Придурок

Последний день съёмок проходит быстро и скомкано, во всех оставшихся сценах они участвуют по отдельности и практически не пересекаются. Итана отпускают раньше, и он мечется между тем, чтобы подождать друзей, и тем, чтобы сбежать домой. Парень выбирает второе, потому что не хочет снова повторять свои прошлые ошибки. Итан злится на Давида, на его поведение, на то, что ему не разрешено всё. Торкио иногда хочется просто поцеловать вокалиста, без всякого подтекста, но тот не поймёт этого. А во время секса Итан желает касаться губами его спины, плеч, шеи, груди — всех участков кожи, но Дамиано обещал выбить ему зубы за это. Барабанщик уже не говорит, как ему хочется, чтобы Давид так же целовал его. Может это будет частью его выпендрёжа? Может вокалист сам решит побесить его таким способом? Торкио молится всем богам, чтобы когда-нибудь это случилось. Итану это чертовски сильно нужно. А ещё нужны нормальные отношения, любовь, как бы тупо это не звучало, и побольше адекватного Дамиано Давида. Эх, мечтать не вредно. Дома Торкио не лучше, из телефона на него глядят фотографии вокалиста. Это какая-то помешанность, и предмет его обожания и ненависти сам этому способствует. Всё ужасно неправильно, не должно быть так. Из череды невесёлых мыслей его выдёргивает звонок Вик. — Итан, почему ты нас оставил?! — драматично тянет она. Торкио молчит, ему нечего ответить. — Ладно, я хотела поговорить не об этом. Ты и Дамиано… — начинает Виктория и специально делает паузу, чтобы дать барабанщику самому всё рассказать. У парня замирает сердце. Не слишком хочется, чтобы кто-то знал об их с Давидом связи, тем более Де Анджелис. Перед ней Итану как-то даже стыдно. — Что? — наигранно удивляется Торкио, будто не знает, о чём идёт речь. — Это я у тебя спросить хотела. Что между вами? — голос Вик строгий, ей не нравится, когда увиливают от ответа или что-то от неё скрывают. Итан вздыхает. — Ничего особенного, — он не уверен в степени осведомлённости Виктории, поэтому прямо говорить пока что не собирается. — Значит трахаться, или чем вы там занимались в моей ванной, — это ничего особенного! — возмущается девушка, и Торкио понимает, как крупно он попал. Вик в бешенстве. Но потом чужой голос смягчается, и следует вопрос, — Итан, если он тебя заставляет или к чему-то принуждает, то скажи мне, я помогу тебе разобраться. Де Анджелис хорошая подруга, так волнуется, а барабанщик просто врёт ей и скрывает информацию. Спит с врагом, можно сказать. Но его настораживает, что девушка такого плохого мнения о Дамиано. Она только что предположила, что Давид его насилует, и Итан просто обязан вступиться за вокалиста. — Я его трахаю, — быстро говорит Торкио. Блять, проболтался. Барабанщик злится на себя, потому что слухи об их с Дамиано романе могут испортить между ними отношения окончательно. Хотя какие там отношения? — Именно это я и хотела услышать, — усмехается Виктория. Итан сильно ступил, забыл, какими хитрыми бывают девушки, и попался на чужую удочку. — Вик, пожалуйста. Это просто сброс напряжения. Забудь об этом, — умоляет её парень. Виктория замолкает на несколько секунд, что-то обдумывая. — Ты уверен, что это обычный сброс напряжения? — уточняет она, — Ты просто так на него смотришь. Ещё один прокол Торкио. — Мои чувства всё равно ничего не изменят, он всё равно останется таким же придурком, любящим бесить людей, — с отчаянием говорит Итан. Не может он сейчас держать язык за зубами. Наконец-то у него появляется шанс выговориться. Он знает, Вик может выслушать, но она также может рассказать эту информацию Томасу. — Он определённо чувствует что-то к тебе, — убеждает его Де Анджелис, — Сегодня, когда мы снимали сцену его погружения в воду, он несколько раз спрашивал, где ты и выискивал тебя взглядом. Его голову придерживал человек из съёмочной группы, но он хотел, чтобы это делал ты. Итан, после ваших моментов наедине он становится спокойнее, ты сильно действуешь на него, ты нужен ему, и он тоже что-то чувствует, это видно. Торкио пытается не испытывать несбыточных надежд. Он прекрасно помнит, как в первый раз ему послышалось из уст Дамиано «люблю тебя», но он не верит, убеждает себя, что это неправда, так же как и все слова Вик. Легче страдать сейчас, чем сильно разочароваться потом. — Ладно, — Итан хочет быстрее закруглить этот разговор, он только бередит старые раны. — Сходи к нему, поговорите, — наставляет его Виктория, и Торкио бросает «хорошо». Конечно, блять, они поговорят. Дамиано же такой всегда разговорчивый, особенно во время секса. Итан понимает, что кроме последнего ему ничего от Давида не светит, но он смиряется. Главное — быть рядом и хоть как-то взаимодействовать. Плевать, что из-за этого больно. Торкио сидит несколько минут, тупо уставившись в пустоту и что-то соображая. Ему нужно к Дамиано, чертовски сильно хочется его увидеть, хотя бы на одно мгновение. Барабанщик осознаёт, если он сейчас припрётся домой к Давиду, то всё между ними изменится. Тот поймёт, что Итан к нему что-то испытывает кроме желания отомстить за ужасное поведение. Торкио это не останавливает, ему уже плевать. Будет потом оправдываться, что у него недотрах или спермотоксикоз. Всё вместе. Итан прекрасно знает дорогу к чужому дому, хоть и провожал парня туда всего пару раз. Просто ему часто снится, как он заходит к Дамиано в гости и всё там так прекрасно, слишком отлично от реальности. Потому что в ней — отвратительно. Барабанщик звонит в чужую квартиру, и ему открывает Давид. У Торкио, кажется, шок. Вокалист выглядит странно, точнее слишком нормально, одет в свободную футболку и треники неярких цветов, волосы слегка взлохмачены, а на лице — ни грамма косметики. Дамиано такой домашний, родной, милый, Итан чертовски хочет видеть его таким каждый день, просыпаться рядом и пристально наблюдать за таким Давидом. Вокалист смотрит на него устало, и Торкио думает, что он его разбудил, нужно извиниться, но изо рта парня вылетает только: — Охуеть, — он не может сдержать эмоций. Дамиано стоит с нечитаемым выражением лица и спокойно отвечает, не матом даже. — И я рад тебя видеть, Итан. Пока барабанщик охреневает от всего произошедшего, хозяин квартиры закрывает за ним дверь, отрубая единственный путь к отступлению. — Дамиано, — Торкио хочет что-то спросить, но мозг вновь отключается, а язык несёт какую-то чушь, — Выглядишь слишком нормально. — Радуйся, — ухмыляется Давид, — Это ненадолго. Итан внимательно рассматривает его, пытаясь запомнить каждую деталь, и вокалист позволяет это. Определённо творится что-то странное. Необъяснимое. Дамиано чересчур хорошо себя ведёт. Торкио не может удержаться от поцелуя, такого Давида целовать интереснее даже. Хочется попробовать заняться сексом, когда им не руководят эмоции. Только, останутся ли сегодня его зубы на месте — Итан не знает. Сейчас Дамиано не выпендривается, и рядом с ним находиться так легко. Итан мечтает о таком всю жизнь. Вокалист не провоцирует его, не бесит, просто молчит, и в такие моменты он кажется совершенно другим. Сам же Давид чувствует себя не совсем комфортно. Он задолбался после сегодняшних съёмок, эта водостойкая косметика неприятно ощущалась на его лице, и сейчас Дамиано решает отдохнуть от всего этого. Парень надеется посидеть в одиночестве, ни перед кем не играя никакую роль, не пытаясь казаться крутым, красивым, сексуальным, но его планы нарушают. Сил притворяться больше нет, и Давид встречает гостя в своём настоящем облике — открытом, уязвимом. Интересно наблюдать за реакцией Торкио, но вокалиста также волнует его мнение. А вдруг Итану он покажется недостаточно красивым или интересным, но разве барабанщик вообще считает его красивым? Он об этом никогда не слышал, зато видел, с каким отвращением иногда на него смотрит парень. Дамиано умеет только бесить, ну и возбуждать. Хотя сейчас и на последнее нет особо настроения. Итан будто замечает его волнения и пытается сгладить всё поцелуем. Это успокаивает, но ненадолго. Давид отстраняется, испытующе смотрит на Итана. — Ты устал? — спрашивает Торкио, он заботится о парне, хочет уложить его в постель, приготовить какой-нибудь травяной чай и вкусный ужин. Такой вид Дамиано просто требует от Итана желания помогать, защищать, оберегать ото всех. Жалко, что вокалист всё воспринимает совсем по-другому. — Не настолько, чтобы не хотеть почувствовать твой член в себе, — тянет Давид. Вот он вылезает, похотливый сукин сын, наружу, чтобы бесить Торкио и доводить его полностью. — У тебя слишком замученный вид, тебе нужно поспать, — мягко говорит Итан, надеясь, что его послушают, но он так наивен. — Не тебе это решать, — грубо обрывает его Дамиано, — Блять, — начинается, — Ну и зачем ты сюда припёрся тогда?! Давид чувствует себя неуверенно, и ругательства звучат как-то странно, так же как и такой тон. Итан кладёт руки на его скулы, заставляя посмотреть прямо в глаза. — Ты не хочешь меня сейчас. А я не хочу тебя. Я пришёл как друг, не обязательно же между нами всегда должен быть секс? — Торкио знает, что это звучит нелепо, но что он может сделать?! Как ещё донести до Давида свою мысль. — Мы друзья? — переспрашивает Дамиано, — Это неожиданно. Ну, значит, ты, как и все остальные друзья, хочешь меня убить. У Итана просто нет слов. Он возмущён и выведен из себя. — Какой же ты придурок, — не выдерживает парень, и вокалист заливается смехом. Торкио видит в нём обычного Дамиано, а он-то надеялся на чудо. — От придурка и слышу, — парирует Давид, а потом переводит тему, — Кстати, у меня ещё осталась неопробованная ванная комната. Опять секс. Пиздец просто. Итан тяжело вздыхает. И мечтает, чтобы хоть раз их встреча наедине закончилась чем-то другим. Торкио выдвигает ультиматум. — Хорошо, мы опробуем её, но ты разрешишь мне делать с тобой всё, что я захочу, потому что я ненавижу какие-то запреты и правила, — Итан желает добиться своего и доставить немного дискомфорта Дамиано. Для последнего это слишком сложно. Трахаться с Торкио хочется ужасно, но все эти поцелуи и прочая херня ему ни к чему, Давид не заслужил такого обращения, он не желает испытывать столько эмоций. — А нахуй тебе не пойти? — Дамиано не согласен, он готов стоять на своём. — Почему бы и нет, знаешь, в клубе сейчас столько красивых парней… — начинает Итан. Непонятно, что он пытается вызвать: ревность, чувство собственничества, но не факт, что те вообще имеются. — А зачем ты тогда торчишь с таким как я? — Давид обижен, он начинает заниматься самокопанием, и наружу вылезают все его комплексы. Итан замечает его состояние и спешит успокоить. — Потому что ты самый красивый, — он правда так считает и сейчас понимает это окончательно. — Ты так не думаешь. — Дамиано будто пытается оттолкнуть от себя парня, но хрен у него что получится. — Мне снова нужно трахать тебя перед зеркалом, идиотина, — Итан раздражён. Он испытывает сейчас слишком много: и любовь, и злость, и надежду. Хочется побыстрее сжать Дамиано, но не у какой-нибудь стенке с членом внутри него, просто в объятиях, несильно, оказывая поддержку. Давид наверняка будет брыкаться и ругаться. — Слишком скучно, — качает головой вокалист. Конечно же, ему каждый раз нужно что-то новое подавать. — А может в этот раз поебёмся без выебонов? — с надеждой спрашивает Итан. — «А может вообще не будем ебаться, а ляжем спать вместе?» — добавляет он уже про себя. — Если тебе что-то не нравится, можешь валить, я тебя здесь не держу, — Давид как обычно воспринимает всё на свой счёт и, естественно, обижается. Торкио сжимает зубы, уходить он хочет в последнюю очередь. — Ты собираешься раздеваться? — сухо интересуется барабанщик. Если Дамиано обращается так с ним, то почему ему нельзя отвечать тем же? — Сам раздень, если так нужно, — огрызается Давид. И Итан понимает, что хочет сейчас с ним сделать. Он толкает парня к стене, заставляя на неё облокотиться, а потом встаёт перед ним на колени, быстро спуская чужие штаны. В прошлый раз минет сделать не удалось, и Торкио хочется попытаться снова. Заниматься сегодня полноценным сексом — будет издевательством над уставшим Дамиано. А сейчас планируется издевательство над самим Итаном. Опыта в подобном деле у него практически нет, только тот первый раз, а доставить удовольствие хочется. Торкио старается изо всех сил, точнее делает всё то, что так ненавидит Давид: лижет, целует, посасывает. Дамиано любит пожёстче, поэтому его терпение через пару минут истекает и он крепко вцепляется в чужие волосы, хватая парня и натягивая ртом на свой член. Итан давится, горло пережимает, он не знает, как вдохнуть и как не блевонуть, потому что ощущения не из приятных, он несколько раз ударяет ладонью по бедру вокалиста, чтобы тот его отпустил. Глаза начинают слезиться, а щёки краснеют, Торкио чувствует себя хуёво, но он понимает, что после их перепихонов Дамиано ощущает себя примерно так же. Давид осознаёт, что что-то не так и быстро отпускает Итана, с виноватым видом глядя ему в глаза. Похоже теперь Торкио никогда не будет повторять что-то подобное. Вокалисту противно от себя, барабанщик делал ему приятное, а он всё испортил, причинив ему дискомфорт. Нужно извиниться, но это не так просто сделать. — Руки за голову, — командует пострадавший, и парень подчиняется, а Итан вновь возвращается к своему занятию. Он не берёт глубоко, даже не пытается, заглатывает максимум на пол длины, зато языком старается пройтись по всем эрогенным зонам, и это помогает. Дамиано стонет и трясётся весь. Ему ужасно хочется податься бёдрами вперёд, но он сдерживает себя, и так сегодня достаточно поиздевался над Торкио. Нужно как-то компенсировать принесённый тому ущерб. Итан отстраняется и опускает голову, пытаясь скрыть уже не рефлекторные слёзы, ему просто плохо от всей сложившейся ситуации. Он водит по члену Давида рукой, доделывая свою работу, и тихо глотает всхлипы. У самого возбуждения даже нет. Торкио забывается, утыкается лицом в чужое бедро, не думая, что Дамиано может почувствовать его слёзы или воспринять это как запрещённое им действие. Давид задерживает дыхание, понимая, что с парнем что-то не так, но его мозг в данный момент полностью затмевает возбуждение и приближающаяся разрядка. Рука барабанщика работает в быстром темпе, жёстко, — так, как любит Дамиано, а он в это время понимает, что ещё ни разу не пробовал приносить удовольствие Итану самостоятельно по собственному желанию. Когда его трахают, Давида в первую очередь заботит своё наслаждение и состояние, а кроме этого у них особо ничего и не было. Дамиано уверен, что Торкио заслуживает намного большего: им должны восхищаться, его должны любить. Целовать. Превозносить. Сука, молиться на него должны, потому что Итан — это какое-то божество с идеальным телом, прекрасным лицом и добрым сердцем. Торкио самый лучший. — Самый любимый, — тихо шепчет Дамиано, но парень его не слышит. Давид громко стонет, изливаясь в чужую руку. Итан сразу же поднимается и спешит в ванную, оставляя вокалиста самостоятельно сползать по стене в томной неге. Торкио запирается на несколько минут, ополаскивая ладони, промывая глаза, пытаясь привести себя в нормальный вид. Наверное, сейчас ему стоит уйти, и зачем он вообще сегодня сюда попёрся? Что получил в итоге? Осознание того, что Давиду нужен секс и что этого парня волнует только собственное удовольствие? Обидно, но что поделать, в этом весь Дамиано. Вокалист приходит в себя быстро, сразу же вскакивает на ноги, одевается. Чувствует себя последней сволочью, потому что он не достоин, чтобы Торкио был с ним таким добрым. Неловко сталкиваются они на пороге в ванную. — Не дошли мы сегодня до нашего обычного места, — усмехается Итан, разряжая обстановку. — Сам виноват, — Дамиано становится легче, особенно когда он накрывает чужие губы и долго их целует. Он скорее на автомате продвигается в спальню, не отрываясь от Итана. Даже забирается на кровать вместе с парнем, а потом приходит в себя, осознавая, что творится, но прекращать не хочется. Он тянется и утыкается губами Торкио в висок. Наконец-то нормальная инициатива.