The Harbinger of Spring

Чимин позволяет Юнги сплести их пальцы вместе, и тот отчаянно цепляется за тёплую руку мальчика, когда тот ложится на здоровый бок. Чимин прижимает руку к груди и позволяет Юнги держаться за другую с капельницей, приклеенной к тыльной стороне ладони. Юнги отказывается отпускать руку мальчика, и Чимин, казалось, остаётся довольным этим контактом. Он спит большую часть ночи после того, как принял дозу обезболивающих, но случаются моменты, когда тот просыпается с затуманенным взглядом, щурясь, чтобы видеть при ярком свете коридора, проникающем в палату. Он озирается по сторонам, каждый раз смущаясь, когда его взгляд останавливается на Юнги. Чимин улыбается ему, стискивая их переплетённые пальцы, прежде чем снова закрыть глаза и погрузиться в сон. Юнги остается рядом на протяжении всей ночи, крепясь — крепясь, как и тогда. Утро наступает в тишине тающего снега. Разрушающийся страх Юнги сопровождает ослабление его власти над погодой. Один из врачей приходит и говорит Чимину о выписке, как только его осмотрит физиотерапевт чтобы оценить дыхание и обучить некоторым дыхательным упражнениям. Шухуа и Суджин тоже приходят в приёмный покой рано утром, сбоку Шухуа несёт подарочный пакет и толстое флисовое пальто, которое Юнги часто видел на Чимине ранее. Ей почти приходится затащить Суджин внутрь... Девушка колеблется — она пугается, как Юнги, так и увидев, насколько сильно пострадал Чимин. Она даже чуть не плачет, когда видит его. — Привет, — говорит Чимин, осторожно раскрывая руки и приглашая обеих девушек обняться. Шухуа нежно прижимает его за плечи, гладит волосы Чимина, корчит гримасу, комментируя, что в его прядях слишком много лака. Но Суджин колеблется и вместо этого просто нежно касается его руки, и, когда её пальцы трогают скобы, она открывает рот: — Мне жаль, — шепчет она едва слышно. Чимин шлепает её по ладони, а затем притягивает к себе, чтобы неловко обнять сбоку. — Прекрати, — говорит он, — это не твоя вина, если бы это снова произошло, я бы сделал то же самое. В то время как Чимин сосредотачивается на том, чтобы остановить Суджин от рвущихся из неё слез, Шухуа пользуется возможностью, чтобы взглянуть на Юнги. Она произносит одними губами слова «позаботься о нём». Юнги кивает, и девушка поворачивается, целуя волосы Чимина. Юнги наблюдает за тихой сценой между друзьями до прихода физиотерапевта с табличкой с именем Ким Сонхо на груди. Старик достаточно любезен, чтобы подождать, пока Шухуа и Суджин попрощаются с Чимином, пообещав, что тот отправит им сообщение с новостями, прежде выйдет отсюда. Старик смотрит на Юнги, сидящего у кровати Чимина, и улыбается. — Ничего, что ваш друг здесь, Пак Чимин-ши? — спрашивает Ким Сонхо. — Да, всё в порядке, — отвечает Чимин, оглядываясь на Юнги. — Я бы хотел, чтобы он остался. Терапевт начинает показывать упражнения: на глубокое дыхание, для растяжки; и Чимин морщится во время их выполнения, мучаясь с подушкой, прижатой к груди. — Вы молодец, Пак Чимин-ши, — с добротой говорит старик. — Я знаю, что это больно. Когда вы будете выполнять эти упражнения дома, я бы посоветовал принять несколько обезболивающих, может быть, за полчаса до этого. Чимин кивает, рассеянно тыча пальцем в подушку, пока слушает. — Кроме того, будьте в покое в течение следующих нескольких дней, чтобы защитить ваши заживающие ребра и руку. Вы живёте один, Пак Чимин-ши? — Нет, — бормочет Чимин, — я живу в общежитии с парой соседей. — Они могут помочь вам справиться с домашними делами в течение этого времени? — Эм... — мальчик вцепляется рукой в подушку, запустив сжатую руку в волосы. — Они... не очень часто в общежитии... но я думаю, у меня есть друзья, которые могут помочь. — Хорошо, — отвечает Ким Сонхо, — я настоятельно призываю вас не поднимать тяжёлые предметы и свести физические нагрузки к минимуму — по крайней мере, до вашей первой встречи с местным физиотерапевтом. — Я сделаю все, что в моих силах, сонсэнним, — отвечает Чимин. — Хорошо, если это всё, вы свободны, Пак Чимин-ши, — говорит Ким Сунхо, уходя с любезным кивком головы и закрывая за собой дверь. Чимин медленно соскальзывает с кровати, на мгновение покачиваясь на ногах, прежде чем взять подарочный пакет, который принесла ему Шухуа, и бросает сменную одежду на кровать. Чимин начинает возиться с пуговицами больничной пижамы одной рукой, которой мешает скоба. Он сбрасывает рубашку, и Юнги видит тёмные пятна на левой стороне груди, его кожа в некоторых местах уже становится фиолетовой, почти чёрной. Чимин морщится, глядя на синяки, и шипит сквозь стиснутые зубы, изо всех сил пытаясь протолкнуть руки сквозь свободную белую футболку. Юнги помогает, где может, молча складывая одежду Чимина со вчерашнего вечера в сумку. И Чимин даже не колеблется, садясь на кровать, чтобы стянуть пижамные и натянуть спортивные штаны. Юнги отводит глаза, уставившись в пол, пока Чимин не встаёт и не обувает слипперы. Юнги поднимает пальто, принесенное Шухуа, и держит его так, чтобы Чимин мог осторожно просунуть в него руки. Они не разговаривали с тех пор, как Юнги признался прошлой ночью. Сплошное молчание. Чимин медленно начинает вытаскивать вещи из пластикового пакета, выданного больницей для хранения всего ценного, осторожно кладя телефон в карман. Затем ключи. Потом бумажник. Снова молчание. Чимин облизывает губы. — Спасибо, что пришел, хён, — наконец говорит Чимин. — Ты... ты сам позвал меня, — тупо говорит Юнги. Чимин кивает: — Я не хотел звонить родителям — было бы неловко сказать им, что я попал в больницу, потому что был пьян и не смог избежать столкновения со скутером. Я знал, что Суджин тоже не пойдёт домой и не отдохнет после всего… не без уверенности, что здесь мне будет хорошо. Поэтому... я попросил её позвонить тебе. — Я знаю, что ты не хочешь видеть меня снова — это нормально, если ты обижаешься на меня... после... после... — шепчет Юнги. — Хён, — начинает Чимин, яростно прерывая бессвязную речь Юнги. — Я никогда не говорил, что обижен на тебя, я просто сказал, что мне нужно немного времени, чтобы подумать. Он снова морщится, это заявление заставляет его сделать слишком глубокий вдох. Руки Юнги зависают перед ним, овеянные отчаянным желанием протянуть руку и коснуться Чимина, чтобы прижать к себе. Он опускает ладони, сжимая их в кулаки, чтобы сдержать искушение. Чимин отводит взгляд, а Юнги смотрит вниз. — Я не хочу оставлять тебя, — бормочет Чимин. — Я думал о том, чтобы просто забыть обо всем, что вообще произошло… и двигаться дальше... но... я не могу. Раздаётся еще один стук в дверь, и Чимин делает пару шагов назад. — Э-э... заходите? Это медсестра, которая привела Юнги к Чимину прошлой ночью. В руках она держит какие-то бумаги и свёрток с заранее упакованными лекарствами. Чимин позволяет ей ознакомить его с документами о выписке, страховкой и инструкциями по приёму лекарств, после чего девушка спрашивает, не подвезти ли его обратно в общежитие. — Эм... — Чимин поворачивается и смотрит на Юнги. — Я думаю, не стоит. Со мной всё будет в порядке. Благодарю вас. Медсестра кивает и уходит. Чимин снова поворачивается к Юнги. — Ничего, если ты отвезешь меня обратно в кампус, хён? — спрашивает Чимин. — Почему бы тебе не остаться у меня? — Что? — У меня дом в Пхенчхан-доне, — говорит Юнги, — он будет намного просторнее, чем общежитие, и я могу помочь с домашними делами и... — Хён... — Там есть гостевая спальня. Я могу отвозить тебя на приём к физиотерапевту и в университет, — добавляет Юнги, — всё, что ты захочешь. Чимин кусает губы, проводит рукой по волосам, а затем потирает затылок. Он колеблется, прежде чем заговорить. — Могу я задать тебе вопрос? — Конечно. — Я... кажется, все еще не могу понять, что ты делаешь в Сеуле... — произносит Чимин, — Почему ты заботишься об оранжерее в глухом переулке Инсадона? Почему вообще ты в Мире Смертных? — Я ждал тебя. Чимин медленно кивает, закрыв глаза. — Я останусь у тебя, Юнги-хён. Колени Юнги чуть не подгибаются от облегчения. — Хорошо. Нам придётся взять такси, чтобы добраться домой, а потом ты сможешь отдохнуть. Я могу поехать к тебе, чтобы собрать твои вещи — или, если хочешь, ты тоже можешь поехать... Чимин хмурится в середине плана Юнги, и тот замолкает. — Подожди... Ты был не дома, когда Суджин позвонила тебе? Я думал, ты приехал сюда на машине? — Я не приехал... — тихо, почти застенчиво говорит Юнги. Чимин пристально смотрит, ожидая объяснения, пока до него не доходит, и его глаза не расширяются. — Точно. Бог Зимы или что-то в этом роде, — бормочет он. — Подожди, это ты устроил снежную бурю в середине лета? Так вот почему последние две недели было так холодно!? Юнги съеживается и не хочет отвечать на этот вопрос.