Unvoiced

Ярость переполняла Сайласа, обжигала и разъедала изнутри. Он походил на кипящий чайник с намертво прилепленной крышкой и без носика — пару некуда выходить, и через несколько секунд он взорвется, оставив после себя только искореженный остов. Образ Тары с блестящими в полумраке глазами и поджатыми губами всё ещё маячил перед ним, как бы Сайлас не пытался выкинуть её из головы. Напоследок она состроила такое грустное лицо, что он почти пожалел, что вспылил. Только вот он все сделал верно. Тара решила позорно сбежать и другой реакции не достойна. Ниру нашелся в библиотеке. Внутри горел небольшой камин, а вокруг стояли кресла. В одном из них и устроился Ниру с книгой в руках. Не размениваясь на приветствия и объяснения, Сайлас уселся перед ним и принялся рассказывать обо всем, что узнал от маленькой некромантки. От такой истории Ниру должен был разозлиться не хуже него самого или впасть в раздражение. Но он не произнес ни слова. Ниру долго сидел в молчании, думая о чем-то, а когда у него появилось что сказать, заговорил без тени недовольства. — Вот как, значит? Ну, если ей действительно нужно уйти, пускай идет. Тон у него был таким, будто решался не вопрос жизни и смерти могилорожденных, а то, можно ли Таре взять отгул на недельку. Сайлас сжал кулаки и возмущённо посмотрел на Ниру. — Пускай идет? Ты собираешься отпустить нашу надежду разобраться с эпидемией? — Если Тара делает записи, то все в порядке. Она девчонка умная и неплохо разбирается в медицине. Да и мы с тобой не дураки, уж разберёмся как это лечить, — Ниру криво усмехнулся и провёл по корешку книги, лежавшей у него на коленях. И всё это с задумчивым спокойствием, раздражающим до зубовного скрежета. — Но ведь дело в том, что она нас предала! — воскликнул он и всплеснул руками. Пусть Ниру старательно избегает этого факта, но Сайлас-то обязан раскрыть ему глаза. — Я понимаю, почему ты злишься. На этот раз в его взгляде отражался опыт прожитой жизни, и это одернуло Сайласа. Пусть они и общались на равных, но всё же Ниру старше его раз в пять и несоизмеримо мудрее. И такие моменты Сайлас терпеть не мог больше всего. — Я понимаю, — зачем-то повторил он. — Но не нужно злиться. Так случается. Бывает, что дорогие нам люди уходят просто потому что так сложились обстоятельства. Голос Ниру, обычно утомленный и слегка раздражённый, теперь звучал наставляюще. Он снова разговаривал с Сайласом как с ребёнком, и это уже не лезло ни в какие ворота! Он скрестил руки на груди и впился ногтями в ладони, пряча бушующее внутри раздражение. — Если в ней и есть что-то дорогое для меня, так это её мозги, — бросил он. — И ты сам знаешь, на что их следовало бы употребить. — Ты можешь язвить сколько угодно, но мы оба знаем правду, — отрезал Ниру, глядя ему прямо в глаза. Сейчас он не собирался терпеть споров и пререканий. И раз так, Сайлас отступил. Только вот это ни на йоту не убедило его в правоте слов Ниру. Он видел в маленькой некромантке коллегу, с которой приятно работать, и девушку, с которой интересно проводить свободное время. Но счесть её дорогим человеком? Особенно, после того, что она выкинула? Ну уж нет! — Я недоволен чисто из прагматических соображений, — возразил Сайлас, хмуря брови. — Разве она не должна тебе по гроб жизни? Ты же вытащил её из лап Грежула! Не обязана ли она теперь делать то, что мы от неё потребуем? — Обязана, наверное. И раз так, стоило бы использовать её мозг по назначению. Думаешь, я так скажу? Выражение лица Ниру переменилось. Вместо задумчивости на нем показалось серьезное раздражение. — Только вот люди не инструменты, Сайлас. А я — не Торан. Если Тара поддалась эмоциям и приняла решение, то пусть делает как знает, — отрезал он. — И уж тем более, если она все обдумала. Это точно, у них нет ничего общего с тираном. Они не могут вынудить маленькую некромантку остаться или удержать силой. Но внутри билась мысль: нужно найти хоть какой-то способ, сделать так, чтобы она не уходила. Иначе ему придётся остаться наедине со всепожирающей пустотой, а у Сайласа не было уверенности в собственной победе. — Тара очень любит свою сестру, и обязательства перед ней намного больше, чем перед нами, — произнёс он куда мягче. — Нередко между долгом и семьей выбирают семью. Но разве он сам, Ниру, Шемира, их сын и даже раздражающий воскрешенный пацан не стали её новой семьей? Разве они не защищали её, не заботились о ней? Даже Сайлас пытался внести свою лепту… А тут вмешался какой-то случай и снова забрал у него Тару. На этот раз насовсем. Сайласу одновременно хотелось сказать что-то язвительное и острое, выплеснуть всё, что его тяготило, и промолчать. Кипящее внутри раздражение и внезапная боль, как если бы кто-то ранил его при жизни, казались ему чем-то постыдным и слишком личным. И Сайлас молчал. — Если сам Оден считает, что из-за неё может разрушиться мир, значит так оно и есть, — заключил Ниру. — Тогда ей правда нужно уйти, и с этим ничего не поделаешь. Он откинулся на спинку кресла и перевел взгляд на тлеющие в камине угли. Взгляд, обычно усталый и угрюмый, теперь выглядел меланхоличным. А ведь Сайлас никогда не задумывался как к маленькой некромантке относятся другие могилорожденные. Ниру возложил на неё так много надежд, наверняка ему непросто смотреть, как они рушатся. — Я бы на твоём месте не злился, а наоборот, провёл бы с ней как можно больше времени. Вот уж нет. Идея — хуже некуда. Как минимум, потому что он зол донельзя и ничто не может это исправить. Только если Ниру сотрёт ему память, но это тоже тупиковый путь. — Но я злюсь, — заметил Сайлас, переводя взгляд на Ниру. — Так успокойся, — скомандовал Ниру. Его взгляд стал жестким и колючим. — У тебя есть время, пока она спит. А потом попроси прощения и побудь рядом, пока Оден не придёт за ней. Мы оба знаем, что ты хочешь этого. Сайлас уже собирался опровергнуть утверждение Ниру, но не стал этого делать. Чем он занимается? Ниру живет не первую сотню лет и без труда умеет читать людей. И особенно хорошо тех, с кем тесно общается и дружит. Как бы он ни пытался скрыть собственные чувства, у него не выйдет спрятать их от Ниру. Только вот если Сайлас пойдет к некромантке и проведёт с ней весь день, то когда к ним заявится этот маг, он попросту не сможет отпустить её. Возможно, потеряет контроль над чувствами и начнёт вести себя по-идиотски. А когда Тара, наконец-то, уйдёт, Сайласу будет куда хуже, чем если бы он вычеркнул её из жизни сейчас. — Нет, — он прикрыл глаза и покачал головой. Ничего больше он не мог сказать, да Ниру и так без труда всё поймёт. — Как знаешь, — он не стал настаивать. Наверное, правда все понял. — Но не забывай, что рано или поздно тебе подвернется другая… — Такой как она — точно не подвернётся, — перебил его Сайлас. Зачем ему обычные женщины, пускай хоть сто раз красивые и удобные? Зачем ему кто-то посредственный и скучный, когда он уже видел, каково это находиться рядом с удивительным и неординарным человеком? Он встретил кого-то настолько похожего и вместе с тем совершенно отличного от него, и теперь неизбежно будет сравнивать всех новых знакомых с ней. — Пусть так, жизнь продолжается, — губы Ниру растянулись в улыбке. — Даже для нас с тобой. Так что давай не станем загадывать наперёд.