Сложности дипломатии

— Вот это ты выдал! — хохочет Всеволод на следующее утро, почёсывая своё массивное брюхо. — Просил же не лезть в неприятности, а ты войну развязал! Уважа-а-аю... — Я просто спасал нас от политического конфуза... — Чего? — Не хотел обосраться, — переводит Вадим и неловко потирает шею. Спозаранку к ним шастают люди из разных племён, чтобы выведать про планы медвежьей семьи. А их и нет! Подраться они любят, но не до войны же! — Вадим, что за шутки?! — удивленно рыкнул Олег, поймав нерадивого посла медведей возле точки сбора. — Да знаю я... — Вадим только вздохнул. — Так ты потому меня искал? Базар? Серьёзно? Базар?! — Да что ты бухтишь? Всё хорошо будет... — У вас, может, и будет, а сколько людей перебьёте. — Не будет войны, — отмахнулся Вадим. — Ты ж мне всё равно этого паренька отдашь. Любава же пыталась уже сбежать от брака. Да верну я вам вашего жениха! — Порченым? — Олег прожёг его взглядом. — Не исключено! — Вадим, не вынуждай меня напоминать, что у тебя должок за твою спасённую шкуру. — Вот так, да? — хмыкнул весело Вадим. — Значит, вынуждаешь выбор делать между словом и любовью? — Какой любовью? Ты блядство-то с любовью не путай, — поднял саркастично бровь Олег. Тоже верно. Только обидно. Вадим, конечно, по опочивальням хаживал знатно, но что он, влюбиться вот совсем не мог? Тем более в Базара сложно не влюбиться — такой мальчик красивый. Волосы цвета вороньего крыла, лисий взгляд карих глаз и фигурка ладная. Интересно, если с него снять рубаху свадебную, то насколько он крепок под ней? Вот Всеволод заладил, что Базар слабый, а Вадим вот совсем того не видел. Наверняка ещё и боец отличный! — Главный любовный советник смолвил слово своё? Олег смутился от замечания Вадима. — Ну, не в самом же деле ты... Ты знай, я у тебя долг тот брать не стану, если ты серьёзен... — Опусти свой меч и давай закурим трубку мира, брат мой Волк. Вот те клятва, мы откажемся от Базара завтра! Просто иначе нельзя было... — И что вы такого наделали? Печать, что ли, забыли? — Что? Какая печать? Да с чего бы мне печать забывать?! Это ж неуважение к божеству племени... — покачал головой Вадик. Придётся теперь ему священному медведю молиться три ночи, чтобы простили ему эту пьяную оплошность. — Тогда я с Любавы рубахи свадебной снимать не стану, и так с трудом надели... — Так, может, тебе её послушать и самому в седло? — Предпочитаю пешим, лучше понимаешь ландшафт и можешь отразить нападение, если вдруг внезапно объявится недруг, — поделился Олег, не поняв двойного дна. Вадим даже разочаровался. — Жену себе найди, говорю. Или мужа. Какой там у тебя образ суженой? Невысокая темноволосая кроткая девица? Так здесь таких каждая первая. А по роду у тебя запросы небольшие... Не то что у змеиного племени... — Да не могу я! Вадим удивленно на Олега вытаращился, ничего не понимая. Как тут можно не мочь? Хватай любую бабу или парнишку и сдевай на них свадебные рубахи... Но Олег только выругался грязно, чего Вадик давно не слыхивал. — Ты только Любаве не болтай... Прокляли меня, — Олег почесал свою заросшую щеку. — Отправился я на охоту с отрядом, да попались мы в русалочью ловушку. Едва ноги унёс! — И они тебя прокляли? — поразился Вадим, который много чего знавал, но уж точно не о русалочьих проклятьях. — Да какие ж русалки волшебством таким владеют? — Просто предположил... — Заплутал я в лесу и сколько ни взывал к волчьему божеству, но до ночи так и не выбрался. И тут упырь сидит рыжий на пеньке. Я обойти его хотел, но он сразу прознал обо мне, резко обернулся. В одеяниях странных из перьев вороньих сидит и глазищами на меня то золотыми, то бирюзовыми пялится. — Упырь испил твоей кровушки? Как ты это допустил? — Так и не испил, потому и проклял. Я от него отбиваться давай, а он мороком мне голову кружит. То один он, то целое войско! Не знаю я, как выбрался оттуда, да только вдогонку мне проклятье и прилетело... — А что за проклятье-то? — Так безбрачья, — Олег устало потёр лицо ладонью. — Я ж потому и разослал всем весточку о супружестве, а вернулось ко мне только предложение для Любавы... — Так ты пойди за тем упырём со всем войском и кол ему в сердце вбей, чтоб отпустило, — предложил Вадим, не понимая, как Олег мог в такое вляпаться. Особый талант нужен, чтобы упыря разозлить, а тот, видимо, совсем голодный был, раз вместо ребёнка на Главу волчьего племени набросился. — Так хаживал я уже в те места, да всё с тем же успехом, будто место то заколдовано. Не найти мне тропки к рыжему упырю, — сокрушался Олег. — Так и оставишь? Будешь ходить бобылём? — Есть у меня надежда на Базара. Он потомственный шаман и в проклятиях разбирается. У него выспрошу, что же мне с этой бедой делать, чай поможет. — Ах, не просто ты так Любаве его предложил? Решил, породнишься, и он отказать не сможет? — Нет, — нахмурился Олег. — Я Любаву не отдам даже за лучшего шамана, если у неё душа не лежит! — Так она же не лежит, — засмеялся Вадим. — Её настроение переменчивее вод в Ладоге. Сейчас поведаю о вашем медвежьем требовании, так она сразу же замуж за змеиного царевича захочет. — Хороша она у тебя, её бы к медведям... — Ты не серчай, Вадим, но повадки у вас дикие, такое даже Любава не стерпит. — Отрадно слышать, что она могла хотя бы попытаться! — А заберёшь к себе Базара, так и вовсе сбежит он в первые сутки. — Не сбежит, — отмахнулся Вадим. — Из постели моей так быстро ещё никто не вставал. — Вот как был похабник, так им и остался, — Олег покачал головой. — Тогда я возвращаюсь к своим шатрам, а от вас я жду отказа от жениха до того, как огласят ответ. — Добро, Волк, — кивнул Вадим и пожал сильную руку Главы волчьего племени. Вот и разобрались, осталось только дождаться нового дня! — Мы согласные на ваше требование, но при условии, что вы нам за жениха пожалуете северный луг, — первым делом говорит Глава змеиного племени и глядит хитро на остолбеневших медведей, которые только-только рот разинули, чтобы извиниться. Всеволод разгибается и бьёт Вадима по хребтине, чтобы тот принял почтенный вид посла. Вадим бросает на Главу своего пугающий взгляд, но тот лишь качает головой, поджимая губы, которых из-за бороды почти не видать. Не сейчас. — А луг вы затребовали, потому что Базар будет пополнять племя медведей? Отрекаетесь от него, значится? — каверзно интересуется Всеволод, и Вадим даже восхищён тем, на что способна эта голова с похмелья. — Наши традиции говорят, что за кого дают выкуп, тот и за роженика. Старика змеиного едва не перекашивает от этого заявления. Вадим старается не улыбаться и вести себя, словно по плану так и задумано. Не на то змеиное племя рассчитывало, когда собиралось на празднование мира. Поступятся ли принципами? — В нашем племени подарок дарит та сторона, что выспросила о браке, — строго отвечает старик. — Но я также понимаю, на что рассчитывает племя медведей. Базар переходит под вашу опеку до смерти своего супруга, — объявление звучит так грозно, что Вадим вздрагивает. Как приговор или заговор. — Но он вернётся к нам, как только будет свободен. — Если захочет, — поправляет Всеволод, настроенный отчего-то уже более серьёзно. — Конечно, если захочет. Вадим пихает Всеволода локтем. "Ты чего несёшь, косматый?! У нас договор с волками! Давай уже отказывайся! Не хочешь же ты в самом деле луг им отдать и меня женить?!" — И все дети остаются в племени медведей при любом раскладе, — азартно предупреждает Всеволод, не обращая внимания на знаки Вадима. — Конечно. Если они вообще будут... — О, об этом не беспокойтесь, — Всеволод с улыбкой резко прижимает Вадима к себе и хлопает ладонью по плечу. — Мы, медведи, на это дело скорые! Старик морщится то ли от вульгарности Главы, то ли от смысла сказанного им. Вадим кидает на Всеволода раздраженный взгляд. "Ты с такими играми завязывай!" — Добро! По рукам! — и Всеволод действительно протягивает ладонь Главе змеиного племени. — Меняем луг на суженого моему советнику! — Что?! — выпаливает, не сдержавшись Вадим. — Что?! — с той же интонацией выдаёт Олег, который согласился Базара отдать лишь потому, что его обещали вернуть. — А мы не торопимся? — Вадим ухмыляется напоказ, чтобы окружающие их племена не подумали чего. — Всё-таки луг хорошо нас кормит... — Вишь, насколько ты мне люб, Вад? Я ради твоего счастья даже луга не жалею! «Но мне это счастье не нужно!» — злится про себя Вадим и усиленно взглядом Всеволоду намекает, что пора остановиться. — Решение принято, — кивает Глава ястребиного племени Игорь. — Димитрий! Тащи сюды новую папирусину, запишем брачное соглашение! Главы, ваши печати при вас? И как же хочется, чтобы в этот раз Всеволод шёл сюда без печати, но вот она — медведь из серого агата. Вадим стоит рядом и смотрит, как Глава племени одним отпечатком делает его практически женатым человеком. Если это забава какая-то, то он прикончит Всеволода сразу, как только это собрание завершится... — И ещё одну печать на мирном договоре, — напоминает Игорь. Вот так и подписали мир ещё на три года ценой двух неповинных людей. Когда Вадим направляется к своему шатру шаг в шаг с Главой племени, Олег прожигает его мрачным взглядом. Ну, не хотел он, чтобы так получилось! — Ты за что со стариканом этим согласился? — А как я ему откажу? — удивляется Всеволод. — Он прервал сватовство своего внука, царевича, чтобы тебе его отдать, а это против всех правил их племени. И он заявил об этом пред всеми. Да если б я отказал, то мы за такое неуважение не только луг бы отдали! А так обошлись малой кровью... — Малой кровью?! — возмущается Вадим. — Да мне теперь жениться придётся! — Давно пора, — отмахивается Всеволод. — Сам хотел, а теперь нос воротишь. Ты ж на пару годков всего меня младше, а у меня уже пятеро детей. — Так, может, и у меня пятеро... Я ж то не ведаю. Мой дух крепок и щедр... Всеволод скептично усмехается и поглаживает бороду. В глазах его мутно-голубых загорается огонёк. Вадиму это совсем не нравится. — Ну, коль твой дух настолько щедр, то ты уж постарайся, а то не любо мне то, что старик говорил про потомство. Чудно... Больно уж условия необычные... — Да, они ждут, что я помру поскорее, — Вадим кивает, потому что прежде ничего смешнее не слыхивал. Да он могуч, как вековой дуб, и резв, как горный баран. — Теперь ты обязан жить, Вад. Слово с тебя, что на ногах останешься, даже если придётся за живой водой отправляться. — У меня теперь жених есть. Вот его за живой водой и посылай, если захвораю. — Это верно ты подметил. Иди-ка ты переоденься, сейчас как раз успеют последние руны тебе нашить на свадебную рубаху... — Я правда должен? — морщится с неохотой Вадим. — А иначе жениха встречать нельзя, — назидательно подкалывает его Всеволод, и Вадим ярится от мысли, что сам себя в эту выгребную яму сунул. Вот нужно было меньше про змеиного царевича думать и языком молоть. Три часа даётся Вадиму на отдых до свадебного хода под полной луной, когда все брачующиеся по очереди проходят к месту собрания и под песни племён венчаются, прося благословения у богов-проводников. Традиция эта появилась давненько, со второго собрания мира, когда после очередной войны племена объединились и глава воронов взял в супруги младшего царевича из племени кабанов. С тех пор межплеменные браки на собраниях стали символом крепкого союза народов, и с дюжину их всякий раз набиралось. Вот бы сбежать... Да только побег расценят как предательство и заколют либо свои, либо чужие. Вадим поправляет на себе белую, расшитую золотыми и красными нитями рубаху. Выглядит, как дурак! Одеяние брачное у медведей простое: рубаха да золочёные нарукавники. Тело Вадима больше часа мастера племени расписывали баканом, жжёной костью, охрой и вымоченной золотой пылью, создавая на коже обереги семейные и божественный лик. Красавец! — Что на тебе надето?! — первое, что срывается с языка красавца Вадима, когда он видит Базара. — На Вас, — подчёркивает Базар и будто бы совсем не стесняется своих обнажённых сосков. Он голый по пояс: сверху на нём какое-то кольчуга-украшение из золота, а снизу что-то похожее на юбку. Вадим не может понять, зачем эта драгоценная вещь, если она совсем не скрывает тела Базара. Слишком развратное зрелище. — Оставь, мы же почти супруги... — Ты никогда не сможешь звать меня так. — Это ещё почему? — удивляется Вадим, совершенно не обращая внимания на то, что они своей перепалкой остановили встречу семей племени. — Потому что я прознал о тебе кое-что... Ты даже не знатной крови, но посмел выбрать меня в женихи, — Базар это почти шипит. — Наглое бестактное животное! — И я тебя люблю, моя драгоценность! — Не зови меня так! — Добро, Ваше сиятельство, — Вадим шутливо кланяется и берёт Базара за руку, оказывается, тот дрожит. — Замёрзли? Ночь обещается прохладной. Подать рубаху? — Шаманы не связывают себя узами в рубахах, — надменно отвечает Базар. — Сейчас я полностью открыт миру духов, и это даёт мне дополнительные силы... пройти через этот позор. — Вижу я, как Вы открыты, — недовольно ворчит Вадим. — У Вас торчат соски от холода, и обычно я не против, но тут-то все будут смотреть! Вы в таком виде не только духам открыты, но и хвори! Так помрёте у меня через месяц! Базар опускает взгляд в землю смущенно, но всё равно головой качает, отказываясь от одежды. Вадим тянет его ближе к себе, пока не слышит возмущения со стороны племени змей. И так трогать жениха тоже нельзя — только смотреть, как он чахнет от мороза. — Наговорились, голубки? — интересуется Всеволод, и Вадим, наконец, понимает, что все уставились на них и ждут их шествия по лагерю. — Отличное житие вас ждёт, погляжу! — Давай ближе к делу... — Топайте уже к дереву, я с племенем змеиным все традиции соблюл за тебя, пока вы тут заигрывали друг с другом. — Я просто волновался о своём женихе, — быстро оправдывается Вадим, и самому от себя смешно! Нашёлся тут супруг года! — Я б с таким женихом тоже волновался, — нахально подвигал бровями Всеволод, напрашиваясь на разбитый в пятый раз нос. Вадим не отвечает, просто потому что не хочет доставлять змеиному народу радости наблюдать, как ссорятся Глава медведей и его правая рука. Вадим тянет Базара ближе к себе, и тот брезгливо шагает к нему. — Обязательно так жаться? — Да так просто роднее... и теплее. Базар только фыркает на это. Счастья у него на лице нет ни капли, скорее он даже скучает. Вадим удивлён, что он не зевает во время поздравлений от других кланов. Ощущать чужую руку в своей руке так долго — чудно. И даже проникаешься. Когда они подходят к дереву и Базар начинает шептать молитвы под светом луны и факелов, у Вадима дух замирает. Он глядит на Базара во все глаза, как привороженный, пока не получает от Всеволода пинка под зад и сам не приступает к молитвам. Ветер гоняет разноцветные ленты, что повязаны на ветки. Перезвон монеток и каменных фигурок, что тоже горстями висят на дереве, создает колдовскую мелодию. Вадим не знает, похоже ли это на свадьбу, но кожа покрывается мурашками. Когда он снова и снова шёпотом взывает к медведице во звёздах под стройный хор племенных голосов, его переполняет торжественность. Сейчас творится волшебство. Русалки замолкают и прислушиваются, а духи подхватывают песни и тянут их до самых тёмных краешков леса, где черти пляшут свои дикие танцы. Два щупленьких пацанёнка надевают им на головы венки из луговых цветов, когда Вадим с Базаром встают на колени, а бородатый старик-шаман дарит им куколки из янтаря, которые принято хранить дома, чтобы в нём водились дети. Базар не поднимает своих карих глаз на Вадима, но тот смотрит внимательно. Это вовсе не значит, что в эту секунду они стали семьёй, но пережитое вместе волшебство сшибает с ног. Вслед за другими парами они идут к реке, чтобы опустить свои венки на воду и распрощаться тем самым со своим одиноким прошлым. Больше за ними не следуют люди их племени. У реки людской хор слышно приглушенно, и Базар сразу же вырывает свою руку, как только они заканчивают обряд. — И даже не поцелуете? — выпячивает обиженно губу Вадим. — Да с чего бы мне простолюдина целовать? — Но если Вы царевич, и мы теперь супруги, то и я царевич. — Ни за что! — отрезает Базар. — И вообще давай сюда свою рубаху! — Зачем? — не понимает Вадим, потому что возле реки комарья тучи, да и плавать он не собирался. — Как зачем? Мне холодно. Снимай скорей! — Разве больше не хотите красивым походить? Золото Вам к лицу. — Мне твои шуточки! — возмущается Базар забавно и гордо взмахивает косами. — Снимай! Супруг ты мне или кто? — Да вроде и супруг, но не слуга, — смеётся над ним Вадим и поражается, насколько быстро этот человек меняет маски. Только что вёл себя при семье как агнец, а теперь гляньте! Бес во плоти! — Супруг обязан о своём муже заботиться. И это ты меня выбрал, а не я тебя, поэтому давай сюда рубаху! Вадим хмыкает. Ну, звучит как правда, тем более Базара уже совсем комаришки закусали и жалко его. Вадим развязывает кушак и стягивает рубаху, в которую юрко влезает Базар, звеня своими цепочками. — Легче? — смеётся Вадим, срывает былинку и закусывает её игриво. — Идём-ка назад, а то чесаться потом всю ночь придётся. — Что это на тебе? — Базар любопытно проводит рукой по расписанным плечам Вадима. Они медленно возвращаются к лагерю. — Брачные обереги. — Ты что это, правда за наш брак молился? — в голосе Базара неожиданно много яда. — Отчего ж не помолиться? А Вы — нет? Чего ж Вы тогда там так долго бормотали? — новость хоть и вполне ожидаемая, но всё равно неприятная. Вот тебе и змеиный шаман! — Не твоего ума дело. — Да признайтесь, меня проклинали, да? — Как я могу? Я не знаю твоего духовного имени, — отмахивается Базар деловито, будто нет ничего такого, чтобы порчу на мужа любимого наводить. — Пожалуй, и не скажу Вам его... дольше жить буду. Базар лишь пожимает плечами совершенно не заинтересованно. Вадим думает о том, насколько правильно будет в первую же ночь сбежать от супруга куда-нибудь, где к тебе будут ласковее. Они добираются до шатра Вадима и устраиваются на спальное место из шкур и подушек с гусиным пером. Очевидно, что любовных забав сегодня не будет, потому что Базар делает своё самое каменное лицо и отворачивается от Вадима, даже не дослушав фразу. Остаётся только спать. Утро вечера мудренее. Хорошо, что Всеволод, вряд ли, придёт их проверять, иначе стыдно будет за такое бездействие. Когда Вадим открывает глаза, ещё ночь, и он не понимает, почему проснулся. Час настолько поздний, что даже брачное празднество уже закончилось. Тишина с редкими выкриками последних пьяниц. Вадим оборачивается и обнаруживает рядом опустевшее место. Вот в чём дело! Базар куда-то скрылся. Военное чутьё подсказывает Вадиму, что нужно собраться и разведать. Он поднимается, накидывает сверху тёплую рубаху и тенью крадётся меж палаток. Где-то же Базар наверняка схоронился. Вадим делает шаг и слышит едва различимый хруст веточки. Он резко достаёт меч, и возле его горла оказывается точно такой же. — Давай договоримся... как-то не хочется лагерь будить лязгом мечей, — сглатывает Вадим, потому что понимает, что если у незнакомца скорость хорошая, то целёхоньким не уйти. — Договоримся также, как со змеиным царевичем? — звучит глухо голос Олега, и Вадим выдыхает, убирая оружие. — Чего так пугать-то?! — А чего ты посреди ночи бродишь здесь? Где же твои хвалёные постельные игрища? Здесь не то что суток, даже ночи не прошло, — усмехается Олег и делает шаг ближе. Теперь видно его лицо, и сразу проще как-то. — Я мочиться приходил, — врёт Вадим. — Так давай отрубим твой наглый конец, чтобы в следующий раз ты чужих женихов не воровал, и проблем не будет. — Да прости ж ты меня! Думаешь, мне больно надо было? Этот старик нас за горло взял, не отказываться же теперь! — Моя Любава проплакала до полуночи... — враждебно заявляет Олег. — Она ведь очень хотела его в супруги, а ты что сотворил... — Любава? Плакала? Сдаётся мне, Олег, что сестрица твоя голову тебе морочит... — Она ранимая! — Да-да, — кивает с издёвкой Вадим. Знает он Любаву, вот совсем не царевна, скорее богатырша! — В качестве извинений согласен помочь тебе в поисках упыря! — Упырь? Да как мы его найдём... — Я что-нибудь придумаю! Тем более теперь супруг мой — шаман. Давай договоримся, что через месяц я приеду на ваши земли, и мы того упыря пристукнем! Олег хватает Вадима за грудки и сильно встряхивает. — Знаю я твои обещания! Ни слова правды! — Да клянусь святой медведицей! — Хорошо, — соглашается Олег и быстро остывает. — В день, когда луговой начинает готовиться к спячке, я буду ждать тебя в своём тереме. — Добро! А теперь... ты отпустишь меня? Сам понимаешь, важный вечер... Олег морщится и отталкивает Вадима, что тот по инерции отшагивает. — Поди прочь с моих глаз. И Вадим идёт. Не потому что ему не нравится раздражать Олега, а потому что Базар ещё не пойман. Теперь Вадим осмотрительнее, поэтому видит своего новоиспеченного супруга практически сразу. Базар выходит из шатра своего племени, за ним ступает дед и что-то ему объясняет. Вадим пытается хоть что-то расслышать, но он далеко. Что же там происходит? Базар забирает из рук старика мешочек и быстро прячет его в рукаве. Что бы там ни было, это явно секрет. Мороз по коже от мысли, что Базар и его племя задумали что-то недоброе. Вадим стискивает ладони в кулаки. Нельзя высовываться, пока не понял, в чём план. Базар оглядывается по сторонам. Кланяется старику, который лишь надменно отворачивается. Вадим понимает, что Базар спешит обратно в его шатёр. Нужно успеть добраться раньше, чтобы супруг ничего не заподозрил. Вадим разворачивается и бежит назад, стягивает рубаху и падает на шкуры, больно ударяясь животом. Закрыв глаза, он слышит, как Базар входит тихо, снимает тёплые вещи и укладывается рядом с ним. — Болван, — шепчет Базар и вдруг касается осторожно пшеничной косы Вадима. — Почему же ты такой неразумный... Вадим затаивает дыхание, но больше ничего не происходит. Когда он приоткрывает один глаз, чтобы оценить обстановку, Базар уже спит, прижимаясь лбом к его плечу.