Придурок

Итан прикрывает глаза, и ему кажется всё происходящее нереальным, потому что слишком уж хорошо. Он лежит в постели Дамиано, вокалист прижимается к нему всем телом и целует, осторожно, нежно и так приятно. Раньше они подобного не делали, что-то меняется в Давиде за последние несколько дней, и это отчётливо видно, только Торкио боится, что завтра всё вернётся на круги своя и они продолжат не ладить и сбрасывать с помощью друг друга напряжение. — Дамиано, — парень не выдерживает и подаёт голос, ну, нужно же спросить, чем он заслужил такое хорошее к себе отношение. — Зачем ты это делаешь? Итан последний идиот, потому что он понимает, что это спугнёт вокалиста, но всё равно говорит. — Заткнись, — шикает на него Давид, — Сам такое со мной делаешь, вот теперь терпи, — вокалист правда думает, что таким образом мучает Торкио? Барабанщику хочется смеяться до слёз. — А если я скажу, что мне очень нравится, — Итан продолжает тупить. Он боится, что всё это закончится, но не может держать язык за зубами и терпеть это напряжение и недосказанность. Дамиано останавливается на несколько секунд. Он волнуется, видимо, выбор слишком сложный. После этого момента определённо ничто не будет как раньше. Они или сделают шаг друг к другу, или разойдутся навсегда. — Похуй. — Давид вздыхает, — Хочу — буду делать, не хочу — нет. Это никак не зависит от тебя, Торкио, — грубо бросает он. Итан конечно же понимает, что это ложь, Дамиано просто пытается казаться независимым, но он уже полностью погряз в нём и находится в его власти. — Почему ты такой бесячий? — на полном серьёзе интересуется барабанщик. Его это уже не злит, парень постепенно смиряется и привыкает. Единственное, что он хочет, быть рядом с Дамиано, каким бы тот ни был. — Это не мои проблемы, — Давид полностью отстраняется от его лица, теперь он сидит на бёдрах Торкио, немного наклоняясь вперёд, а тот лежит под ним, внимательно разглядывая чертей, пляшущих в двух тёмных глазах. — Просто не выпендривайся, и всем будет легче, — просит Торкио. Говорить такое Дамиано опасно, потому что тот взрывается. — Ты не имеешь права мне приказывать. Я буду вести себя так как хочу. Я такой, а если тебе не нравится что-то, то уёбывай, я тебя здесь не держу, — кричит Давид, зло на него поглядывая. В глубине души ему хочется последовать совету Итана, но это слишком сложно. Легче продолжать всем вокруг портить жизнь своим поведением. Барабанщику приходится заткнуть его поцелуем, чтобы успокоить. Дамиано в шоке, но на него реально это действует. — Дами, — это прозвище звучит так, будто они встречаются, и подобное напрягает, — Я остаюсь и всегда оставался, как бы ты себя не вёл. Честно, мы с тобой поступаем неправильно, этот секс на эмоциях ни к чему хорошему не приведёт, но я хочу продолжать. Итан говорит слишком откровенно. Дамиано пытается не зацикливаться, но это у него с треском проваливается. Нужно ответить и желательно нормальным тоном без ругательств. Это чертовски сложно — подобрать слова в такой момент. — Ты сам это выбрал, — ухмыляясь тянет Дамиано. Внутри него всё переворачивается, но он не подаёт вида. Давид слезает с парня и ложится рядом, закидывая на него ногу и руку, похоже, Итан остаётся спать в чужой кровати, это необычно, странно, но как же давно Торкио об этом мечтает, а ещё хочется делать так каждый день, но кто ему позволит? Барабанщик уверен, сегодня просто какое-то исключение, судьба решает дать небольшую поблажку. Засыпать с таким количеством мыслей в голове ужасно сложно, но он справляется. Как же хорошо чувствовать чужое тепло рядом, Торкио даже не может передать это словами. Давид сейчас такой открытый и родной. Во сне он не притворяется, не выёбывается. Вот бы всегда так. Итан понимает, что парень заснул, и это даёт ему возможность просто тупо попялиться на этого человека, а потом чуть распустить руки, позволить им прикоснуться к такому любимому лицу. Дамиано чересчур спокойный и расслабленный, без косметики он выглядит как подросток — совсем ещё не умудрённый жизнью. Хотя обычно он тоже себя ведёт как совершенно неумудрённый жизнью дебил, но, возможно, под этой маской он прячет что-то серьёзное и тяжёлое. Итан притягивает этого парня к себе, целует в лоб, в растрёпанные волосы, прикрытые глаза, в орлиный нос. Он замирает просто рядом с лицом парня, чувствуя его дыхание и не замечает, как отключается. Пробуждение их ожидает интересное. Дамиано приоткрывает глаза и видит прямо перед собой чужое лицо. Хочется кричать, ругаться и отвоевать личное пространство, но спящий Итан так мило сопит, что Давид смиряется, лежит несколько минут, не в силах выпутаться их чужих рук, а потом наконец возвращает в себе тёмную сторону. — Подъём, — орёт он прямо на самое ухо Торкио, заставляя того вскочить и приняться взволнованно оглядываться по сторонам. Дамиано лишь заливается громким смехом, как же его забавляет растерянность на чужом лице. Итан же пытается осознать, где он и что случилось, почему рядом растрёпанный ненакрашенный Давид. Прошлый вечер возникает в памяти слишком ярко, и Итан пытается спрятать тупую улыбку, расцветающую на губах. — Доброе утро, — спокойно говорит Торкио. Кажется, Бог специально создал его нервную систему, чтобы терпеть все выебоны Дамиано Давида. Вокалист ничего не отвечает, просто сталкивает его с кровати. — Можешь сходить в душ, — услужливо предлагает он, уже придумывая в голове, чем это всё для Торкио закончится. Итан кивает, отправляется в ванную. Он раздевается, осторожно складывая вещи на стиральной машинке, забирается в кабинку, включает прохладную воду. Ему хорошо тут, и Итан постепенно даже забывает, где находится. Из состояния транса его выводит вскрик Дамиано. — Совсем сдурел, такую холодную делать, — отчитывает его вокалист. Конечно же, тот не упускает возможности залезть к Торкио, когда он моется, но сделать это красиво не получается из-за температуры воды. Давид немного теснит парня и поворачивает кран в сторону более тёплой. Итан не сопротивляется. Даже сказать ничего вокалисту нельзя насчёт его появления здесь, это ведь ванная комната самого Дамиано, а Торкио всего лишь гость, так что приходится подчиняться правилам. Давид недолго даёт Итану стоять без дела, он наконец вжимается в него и слегка толкается бёдрами. Дразнит. Он обычно всегда так делает, а потом сбегает, но не на этот раз. Торкио быстро хватает его и впечатывает в стену, не давая пошевелиться. Шепчет что-то обжигающее на ухо, ладонью сжимает правую ягодицу. Теперь его очередь управлять ситуацией, играть с Дамиано и издеваться над ним, а тот, кажется, совсем не против, потому что ничего не говорит, спокойно всё принимая. Итан даже не знает, что делать. Заниматься сейчас полноценным сексом — не слишком хорошая идея, вода будет работать как антисмазка, и Дамиано это может причинить боль. Торкио решается на очередное действие, которое не понравится Давиду. Он опускается на колени, крепко сжимает ладонями чужие ягодицы и оставляет на одной из них укус. Дамиано практически не реагирует на него, просто вздыхает. Ему хочется поебаться, а Итан сейчас опять какой-то хернёй страдает. — Стой смирно, — приказывает барабанщик, зная, что это всё равно никак на парня не подействует. Давид оборачивается на него, выжидающе смотрит, получает шлепок по ягодице и решает вернуться в исходное положение, не потому что этого хочет Итан, потому что ему самому просто интересно, что произойдёт дальше. Торкио ещё раз кусает его кожу, а потом высовывает язык, смело им проводит по ложбинке. Сука. Этого Давид точно не ожидает, особенно того, что Итан будет лизать его анус. Из-за текущих сверху струй воды язык не кажется таким влажным, но ощущения от него очень разнятся с ощущением от просто пальцев. — Блять, — Дамиано сжимает зубы, — Итан, ты охуел там? — вокалист пытается остановить парня, хоть на самом деле чертовски хочет почувствовать, что будет дальше. Он слегка прогибается и не вырывается из чужих рук. Подобная практика кажется слишком интимной и чертовски приятной. Дамиано пытается расслабиться, но чужой язык, проникающий внутрь, срывает его с катушек, он начинает дёргаться, непонятно, пытаясь убежать от прикосновения или наоборот, насадиться глубже. Итан сумасшедший. Давид не ожидает от него такого и даже не знает как реагировать. Он стонет, вжимается лбом в холодный кафель, умоляет продолжить и одновременно отстать от него. Дамиано мало, он хочет ещё, ещё и ещё. Торкио толкается языком внутрь, слегка отстраняясь и повторяя свои действия. Он никогда не думал, что будет трахать Давида так, но ему нравится, особенно то, как извивается в его руках вокалист и стонет, проклиная его и умоляя не останавливаться. Хорошо, что вода слегка заглушает стоны и к ним сейчас не придут разозлённые соседи. Эта пытка продолжается минут пять, а дальше Итану становится слегка неудобно дышать, потому что в нос и в рот попадает текущая по чужому телу вода, и он отстраняется, поднимаясь, просто обхватывая ладонью чужой член, а своим потираясь между его ягодиц. Дамиано молчит, даже вроде бы не стонет, и Торкио не понимает, в чём причина. Кончают они быстро, буквально через пару минут, и тогда Итан может развернуть к себе Давида и посмотреть, что же случилось. Вокалист весь красный, и это пиздец как странно. Неужели этот парень умеет смущаться. Но результат на лицо, и Торкио понимает, как можно издеваться над этим человеком. Итан надеется, что тот его не убьёт теперь. — Порядок? — спрашивает барабанщик, с интересом его разглядывая. Но для Дамиано эта фраза звучит как издевательство. — Посмеешь прикоснуться своим языком к моей заднице, я тебя урою, блять, Итан, что с тобой не так?! Что это за хуйня творится?! — Давид пытается сбежать, это кажется сейчас самым здравым решением. Барабанщик не должен знать, как часто он теперь будет мечтать, чтобы с ним сделали подобное. — Ты о чём именно? — наивно спрашивает Торкио. И Дамиано обречённо стонет. Почему рядом с этим человеком он так часто оказывается в роли жертвы. — О твоих дебильных экспериментах, нет, чтобы потрахаться нормально и разойтись. Главное сам упрекаешь меня, что я выёбываюсь… Придурок, — Дамиано быстро вылезает из душа и понимает, что из своей квартиры сбежать он не может, а выгнать Итана будет сложновато. Торкио выходит за ним, хватает за запястье, разворачивает. — Извини, — коротко говорит он. — Больше не повторится, — барабанщику просто не хочется портить с ним отношения окончательно. А Давид обречённо стонет, не знает, как попросить, чтобы Итан наоборот повторял это и повторял, доводил его, издевался, потому что Дамиано нравится терпеть, нравится всё это, всё, что даёт Торкио. Давид желает что-то сказать, как-то изменить ситуацию, а потом понимает, что ему это не нужно. Он одевается и идёт к зеркалу, беря косметичку. Пора превращаться в настоящего яркого Дамиано. Итан осознаёт, что ему нечего здесь больше делать и своим пристальным вниманием он всё только усугубит, поэтому парень уходит. Они даже нормально не прощаются: ни поцелуя, ни слов — тишина, возвращаются на несколько шагов назад. Торкио винит себя за сделанное, а Дамиано — за сказанное. Всё это только приносит им боль и непонимание, нет, чтобы хоть раз нормально поговорить. Им обоим сложно, но никто пока что делать с этим ничего не планирует, хотя Итана посещает кое-какая идея. У него рождается план, как помучить Дамиано и понять, есть ли у него чувства и насколько они сильные. Единственное, что приходит в голову — это заставить ревновать. Давид сам таким способом с ним поступал и Итан попался на его уловку, теперь из-за этого про их сближение знает Вик, а возможно и Томас. Торкио хочется вывести вокалиста на эмоции. В идеале стоит привести с собой какого-то парня и сказать, что они встречаются, можно взять более лёгкий вариант и подкатывать к Вик или Томасу, но это может испортить личную жизнь им. Остаётся один действенный метод — фото в сторис. Здесь можно просто кого-то попросить подыграть. Но это просьба совсем не из простых. Итан не ищет лёгких путей, а стоит только выложить своё голое фото, как это сделал Давид. Торкио долго-придолго сидит в клубе, куда пришёл, чтобы кого-то подцепить для фотографии. Но он не справляется. Не может ни с кем заговорить даже. Во-первых, стеснение, а во-вторых, мысли не на то настроены. Разочарованный, он возвращается домой, видимо план вызвать ревность Дамиано к другому человеку откладывается на неопределённое время, а сейчас приходится просто позировать голышом перед зеркалом. Целое видео даже получается, и Торкио горд своей работой, это должно сработать, завтра его ждёт увлекательный день. Обычно Итан не делает подобного, но никогда не поздно начинать. Барабанщик немного устаёт прятать свои чувства. Честно, почему ему так тяжело? Торкио может не говорить три заветных слова, он просто показывает всё на действиях, а получает раздражение Давида. Как же он ненавидит этого человека, точнее ненавидит тот факт, что не может нормально донести до Дамиано свои чувства и намерения. Эта ночь, проведённая вместе, даёт ему надежду, но он сам, кажется, утром всё портит, просто потому что хочет сделать Давиду приятное. И откуда только у него эта навязчивая идея взялась? Торкио пытается осознать, что именно делает не так. У Дамиано за плечами куча опыта с разными партнёрами, и Итан готов поспорить, что хотя бы один из них что-то необычное да пробовал, но почему именно на него Давид так реагирует? Ещё есть странности в несовпадении желаний тела Дамиано и голоса его разума. Практически каждый раз, когда Дамиано ругается на Итана и заставляет прекратить, чужое тело наоборот льнёт под прикосновения, поцелуи и другие манипуляции. День подходит к концу, и Торкио пора ложится. Как же неуютно спать в одиночестве. Он желает вернуться в квартиру Давида и засыпать вместе с ним. Странно, почему Дамиано разрешил ему сделать это. У вокалиста тоже день проходит не совсем спокойно, он всё думает об утреннем и убеждает себя, что это ничего не значит. Вообще все действия Итана — просто проявления чужого странного характера. Дамиано, конечно, желает, чтобы это было не так. Нужно спросить, просто, блять, спросить один раз и узнать, что между ними на самом деле, только это кажется так сложно. Давид замечает чужую сторис, которая выбивает его из колеи, тут он почему-то уверен, что Итан это специально, для того, чтобы его позлить, потому что Дамиано несколькими днями ранее делал точь-в-точь то же самое. И если Торкио хватило выдержки вытерпеть день, то Давид не может ждать и двух секунд. Возникает жгучая потребность сделать Итана своим, присвоить его, никому не позволять смотреть на его барабанщика. Дамиано осознаёт, что он так же как и Торкио в прошлый раз не имеет никакого права запрещать что-то или злиться. Они даже не в отношениях и скорее всего никогда не будут. Давид пытается успокоиться, но у него это совсем не получается. И алкоголь, что очень странно, не помогает. Дамиано быстро собирается и направляется в чужую квартиру. Адрес он знает от Виктории. И сейчас очень этому рад. Минуты быстрой ходьбы кажется вечностью, хотя, слава Богу, их дома не так далеко друг от друга. Давид звонит в чужую дверь, даже не зная, что он сейчас скажет, как будет обвинять Итана. Ошеломлённый Торкио явно не ожидает его так рано. — Ну и что с тобой за хуйня творится?! — обвиняющим тоном начинает Дамиано, — В шлюхи подался? Итан стоит и хлопает глазами, пытается прийти в себя. Какого хрена Давид сейчас здесь делает и вообще всё это говорит?! Неужели только из-за одной сторис? — Дамиано, ты о чём? Это всего лишь короткое видео, там на камеру ничего не попадает даже, — оправдывается барабанщик, а Давида всего трясёт. — Чего ты пытаешься добиться, Итан? Вопрос хороший, только Торкио запинается и не может дать прямого ответа.