Придурок

Когда им раздают напечатанный сценарий клипа, Итан — в ахуе. Кто-то точно залез ему в голову и подрезал несколько интересных идей. Виктория усмехается, она не против страстно поцеловаться с девушкой, а потом заколоть ножом Дамиано, зато Томас против первого пункта. Его мысли тоже кто-то прочитал или просто подслушал их с Вик разговор, потому что он Давида должен пришлёпнуть гитарой. — Обязательно наша с Дамиано сцена должна происходить в туалете? — спрашивает Торкио. Он понимает, что у него будут лютые флэшбэки, он и так после того происшествия Давиду смотреть в глаза не может. Они не говорят в течение трёх дней, с тех самых пор как из крови выветрился алкоголь. Дамиано сам в шоке от произошедшего, хоть он и добивался именно этого достаточно долгое количество времени. Итан просто его избегает, осознавая, что может поддаться соблазну в любую секунду и совершить что-то подобное опять и не раз. В его представлении это немного неправильно, но хочется послать в жопу все свои принципы и продолжить перевоспитывать Дамиано. — Боишься, что я тебя случайно трахну во время съёмок? — издевается Давид. Они оба знают, кто в итоге кого трахнет, но это не мешает вокалисту потрепать чужие нервы. — Итан, топи его сильнее, — советует Виктория, — А хотя нет, оставь мне. Можно я совсем случайно перепутаю нож из реквизита и настоящий? Дамиано наигранно обижается и смотрит на девушку. — А кто же тогда будет тебе предлагать групповуху с твоими недоухожорами? — кривится Давид, зля Вик ещё больше. Последняя фраза задевает Томаса, и он пытается по-тихому смыться, ему больше не хочется здесь оставаться. А у Итана возникает желание вытрахать из головы Дамиано все подобные мысли, заставить его стонать до потери голоса и плевать, что они сорвут ближайшие концерты. Торкио застревает взглядом на Давиде. Такой же идеальный, как и всегда, одежды самый минимум, зато косметики много и украшений. Итан любит этот образ, любит всё, связанное с вокалистом, обожает до фанатизма и ненавидит, потому что это не может стать его по щелчку пальцев. Дамиано слишком ветреный, ему постоянно требуются какие-то связи, он не в силах усидеть на месте — быть с одним человеком. Торкио больно из-за этого. Ему нужно постоянство. Парень не хочет ни с кем делить того, кто для него важнее всего на свете. Итан погрязает в своих мыслях и не замечает, как остаётся с Дамиано наедине, потому что Виктория выходит вслед за Томасом, чтобы серьёзно с ним поговорить. Давид время зря терять не намерен, поэтому приближается к Торкио, хватая его шею, резко притягивая к себе, впиваясь в губы жёстким, глубоким поцелуем. Итан возмущённо что-то мычит. Вокалист только что нарушил его личное пространство, хоть парень совсем, совсем не против, даже за, но всё равно не хочется ему плясать под чужую дудку. — Ты не охренел ли? — спрашивает Торкио, отталкивая его от себя. Ему чертовски нравится видеть недоумение и панику на лице Дамиано. Неужели, этот человек тоже может оказываться в роли жертвы?! Итан думает, что Давид сейчас демонстративно развернётся и уйдёт, послав его куда подальше, но он очень сильно заблуждается. На лице парня опять возникает коварная улыбка, и он громко тянет. — А на вечеринке ты был другого мнения, Итан. Не нравится, когда тебя целуют в губы? — Дамиано без зазрения совести проводит руками по его телу и опускается на колени не нарушая зрительного контакта, — Можем обойтись и без этого. Давид мгновенно подаётся вперёд, вжимаясь губами в его пах. Торкио даже через грубую ткань джинсов чувствует горячий рот Дамиано, идеально давящий на его принимающийся возбуждаться член. Опять начинается эта головная боль под названием: естественная реакция организма на Дамиано Давида. А тот только лыбится противно и насмехается над ним. Итан знает, если вокалиста нагнуть, прижать к какой-то стене или столу, то он не будет настолько уверенным. Только сейчас Торкио делать этого не намерен. Он терпит, ждёт когда выпадет момент получше, когда он сможет полностью отыграться на этом человеке, а Итан уверен, что это рано или поздно произойдёт. Давид специально нарывается, и каким бы барабанщик не был стеснительным, он не упустит возможности продолжить то, что они начали на вечеринке. Кстати, декорации клипа точь-в-точь такие же какие были на этом мероприятии три дня назад. — Прекрати, заебал уже, — Итан хватает вокалиста за волосы, выражение лица у него усталое, практически безэмоциональное. Не может он больше терпеть подобные выходки, от них становится тошно. Нет чтобы Дамиано пришёл, взял его за руку, посмотрел в глаза и сказал: «Итан, я люблю тебя, давай встречаться.» Торкио наивен, наверное, в реальной жизни так не признаются в любви, только на экране какой-то сопливой мелодрамы или на страницах любовного романа, а даже если и да, то ему такое не светит. — Знаешь, Итан, — Дамиано возмущается и злится. Он быстро поднимается, скидывая со своей головы чужую руку. Ему немного обидно, а ещё, какое право барабанщик имеет упрекать его, если и сам не безгрешен?! — Да пошёл ты нахуй, — резко на эмоциях выпаливает Дамиано, — В следующий раз решишь трахнуть — придётся всё-таки терпеть моё поведение. Я всё равно от тебя не отстану, я такой какой есть. Что-то не нравится — твои проблемы. Можешь утопить меня в ебаном унитазе, может твоей душе станет легче. Давид явно сегодня не в настроении, как и последние дни, ему нужен сдвиг их с Торкио отношений, а он происходит только в обратную сторону. Хотя чего он хочет? Чтобы Итан гладил его по головке за каждую пошлую шутку или тупое издевательство. Дамиано путается в своих желаниях и направляется к выходу. До съёмок ещё остаётся день. Торкио терпит, боится сорваться, подойти к Давиду и выложить все карты на стол, случайно проговориться о своих чувствах или чем-то другим испугать вокалиста. Итан смотрит ему в спину и понимает, что делать что-то сейчас бесполезно, а завтра у него будет шанс что-то исправить или похерить окончательно. Последнее звучит правдоподобно.

***

Вечер проносится очень быстро, парни его и не замечают, каждый находит чем заняться, лишь бы не страдать друг по другу. У Виктории с Томасом всё лучше. Они проводят это время вместе, и девушке удаётся его убедить, что поцелуй в клипе с кем-то другим ничего не будет значить, так что ревнующий Раджи может не беспокоиться. У Итана уже руки чешутся кунуть Дамиано головой в унитаз, продержать там несколько минут. Конечно же, всё это специально заготовленный реквизит, внутри него даже воды нет, чтобы этот придурок захлебнулся, но можно же ведь просто сжать его шею покрепче или на голову надавить, показывая, что вся власть у него находится. Итан приходит на место съёмок и не может не нервничать. Всё напоминает об их первом разе. Обстановка такая же, мысли, блять, такие же. И это самое ужасное. В памяти проносятся картинки всех моментов, когда Дамиано заваливался к нему в ванную или в туалет, так что эта сцена определённо основана на реальных событиях и чувство ненависти не наигранное, только Торкио бы предпочёл делать нечто другое. Не кунать вокалиста головой в унитаз, а поставить на этот самый унитаз его на колени или как в прошлый раз в ванну, прямо под надписью «Rest in Piss», очень, сука, романтично, и показать всему миру свои истинные желания и планы на этого парня. Откуда только у Итана столько смелости на подобные мысли?! Дамиано вваливается на съёмочную площадку в образе размалёванной дивы, одежды у него такая же, как и на этой чёртовой вечеринке, у Торкио руки автоматически тянутся к его красным кожаным штанам, чтобы прощупать, как идеально они обтягивают задницу. В принципе, у них одна из самых лёгких сцен, она не требует никакого дополнительного грима, крови. Последнего Итан ждёт, очень, можно будет испачкать этот уродский прикид Дамиано. Нет, вещи то у него красивые и смотрятся на нём хорошо, но вкупе с поведением это — пиздец полный. Торкио не знает как от этого спасаться. Барабанщику делают макияж, и в таком образе он ощущает себя похожим на Давида. Съёмочная группа суетится, а парни пытаются не сталкиваться взглядами, чтобы не было уж слишком неловко, хотя Дамиано исподтишка внимательно рассматривает Торкио, удивляясь его красоте. Наверное, за сердце этого парня бьются миллионы фанаток, они даже не догадываются, на что этот идеальный с виду барабанщик способен. А Давид прекрасно осведомлён, у него задница ещё несколько дней ныла после их сумасшествия на вечеринке. Звучит команда начинать, и Итан делает нечитаемое выражение лица, подходит к унитазу. И чем он занимается в свои двадцать лет?! Так же к нему приближается Дамиано, строя из себя изрядно бухого, хотя, кто знает, может он и по-настоящему успел напиться, ему не в первой. Давид высовывает язык. Торкио понимает — это всего лишь сценарий клипа, который, чёрт побери, написал вокалист и который доводит Итана до бешенства. Он забивает на рекомендации и советы, данные ему перед съёмками. В голове гудит, перед глазами только это ужасное поведение Дамиано, руки сами тянутся к нему, хватают сильно за волосы, вцепляясь туда до боли. Итан тянет его в низ, от чего парень чуть не падает, и с размаху опускает в унитаз, вжимая в дно резервуара и не давая вырваться. Второй рукой Торкио опирается о стену, потом перемещает её на сливной бачок. Хватка в чужих волосах слегка ослабевает, и Итан начинает осознавать, что он творит. Несколько камер нацелены на них с разных сторон, режиссёр показывает большой палец в верх. Всё получилось идеально, ужасно правдоподобно. Торкио подмигивает в камеру, следуя идиотскому сюжету, и уходит, а вокалист безвольно опускает руки. Сцена снята, им разрешают на время покинуть позиции, и Дамиано поднимает голову, хватаясь за нос и кашляя. Итан перестарался. Все сразу же подбегают к нему, предлагая помощь, но он говорит, что в порядке. — Можете оставить нас с ним наедине? — кидает он на стоящего рядом бледного взволнованного Торкио. — Поговорить серьёзно нужно. Все решают послушаться, направляясь снимать другие сцены без этих ребят. Как только дверь закрывается, Торкио подбегает к Давиду, становится рядом на колени, пытаясь понять, насколько серьёзный вред ему причинил. — Дамиано… — парню хочется спросить это, но его резко обрывают. — Ты вообще охуел, Торкио?! Ты меня реально что ли убить пытаешься или что? Злость вымещать можно и другим способом, если не знаешь. Придурок хренов, — Дамиано качает головой и быстрым шагом направляется к двери. Итан думает: бежать за ним, просить прощения и ещё много-много всего. Но Давид никуда не уходит, только запирается и возвращается к взволнованному Торкио, — Да успокойся ты, — просит он, замечая напряжённого и переживающего барабанщика, — Всё нормально. А пока у нас есть время, мы можем заняться чем-то более продуктивным. — Прости, — парень осторожно тянет ладонь к чужому лицу, проводя по нему пальцами, следя, морщится ли от боли Давид. — Сука, Итан, — Дамиано сбрасывает его руку, — Да прекрати ты уже, направь свою энергию в что-то более полезное. На этот раз никаких ванн. Хочу у стены, — чётко изъявляет свою позицию Давид и поднимает вставшего в ступор парня на ноги. Итан чувствует себя виноватым. Он не имеет права причинять боль Дамиано, у него что-то клинет, и Торкио начинает сам себя бояться, на что же он ещё способен?! — Мне лучше уйти, — предпринимает барабанщик попытку сбежать, чтобы не натворить ещё больше глупостей, но не тут то было. — Что значит уйти?! — Дамиано хватает его за плечи и трясёт, — Сдурел что ли?! Зачем я нам время здесь выбивал?! Всё, Торкио, начинай работать. Издеваться надо мной прекрати, идиот тупой, — Давид не скупится в словах и выражениях. Он такой смешной, когда злится, Итан часто об этом думает, но никогда не озвучивает. Торкио вздыхает, понимая, что половина эмоций Дамиано — это его хорошая актёрская игра, и решительно хватает его за оголённую поясницу, притягивая к себе и целуя, надеясь немного успокоиться. Но всё получается с точностью до наоборот. Давид не умеет успокаивать. Итан толкает его назад к стене, прижимая к ней, не прекращая целовать, но Дамиано вырывается, разворачивается и приспускает на себе штаны. Торкио на взводе, его руки дрожат от нетерпения, а пальцы подбираются к чужой заднице, собираясь растягивать Давида под себя, но какой его ждёт шок, когда тело оказывается уже растянуто. Единственная мысль, которая посещает голову, такова: у Дамиано кто-то был сегодня утром. — Какого чёрта так свободно?! Кто у тебя?! — на повышенных тонах спрашивает парень, осознавая, что это не его дело и Давид не обязан перед ним отчитываться. Дамиано горько саркастично усмехается. — Ревнивый придурок! — обзывает вполне заслуженно, — Для тебя специально делал, — шипит вокалист, утыкаясь лбом в стену. Некрасиво получилось. Торкио стягивает свои штаны, плюёт на ладонь, растирая слюну по члену, второй раз на те же грабли, нет, чтобы смазку наконец купить. Входит медленно, осторожно, хоть и хочется сразу на полную длину, резко, до боли, граничащей с удовольствием. Торкио зол на себя за всё, но Дамиано сам его вынудил, что не снимает с парня ответственности за свои действия. — Как? — спрашивает Итан, дожидаясь пока тот привыкнет к его размеру. — Ты работать когда-нибудь будешь? — возмущается Давид, а дальше затихает, только изредка поскуливая и вскрикивая. Торкио прикрывает глаза, крепко сжимает плечи Дамиано. Сегодня определённо самый хуёвый день в жизни Итана, но есть и свои плюсы. Он наклоняется, прикусывает кожу на загривке Давида, вжимается носом в его волосы, втягивает аромат каких-то сладких духов — наверное, женских. Ему сносит крышу, пульс в висках барабанит громче всех других звуков. Дамиано взбрыкивает, отталкивает его голову, зло шепчет, чтобы засунул её куда подальше, потому что именно эти прикосновения пробирают его до мурашек, заставляют казаться себе слабым. Итан уже не обращает на него внимание, просто делает своё дело, не получая никакого особого удовольствия. Дамиано сжимается, кончая на стену, и замирает, облокачиваясь на опору всем телом. Торкио изливается внутрь его, зная, что нельзя, неправильно и Давиду может не понравиться. — Прости, — извиняется он за всё сразу, — Я ужасно сегодня себя вёл. Дамиано оборачивается, несколько секунд пристально на него смотрит и просто говорит. — Забей, — и это слово звучит так по-взрослому серьёзно, будто перед ним не Давид стоит, а его лучшая версия. — Просто хватит волноваться, блять, Итан, тем более из-за меня. Ты правда идиот, — он закатывает глаза, натягивает штаны, наспех протирая рукой чужую сперму, сканирует глазами Итана с головы до ног, и направляется к ванне, споласкивая руку и пытаясь найти что-то, чтобы убрать оставшийся после них беспорядок на стене. Торкио стоит в ступоре, потом тоже одевается и отыскивает полотенца, убирая все следы преступления. Дамиано рвётся к двери, чтобы быстрее сбежать. Хочется забыться в работе над клипом и не думать об этом грёбаном Итане, который сегодня его просто убил своим поведением, и Давид чертовски желает повторить всё это, а ещё желает, чтобы дальше в клипе кровь с него слизывал Итан, а не Вик, чтобы он с Торкио сидел в ванне, а не басистка с барабанщиком. Дамиано открывает замок, собираясь пойти туда, где сейчас съёмки, но парень его догоняет, прижимает к двери всем телом и шепчет на ухо. — Как же ты меня бесишь, — Итан решает всё испортить или наоборот исправить, чтобы Давид не думал, что всё между ними отлично. — Взаимно, — парень поворачивается, впиваясь в его губы. Съёмки только начинаются, и впереди предстоит ещё много интересных моментов, а они уже чувствуют, как всё катится к чему-то очень плохому или хорошему, с какой стороны посмотреть.