Сложности дипломатии

Вадик пытается двинуться, но крупные змеиные кольца сдавливают грудь. Страх парализует. Чёрно-золотая чешуя переливается перед глазами, и Вадик думает, а не впиться ли в неё зубами, чтобы разодрать змею на части. Но он замирает, когда видит голову змеи со знакомыми глазами, и расслабляется, из-за чего и змея ослабляет давление. Вновь можно дышать. Змея прижимается своим лакированным боком к его щеке, словно прикосновение прохладных пальцев супруга. — Что тебе нужно? — спрашивает Вадик устало, но змея не слышит его, поднимается наверх, сворачивается кольцом вокруг его головы, словно венец, и шипит зло на кого-то, едва не кидаясь. Когда Вадик поднимает взгляд в тёмные грозовые тучи, то видит, как кружит над ними коршун, готовый напасть. Шипение змеи становится громким и угрожающим, и вороны каркают так, словно хохочут. Коршун камнем падает вниз, и Вадик резко просыпается. Сердце ноет, и он тяжело вздыхает. Погань какая! — Считаешь, это верное решение? — Всеволод положил свою тяжёлую руку Вадику на плечо. — Я видел его взгляд. Вряд ли это была его идея... — Змеи подложили нам свинью, а ты отпускаешь убийцу своего брата им на радость... Похоже на историю любви. — Замолчи, — потребовал Вадик, потому что не очень-то хотел задумываться о своём отношении, когда находился в шаге от смертного одра старшего брата. — Мог бы, но не стану. Если ты настолько ему доверяешь, то почему не оставил при себе? — Потому что его здесь могут убить. И потому что я и так уже предатель в собственной семье. Если бы я не привёз его, то мой брат был бы жив, — Вадика злость брала всякий раз, когда он вспоминал об этом. — А ещё он мог бы убить тебя, а не Миколу. Зато теперь мне, наконец, становится ясно, отчего он согласился уйти, несмотря на то, как носился с тобой в пути, — хмыкнул мрачно Всеволод. — Вот же ж! Как Вова прям. Делает вид, что ему всё равно... — Оставь, — попросил Вадик, потому что, даже понимая причины, он не мог простить Базару смерти брата. — Этому всё равно нет оправдания. Собраться и уехать оказывается очень просто после того, как Вадик встречает которое утро в одиночестве, и даже подтопленная печь не кажется ему тёплой. — Ты же убьёшься там! — плачет маманя, цепляясь за его корзно. — Не пущу! Сказала, не пущу! — Я всё равно еду. Я не смогу с этим грузом жить, если мы просто его похороним... — Так это не твой груз, а змея окаянного! Это он Миколушку сгубил, — рыдает маманя и лезет обнимать Вадика. — Ох, неспокойно у меня сердце! Какие кощеевы земли?! Ты о матери совсем не думаешь! Вадик поднимает взгляд на столпившихся домашних, что наблюдают за этой сценой, но те лишь пожимают плечами. Вадик знает, что вся его семья против отъезда, но он настрого запретил им хоронить Миколу, и они спрятали его тело в самый глубокий погреб, чтобы оно не разлагалось. Собравшись с силами и простроив план, он ещё раз сверяется с тем, где, по словам стариков, можно найти мёртвую и живую воду. — Я думаю о своей матери, — вздыхает Вадик и хлопает её по плечу. — Поэтому я спасу Миколу. — Это опасно! Почти никто не возвращается из царства Кощея! Проклятый змей должен туда отправиться, а не ты! — Я бы никогда не стал отправлять супруга в такое опасное место... — Супруга?! — охает маманя и хватается за сердце. — Да что же это, Вадимка?! Какой же он супруг! Никакой он тебе не супруг! Он предатель! Убийца твоего родного брата! — Даже если так, — Вадик морщится едва заметно. Он устал уже от причитаний, и ему не терпится отправиться в путь, лишь бы сбежать подальше от этого чёрного горя. — Ты знаешь, что такое венчание под звёздами. Это благословение от богини-медведицы... — Я буду молиться богине-медведице, чтобы она разрушила эти узы. Не могла она быть так жестока, чтобы подарить нашей семье этого ребёнка. Если тот и родится, то будет с таким же чёрным змеиным сердцем... — Мама! — Жена! Вадик сжимает челюсти, что выступают желваки. Он ничего не может ответить мамане, но слышать это всё равно тяжело. Винить маму не приходится; Вадик знает, что она просто слишком любит своих детей, но он всё больше думает о том, что, наверное, он тоже любит своего возможного ребёнка. И если ему придётся перестать общаться с семьёй из-за него, то он даже не задумается. — Вадим! — зовёт Всеволод, подгоняя коня, будто за ним несутся черти. Вид у него разобранный, словно только с постели встал. Он спешивается, здоровается с семьёй и впихивает Вадику свиток, тяжело дыша. — Раз пойдёшь в кощеевы земли через владения змеиного племени, то передай это Главе змей. — Что это? — Вадик разворачивает тонкую материю и видит аккуратный почерк с медвежьей печатью. — Это же не ты писал... У тебя ж почерк как курица лапой. — Хорошо я пишу, — обиженно поджимает губы Всеволод. — Но это Владимир писал, сказал, что тебе это понадобится. Спихнул меня с печи и велел идти сюда. Ты не мог отправиться в стан врага на пару часов позже? — он потирает больную задницу, и Вадик с усмешкой понимает, что тот с печи явно приземлился на пятую точку. — Твой муж пользуется главной печатью племени? — У нас всё общее, — пожимает плечами Глава медведей, не видя совершенно никаких неудобств в таком решении. Вадик искренне не понимает, почему этот человек до сих пор управляет всеми ними. — Супруг же — это твоя половина, тебе ли не зн... — Всеволод запинается и бросает быстрый взгляд на семью Вадика. — Кхм! Дарю тебе документ, передай. — Ты сам читал? Тут говорится о том, что ты объявишь войну племени змей, если я не вернусь живым? — Именно! — кивает довольно Всеволод. — Что?! — он выхватывает из рук Вадика свиток и зачитывать текст. — Ты уверен, что печать не стоит прятать? — Если Владимир так написал, значит, так и нужно, — он отдаёт документ обратно Вадику и нервно вытирает испарину со лба. — Теперь ты обязан вернуться, Вадим, иначе много наших поляжет. — Мы можем это выбросить? — Это мой приказ. Отдать свиток Главе змей. Я доверяю своему мужу, и тебе советую, — в речи его двойное дно, и Вадик только злится. Разве можно в самом деле доверять снова той змее? — Хорошего пути, советник. — Я вернусь через месяц, — кивает Вадик и запрыгивает в седло. — Семья, скоро наш Микола снова будет дышать. Маманя вновь начинает рыдать с завыванием и жмётся к отцу, будто Вадика уже нет в живых. Тяжело с ними прощаться, не зная, свидишься ли с ними вновь, но у Вадика нет выбора. Скоро и вода не сможет помочь Миколе, если они протянут дольше. Ударив коня по бокам пятками, он быстро выворачивает к главным воротам и, добравшись до леса, прибавляет ходу. Каждая минута на счету. Удивительно, но когда Вадик пересекает границу змеиных земель, здесь нет свинцовых туч, как во сне. Солнце уже осеннее, но до сих про тёплое. Посасывая по пути вяленого кролика во рту, Вадик прямо в седле смотрит на карту. Весь его путь лежит на северо-восток, туда, где ночи больше дня, где леса полны холодного тумана — на границу Яви и Нави. Вадик уже знает, что скорее всего столкнётся с Ягой, но, быть может, она окажется даже полезной. Главное — не попасться на глаза Кощею и не застрять в царстве мёртвых навсегда. К вечеру девятого дня вдалеке виднеются огни змеиного поселения, и Вадик радуется, потому что усталость берёт своё, а охотиться в столь поздний час совсем не хочется. В этом городе пугающе тихо, будто Вадик уже въехал на земли нечистой силы. На улицах пустынно, а юрты закрыты наглухо. Ветер подхватывает дымки, идущие из отверстий домов, и Вадик ёжится в своём корзно, представляя, как же внутри тепло. В этот раз его даже не встречает охрана, настолько змеи не боятся нападения. Редкие люди в чёрных одеждах, словно духи. Вадик не так часто бывал здесь. Обычно они встречались со змеями на нейтральной территории, и теперь ему печально, что Базар живёт в этом холодном и мрачном месте. Юрту Главы он находит по количеству росписи и золота на ней, а также перед входом стоит стража. Хоть кто-то в этом поселении защищён... — Я к Главе племени, — сообщает громко Вадик, привязав лошадь к коновязи, и показывает свою золотую печать с пометкой медвежьего посла. Охранники переглядываются удивлённо, но всё же один из них направляется в юрту, чтобы доложить о прибывшем. Вадик с любопытством смотрит на несколько разноцветных юрт рядом, прикидывая, в которой из них живёт Базар. Если быть честным, он боится с ним встретиться. Не хочется сейчас видеть эти раскосые карие глаза, тёмные косы и поджатые губы. Возможно, в сердце Вадика живёт немного ненависти к Базару. Или страх за него. Вадику не кажется это место безопасным, пусть это и дом его супруга. — Войдите, — вернувшийся охранник приоткрывает вход. Встряхнувшись, Вадик шагает в натопленное помещение, и ему сразу становится очень жарко. Вся юрта обита мехами и яркими коврами, на столбах украшения из золота и меди, резная красная мебель с тонкой выделкой. Настоящие царские покои. Юрта поделена на две части: рабочая и опочивальня. Старик в буро-золотых одеждах восседает на высоком стуле с золотыми наконечниками на спинке. Вадик вежливо кланяется и усаживается на подушку перед главой змей, чтобы чувствовать, как тот взглядом пожирает его сверху вниз. Нервный выкрик коршуна, привязанного на цепь к жерди, заставляет и Вадика немного беспокоиться. Ох, уж этот сон... Пресвятой медведь, пусть он будет не вещим! — Что привело Вас сюда, советник? — спрашивает старик, потому что по правилам он обязан начать речь. — Ещё не прошло восьми месяцев. — Я держу путь на север и надеялся найти у вас место для ночлега. У меня также есть послание для Вас от нашего Главы, — Вадик склоняется и протягивает старику свиток. Долго змеиный царёк рассматривает его фигуру и пергамент, но всё же забирает предложенное обращение. Вадик прекрасно знает, что вести старика не порадуют, особенно учитывая их неподготовленность к наступлению со стороны медведей. Змеи совсем не завоеватели, они получили свои земли с помощью хитрости и удачных политических союзов. С Базаром лишь им не повезло, потому что Вадик перехватил его для себя. Приятное чувство довольства растекается у него в груди, когда он видит скрываемую обеспокоенность на лице старика. — Куда Вы направляетесь? — В царство Кощея. — Какое сумасбродство! И Ваш Глава смеет выставлять такие условия?! — Это его решение. Ваш внук сгубил одного из наших медведей. Мы и так проявили к вам милосердие, — отвечает Вадик, не меняясь в лице. Строгое и хмурое лицо он позаимствовал у Олега, оно очень помогает в переговорах дожимать собеседника. — Вы идёте один? — Да. — Но Вам же не справиться без шамана! Вы не понимаете?! — Да чем помогут ваши шаманы? — ухмыляется недобро Вадик. — Только убивать и умеете. Никогда не понимал, чем все ваши песни так полезны. Я богатырь, я справлюсь и без вашего волшебного словца на кощеевых землях. — Вы глупец! — Ты глупец! У Вадика сердце подскакивает, и он резко оборачивается, чтобы увидеть, как Базар отталкивает от себя руки стражников и пытается войти в юрту. Совсем недопустимое поведение для царевича, и Вадик едва успевает себя поймать на желании улыбнуться. Он отворачивается назад к старику, который даёт знак охране отпустить Базара. — Мы предоставим Вам шаманов, потому что Ваша затея безумна, и мы не хотим за неё расплачиваться. — Мне не нужны шаманы. Я хочу лишь переночевать и отправиться в путь. Меня не так просто сломить. — Вы рискуете нашим племенем! — Это Вы им рискнули, — не отступает Вадик и не смотрит на Базара, усевшегося недалеко от него. — Дедушка, я могу пойти с ним. Это всё произошло из-за меня. — Ты никуда не пойдёшь! — в голосе старика впервые звучит явная злость. — Я согласен. Ваш внук будет только мешать. Тем более это противоречит нашей договорённости о будущей встрече. Вадик ощущает, как Базар прожигает взглядом ему затылок, но не поддаётся. Он тоже зол, ему слишком больно, да и рисковать этой змеёй он не намерен. — Если это всё, то Вы не могли бы распорядиться? — Да, советник, Вас проводят в гостевую юрту и принесут кушанья. — Благодарю, Глава змей, — кланяется Вадик и поднимается с подушки. Он выходит из помещения, так и не взглянув на драгоценного царевича. В небольшой юрте девочка разжигает очаг и приносит горячую еду. Вадик вгрызается в мясо, даже не думая о том, что это может быть. Вряд ли оно отравлено, потому что старик действительно боится за будущее своего племени. Нужно лечь пораньше, чтобы с рассветом поскорее покинуть поселение змей. Тело чешется, и очень хочется в баню, но Вадик знает, что в этом месте нет таких удобств, а ближайшее озерцо уже наверняка выстыло — можно и настоящую хворь подхватить. После ужина в юрте становится наконец-то тепло. Вадик снимает корзно и устраивается на шкурах, накрываясь одной из них. Едва различимый шорох заставляет Вадика открыть глаза и осторожно дотянуться до ножа за поясом. Он резко оборачивается и замахивается холодным лезвием, едва не всаживая его в тело Базара, который в ужасе замирает. Золотистая заколка одной из кос падает со звоном на землю, и волосы начинают расплетаться. — Ты обрезал мне волосы?! — возмущается Базар, хватаясь за остатки своей косы. — Пресвятая медведица! — сам испуганно сипит Вадик и убирает оружие. — Зачем так красться?! Я же тебя чуть не убил! — Я не крался. Просто вошёл. Ты обрезал мне косу! Вадику косу вот совсем не жаль. Базар сам виноват, что поступь у него всегда такая лёгкая. — Что Вы здесь забыли, царевич? — Поговорить хотел, но теперь уже не знаю. Ты всё ещё не извинился. Волосы очень важны для шаманов, это проводник силы. — Новый отрастёт, — отмахивается Вадик и всё-таки смотрит на Базара. Совсем не поменялся. Такой же невысокий и худой. Чёрные одежды делают его мрачным и опасным, а золотые украшения — величественным. Чёрт подери! Вадик скучал. — Хотел помочь, теперь не стану, — Базар скрещивает руки на груди и обиженно вздёргивает подбородок. — И не нужно. — Что значит «не нужно»?! Это земли Кощея. Зачем тебе туда?! — Ваш Глава прислал Вас, чтобы Вы меня отговорили? — Он не знает! — Не знает? — удивляется Вадик, и Базар почему-то начинает румяниться и расхаживать важно по юрте. — Зачем ты идёшь туда? — За живой и мёртвой водой. — Безумие! — Ну, может, освобожу ещё какого-нибудь молодца по пути. У Кощея, говорят, вкус хороший на красавчиков. Выберу себе златовласого, чтобы... — насмешливый Вадик не успевает довернуть мысль до конца, потому что Базар зло бьёт его по щеке, а следом целует в губы. Тоже скучал. И боится, как обычно, что он не на первом месте. Вадик подхватывает его и усаживает к себе на колени. Уста Базара слаще мёда, а зубы острые, когда он мстительно кусает Вадика за губу. Это совершенно не повод останавливаться, поэтому Вадик толкает снова и снова язык ему в рот, пока Базар не начинает прижиматься, прося больше. — Хорошая попытка, Ваше сиятельство, но Вы не сможете меня отговорить, — усмехается Вадик, тяжело дыша, и Базар резко вскакивает и вмиг леденеет. — Тебя там убьют. И тогда начнётся война. — Вы боитесь войны? А не Вы ль говорили, что хороший боец? — Если ты так желаешь помереть, то я и сам тебя убью! — Давно бы могли уже, — Вадик тоже ощущает злость от нереализованного желания и боль потери. Они загнаны в ловушку. — Вы знаете моё духовное имя. Разве шаманы не могут проклясть столь глупого человека, как я? — Замолчи, глупец! — Базар закрывает ладонью ему рот и прислушивается к тишине юрты. Пальцы совсем ледяные, и Вадик понимает, что его супруг чего-то боится. — Нас слышат? Базар лишь пожимает плечами и отстраняется. Вся его спесь куда-то девается, и он больше не выглядит важной царской персоной, скорее — домашним котом после дождливого дня во дворе. — Я могу пойти вместо тебя. Это моя вина... — Ого! Вы признаёте вину. Звучит почти как извинение, — также полушёпотом отвечает Вадик. — Вы никуда не пойдёте. — Я могу помочь... — Вы никуда не пойдёте, потому что это может навредить медвежонку. — Да не будет медвежонка! — в сердцах заявляет Базар и сам же испуганно отшагивает назад, пряча лицо за распустившимся густыми волосами. — Почему это? — прищуривается подозрительно Вадик. Плохое предчувствие селится в его душе. — Потому что это невозможно. Я не женщина. Мужчины клана змей не могут родить. — Почему? — не понимает Вадик, словно ему очередную небылицу рассказывают. В этом нет никакого смысла. — Это закон бога змей. Брак, заключённый между мужчинами и женщинами, благословлён детьми, а между мужчинами — нет. — Разве такое возможно? — А ты видишь здесь другой расклад? — Я думал, что это просто ваше поганое правило. — Поэтому я пойду с тобой. Так у тебя будет больше шансов выжить, — Базар обнимает себя руками с сожалением. — Миколы не стало из-за меня, я ему должен. Вадик ощущает нелепую ревность из-за слов супруга, но также он не может поверить, что сказанное Базаром — правда. Получается, этот царевич змей изначально знал, что у них ничего не выйдет, но даже никак не попытался отговорить Вадика, позволил ему мечтать и стремиться к тому, чего нельзя получить. Вадику действительно хочется задушить Базара прямо сейчас. Маманя права, и ему тоже пора молить богиню-медведицу о конечности этих уз. — Вы остаётесь здесь. И лучше Вам больше никогда не стоять у меня на пути. Женитесь и живите счастливо. — Я не могу жениться, — холодно отвечает Базар. — Это ритуал. И мы его прошли. Духи отвернутся от меня, если... что ты творишь?! — возмущается он, видя, как Вадик с лёгкостью вспарывает ножом свою левую руку. Тяжёлые капли крови падают на землю. — Этого будет достаточно для обряда, верно? — он спокойно протягивает руку Базару. — Я не знаю подробностей, но разве у вас нет этой шаманской туфты, когда с помощью крови супругов можно разорвать узы? Вот, — Вадик оглядывается и быстро находит кубок из-под вина, который протягивает Базару. — Хотите заняться чем-нибудь полезным? Сделайте нас обоих свободными, царевич. Вадик не обращает внимание на дрожь его пальцев. Он смотрит только на бледное сосредоточенное лицо Базара. Здесь нет эмоций. Базар собирает кровь в кубок, а потом приказывает перевязать Вадику руку, на что тот подчиняется. Узы — они как приворотное зелье. Может, если Базар растащит их по разным мирам, то наступит облегчение, и сердцу вновь будет вольготно. Базар молча покидает юрту практически так же бесшумно, как и появился. У Вадика кружится голова от потери крови и событий дня. Он забывается беспокойным сном, в котором он никак не может догнать медведя, хоть тот и идёт неторопливо. — Брат... На следующее утро племя змей устраивает для Вадика большой стол, что ломится от яств. Ягоды, грибы, мясо и овощи — всё здесь. Глава змей в очередной раз настаивает на своих шаманах и воинах, но если Вадик не взял медведей, то ему точно никто не нужен. — Тогда возьмите это, — старик протягивает Вадику клубок красной пряжи. — Что это? — Волшебный клубочек. Он показывает путь. Идите за ним, и он приведёт Вас к тому, что Вы ищете. Вадик с сомнением смотрит на подарок, но понимает, что это действительно полезная вещь. Вряд ли старик отдал бы это сокровище, если бы им не грозили медведи. Может, Вадик даже выразит огромную благодарность супругу главы, когда вернётся, — ушлый мужик. Сунув клубок в суму, Вадик садится на коня и благодарит жителей за гостеприимство, даже если их поселение всё ещё окутано для него холодом. Базара Вадик так нигде и не замечает, да и изменений в себе не чует. За пазухой у него спрятан кончик тёмной косицы с золотой заколкой в качестве оберега. Вадик в такие вещи не верит, но раз волосы шамана такие волшебные, так почему бы и нет? Он продолжает свой путь. Через пять дней Вадик добирается до дремучего леса, и конь его начинает ржать и топтаться на месте. Вот и граница. Из-за тёмных еловых лап не видно дневного света — настолько густая чаща. Вадик спешивается и закидывает суму на плечо — в ней немного еды, клубок и лекарственные мази. Отпустив коня на выгул, он шагает уверенно в самую гущу и мигом лишается зрения. Темно хоть глаз выколи. Нужно немного времени, чтобы привыкнуть, а после зажечь факел. Жуть повсюду. То совсем тихо, то вопли чьи-то раздаются по округе. Здесь мертвецы совсем не спят, а вороны слетаются на всякого, чтобы выклевать глаза. Нужно быть осторожным. Вадик осматривается, но вокруг никого. Крепче схватившись за рукоятку меча, он делает первые шаги вглубь, пока позади не трескается ветка. Вадик бьёт наотмашь, но лезвие со стоном сталкивается с чужим мечом. У Вадика сердце начинает частить. Защищаются? Он суёт факел вперёд, чтобы рассмотреть врага и натыкается на Базара в чёрной кольчуге, перехватившего его удар. — Ваше сиятельство? — Меч убери, — приказывает сквозь зубы Базар, и Вадик сразу подчиняется. Ну почему этот наглый вздорный царевич никогда не слушается?!