The Harbinger of Spring

Юнги никогда лично не общался с Богом Снов, но помнит его дары и их дружбу с Тэхёном. Он быстро посылает зов Богу Сумерек о просьбе с визитом. — Ты хотел поговорить со мной, Юнги-хён? — раздаётся глубокий голос Тэхёна. Однажды вечером он появляется прямо у пруда, его волосы бледного оттенка розового неба. Юнги кивает, продолжая свою работу по добавлению почвы в горшок мирта [1]. — Чимину снились сны о его прошлой жизни, — говорит Юнги. Глаза Тэхёна сужаются. — Сны? — спрашивает он. — Но не может быть, чтобы у него всё ещё были воспоминания, правда? — Нет, — тихо говорит Юнги. — Сокджин-хён дал мне слово, что принёс забвение душе Чимина. Юнги встаёт, вытирая покрытые грязью ладони о фартук. — Ты же дружишь с Богом Снов? — Дружу, — говорит Тэхён, скрещивая руки на груди и наклоняя голову набок. — Тэквон-хён даёт напиток сна без сновидений уходящим душам все эти годы. Но он в некотором роде затворник. Его действия вряд ли были бы продиктованы злым умыслом. — Но я не думаю, что сделал что-то, чтобы разозлить его, — добавляет Юнги. Тэхён кивает, задумчиво прищурив глаза. — Намджун-хён сказал мне, что Тэквон-хён был ответственен за перерождение Чимина, — говорит Тэхён. — Чимин должен знать, Юнги-хён. Это способ Тэквона сказать тебе, что ты обязан рассказать Чимину о его прошлом. — Но это его пугает, — шипит Юнги, — я боюсь, что он возненавидит меня за то, что я сделал. — Юнги-хён, — начинает Тэхён, — Если ты не скажешь Чимину сам, он всё узнает из этих снов, и это напугает его ещё больше. Двери оранжереи открываются со знакомой мелодией, и Юнги слышит пение цикад, когда дверь закрывается за посетителем. Юнги не нужно смотреть, чтобы знать, что это Чимин. — Я пойду, Юнги-хён, — говорит Тэхён, — Ты должен сказать ему — прежде чем он узнает о Хонбине из своих снов. Как и его возлюбленный, Тэхён избирает драматический уход, опрокидываясь обратно в пруд. Он не издает ни звука, оставляя за собой лишь тихую рябь воды. Чимин появляется из-за угла как раз в тот момент, когда Юнги отрывает взгляд от пруда. Мальчик устало улыбается, когда видит Юнги. Бессонные ночи продолжают мучить его — и Юнги ненавидит это. — С возвращением, маленький цветок. — Привет, хён, — мягко отвечает Чимин. — Ты в порядке? — По большей части, — говорит Чимин с коротким смешком, бросая сумку у стола и садясь рядом с Юнги на краю пруда. — Плохо спал прошлой ночью. — Всё ещё сны? Чимин кивает. — Прошлой ночью у меня был другой сон... — начинает рассказывать Чимин, наклоняясь к Юнги и кладя голову ему на плечо. — Расскажешь об этом? — Я помню, что был где-то на воздухе... на каком-то заснеженном дворе, и позади меня был удивительный замок с залами из мрамора и слоновой кости, было так красиво... — описывает Чимин. — Но там снова был этот человек.. у него светло-голубые волосы и эти странные... змеиные жёлтые глаза. У Юнги перехватывает дыхание. Он думал, что у него будет чуть больше времени — хотя бы чуть-чуть, чтобы спланировать, как обсудить эту тему с Чимином, — чтобы облегчить ему представление о Богах, реинкарнациях и о том, как он умер. — Он поцеловал меня, — продолжает Чимин, бормоча, когда тянется, чтобы поиграть с пальцем Юнги. — А потом я помню, как меня завалило снегом — и тень заслонила меня от человека с жёлтыми глазами. Я не знаю, почему, но...Я думаю, что это был тот же самый мужчина, что ранее появлялся в моих снах. Юнги закрывает глаза в наступившей тишине. Он должен сказать Чимину — у него нет выбора. — Чимин, я должен тебе кое-что сказать. — Что именно? — Возможно, мне следовало сказать тебе с самого начала — я просто хотел, чтобы у меня было больше времени на это. — Скажи сейчас, — повторяет Чимин. — Сны, которые тебе снятся, это не сны. Это воспоминания из твоей прошлой жизни. Чимин отстраняется от Юнги, поднимая голову с плеча Бога. Юнги держит глаза закрытыми. — Я не понимаю, Юнги-хён. — Помнишь, ты всё время задавался вопросом, встречал ли ты меня раньше, встречали ли ты Сокджин-хёна, Намджуна, Тэхёна и Чонгука раньше. Ты встречал — в твоей прошлой жизни. — Я не понимаю, — выдыхает Чимин. Юнги делает глубокий вдох, набираясь храбрости, чтобы открыть глаза и посмотреть на Чимина. Глаза мальчика широко раскрыты, губы сжаты в прямую линию. — У тебя не должно быть воспоминаний о твоей прошлой жизни, ни у одного смертного их нет после того, как Бог Жизни освобождает их из Реки Забвения, — говорит Юнги. Он говорит бессмысленно, знает, что это звучит бессвязно. — Но Бог Снов решил послать тебе видения того, кем ты был до этой реинкарнации. — Подожди-подожди, — говорит Чимин, поднимая руку. Его дыхание неглубокое, короткое, когда он вдыхает и выдыхает через рот, глаза сужаются, когда он быстро моргает. — Б-Бог Жизни? Бог Снов? — Недоверчиво спрашивает Чимин. — Ты... ты говоришь об Алтуме и Главных Богах. Мифы и легенды в народной религии. — Это не... мифы. — Хорошо… значит, ты веришь в существование этих Богов, — решительно говорит Чимин. Он облизывает губы, громко сглатывая. — Итак, предположим, что эти Боги существуют. И ты говоришь мне, что мои сны — это воспоминания о моей прошлой жизни. — Внутренний двор из твоего сна, он из Страны Льда, — тихо говорит Юнги, — одной из стран в Царстве Богов. — Говоришь мне это так, как будто был там. — Я был тем существом, которое ты видел у озера, и той тенью во дворе. Чимин молча смотрит, как пролетают мгновения. — Ты не человек, не так ли, Мин Юнги? — Нет. Я — Бог Зимы. С губ Чимина срывается смех, воздушный и граничащий с истерикой. Он медленно качает головой, словно пытаясь убедить себя, что Юнги шутит или лжёт ему. Но в его глазах Юнги видит, как Чимин собирает воедино кусочки головоломки, всё неестественное — нечеловеческое — в Юнги становится всё более очевидным. Он встает, внезапно начиная расхаживать взад-вперед по маленькому пространству. — Ты... не... это не контактные линзы… да? Юнги качает головой. — Владелица ресторана сказала, что ты не постарел ни на день, сколько же тебе лет? Юнги морщится. — Нет не-не отвечай на это, — огрызается Чимин. Он проводит обеими руками по волосам, дергая за корни. Юноша делает паузу, глядя на Юнги. — В тот день, — тихо начинает Чимин, — после того, как я вышел из оранжереи, стало по-настоящему тепло. Ты… в тот день закончилась Зима? Юнги кивает. — Да. Чимин снова проводит рукой по волосам, светлые пряди торчат в разных направлениях, пока он продолжает расхаживать из стороны в сторону. — Как... как я встретил Бога в своей прошлой жизни? — Было время, когда человеческие жертвоприношения Богам всё ещё были обычной практикой, — говорит Юнги, — В твоей прошлой жизни… ты был жертвой Богу Зимы. — Озеро, в которое я упал, это то место, где я умер — то место, где ты убил меня? — шепчет Чимин. — Нет! — быстро говорит Юнги. — Я не убивал тебя, я не мог. Я привел тебя в Царство Богов, в мои владения. Юнги сглатывает. — Ты был счастлив там. — Кто был тот желтоглазый мужчина? — Бог Чумы. Хонбин. — Какое он имеет ко мне отношение, почему он поцеловал меня? — Он... поцеловал тебя, чтобы заразить чумой. Он сделал это из мести, потому что я навлёк на Царство Смертных снежную бурю, которая убила его возлюбленного. Чимин резко выдыхает, как будто кто-то ударил его в живот. — И я умер? — спрашивает Чимин, его слова звучат неестественно. Юнги опускает голову, закрывая глаза. — Да. Чимин, пошатываясь, подходит к столу, падает в кресло и ссутуливается в нём. — Это безумие, — бормочет он. — Прости меня, — шепчет Юнги, — За то, что не сказал тебе раньше, за то, что не сказал тебе сразу, как мы встретились. Я просто, я не знал, как.... и я просто хотел защитить тебя. Тишина. Чимин не двигается, уставившись в пустоту. Юнги начинает считать вдохи мальчика, чтобы отвлечься от своих несущихся мыслей. Неглубокие вдохи и выдохи Чимина с течением времени становятся глубже и ровнее. В конце концов, на них с Чимином падают тени сумерек. Чимин встаёт так резко, что это пугает Юнги. Его ноги на мгновение подкашиваются, прежде чем он берёт себя в руки. — Я ухожу, — объявляет Чимин, наклоняясь, чтобы собрать свои вещи. Внезапно Юнги перестаёт дышать. Не уходи. Я люблю тебя. Пожалуйста, не уходи. Юнги протягивает руку, отчаянно вцепляясь в рукав Чимина. — Пожалуйста, не уходи, — шепчет Юнги. Чимин делает паузу, глядя вниз на то, как крепко Юнги вцепился в его рубашку. Рука Чимина отдаёт теплом, когда он кладёт её поверх ладони Юнги. — Я не могу остаться прямо сейчас, — шепчет Чимин. — Мне нужно время подумать — всего этого слишком много. Дай мне немного времени. — Я боюсь потерять тебя, — шепчет Юнги, — Только не снова, пожалуйста, Чимин. Взгляд Чимина смягчается: — Что я значил для тебя в своей прошлой жизни? Юнги открывает рот, но не произносит ни слова. — Ты любил меня... да? Руки Чимина нежны, когда он двигается, чтобы оторвать пальцы Юнги от ткани своей рубашки. Юнги позволяет ему это сделать. Он ожидает, что Чимин отпустит его, но тот этого не делает, вместо этого он переплетает их пальцы вместе. Чимин слегка сжимает его руку, прежде чем наклониться на уровень глаз Бога, и, как в первый раз в театре, нежно поцеловать Юнги в щёку. — Я не тот Пак Чимин из прошлой жизни, — говорит мальчик, — может, я и реинкарнация... но я не он. Дай мне немного времени и пространства, чтобы подумать, Юнги-хён. У Юнги нет сил ответить. Вместо этого он закрывает глаза и вдыхает запах одеколона Чимина. Чимин всегда пахнет розами и яблоками, иногда с горечью кофе, которая оседает на его одежде. Аромат остаётся витать там, где стоял Чимин, сохраняясь как тепло весеннего ветра. Когда Чимин уходит, в оранжерее становится пусто и холодно.