясь под жестким напором Джеймса, я с трудом сдерживаю крики, царапаю гладкую поверхность стола и выгибаюсь в пояснице, отчего этот безжалостный убийца и любовник глубже и острее проникает в меня. Барнс лихорадочно дышит, хватая ртом жадные глотки воздуха, не сбавляя темп и когда я чувствую, что внутри всё сокращается и стенки влагалища плотнее обхватываю член Джеймса, я взрываюсь. Баки глухо рычит и в следующую секунду обильно кончает мне на живот. — Ты меня испачкал, — бормочу бессвязную и ничего не значащую фразу, блаженно лыбясь. — Ну прости, детка, — Баки подбирается с пола моё полотенце и обматывает вокруг бедер, выглядя еще сексуальнее, чем без одежды. Подходит ко мне с правой стороны и нижним концом махрового полотенце вытирает свое излияние. Мне щекотно, и я заразительно хихикаю. Джеймс отрешенно улыбается и сгребает меня в охапку, прижимая к своей мощной груди, бережно держа в своих сильных объятьях. Переносит меня на мягкую постель, о которой я мечтала после душа, и ложится рядом, подперев голову ладонью. — Ты убиваешь людей, а я спасаю им жизни. Мы априори не можем встречаться в одной постели, — мои слова не вяжутся с моим блаженным состоянием, да и еще Барнс завлекательно и нежно гладит мою грудь. — Мы просто снимаем стресс, — бормотание Джеймса говорит о том, что для него это больше, чем способ расслабиться. — Ты действительно думаешь, что настолько хорош? — Не думаю, знаю, — натирает подушечками пальцев розовые сосочки и нежно пощипывает. — Однако, это ты приходишь ко мне, а не наоборот...