The other side of the Sun

— Какой ужас. Это была первая реакция Джошуа на ассортимент онлайн магазина товаров для дома. С неописуемой досадой он обнаружил самые отвратительные сумки для белья в своей жизни. Шёл уже второй месяц, а он так и таскался в прачечную с грязной одеждой в пакете. Он цокает и закрывает вкладку, и на её месте остаётся только окошко браузера. Сверху в углу курс валюты, снизу лента новостей. «Что связывает жертв маньяка-серийника и почему полиция бездействует?» кричал первый заголовок. Остальные не сильно отличались содержанием, разве что у какого-то бойзбенда скоро возвращение. Слегка поёрзав, Джошуа вспоминает сердитый взгляд Сынчоля, которым тот сопровождал упоминание своей работы в СМИ. И следует по первой ссылке. — Ну и что же их связывает? — иронично вопрошает Джошуа вслух и недовольно проглядывает статью, на секунду он бросает взгляд на кресло в углу, и снова опускает глаза к экрану. «Полиция заявляет об отсутствии сексуального насилия и подчёркивает, что жертвами преступника становились не только девушки, но и юноши. Однако, если учитывать состояние тел возможно ли утверждать это с полной уверенностью?» и правда соглашается Джошуа, отсутствие спермы на месте преступления не значит, что её не могли унести с собой в штанах. «…все жертвы накануне нападения собирались праздновать день рождения…тело последней жертвы Пак О было обнаружено недалеко от станции метро…сегодня ей должно было исполниться восемнадцать» А вот это уже совсем нехорошо, делает вывод Джошуа и захлопывает ноутбук.       Что он там хотел? Точно! Постирать вещи, сегодня ведь день уборки. И,пожалуй, ещё недельку он спокойно обойдется без сумки для белья. ***       Летом на юге США бывает невыносимо жарко, особенно в бетонных коробках,таких как камеры для допросов. И было бы весьма знойно, если бы не работающий на всю мощность кондиционер. — Это было после того как мы отпраздновали мой день рождения — поникший парень шмыгает красным носом, — Поэтому я провожал его. Он помнит крупную луну, ещё не до конца рассеявшийся закат, и запах вина. Горячие ладони на плечах и множество искренних пожеланий. — Вы, наверное, много выпили? — мужчина поднялся с места, чтобы грустно глядя на зелёный огонёк на пульте, выключить кондиционер, — Так лучше? — и сам видит, что да. — Спасибо. Ну, мы выпили, не так много, по крайней мере, тогда я был уверен, что он вполне адекватен, да и я тоже. Бледный юноша с тухлым налётом на лице перед ним чуть порозовел, и смуглый оттенок его кожи стал больше походить на загар. Это помещение очень быстро нагревалось, несмотря на толстые стены. — Это был последний раз,когда вы его видели? Последний раз? О, такая роскошь ему не светит. Джошуа знает наперед, когда снова увидит призрак у себя на пороге. Даже сейчас стоит чуть расслабиться и тот уже сидит по правую руку от детектива. — Да. *** — Подержишь корзину, пока я укладываю вещи? — незнакомец с идеальной укладкой и манерами дорамного красавчика за сорок обратился к Джошуа, — Пожалуйста? — Мгм. Весь такой прилизанный, кажется, что если к нему прикоснуться можно измазаться в какой-нибудь глянцевой жиже. Он годится Джошуа в отцы, и тот даже думает, что был бы не против иметь его в таком качестве. Поджарый, с приятной речью, но чем-то напоминающий ящерицу из мультика. Такие наверняка нравились его матери, когда она решила произвести на свет сына. Дорогие часы висели на узком запястье, наверное, они гипнотизировали многих своими золотыми стрелками. На длинных пальцах красовалось обручальное кольцо. Какая жалость. — Спасибо, парень, — разложив вещи по камерам, мужчина забирает пустую корзину. В помещении работает сразу несколько стиральных машин, они гудят, шумят барабанами. Джошуа смотрит, как пузырьки на стекле скапливаются в уродливую кучку. Тут у него должен был начаться приступ философского самокопания, но мистер-блеск решает с ним заговорить. — Тебе нравится, как шумят стиральные машины? — Немного, — улыбается Джошуа, — А вы здесь поэтому, вам нравятся, как они шумят? Мужчина удовлетворительно кивает, кажется, ему импонирует этот молодой человек. Возможно, у них есть что-то общее или будет когда-нибудь. — Да, я как будто снова маленький. Моя мама укладывала меня спать щи-щи-щи… — он имитировал звук, отдалённо напоминающий прокручивающийся барабан,— Когда я был маленький их ещё не изобрели, а то моя мама обязательно бы клала меня рядом с такой, чтобы я крепче спал, — мужчина легонько постучал по пластмассовому корпусу. — А когда вы родились? — В августе семьдесят шестого. — Тогда их уже изобрели. — Ну, таких-то точно не было. *** У водителей существовала забавная теория, о том, что если смотреть в яму на дороге, то обязательно залетишь в неё колесом. Джошуа отчасти в это верил, поэтому Хансоля в коридорах образовательного учреждения старался избегать. Также как и его сменяющееся сопровождение в лице Сынчоля и Джихуна, которые периодически крутились где-то неподалёку. Когда же встреч избегать не получалось, он старательно улыбался, шутил и позволял использовать себя в качестве слушателя. Те мало говорили о работе и в основном ограничивались смешными байками. Сынчоль был из тех, кто строил планы на долгосрочную перспективу и уже зазывал провести с ним отпуск. «Как только закроем дело», уверенно заявлял он. Джихун только качал головой, мол, не пугай людей своим домиком в горах. Джошуа соврет, если скажет,что не пытался найти своих новых знакомых в интернете. Пытался, причём небезуспешно. Он сразу же обнаружил богатого холостяка Квон Сунена со всеми подробностями его золотой-бумагой-подтираюсь жизни. Скромный судмедэксперт нашёлся у него в друзьях, а там и рекомендации треков на спотифае в историях. Джошуа решил, что ему надо знать с кем он имеет дело, а особенно заманчиво выглядела возможность найти в какой-нибудь социальной сети Джонхана. С таким нахальным видом и симпатичным лицом у того точно должен был обнаружиться личный блог обо всем на свете, надеялся Джошуа. Однако Джонхан оказывается полон сюрпризов. С искренним восхищением Джошуа откидывается на подушки, он сам не замечает, как облизывает губы. Перед ним совершенно безликая страница в инстаграме. Пара старых фото на песке с голыми лодыжками, одно смазанное селфи лицом в подушку, а в подписках только несколько друзей. Даже криминалист Чхве был активнее и выкладывал кучу фотографий с семьёй, и подписями в духе «сын своего отца» или «братья всегда в сердце». — Тоска зелёная, — улыбается Джошуа, из этого он вряд ли сможет вычленить что-то полезное, но он определенно доволен. Особенно лодыжками. Бледными. Тонкими. Обязательно с парой родинок, он в этом уверен. Лодыжками. ***       Добро невозможно остановить высоким забором, бетонными стенами или железными замками. Есть что-то вездесущее, и он именно таким себя ощущает. Часы звенят металлическим ремешком на трясущихся запястьях. Мужчина сопротивляется со всей силой обреченного. Неверие отпечатывается в его глазах, когда он понимает, что веса всей его жизни не хватит, чтобы отнять чужие руки от горла. — Что ты… Огромные глаза становятся ещё больше, пальцы разжимаются. Зелёный оттенок кожи проглядывает на лице. Наверное, потому что вокруг идеально подстриженный газон. Хотя человека на коленях явно мутит, он ползёт в сторону, пытаясь выдавить из себя хоть какие-то звуки. Его внутренности давят изнутри, словно переполненные кровью. — Тише, а то лопнешь. Золотые стрелки будут ходить даже после его смерти. *** Скрип кожзаменителя был, точно был, но его невозможно услышать из-за бьющих по мозгам колонок. Сунен вскакивает на диван, продавливая цветными кроссовками обивку. — Давайте что-нибудь из народной классики, включайте EXO! — кричит, раскачиваясь в предвкушение. — Джису, выбирай песню! «Твоё всегда тебя найдёт», убеждается Джошуа, снова оказываясь за одним столом с мажором с Каннам, и двумя полицейскими в случке, судя по их бешеным взглядам. И естественно все это происходит с подачи Хансоля. Караоке клуб, хуже места и придумать нельзя. В этих посиделках Джошуа видел призрачную возможность, иначе его бы здесь не было. — Давай вон ту, — он наугад тыкает пальцем в экран. — Lotto? — Отлично! В груди теплилась надежда пережить предстоящий вечер. В последнее время головные боли отступили, однако на смену им пришли неудобства другого рода. И он старается лишний раз не шевелиться, ибо каждое движение сопровождалось дискомфортом. — Я в уборную, — небрежно кидает Джошуа и тихонько выползает из комнаты в коридор. Из всех щелей звучит приглушенная музыка, в помещениях царит полумрак. Заперевшись в кабинке туалета, Джошуа в панике ощупывает лицо. Вроде всё в порядке, только замёрзло сильно. Он резко задергивает края водолазки до груди, затем оттягивает ворот, и закатывает рукава по локоть. Каждое движение сопровождается болезненным дыханием и шипением. За чёрной плотной тканью и высоким горлом пряталась потрескавшаяся кожа. Она сползала кусками, белела, а на её месте оставались воспаленные ранки. По ощущениям, это было сродни тому, как если бы его подрал и прожевал крокодил. Стряхивая самые болючие кусочки с груди в унитаз, Джошуа сжал края одежды в зубах, чтобы не стонать слишком громко. Ещё раз проверив, что все смылось, заправляет водолазку в брюки. Выходя из кабинки, он причитал себе под нос: — Надо было купить тот чёртов крем. — Надо было, — неожиданно слышится откуда-то сбоку. Сердце тяжело ёкает в груди Джошуа, он дергается, хватается за дверь готовый сорвать её с петель. Непривычное ощущение, внутри все свело, как от судороги. На него смотрят в упор, и еле как сдерживают злорадную ухмылку. Сложив руки на груди стоял, облокотившись на раковину, не кто иной, как я-все-слышал-Джонхан. И его явно забавляет происходящее. — Привет? — пальцы медленно отпускают край двери, спина выпрямляется, Джошуа сжимает зубы, и это отражается на его лице. — Привет. Я думал, ты там умираешь, — Джонхан все-таки не сдерживается и хихикает, — Ты весь красный. — Что? — Джошуа некоторое время просто стоял на месте в замешательстве. Он с опозданием догадывается, о том, что могло прийти в чужую голову. Его черты смягчаются, он пару раз моргает. Черт, теперь Джонхан думает, что он самоудовлетворялся в туалете какого-то замшелого караоке бара, сокрушается Джошуа. Но пусть лучше так, чем придумывать, за какой клумбой закапывать его труп. — Пропустишь меня опорожниться за счёт семьи Квон? — видимо ему надоело ждать, пока Хон сообразит, что от него хотят. Джошуа оглядывается на закрытые кабинки по сторонам, на них висят красные таблички, сообщающие об их неисправности. Все улики уже пустились в путешествие по канализации Сеула, но он все равно ругается про себя. Этот Джонхан напасть хуже чумы, наверное, даже хуже жвачки в волосах. — Вот прошу, — ироничная полуулыбка застыла на лице Джошуа, пока он придерживал дверь. Большая плоская лампа на потолке мигает, из-за чего свет рассеивается неравномерно, сгустками падая, куда придется. И один такой комок путается со светлыми вихрями на голове Джонхана. Второй падает на грудь, цепляясь за его белую футболку. Он не торопился, шёл медленно, с выражением искренней благодарности на лице и гнусным огоньком в глазах. Слишком близко Джонхан подходит к Джошуа. С такого расстояния можно было разглядеть каждую ресничку, каждую трещинку на синюшных чужих губах. Джонхан смотрел в чужое лицо сосредоточенно, как орнитолог на крылья. Тем не менее, Джошуа чувствовал себя скорее насекомыми, чем птицей. Неприятное ощущение, людям нельзя позволять оказывается так глубоко в своём личном пространстве. Они начинают видеть больше, чем нужно, и считать себя чем-то большим, чем мешком с костями. И всё же Джонхан медленно поднимает руку к чужому лицу. А Джошуа с удивлением обнаруживает себя безвольно наблюдающим, как чуть-больше-чем-незнакомец что-то убирает с его щеки, сдувая пылинки. — Если все-таки купишь крем, оставь немного для лица. — Я не… — Давай вали, — Джонхан отмахивается от его попыток оправдаться и захлопывает кабинку, — Моя очередь. Джошуа оглядывается на зеркало, и видит, как багровеют щеки, словно от звонкой пощечины. Сухая кожа скатывается под пальцами и сыпется на кафельный пол. ***       Голые смуглые коленки царапаются о камни, гальку и торчащие ветки. Онемевшим телом Джошуа пытается уползти с жарящего изнутри солнца. Внутренности кипят, спину хочется счесать о землю. Прохладная вода в тени ниспадающих до самого дна ветвей деревьев. Обнажённая кожа чешется, а её обгоревшие остатки уносит течением. Он видит себя в дрожащем отражении и не узнает. Джошуа пытается смыть кровь, но понимает, что грязными руками только размазывает её по лицу. *** Раз. Два. Три. Джошуа глубоко выдыхает. Обгорел и обгорел, кому какое дело, и плевать, что осень. Ближайший автомат с кофе дальше по коридору на ресепшен и это теперь новая цель. Есть ритуалы, в которых нет смысла, они просто существуют, чтобы жизнь имела порядок. И пить кофе ровно в три глотка именно такой ритуал. Джошуа сразу заказывает латте, и с безразличием наблюдает за блуждающими вокруг людьми. Там же появляется Сынчоль с телефоном наперевес, что в поисках укромного места оглядывался по сторонам, и заходит за угол. Лампочка на автомате загорается зелёным, сообщая о готовности, однако кофе остаётся остывать. Джошуа тенью скользит за полицейским, в какую-то комнату, скрываясь за всякой ерундой, которой было заставлено помещение. — Я очень сомневаюсь, что это наш убийца, да, почерк тот же, но… — Сынчоль всеми силами пытался переубедить человека на другом конце провода, — Я понимаю, но это выпадает из его привычной схемы, у него был определенный тип жертвы, замысел, если хотите. А сейчас это больше похоже на то, что кто-то решил скрыть политический заказ, — тараторил он, и пинал носком коробку рядом с собой, — Ладно, я вас понял. Тогда нам стоит пересмотреть психологический портрет, убийство крупной шишки немного выбивается из общей картины. Совершенно нежадный до информации Джошуа с трудом уговаривает себя, что ему этого достаточно. Все остальное он наверняка узнает завтра из интернета, и обязательно начитается теорий покруче политического заказа, это точно. Джошуа вздыхает, вспоминая, что Квон обещал купить им ещё время, если не услышит, как он поёт. Так что стоит скорее вернуться и успеть повыть для него. Но сначала надо забрать кофе, пусть даже немного остывшее. Джошуа возвращается к автомату и раздраженно цокает, обнаруживая пропажу. Кто-то забрал его латте. Непростительно. Вера в лучшее разбилась о суровую реальность пластика с набором цифр. Сунен уже протягивает кредитку девушке из персонала, чтобы оплатить ещё часик, а то и сразу три. Самодовольно посмеиваясь, он что-то кричал Джонхану, который развалился на диване, и отрицательно мотал головой. Джихун рядом с ним выглядел трезвым, но это очевидно было далеко от истины. Джошуа предположил, что на трезвую голову, тот вряд ли бы стал орать в микрофон с таким усердием. В комнате был ужасно мощный стробоскоп, а по углам проведена неоновая подсветка. Джошуа надеялся, что это сумасшедшая светомузыка убережет от лишних вопросов о его лице. Хансоль зовет сесть ближе и протягивает сомнительный стакан. Кажется, спрайт. А ещё он добавляет: — Я рад, что ты тут, — Хансоль обернулся на друзей, — Хорошо, что у Джонхана тоже получилось прийти сегодня. — Сомневаюсь, что он бы пропустил день рождения друга. — Знаешь, он как-то сказал, что день рождения это всего лишь день в году. И я с ним согласен, но я рад, что есть повод собраться вместе. Джошуа неодобрительно покачал головой. Ему не нравится, когда люди так пренебрежительно относятся к таким вещам.       Тем временем подарки ждут Хансоля дома, кучей сваленные в углу. Именинник получал их целый день, и завтра придут ещё, от родственников, что слишком поздно спохватились. Чхве Хансоль не из тех, кто торопится вскрывать конверты с деньгами или открывать подарки, наверное, он даже забудет, что за гора в цветной бумаги стоит в комнате. Там так много гор, целые хребты. Но одна голубая коробочка в этой куче особенная, неподписанная, в ней не сбиваясь, тикают золотые стрелки. И как бы ей случайно не залететь под кровать, и не остаться там жить.