***
Письмо от мистера Вустера доставили после обеда, и его содержание не могло не вызвать у Сьюзан разочарования. Мистер Вустер сообщал о том, что миссис Пейдж уже несколько лет не работала в его доме, и о её нынешнем местонахождении ему ничего неизвестно. Однако он был настолько любезен, что обещал навести справки и держать их в курсе дела. После первой волны разочарования Сьюзан сначала охватила тревога, а потом и страх. В голову прокрадывались печальные мысли, и ни в чём она не могла найти успокоение. — С моей стороны было слишком самонадеянно полагать, что миссис Пейдж всё ещё будет жить здесь, — говорила Сьюзан. Льюин молча смотрел на неё с жалостью. — Я только зря тешила своё слепое упрямтсво безосновательными надеждами. — Не стоит так отчаиваться, — с участием произнёс мистер Гэлбрейт. — Если мистер Вустер сказал, что окажет содействие в поисках, то он так непременно и сделает. Вот увидишь, он найдёт миссис Пейдж до конца этого месяца. Я, конечно же, тоже не буду сидеть в стороне. — Дядюшка, вы действительно так считаете? — с проблеском надежды спросила Сьюзан. — Мистер Гэлбрейт абсолютно прав, — сказала леди Виктория. — Не стоит так убиваться по этому поводу. В конце-концов это неприлично так расстраиваться из-за нянечки в присутствии родных, которые любят тебя не меньше. Это суровое и вместе с тем заслуженное осуждение заставило Сьюзан оцепенеть и испытать жгучее чувство стыда. Не согласиться с леди Викторией было нельзя, её упрёк был вполне справедливым. Сьюзан проявила отсутствие такта по отношению к семье, которая её приняла столь радушно. — Вы правы, тётушка, — глухо призналась Сьюзан, пристыженно опустив глаза в пол. — Я не хотела своим поведением хоть как-то обидеть вас. Леди Виктория склонила голову в согласии, после чего позвонила в колокольчик. Было время подавать кофе, и никакие семейные драмы не могли нарушить устоявшийся уклад в семье Гэлбрейтов.***
Леди Виктория превзошла даже саму себя; приём получился просто роскошным. Она угощала гостей самым дорогим вином, развлекала музыкантами, выписанными из Лондона, и в буфете было всё только самое лучшее и свежее. Рассеянно, и чуть забавляясь, Льюин наблюдал, с каким тщеславием хозяйка дома слушала, как все вслух восхищались её безукоризненным вкусом и неутомимой приветливостью. Фанни была просто блистательна, и за весь вечер у неё не было отбоя от кавалеров. Между тем Сьюзан превзошла красотой всех присутствующих в зале дам. За несколько часов до вечера Льюин принёс ей платье, которое специально для неё сшили лесные феи. И всем приходилось только дивиться, как удалось мастеру получить такой оттенок голубого, где сыскалась портниха, так искусно вышившая платье золотыми нитками, и откуда привезли живые цветы, украшавшие причёску племянницы мистера Гэлбрейта. Сама Сьюзан танцевать не умела, да и не могла, поэтому, когда Льюин приличия ради был вынужден приглашать на танец супругу какого-нибудь землевладельца, она скромно сидела на стульчике вдоль стены гостиной и с восхищением, и где-то даже с ревностью, на него смотрела. И снова болезненно пробуждались в ней чувства, не заявлявшие о себе с той прогулки по тисовой аллее. Манеры Льюина были столь безупречны, и ко всем он относился с такой учтивостью, что вскоре всеобщее замешательство и недоверчивость к его таинственной личности, скрытой под вуалью, перелились в восхищение и интерес. В который раз Сьюзан убедилась, что не было, пожалуй, ничего на этом свете, чего бы Льюин не умел или не мог добиться. Сьюзан бросила взгляд на своё колечко. Оно искрилось, точно посмеивалось над ней и её несбыточными мечтами. И сил больше не было его носить — такая это была изощрённая пытка. В зале было душно. Никто не заметил, как она вышла из гостиной. Сьюзан проскользнула в сад, пробралась в кромешной тьме к яблоне с деревянным домиком наверху; ноги сами чутко проложили ей путь, как и много лет тому назад. Она сняла с пальца кольцо и судорожно вздохнула; всё тело сжимало в тугой узел от боли. Если бы только рядом была миссис Пейдж, Сьюзан бы непременно уткнулась лбом ей в грудь и спросила совета. Вот только миссис Пейдж рядом не было, а Сьюзан уже давно не была маленькой девочкой. Ей в пору уже было быть той, к кому за советом обращались. — Вот ты где? — произнёс Льюин, подходя ближе к девушке. Сьюзан вздрогнула, обернулась и посмотрела на него как-то странно: не то с испугом, не то с мукой в глазах. — Мне стало душно, — тихо ответила она, — и я решила ненадолго выйти в сад. Как вам нравится праздник? Правда, леди Виктория постаралсь на славу? Всем очень весело. Однако Льюин не собирался отвечать на её пустую болтовню. Он подошёл к ней вплотную, коснулся её подбородка и поднял голову так, чтобы встретиться с ней взглядом. — Я почувствовал, что ты сняла кольцо. Почему? — Я просто задумалась и вертела его в руках. — Не лги мне, Сьюзан, — грозно пригрозил Льюин. Глаза его резко блеснули в ночи. — Думаю, я мог бы простить тебе многое, но только не ложь. Сьюзан отвернулась, один из цветков выпал у неё из причёски. Минуты медленно тянулись, а она всё молчала. — Я заметил, что ты всегда переворачиваешь кольцо камнями вниз. Раньше я думал, что ты просто боялась, что его у тебя снова украдут. Но причина вовсе не в этом, я прав? — сдержанно, но сухо спросил следопыт. Его губы скривились в горькой ухмылке. — Ты больше не хочешь его носить. Сьюзан собралась с духом и посмотрела на Льюина. — От вас ничего нельзы скрыть, — тихо пробормотала Сьюзан, ускользая от него. Её слова больно задели, ранили до глубины души. Льюин вдруг подумал, что даже самые едкие, язвительные оскорбления, брошенные когда-то в его адрес, не проникали так глубоко. — Хорошо, — с трудом дыша, Сьюзан продолжила. — Я во всём вам признаюсь. Дело в том, что вам всё равно, кто будет носить ваше кольцо. Лесу нужен Лесной дух, и не важно, кто будет идти рядом с вами. Если бы вы только знали, как мне было больно и унизительно слушать ваши слова тем вечером, за ужином. Ведь ничего из того, что вы тогда сказали, не было правдой. Вы женились на мне из жалости, мою внешность вы считаете «эстетически приятной», и я достаточно здорова, чтобы подарить вам сына. Вот и всё. Я сняла кольцо, потому что носить его с каждым днём становится для меня всё мучительнее. — Признание чуть было не застряло у неё в горле, но она сделала глубокий вдох, стараясь набраться мужества. Она не стыдилась своих чувств, когда снова надела кольцо. — Я люблю вас. Наверное, уже очень давно. В этом и кроется вся причина. Льюин смотрел ошеломлённо на кольцо матери. Драгоценные камни в нём теперь искрились. — Что? — переспросил он тупо. Потрясённый, он поднял на Сьюзан глаза. Бледная, безмолвная, она ждала ласкового слова, которое утешило бы её. Она ждала порицания, которое навсегда заставило бы её замолчать. Сьюзан смотрела на Льюина, не отводя глаз, и он не выдержал их огня. Глубокое оцепенение сменилось растерянностью. Он прожил почти сотню лет, не любя. Он запретил себе это пагубное чувство. Ведь любовь напоминала ему о матери, о доме. Но ни того, ни другого у него не осталось. И он знал, как невыносимо будет отдать себя во власть этому чувству, а потом быть жестоко отвергнутым. Льюин пошатнулся, точно подстреленный, горячая волна хлынула из его груди к глазам. — Что с вами? — с волнением спросила Сьюзан. — У вас снова приступ? — Нет, — тихо произнёс Льюин. Его голос дрожал. — Просто случилось то, на что я не смел даже надеяться. В вихре мыслей, бушевавших в голове Сьюзан, блеснула надежда. — Неужели вы считаете себя не достойным чьей-то любви? — Когда внутри тебя терзает огонь, а тело изрыгает чёрный блестящий вар, мыслям о любви некогда даже родиться. Всё, что у меня осталось, это боль, страх и упрямая воля к жизни. О Боги, неужели я заслужил ваше прощение? — вздохнул Льюин; слабая улыбка тронула его побледневшие губы. — Она любит меня. — Он почувствовал, что сердце его разрывается; он склонил голову и тихо заплакал. Сьюзан застыла, потрясенная болью, прозвучавшей в этих словах. Она приложила свою холодную руку к его щеке; Льюин сжал её крепко и начал целовать маленькую ладошку. — Скажи, — прошептал он, ластясь. — Скажи, скажи, скажи мне это снова, — в его голосе послышалась мольба. — Мне это нужно. — Люблю, — тихо ответила Сьюзан. Её жаркое дыхание рассеялось вокруг белым паром. Он жадно слушал, не отрывая взгляда от её блестящих глаз и полуоткрытых губ. Но их идилию нарушил шорох — тихие, торопливые шаги. Кто-то бежал по дорожке к задней калитке сада. Льюин укрыл Сьюзан своим плащом, прижал к себе крепко и спрятал их обоих за кустом. — Куда побежала эта драная кошка? — хмуро пробормотал себе под нос следопыт, присматриваясь к фигуре в чёрной накидке. — А впрочем, это не важно. — Он снова посмотрел на Сьюзан. Медленно она согревалась в его объятиях. — Я найду миссис Пейдж, — прошептал он. — Притащу её даже с того света, если это сделает тебя счастливой. — Льюин. — Не снимая моё кольцо, — велел мужчина. — Никогда его не снимай. У меня на свете есть только ты. Только ты достойна идти рядом с Лесным королём. Ты одна можешь заставить меня страдать, ты одна можешь подарить мне счастье! Даже если ты никогда не захочешь разделить со мной ложе, я всегда… буду только твоим.