Вывести на чистую воду / Exposure

ДМ: ты там ГП: да, просто занят своей крайне важной работой ГП: о, подожди ДМ: ха ГП: все в порядке? ДМ: э ДМ: я в парке ГП: …? ГП: на пикнике, или…? ДМ: неважно ГП: эм ГП: что случилось? ДМ: не могу дышать ГП: можно мне позвонить? ДМ: нет, нет, тебе не нужно этого делать ГП: я звоню Драко взял трубку на первом же гудке. — Что случилось? — спросил Гарри. — Ничего, блять, не случилось, — ответил Драко, его голос был легким и дрожащим. — Какая-то девушка спросила, не хочу ли я пойти в паб, и я обосрался. — Что значит, ты обосрался? — Я просто, я, черт, почему я не могу быть нормальным… — Драко, эй, дыши, — сказал Гарри, потому что у Драко был такой голос, как будто он сейчас разрыдается. Но когда Драко заговорил снова, его голос был ровным и твердым. — Прости, — сказал он. — Конечно, я знаю, почему я не могу быть нормальным. Это было глупо. — Нет, это не так, — сказал Гарри. — Ты просто хочешь иметь друзей. Наступила такая долгая пауза, что Гарри подумал, что линия оборвалась. — Драко? — Да. — Просто проверяю, что ты еще здесь, — сказал Гарри. — Я не знаю, что мне делать со своей жизнью, — сказал Драко. Гарри больше всего на свете хотел найти Драко и обнять его. — Ты получаешь степень по английскому языку, — сказал Гарри. — У тебя есть работа, которую ты любишь. Снова долгое молчание. — Драко? — Мне жаль, что я зря трачу твое время. — Ты не тратишь. Драко. Драко сделал несколько глубоких вдохов. — Я не слышал о Марлоне уже две недели, — сказал он. — О, — сказал Гарри. — Разве он не один из твоих главных клиентов? Драко рассмеялся. Он звучал хрупко. — Я так думал, да. — Так ты… скучаешь по нему? — деликатно спросил Гарри. Секунды шли. — Драко? — Нет, — сказал Драко. Он издал короткий звук. — Я просто не знаю, как меня сюда занесло. Гарри очень хотелось помочь, но он не знал, как это сделать. — С тобой весело, — сказал Гарри. — Знаешь? Ты очень милый. Я чувствую, что ты со всем разберешься, потому что ты стал таким… — Веселым, — сказал Драко, и Гарри понял, что сказал что-то не то. — Не просто веселым. — Мне нужно идти, — сказал Драко. — Драко. Ты мне нравишься не только потому, что ты веселый. Драко засмеялся, на этот раз легко; Гарри чувствовал, как он ускользает. — Нет, я еще и очень сексуальный. Кстати говоря, завтра в это же время у нас будет приват? — Конечно, — сказал Гарри. — Замечательно. Ладно, мне лучше уйти. — Драко. — Чао! Драко повесил трубку. ГП: чао — дурацкое слово ГП: думаю, ты это знаешь ДМ: да, хорошо ДМ: арривидерчи ГП: прости, что назвал тебя веселым. ГП: я имел в виду комплимент ДМ: думаю, мне просто нужно поспать ДМ: веду себя как ребенок ГП: мне жаль, что у тебя была паническая атака ДМ: это была не паническая атака ДМ: это было закономерно ДМ: то, что у меня было ДМ: просто я был долбаным идиотом ДМ: как, блять, всегда, Иисус Христос ДМ: блять ГП: ты очень строг к себе ДМ: ты не знаешь, о чем, блять, говоришь ДМ: "строг к себе", что за ебаный бред ДМ: Джеймс? Прости ГП: нет, ты прав ГП: моя жизнь разбита ГП: я не в том положении, чтобы давать тебе советы ГП: мне просто жаль видеть тебя несчастным ДМ: x Но на следующем сеансе Драко был весел, очарователен и сексуален, и ни разу не упомянул о телефонном звонке. Однако веселые сеансы перестали быть такими частыми. С Драко определенно что-то происходило (и это было знакомое чувство для Гарри). Во-первых, Драко слишком много тренировался. На всех публичных шоу он потеет на полу своей спальни. Ему не нужно было так много говорить, когда он это делал. С Гарри он начал продлевать секс. Он не так часто смеялся. Он переводил тему, когда Гарри задавал ему личные вопросы. — Что-нибудь читаешь? — спросил Гарри, наконец, в отчаянии. Драко дрочил с блеском в глазах, который казался не столько возбуждением, сколько решимостью. Рука Драко приостановилась. — Нет, — сказал он. — Ты всегда что-нибудь читаешь, — сказал Гарри. Драко опустил брови, как будто только что осознал, что сказанное Гарри — правда. — Наверное, у меня не было времени, — сказал он. — Если бы ты был здесь, знаешь, что бы я сделал? — В последнее время ты выглядишь как будто сам не свой, — сказал Гарри. — Все в порядке? — Думаю, я бы не спешил. Начал бы медленно-медленно. Я бы усадил тебя в кресло и просто поцеловал, для начала; запустил бы руки в твои волосы. Мне нравится, как выглядят твои волосы. Держу пари, ты позволишь мне погладить их, если я вежливо попрошу. — Я просто беспокоюсь о тебе, — сказал Гарри. Но было невозможно заставить Драко говорить, когда он этого не хотел. — Ты в порядке? — спросил Рон в пабе. — Да, — ответил Гарри. Затем, увидев, что Рон не удовлетворен, он сказал: — Немного волнуюсь из-за кое-чего на работе, — добавил он. — Как дела с Малфоем? — спросил Рон. — Что? — Ты все еще… ну, знаешь… веб-камишь с ним? Гарри снял очки и потер глаза. — Да, — сказал он, и только много позже он понял, что Рон не стал углублять этот вопрос, хотя это было чертовски странной вещью, о которой следовало бы спросить. Гарри позаботился о том, чтобы провести сеанс в день рождения Драко. Драко не сказал, что этот день был чем-то особенным, и скривился, когда Гарри упомянул об этом. — Что? — спросил Гарри. — Только не говори мне, что ты один из тех людей, которые ненавидят дни рождения. — Я ненавижу становиться старше. — Уверен, что ты будешь сексуальным до восьмидесяти лет, — сказал Гарри. — У тебя хорошая костная структура. Но Драко сложил руки над собой, выглядя внезапно маленьким и незначительным. — Я твинк. С твинками ничего хорошего не случается, когда они стареют. — Ты не твинк, — сказал Гарри. — Это буквально моя категория на этом гребаном сайте, — сказал Драко. Он развел руки, чтобы потереть виски. — Все в порядке. Это просто профессиональный риск, связанный с работой, где моя внешность важна. — Тебе двадцать три. Я бы сказал, что у тебя есть еще пару секунд, прежде чем тебе нужно будет беспокоиться о старении. — Я знаю, — сказал Драко, но он все еще выглядел напряженным и несчастным; хотя он очень развеселился, когда Гарри подарил ему чаевые на день рождения. -------- Драко казался настолько не в себе, что особенно раздражало то, что следующие несколько недель по какой-то загадочной причине были самыми напряженными за последние несколько лет. Были свадьбы и мальчишники, пикники и вечеринки, вечеринка по случаю выхода книги Гермионы, Рон вдруг захотел наверстать упущенное, только вдвоем, и не успел Гарри оглянуться, как прошло три недели, в течение которых он ни разу не виделся с Драко. Они переписывались, но это было не то же самое. В любом случае, Гарри был слишком занят, чтобы делать больше, чем отвечать на сообщения Драко о его преподавателях. По мере того, как ответы Гарри становились все короче, Драко перестал писать так часто. Когда жизнь Гарри наконец освободилась, у Драко было запланировано публичное шоу. Гарри открыл свой ноутбук, с нетерпением ожидая услышать голос Драко. Он часто воспринимал публичные сессии Драко как своего рода нецензурную радиопрограмму и смеялся над шутками Драко, пока занимался домашними делами. Но Драко не было в сети. Драко никогда не пропускал ни одной публичной сессии. Он был регулярным, как часы. ГП: хей! ГП: тебя нет в сети ГП: как мне теперь белье складывать в стирку? ГП: если ты не читаешь коммунистический манифест, надев одни только стринги Драко не отвечал несколько часов. ДМ: ха ДМ: немного нездоровится ГП: ты заболел? ДМ: нет, нет ДМ: я в порядке ДМ: просто простуда ГП: потому что я записался к тебе на завтра, но ГП: если что, отменю встречу? ДМ: нет, нет, нет, я в порядке. ДМ: просто нужно было немного поспать ДМ: с нетерпением жду встречи с тобой ГП: я скучал по тебе ДМ: :) Весь день Гарри, затаив дыхание, ждал встречи с Драко. Он не преувеличивал, он действительно скучал по нему. Так сильно, что где-то в глубине души он понимал, что ситуация неустойчива. Он хотел гораздо большего, чем видеочаты на ноутбуке. Он хотел приготовить Драко ужин. Он хотел ходить с ним на матчи по квиддичу. Он хотел, чтобы Драко положил руку на бедро Гарри под столом на вечерах в пабе. Он старался не думать ни о чем из этого, а сосредоточиться на том, что скоро увидит Драко. Они будут трогать друг друга. Он будет смешить Драко. Драко будет высмеивать его за то, что он не помнит Суринам. Но когда Драко появился на экране, сразу стало ясно, что ничего этого не произойдет. Драко выглядел изможденным. Его глаза с красной поволокой казались слишком большими для его лица. Ощущение, будто его щеки втянулись в череп. Он лежал в своей постели, но это не было сексуально. Было слишком очевидно, что он лежит там, потому что не может встать. — Привет, — сказал он. Его голос звучал как гравий. — Драко, — сказал Гарри. — Что случилось? Драко медленно моргнул, как будто не понимая вопроса. Даже сквозь фильтры, которые, как Гарри знал, Драко использовал, чтобы скрыть недостатки, Гарри мог видеть, что его губы шелушатся от сухой кожи. — Что ты хочешь сделать, — сказал Драко почти шепотом. Его глаза были стеклянными и расфокусированными. — Какой у тебя адрес? — спросил Гарри. Если бы Гарри начал волноваться раньше, то того, что Драко просто сказал ему, было бы достаточно, чтобы он понял, что что-то серьезно не так. Он аппарировал к дому Драко в Дептфорде. Это было ветхое, заброшенное место. Входная дверь плохо закрывалась, а на лестничной клетке воняло мочой. ГП: я снаружи Драко не ответил на сообщение и не взял трубку, когда Гарри позвонил. Он колебался, стоит ли заходить внутрь. Он решил сначала постучать. Дверь сразу же открыла молодая женщина с прищуренным лицом. — Дра- Малькольм здесь? — спросил Гарри. Лицо женщины стало еще более прищуренным, что казалось Гарри невозможным при первом взгляде на неё. У нее было лицо, как бельевая прищепка. — О, нет, — сказала она, начиная закрывать дверь. — Нет, абсолютно нет. Я терпимо отношусь к веб-каму, но он не будет устраивать здесь бордель. Нет. Гарри уперся ногой в дверь, не давая ей закрыть ее. — Он мой друг! Женщина перестала пытаться закрыть дверь на ноге Гарри, чтобы окинуть его подозрительным взглядом. — У него нет друзей, — сказала она. — Со школы, — сказал Гарри. Она секунду смотрела на него, как бы пытаясь решить, насколько жестоко убьёт ее Гарри, если она впустит его. — Отлично, — сказала она и отошла в сторону. — Вообще-то, это идеально. Он должен мне арендную плату. Я больше не буду его покрывать. — Он болен, — сказал Гарри, следуя за ней в квартиру. — Да, и ему будет еще хуже, если он добьется выселения. Кстати, я Трейси. — Га… Джеймс, — сказал Гарри. На экране комната Драко всегда казалась довольно милой. Остальная часть квартиры, однако, таковой не являлась. Прихожая была тесной. На стенах была плесень. Это было похоже на худший вид студенческого жилья. — Джеймс, я была бы признательна, если бы ты заставил его заплатить. — Сколько? Она назвала такую маленькую цифру, что у Гарри сжалось сердце. Он потратил на обувь больше этой суммы. Правда, только один раз, и то потому, что Джинни сказала, что ему нужно преодолеть свою хроническую неспособность делать что-то для себя. Но все равно. — Я заплачу, — сказал Гарри. Сжатое лицо Трейси мгновенно расслабилось, и внезапно она показалась ему почти хорошенькой. — Ты заплатишь? — Да, — сказал Гарри. — Здесь поблизости есть банкомат? Через десять минут он вернулся. Он передал ей двойную сумму, которую она просила. — И за следующий месяц тоже, — сказал он. Она посмотрела на деньги в своей руке, явно борясь с какими-то моральными проблемами. — И… он не будет расплачиваться с вами посредством… — Нет! Господи, — сказал Гарри. — Я же сказал. Мы друзья. Трейси кивнула. — Да, хорошо, — сказала она, выглядя теперь совершенно по-другому, когда получила деньги на аренду. — Он там. Гарри постучал в дверь, на которую она указала. Когда никто не ответил, Гарри открыл ее. В комнате было темно, только на прикроватной тумбочке горел светильник, служивший лампой. Драко лежал на смятой постели, щеки раскраснелись, веки трепетали, на лбу выступили капельки пота. — Драко, — сказал Гарри, опускаясь рядом с ним на колени и наклоняя студийный свет так, чтобы он больше не светил Драко в глаза. Драко издал тихий, душераздирающий звук, но не проснулся. Гарри закрыл дверь, а затем попытался устроить его поудобнее. Он полностью выключил студийный свет, вместо него он наколдовал несколько маленьких светящихся шаров. Он наложил на Драко охлаждающие чары, а на простыни, пропитанные потом, — очищающие. Драко метался и ворочался. Время от времени он открывал глаза, смотрел на Гарри и спрашивал: «Пэнси?» Гарри не мог ответить ему, когда он так делал. Было неправильно поправлять его, называя имя, которое не было его собственным. Он превратил подушку в бугристый матрас и остался на ночь. Около двух часов ночи Гарри разбудил хриплый голос Драко. — Джеймс? Это действительно ты? Гарри приподнялся. Драко лежал, дрожа под одеялом, и растерянно смотрел на него. — Привет, — сказал Гарри. — Ты здесь, — сказал Драко. — За тобой нужно было присмотреть, — сказал Гарри. Драко закрыл глаза и улыбнулся, хотя улыбка быстро сменилась гримасой. — Тебе не стоило, — сказал он. Гарри наполнил стакан водой и протянул его Драко, который тут же пролил его на себя и выглядел обиженным. — Сядь, — сказал Гарри, произнося осушающее заклинание и наполняя стакан. Он положил руку на горячий затылок Драко и поднес стакан к его губам. — Магия — это удобно, — сказал Драко, выпив свой бокал. — Да, — сказал Гарри, помогая Драко снова устроиться на одеяле. Он опустился на колени у кровати и погладил Драко по мягким влажным волосам, убирая их с лица. — Мама, — сказал Драко, теряя сознание. У него начался такой жар, что Гарри забеспокоился, не отвезти ли его в больницу. Но когда он позвонил по номеру 111, номеру неотложной помощи, медсестра по телефону сказала Гарри, что Драко просто нужна жидкость и покой. Гарри лег на свой импровизированный матрас и давал Драко воду всякий раз, когда тот просыпался, судорожно поднимаясь, в течение всей ночи. Утром Гарри отправился на кухню, чтобы поискать еду. Там не было ничего, кроме замороженных куриных грудок и банок с фасолью. Трейси варила кофе. — Есть ли, например, суп? — спросил Гарри. Трейси покачала головой. — Он ест только три блюда, — сказала она. Гарри подождал, пока она уйдет на работу, а затем вызвал Кичера, чтобы тот приготовил суп. Когда Драко проснулся, он осторожно положил ложку супа ему в рот. Драко прислонился к нему и заснул в перерывах между кормлениями. — Как давно ты болен? — спросил Гарри. — Я не болен, — ответил Драко и отключился. Гарри вызвали на работу. Он смотрел за Драко по ноутбуку. Иногда Драко просыпался и звал маму или Пэнси; иногда он просто улыбался и говорил: — Ты все еще здесь. На следующую ночь его лихорадка закончилась. Он погрузился в глубокий, беспробудный сон. Температура спала, и Гарри заснул, слушая его медленное, мягкое дыхание. — Джеймс. Гарри приподнялся. Было светло. Спина Гарри болела от скомканного матраса. Драко лежал на боку, выражение его лица было открытым и сосредоточенным. — Привет, — сказал Гарри, протирая глаза. — Хочешь воды? — Ты пришел, — сказал Драко. Гарри наполнил стакан водой, но когда он поднес его к лицу Драко, Драко сел и взял его в руки. — Я чувствую себя лучше, — сказал он, хотя его голос все еще звучал надтреснуто и хрипло. — Я волновался за тебя, — сказал Гарри. Драко улыбнулся и лег обратно, поставив стакан на прикроватную тумбочку. — Кажется, я в тебя влюбляюсь, — сказал он, прежде чем закрыть глаза и заснуть. Гарри охватило растущее чувство ужаса. Впервые до него дошел весь смысл его поведения. Драко любил его. Драко доверял ему. Драко жил в изгнании, нелюбимый и нежеланный, и никому не доверял, а Гарри пробился сквозь его защиту и заставил Драко полагаться на него. Теперь перед Гарри стояло только два варианта: рассказать Драко правду и разрушить его хрупкую веру в себя, или исчезнуть и разбить ему сердце. Вживую Драко был гораздо симпатичнее, чем на камеру, несмотря на то, что его кожа была в пятнах, а нос — красным. Он был надежным, и Гарри захотелось прижаться к нему, использовать его как руль, которым можно направлять свое бессмысленное, дрейфующее существование. Он подошел к банкомату и снял еще две месячные арендные платы. Он оставил деньги на прикроватной тумбочке Драко и исчез.