You will be my world

-Мы же всегда будем вместе? — голос Майки прерывает уютную тишину. Крепкие руки повисли в воздухе, кулак разжался и волосы посыпались вниз. -К чему этот вопрос? — Доракен морщится. Он никогда не любил такие вопросы. На них нельзя ответить Манджиро предельно искренне. Рюгудзи снова собирает волосы в хвостик, слегка зарываясь в них пальцами. -Да так, просто, но ты же меня не бросишь? — у Майки голос полон мольбы и невиданной, такой детской-невинной, надежды.   Кен молчит, долго думает над ответом, забывает то, что он сейчас занят волосами Майки и расслабляет руку. Сано только этого и ждал, сразу повернулся к Кену лицом и посмотрел на него с грустным, немного обиженным, выражением лица. Он вполне мог сойти за ребёнка.   Вот только глаза у него пустые-путсые. В них гремят грозовые облака, бушуют штормовые волны, а ночной небосвод застелен тёмными тучами. У Майки эмоций в глазах нет. Нет ничего, кроме надежды, тлеющей где-то на дне этой картине. Майки большую руку Кена сжимает в своей, расправляет его ладонь и прижимается к ней лицом, пытаясь вызвать жалость и умиление. «Как ребёнок» — хочет проезнести Кен, но смотря в эти глаза, осекается. Кто-кто, а Манджиро точно не ребёнок. Глаза слишком неживые, грозовые.                              *** -Небо сегодня такое красивое, прям как твои глаза, — Кен тихо смеётся и улыбается, так ярко-ярко, что, казалось, само солнце благословило его на эту улыбку. -Я знаю, Кенчик, я знаю, -Майки улыбается в ответ, скорее для всех, нежели для себя. Рюгудзи хмурится, одной рукой поглаживает волосы Сано, а другой указывает на небо. -Посмотри на него, оно так похоже на твои глаза. Вечно пасмурные. Майки взгляд обращает к небу, отвлекаясь от Кена и с замиранием сердца ждёт чего-то. В глаза Манджиро нещадно бьёт дождь, лишая его зрения и вида на небо. Тяжесть с головы пропала, Рюгудзи убрал свою руку. -Нет ничего красивого в нем, я видел и получше. И на мои глаза совершенно не похожи, — Майки ждёт ответа Кена, но он молчит. Манджиро лишь вздыхает, а из глаз предательски льют слезы. Улыбка у Кенчика никакая не яркая, скорее кровавая, от таких родных эмоций в темных глазах не осталось ни следа, лишь оседающий пепел. У Майки глаза уже не грозовые. В них не бегут торопливо облака, и не сверкает молния. В них остался только тёмный пепел, да непригодные угли.