The Harbinger of Spring

В консерватории царит беспорядок в дни временного отсутствия Чимина. Юнги позволяет растениям разрастаться в разные стороны. На цветочных клумбах появляются кучки увядающих, гниющих лепестков, а листья тропических растений желтеют, потому что Юнги не полил их вовремя. Юнги стоит на коленях у пионов, чистит свои и без того чистые садовые ножницы, когда аромат фрезий и чёрный ток объявляют о прибытии двух его младших братьев и сестер. — Хён, ты должен покормить кои! — кричит Хосок. — Сунми-нуна будет так расстроена, если ты убьёшь их. Юнги морщится, вспоминая, что он забыл принести подарок Сунми в консерваторию. Он качает головой, прислушиваясь к тихим всплескам, когда Бог Осени бросает в пруд корм для рыб в виде гальки. — Пионы будут счастливее, если ты подрежешь увядающие и уже погибшие цветы, — говорит Хери. Юнги поворачивается с того места, где сидит, и видит идущую по тропинке Богиню Весны в белом платье и с короной из фиолетовых гортензий в волосах. Растения расцветают вслед за ней, жёлтый снова становится зелёным, а увядающие цветы распускаются. Она присаживается на корточки рядом с Юнги, кладет руки на колени и надувает губы, глядя на большие цветы, которые поникли под тяжестью своих лепестков. — Ты в порядке, Юнги-оппа? — спрашивает Хери. — Не в твоей привычке позволить оранжерее прийти в такое упадочное состояние. — Его не было семь дней, — бормочет Юнги. — Он ушёл? Ушёл, как в... — Он уехал в Пусан, — перебивает Юнги, не давая Хери закончить мысль. — Я знаю, что несколько дней — ничто по сравнению с 344 годами, которые я ждал. Я бы всё равно прождал дольше. Но... Я боюсь, Хери. Хосок подходит к кустам пионов. Бог Осени излучает устрашающую ауру, несмотря на корону из красных кустовых роз на его голове, сделанную Хери. Его шаги легкие и размеренные, медленные, как у лисы, выслеживающей свою добычу. — Это Хонбин-ши? — серьезно спрашивает Хосок. — Он знает? — Я не знаю, — говорит Юнги. — Насколько мне известно, нет. Но у меня много врагов, Хосок. Зиму любят не все, и истории о смертном мальчике, которого любил бессердечный Бог Зимы, распространились довольно широко. — Ты не бессердечный, оппа, — возражает Хери. Юнги невесело усмехается, убирая ножницы в маленький мешочек в своем фартуке, и вместо этого позволяет Хери заняться цветами. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы присмотреть за ним, — тихо говорит Хери, кладя руку на плечо своего старшего брата, прежде чем игриво дернуть его за ухо. — Но не хандри слишком долго, оппа, твой западный ветер скоро вернётся. Раздается мелодия ветра, и Юнги встаёт, когда его брат и сестра исчезают. Он поправляет фартук, массируя ухо, за которое потянула Хери, направляясь ко входу, чтобы поприветствовать прибывшего. Руки Юнги опускаются по бокам, когда он узнает фигуру сквозь пышную зелень. Светлые волосы. Лёгкие, воздушные шаги. Ноги Юнги несут его остаток пути, когда он мчится по тропинке. Он останавливается, дыхание замирает, когда он видит мальчика, стоящего у фонтана, с сумкой, перекинутой через плечо, подставкой с бумажными кофейными стаканчиками в одной руке и прозрачным пластиковым зонтиком в другой. Чимин. Чимин. — Чимин. Чимин оборачивается на звук своего имени. — Юнги-ши! Я возвращаю твой зонтик и... о, — глаза Чимина расширяются, когда он видит Юнги. Юнги задаётся вопросом, то ли это потому, что он так широко улыбается, что даже видны десны, то ли потому, что у него дрожат колени, ослабевшие от облегчения при виде Чимина. — Мне нравится твоя цветочная корона, — наконец заканчивает Чимин. Юнги поднимает руку к голове, кончиками пальцев касаясь нежных лепестков. Он снимает венок, чтобы встретиться взглядом с кроткими маргаритками вплетенными в него. Хери. Юнги усмехается, водружая корону обратно на голову. — Это подарок от моей сестры. Чимин ухмыляется. — Действительно красиво. Он поднимает подставку с кофе. — Американо со льдом? Юнги кивает, принимая предложенный напиток. Чимин садится на фонтан, и Юнги присоединяется к нему, ставя свой стаканчик рядом. Чимин вытягивает ноги и кладя зонтик рядом с Юнги. — Весна принесла довольно много дождливых дней, — комментирует Чимин. — В Пусане тоже шёл дождь, я был очень благодарен, что твой зонтик был при мне. Юнги делает глоток кофе, позволяя сердцу войти в нормальный ритм. — Как прошел твой танцевальный конкурс? Мальчик поворачивается, и его глаза загораются: — Ты запомнил, — комментирует он. Юнги кашляет, жуя трубочку. Если бы только Чимин знал. — Все прошло хорошо, — продолжает Чимин. — Ты танцор? — спрашивает Юнги. — Да, — отвечает Чимин, — я учусь в Корейском национальном университете искусств недалеко отсюда. Юнги понимающе кивает. — Я живу в этом районе уже пару лет, — начинает Чимин, — но я никогда не знал, что в этом районе есть оранжерея. — Не многие её замечают, — отвечает Юнги. — Она давно здесь? — Довольно давно, — отвечает Юнги, не в силах честно ответить Чимину, что консерватория была здесь с тех пор, как король Коджон занял трон во времена Чосон. — Эта улица не очень популярна в Инсадоне. — Я никогда раньше не был на этой улице. Не знаю, почему, но зачем-то решил приехать сюда некоторое время назад, — размышляет Чимин. Он кладет руки на край фонтана, откидывается назад и закрывает глаза. — Но я рад, что сделал это. Как и я, маленький цветок.