***
Они уживаются в одной квартире уже почти две недели, и вопреки своим ожиданиям Келли не жалеет, что судьба свела ее с этим странным парнем. Поначалу было сложно свыкнуться и просыпаться с осознанием, что в твоем доме поселился призрак, но, оказалось, что он умеет располагать к себе. По крайней мере, язвительность Томаша была не такой уж надоедливой. Келли продолжала ходить на работу, а Томаш сопровождал ее везде, оправдываясь, что не желает оставаться один в пустой квартире. — Я будто под вечным контролем нахожусь. Мой брат меня, конечно, тоже опекал, но ты переплюнул даже его, — ворчала она в телефонную трубку, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. — А что мне дома делать? — пожал он плечами, шагая за девушкой. — Я даже телевизор включить не в состоянии, а в тишине оставаться для меня хуже смерти. Не лишай меня последнего и единственного удовольствия общения. — Ясно. То есть ты подписываешься на мои встречи с подругами, походы по магазинам, кафе и вечерние посиделки в караоке? — М-м, что может быть восхитительнее? Свежие сплетни, запах алкоголя и долбящие по ушам песни несостоявшихся певиц. — Какой же ты противный. После встречи с Келли Томашу действительно было тяжело и как-то неуютно оставаться одному, снова представлялось былое существование в пустоте, а когда он закрывал глаза, имитируя сон, и вовсе становилось страшно. Страшно проснуться и увидеть, что все это лишь показалось. У него уже такое было. От давящих стен и тишины спас только открывшийся замок. В тот вечер Томаш почувствовал себя собачонкой, полностью зависящей от своей хозяйки, и как бы трудно ни было, он все же принял очевидное — слишком быстро привык к ее компании. И поэтому Томаш согласен на любые условия Келли, даже на бесконечное щебетание ее подруг или всю ночь в оглушительном караоке. И вот уже второй час он сидит за столом с краю на мягком диване и сверлит взглядом коктейли. Как бы ему хотелось ощутить хоть какой-то вкус. Его мысли прервал звонкий смех девушек. — Ну а ты, Келли, нашла себе уже кого-нибудь? — Мне тоже интересно, — наигранно спросил Томаш и обернулся к ней, испытующе уставившись в голубые глаза. Если бы она видела его, точно бы, смутившись, отвернулась. Девушка хмыкнула и, опустив голову, ответила: — В последнее время мне как-то не до этого. Много работы, и даже не хочется ни с кем знакомиться. — Только не говори, что снежная королева снова вернулась, — подруга недовольно вскинула бровь и оперлась головой на руку. — Признайся: ты просто не хочешь начинать новые отношения, потому что боишься, что все повторится, как в прошлый раз. — Надо же, а мне ты ничего не рассказывала. Отсюда поподробнее, — Келли мысленно отмахнулась от парня и взяла свой бокал, отпивая напиток. — Джейд права. Думаешь, по тебе не видно? Ты все еще держишься за Ханзо, и эта привязанность не дает тебе покоя. Келли, мир не вертится вокруг него, просто вам не повезло, и обстоятельства развели ваши дороги в разные стороны, но ведь не каждый же парень такой. — Хоть я не знаю, кто этот Ханзо, но поддерживаю блондиночку. — Помолчи лучше. — Томаш, словно робот, активируется, как только услышит что-то провоцирующее. Ладно, девушка привыкла к обсуждениям Сони и Джейд, но он и правда даже не знает, о чем они говорят. И это рассердило Келли так, что она, не думая, выпалила все вслух. Две пары глаз уставились на нее, не мигая, и пока подруги не устроили ей очередной допрос, она извинилась и поспешила уйти, ссылаясь на головную боль и усталость. Она медленно брела по улице в паре кварталов от дома и вспоминала весь прошлый год и то, чем он закончился. Былые чувства отдавались если не болью, то черной дырой в груди. Соня права, ей до сих пор трудно его забыть, но как бы Келли не старалась сохранить отношения, вышло то, что вышло: она одна возвращается домой после посиделок в баре и потягивает из почти опустошенного стаканчика кофе. Ну, не совсем одна. — Может, поделишься? Его голос звучал мягко, и отчего-то ей захотелось высказать ему то, что она так яро скрывала от друзей. Девушка опрокинула голову, разглядывая уже потемневшее небо, и, вздохнув, свернула в сторону парка. Того самого, где впервые встретила своего прилипалу. Ночная прохлада успокаивала, сев на лавочку, Келли заговорила: — Нас познакомил Би-Хан, мой старший брат. На тот момент мы часто собирались втроем, мне нравилось проводить время в их компании, чего мы вместе только не делали, а потом я влюбилась в Ханзо. Чувства оказались взаимны, и вскоре он предложил мне встречаться, — на губах Келли заиграла улыбка, а глаза устремились в небо, пытаясь сосчитать звезды. — Все было хорошо, но в какой-то момент Ханзо начал отдаляться от меня. Он изменился. Позже я узнала из-за чего все пошло не так. Его младшая сестра попала в аварию, и ей требовалась дорогостоящая операция. Большую часть времени Ханзо проводил в больнице вместе с ней, и вскоре мне пришлось его оставить. Точнее, он сам об этом попросил. — Почему? — Томаш слушал внимательно, не пропуская ни одного слова. — Я хотела помогать ему, а он не желал отягчать мою жизнь, потому что у него она изменилась в корне. Я пыталась спорить с ним, но ничего не получалось, и в итоге мы разошлись. Вся история. Парень молчал. Он видел, что Келли все еще задевают воспоминания о Ханзо, и так ничего и не сказал. Впервые Томаш считал тишину другом, который помогает все утрясти и привести мысли в порядок. Келли только приподняла уголки губ, благодарная, что ее слушатель не пытался, как другие, дать ей ненужный совет, а молчал вместе с ней. Несколько тихих минут они сидели, разглядывая ночное небо, пока девушка не решила задать вопрос. — С чего вдруг тебя заинтересовала моя личная жизнь? Усмехнувшись, Томаш облизал губы и снова ответил в своей шуточной манере: — Я живу с тобой в одной квартире, по сути, я для тебя бабушка, дедушка, брат, сестра, мамочка и папочка. — Что-то не ощущаю соответствующей заботы с твоей стороны, папочка. — Ты заигрываешь со мной? — А ты этого хочешь? Тихий смех прокатился по ветру, разгоняя грустные мысли. После того, как Келли открылась, ему будто стало легче дышать. Она так просто с ним общалась, словно говорила со старым другом, а не… На мгновение Томаш задумался. Он засмотрелся на профиль девушки, освещенный тусклым светом фонаря, а новый порыв ветра защекотал нос. Томаш не замечал раньше, но аромат ее духов был тонким с каплей сладости, словно напоминал о чем-то. Парень помотал головой и оперся локтями на колени, переплетая свои пальцы. — Знаешь, а ты милая, — Келли перевела взгляд на свободное место, будто зная, что он сидит там, и смущенно опустила голову. — Улыбайся так чаще, снежная королева. — Не-ет, не зови меня так, это чудовищное прозвище, — пожаловалась девушка, опираясь на спинку лавочки. — Ничего подобного. Твоим глазам очень подходит, они напоминают чистый лед. — Ладно, негодник. Этот комплимент засчитан.***
— Мне кажется, что я начинаю видеть тебя. Эта новость потрясла Томаша, да так, что он сперва принял ее за шутку. Келли сидела на диване с ноутбуком и иногда отвлекалась от монитора, замечая ненавязчивые движения и нечеткие размытые очертания рядом. — Я никогда не спрашивала, — она поставила ноутбук на стол и обняла колени, вглядываясь в переливающееся чуть заметное движение. — Какой ты на самом деле? Все же она не шутит и точно знает, где он находится. Но ответить на ее вопрос вряд ли получится. Томаш опустил взгляд на свои руки и сам ничего не увидел, кроме поблескиваний. Как он вообще существовал таким раньше? Он был просто звуком, шатающимся по городу от одного прохожего к другому. Парень шумно выдохнул, опуская ладони. Стоило ли вообще ему отвечать? Но ведь и самому надо разобраться в себе. — Я не задумывался об этом. А каким я кажусь? — Звучит так, будто ты и этого не знаешь. Неловкое молчание служило положительным ответом. Келли поджала губы и уткнулась лбом в колени. Ее реакция вызвала у Томаша смешок, но девушка решила довести начатое до конца. — Думаю, ты высокий, — улыбка и смелый взгляд устремились к парню. — Выше меня на полголовы или на голову. У тебя приятный голос, но иногда все же такой надоедливый. Похоже, что у тебя отпущенные волосы… Он слушал ее и не замечал, как нагреваются его щеки. По словам девушки, Томаш был довольно симпатичным неплохим парнем, и даже если бы он не попал в такую ситуацию, Келли была бы не против познакомиться с ним. В груди становилось теплее от каждой ее фразы. Этот разговор заставил парня прокрутить все с самого начала, и кое-что увидеть. Келли не просто так услышала его, и не просто так он увязался за ней. Ему становилось лучше, когда он говорил с ней и находился рядом. Да даже когда они спорили о чем-то, все равно по телу разливалась легкость. Раньше он будто всего лишь был, а сейчас, пусть и по-прежнему невидимый, но ощущал, как проживает свою жизнь. Келли заставляла его чувствовать себя таким. Томаш смотрел на нее и находил спасение. Если бы не она, что бы с ним было? Стук в груди отдавался в ушах, все оказалось очень просто, но что дальше? Хорошо, что девушка не видела, каким влюбленным взглядом смотрел на нее парень. Чем больше он проникался к ней чувствами, тем реальнее становился, да и Келли в последнее время расцвела и стала гораздо веселее. И это не укрылось от ее подруг, которые взяли ситуацию в свои руки и уже успели навязать ухажера. Девушке пришлось принять это предложение из вежливости, ведь она была точно уверена, что дальше этой встречи дело не зайдет. Келли идет туда только для галочки, а вот Томаш не рад даже такому настрою и дуется на нее уже второй день. — Мало того, что идешь на свидание по расчету, так еще и меня хочешь оставить в четырех стенах. — Во-первых, что за бред — свидание по расчету, а во-вторых, всего лишь на пару часов, ты от этого не умрешь, — пока она наносила блеск на губы и поправляла волосы, ей снова пришлось вступить в спор, и вроде бы Томаш согласился еще вчера с ее планами, но все никак не затыкался. — А если тебе понадобится совет мастера, или этот Сэм окажется маньяком? — С каких пор ты мастер в делах любовных? — на безобидную усмешку парень лишь закатил глаза и подпер плечом стену, разглядывая улыбающуюся девушку. — Кстати, чьи это слова: «Молодость дана не для того, чтобы поступать мудро?» — Мои, но я не это имел в виду. — Это часть того, что ты имел в виду, и вообще ты ведешь себя, как ребенок. Если не хочешь сидеть в тишине, я оставлю для тебя телевизор, — Келли прошла мимо прозрачного силуэта, что демонстративно отвернулся, и включила первый попавшийся в списке канал. — Этим ты не откупишься! — Слушай, один вечер ты вполне можешь прожить самостоятельно, ты же взрослый мальчик? — голубые глаза, смотрящие на него, уже было убедили Томаша, но жест поглаживания по голове вернул весь скептицизм, и парень дернул губой. Келли снова усмехнулась, заметив перелив света на его лице, и, подхватив сумку, открыла дверь. — Я ушла, не скучай. За щелчком замка последовал шумный вздох. Парень обвел взглядом квартиру и встал перед зеркалом, где недавно прихорашивалась Келли. Он по-прежнему такой же прозрачный, каким был, зато хуже не стало. Томаш развернулся на пятках и растянулся на диване в полный рост. — Класс, мультики… За кого ты меня принимаешь?! Ах, да, за ребенка. Если посудить, ничто не мешало ему выйти из квартиры и молча сопровождать Келли на протяжении всего ее свидания, но потом бы он чувствовал себя той еще сволочью. Все же девушка имеет личные границы, которые он и так порядком нарушает каждый день. Да кто Келли, и кто этот Сэм? За одно мелочное свидание парень не завоюет сердце снежной королевы, так что Томаш может быть спокоен на этот счет. Два часа на удивления пролетели незаметно, однако парня быстро утомили однотипные картинки детского сериала, поэтому возвращению девушки он был рад вдвойне. Она скинула с плеча сумку, небрежно стянула туфли и, дойдя до дивана, упала рядом с Томашом. — В двух словах: тушите свет! — не дожидаясь его вопроса, она начала первой. — Я еле сбежала от него под конец свидания. Еще и эти туфли, ненавижу каблуки! Знаешь, ты был прав. — По поводу? — По поводу маньяка. Мне казалось, что он как-то странно на меня смотрел, хотя уверена, что это лишь влияние твоих слов. И все же он доволен этими словами, потому и сидит, широко улыбаясь. Но умиротворение после такого вечера внезапно нарушило уведомление на телефоне девушки. Томаш не постеснялся приблизиться и прочитать его, но отчего-то сообщение поубавило его пыл. Келли не согласилась бы на повторное свидание, однако Томаш спросил уже без шуток: — Пойдешь с ним в кино? — Конечно. Конечно, нет! — А со мной пошла бы? — на мгновение она застыла, осмысливая предложение, но переведя взгляд в его сторону, уловила серьезный блеск в мутных глазах. У нее нет причин ему отказывать. — Да. А ты бы пригласил? — Приглашаю прямо сейчас. — Сейчас? На ночной сеанс? Томаш, а как же деньги, билеты… — Забудь про них, — парень подскочил с места и глянул на часы. — Просто доверься мне. Переодевайся, мы должны успеть. Келли никогда бы не подумала, что будет пробираться в зрительный зал через черный ход. Пока Томаш скитался в одиночестве за прохожими, он нахватался фокусов и у школьников, которые частенько проходили в кинотеатр безбилетниками. Поэтому провести девушку мимо персонала в зал не составило труда. Повезло еще, что были свободные места. Им обоим нужно было развеяться, и последующая за фильмом прогулка по парку помогла снова окунуться в детство. Даже в такое позднее время гуляло еще много народу, играла музыка, а разноцветные фонари скрашивали ночную темноту. Песни так раззадоривали девушку, что она не стеснялась пританцовывать, но, вымотавшись за день, вскоре пришлось возвращаться домой. — Это лучший вечер в моей жизни! — беззаботно воскликнула девушка, наблюдая, как Томаш рядом приплясывает, напевая недавно услышанные мотивы. — Ты с каждым днем все ярче и ярче, прямо сияешь изнутри. — В этом есть твоя заслуга. Она, наконец, смогла разглядеть его черты. Он и правда постепенно обретал свое нормальное тело, и Келли понимала почему. Он привязался к ней, как и она к нему. Девушке было приятно проводить с ним время, в доме стало не так одиноко, да и в целом парень ей нравился. Он дарил ей новые краски и эмоции, иногда раздражал своими колкостями и дотошностью, заставлял улыбаться, и она бы очень хотела, чтобы он чувствовал то же. Хотела бы обнять его, взять за руку, просто прикоснуться к нему. Сколько он жил без тепла? Как ему было больно все это время? — Томаш, не хочешь попробовать? — Келли протянула ему руку, и улыбка тут же исчезла с его лица. — Вижу тебя по-прежнему только я, но вдруг что-то получится. Я бы хотела порадовать и тебя. Парень подошел к девушке, не сводя глаз с ее ладони, но не торопился соглашаться. Страшно? Возможно, но он должен сделать этот шаг. Рука сама потянулась навстречу и остановилась в нескольких сантиметрах от ее руки. Давай же, тебе нечего терять, иначе другого шанса может не быть! Мужская ладонь прижимается к женской и медленно проводит по ней пальцами, ощущая невесомое чужое прикосновение. Келли подходит ближе, разглядывая взволнованное лицо. Его губы приоткрыты, в глазах читается сомнение, а Келли только усмехается на детское недоверие и волнение Томаша. — Ты дрожишь, — парень не знает, что ответить, но он несказанно рад. Напряжение покидает его тело, и Томаш обхватывает своими пальцами аккуратную ладонь. — Я боюсь… — А что чувствуешь? — Не знаю, но мне приятно. Даже слишком. — Мне тоже. Томаш, тебе не нужно бояться. Я тебя не брошу.***
Его жизнь преобразилась, словно возродившаяся из пепла. Как же все-таки было приятно открывать поутру глаза и видеть, как улыбаются именно тебе, а не пустоте. Подумать только, за каких-то два месяца она смогла сделать с Томашом то, чего он не мог сделать с собой за полгода. Теперь он стал чаще сталкиваться с Келли взглядом, невзначай старался коснуться ее рук, и что немало важно оставлял больше личного пространства. И когда казалось, что все налаживается, он увидел то, чего не должен был видеть. Томаш жил с ней бок о бок: сложно находиться рядом и не иметь возможности дотронуться. До этого времени. Но внутри все скрутилось, стоило только увидеть Келли в объятиях другого. А он ведь был уверен. «На что ты надеялся, дурень? Думал, обменяешься с ней парочкой откровений и красивых слов, посмотришь с ней на звезды, расскажешь тройку другую нелепых историй и все, она твоя на веки? Брось, каким же наивным надо быть, чтобы поверить в это? Все твои старания напрасны, вон, она его любит до сих пор, потому и целует, не догадываясь, что ты все видишь. Он ведь настоящий, тот, кого можно без проблем обнять или хотя бы увидеть, а посмотри на себя. Жалкое, ты, зрелище, куда тебе с ним тягаться?» Томаш пождал губы и сморщил нос, с пустотой в глазах наблюдая, как кто-то другой целует ЕГО девушку… Но с каких пор? Когда это Врбада успел присвоить Келли себе? — Я не хочу снова оставаться один, а ты, видимо, не хочешь оставаться со мной. Третий, как известно, лишний. Келли хотела, чтобы Ханзо вернулся, чтобы все вернулось, но это было давно. Хасаши почти прогнал ее из своей жизни, но когда у него появилась надежда, он решил попробовать снова. — Этот поцелуй — жирная точка в наших отношениях. Он ничего не значит, по крайней мере, для меня, — оторвавшись от когда-то любимых губ, Келли безучастно отвела взгляд в сторону. — Для меня он нечто большее. — Я не расскажу Би-Хану о нашей встрече, он не будет в восторге от этой новости. — Я не боюсь твоего брата. — Потому что вы друзья? — Нет, потому что больше не сделаю тебе больно. У тебя же кто-то появился, да? Вопрос в лоб, никаких намеков, Ханзо всегда был прямолинеен, и теперь от такой честности Келли терялась. Она опустила голову и обхватила себя руками, с неловкостью и смущением отвечая: — Наверное, можно так сказать. В голосе сквозила неуверенность, но в голубых глазах Ханзо отчетливо прочитал согласие. Теперь он был точно уверен в ее выборе. В квартире витала тяжелая атмосфера. Лучи закатного солнца окрасили все в желтый цвет, цвет разлуки. Неужели он прошел через все, чтобы остаться ни с чем? Томаш вдруг понял, что его человеческое тело в первую очередь зависит именно от того, что чувствует он, и его душевное состояние отражается на физическом. А на душе у него будто все рухнуло куда-то вниз, в пятки. Это еще хуже, чем быть невидимым! Ему плохо, глаза ничего не видят перед собой, а ноги подкашиваются и роняют парня на пол. Томаш смотрит на свои руки и с грустью видит, как они снова начинают переливаться прозрачностью. Он все еще борется с этим противным чувством, но в груди так жжет, что шевелиться больно. Щелкает замок входной двери, и Келли охватывает страх. Она, не снимая кеды, бросается к парню и садится рядом с ним на колени. — Томаш, ты слышишь меня? Что с тобой случилось?! Не молчи же, ответь, ну! Она слышит лишь тяжелое дыхание, пока по щекам начинают скатываться первые слезы. Келли дотрагивается до его лица и проводит рукой по волосам — он все еще здесь, и раз к нему можно прикоснуться, можно и поднять. Девушка приподнимает его голову и кладет к себе на колени, поглаживая пальцами его щеки. Томаш словно возвращается в реальность, сталкивается взглядом со слезами, и прежде, чем он закрывает глаза, его губ касается что-то горячее и мягкое, что-то умоляющее остаться рядом. Ночь наступила быстро, но Келли долго сопротивлялась сну, не выпуская Томаша из рук. Его страх передался и ей, поэтому, проснувшись поутру на кровати и вспомнив прошлый вечер, Келли подрывается с места, выбежав из спальни, суматошно поверяет все комнаты и уже в зале врезается в мужскую грудь. Девушка сначала не понимает, кто перед ней и пытается отстраниться, но опустившиеся на ее плечи руки успокаивают волнение. Он смотрит в ее красные глаза, а она не может поверить. Он настоящий, не призрак, он не исчез. Томаш не успевает ничего сказать, Келли прыгает к нему на руки, обвивая ногами пояс и сжимая в крепких объятиях. Мужские руки надежные, девушка, чуть отстранившись, обнимает ладонями его лицо и жадно впивается в бледные губы. Томаш улыбается, ощущает, наконец, долгожданную сладость и так же пылко отвечает. — Я думала тебя больше нет… зачем ты так напугал меня? — шепот прямо в распухшие губы, она снова плачет, но уже не от грусти. — Мне казалось, что я тебе не нужен, но теперь вижу,что ошибся. Он видел ее вместе с Ханзо, и сделал выводы. Однако она успела его переубедить, и теперь несказанно счастлива. — Разве я не говорила, что не оставлю тебя? — Говорила. Но я же дурак, какого еще поискать надо. Новый поцелуй будоражит кровь в венах. Больше никому не придется бояться: Келли оживила его, а Томаш вдохнул в нее новую жизнь, вытеснив прошлое.