ПОЖИРАТЕЛИ СМЕРТИ НАПАДАЮТ НА ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ МАГЛОВ:
УЩЕРБ СОСТАВЛЯЕТ ТРИДЦАТЬ ТРИ ТЫСЯЧИ ГАЛЛЕОНОВ
Справа от себя Теодор услышал, как несколько учеников его факультета хихикают, в то время как повсюду были почти осязаемы тихий ужас и липкий страх. — Этот акт был совершен на высшем уровне, с этими грязными магглами только так и надо! — заявила Пэнси Паркинсон. — Да, — одобрил Ургхарт, ученик седьмого курса. — Наконец-то настало время, когда кто-то решил заняться глобальной чисткой. Вонь этих отбросов больше не будет нас беспокоить! Однако на другом конце стола Теодор находился в нескольких световых годах от сарказма своих товарищей. Он был бледен как смерть, и с трудом дышал, к тому же, его охватила самая сильнейшая тошнота, которую он когда-либо испытывал. Теодор только что узнал одну из жертв, чьи фотографии были опубликованы в газете: это был старик, которого он встретил накануне на вокзале. Теодор не мог оторвать глаз от фотографии старика, чей доброжелательный взгляд и добрая улыбка, казалось, были обращены к нему. Молодой колдун окаменел. Он встретил этого человека утром перед его смертью, он оскорбил его, когда все, чего хотел маггл, — это помочь ему. Пока молодой волшебник пребывал в ужасе, в его сознании возникло несколько вопросов. Почему? Какой в этом был смысл? Как группа пожилых людишек могла представлять угрозу? Теодор изо всех сил старался сдержать рвоту. Это был не первый случай, когда Пожиратели Смерти совершали такие зверства, но все же никогда еще наследник Ноттов не испытывал такого беспокойства. Он не знал, что было причиной всего этого: тот факт, что этот поступок был позором для всех волшебников, или тот факт, что он сам повстречал одну из жертв накануне. Он бросил взгляд на других слизеринцев, которые выглядели довольными. Хуже того, они гордились этим. Теодор почувствовал, что его тошнит все сильнее. Как можно было этим гордиться? Это было бесчестие! Они были чистокровными волшебниками, они были элитой, они превосходили других, так как же они могли опуститься до совершения таких деяний? Но хуже всего было то, что Теодор прекрасно знал, что если бы его отец все еще был на свободе, он бы также участвовал в этой резне, хвастался и гордился бы этим. Затем наследник Ноттов почувствовал, как его зрение затуманилось, а тошнота, казалось, достигла своего апогея. — Мистер Нотт? Несмотря на это, Теодор приподнял голову, чтобы посмотреть в лицо тому, кто обратился к нему с этой репликой. Это был профессор Снейп, который внимательно наблюдал за ним. — Вы хорошо себя чувствуете, мистер Нотт? — спросил профессор слегка обеспокоенно и в тоже время заинтересованно, взгляд его был словно затуманен. — Не совсем так, сэр, — ответил Теодор, выходя из своего задумчивого состояния. — Думаю, мне лучше сходить в больничное крыло… — Сначала мы проверим ваше расписание, и если Вы не заметите в нем никаких недостатков, то можете быть свободны, — ледяным тоном отрезал Снейп. Теодор кивнул, делая все возможное, чтобы справиться со своим беспокойством. — Тогда давайте посмотрим на него… — бросил профессор, роясь в списке рабочих документов и листков пергамента, которые находились у него в руках. — Итак, Теодор Нотт… блестящие результаты по всем предметам… Вы продолжаете изучать Зельеварение, Защиту от Темных искусств, Заклинания, Трансфигурацию, Историю магии, Древние руны и Нумерологию. Это действительно так? Теодор одобрил все перечисленное профессором очередным кивком, хотя до сих пор не очень ясно понимал и половины того, что сказал ему декан его факультета. — Моя вера в кого бы то ни было, если вы не осведомлены, дорогого стоит, мистер Нотт, — продолжал Снейп, — но тем не менее, я возлагаю большие надежды на Вас и Вашу всеобщую подготовку. Жаль Травологию, вам следовало бы продолжить, я думаю… Но это полностью ваш выбор и, что сделано, то сделано… Я также заметил, что у Вас очень напряженный график, Вы уверены, что не хотите вычеркнуть ни один из этих предметов? — Я в этом полностью убежден, сэр, — дрожащим голосом произнес Теодор. Непонятно, был ли Снейп удовлетворен таким ответом, но он несколько мгновений смерял Теодора каким-то странным взглядом, словно в голове решая вопрос о своем ученике. — Если вы когда-нибудь передумаете, — сказал он через некоторое время, — приходите ко мне в кабинет. — Да, сэр. Большое спасибо! — А теперь пойдите и попросите мадам Помфри поставить вас на ноги. Ради Мерлина, Вы выглядите как один из многочисленных инферналов, — буквально выплюнул ему это заявление Снейп, совершенно не беспокоясь о том, задело ли это студента. Хотя… такое могло зацепить лишь тупоголовых гриффиндорцев, которые уж слишком большое внимание уделяли чувствам, в то время как слизеринцы всегда отличались хладнокровием. На этом он протянул Теодору его новое расписание. Затем молодой волшебник бросился прочь из Большого зала, раздраженный комментариями своих товарищей по поводу нападения на дом престарелых. Все они, казалось, находили это интересным и грандиознейшим событием. Однако наследник Ноттов направился не в лазарет, а в Запретный лес, и плевать ему было на правила и опасность, которая могла подстерегать его там. Мадам Помфри не смогла бы вылечить его, как бы не старалась, он это точно знал. Все, что ему было необходимо сейчас, — это воздух, ему нужно было подышать и привести в порядок свои мысли, которые были словно разлитый кисель: такие же спутанные и желеобразные. Добравшись до леса, Теодор прислонился к дереву. Пытаясь отдышаться, он перевел взгляд на небо. Он не понимал. Он не мог понять этого безразличия слизеринцев к этому событию. Даже их декан не придавал этому значения. Теодор мгновенно ощутил, как странное чувство охватило его, неописуемое беспокойство. Он испытывал жалость к магглам, возмущение этим актом, который, по его мнению, не был достоин настоящих волшебников… Сделало ли это его предателем? Было ли этого достаточно, чтобы стать предателем своей крови? Теодор был в отчаянии. Он гордился своим происхождением, он хотел чтить своих предков и быть достойным их. Но как можно было пребывать всегда на высоте, когда творится такое? Неужели его взгляд на мир, на честь, был всего лишь иллюзией? Была ли в этом честь? Была ли честь в том, что он только что увидел? Неужели неспособность понять этот поступок сделала его предателем собственной крови? Не удержавшись, Теодор позволил себе соскользнуть на сырую землю. Он закрыл глаза, пытаясь забыть о своей тошноте. Через некоторое время Теодор услышал совсем рядом какой-то шум и поднял голову, оказавшись нос к носу с гигантским фестралом. Только через некоторое время он узнал животное: это был тот самый фестрал со шрамом, с которым он познакомился накануне. Существо приблизилось и растянулось на земле рядом с молодым человеком, положив свою массивную голову ему на колени. Теодор вздохнул. Почти машинально он принялся ласкать животное, и, как ни странно, это заставило его забыть о своих тревогах и сомнениях, по крайней мере, временно…