Дух леса

Они шли через скованный суровым морозом сад, где всё теперь казалось заброшенным и мёртвым. — Вы мистер Олдридж! — воскликнул Льюин от удивления, остановившись. — Да, это я, — немного робея, подтвердил священник. — Однако теперь меня знают как отца Флоренса. — Вот уж неожиданность — так неожиданность. На всём облике отца Флоренса лежал отпечаток кротости и смирения. Было трудно поверить, что он променял французских красавиц на обет безбрачия, однако отец Флоренс казался полностью удовлетворённым своей судьбой. Они недолго постояли, потом пошли дальше. — Что же произошло потом? — спросил Льюин. — Прошу вас, продолжайте. — Вижу, вы находите мой рассказ занимательным, — с мимолётной улыбкой на губах сказал отец Флоренс. — Да, так и есть. Отец Флоренс немного помолчал, его взор был обращён куда-то вдаль, как будто он был поглощён своими воспоминаниями и больше ничего не замечал вокруг. Потом он неожиданно заговорил: — Доктор Смит поставил Винсенту неутешительный диагноз, он даже утверждал, что тот никогда больше не сможет ходить. Но будучи упрямым ослом, да простит меня Господь, Винсент решил доказать всем обратное. Я даже не могу себе представить, через какие муки ада ему пришлось пройти, чтобы научиться ходить хотя бы с тростью, — сказал отец Флоренс с некой толикой восхищения. Затем он со вздохом продолжил: — Винсент был слишком честолюбив и очень сильно любил сестру, поэтому не предал побег Элеоноры и Патрика огласке. Он сказал доктору Смиту, что произошедшее — просто несчастный случай. С Патрика же он взял слово, что тот оставит свои попытки жениться на его сестре. — Вижу, мистер Эллингтон не сдержал своё слово, — шутливо заметил Льюин. Отец Флоренс тоже не смог удержаться от улыбки. — Уверен, миссис Пейдж лучше знает, как именно Патрику удалось добиться согласия Винсента жениться на его сестре. А вот, кстати, и приют. Её комната на втором этаже. Та, что выходит окнами в сад. Следопыт взглянул на строение, одна часть которого казалась одряхлевшей и ветхой, другая — недавно отремонтированной. — Зачем мистеру Гэлбрейту понадобилось выкупать у вас поместье мистера Эллингтона? — Он боготворил Элеонору. Я даже подозреваю, что он был в тайне в неё влюблён. — В родную сестру? — В словах Льюина прозвучало крайнее, хотя и затаённое отвращение. — Они не были связаны кровью, — помотал головой священник. — Отец Винсента женился во второй раз на некой мадам Хаммингтон. От первого брака у неё уже была дочь, Элеонора. — Вот как, — задумчиво пробормотал следопыт. Теперь слова Фанни, брошенные с таким пренебрежением в день их первой встречи, открыли ему иной смысл. Они шли по широкой, усыпанной галькой дороге, когда услышали чей-то нечленораздельный вопль. Отец Флоренс и Льюин обернулись. Им навстречу, спотыкаясь, бежал молодой привратник, которого Льюин встретил у дверей церкви. В одной руке он держал золотой крест, в другой — библию. — Не позволю! — из его глотки вырвался задыхающийся крик. — Изыди… — Мартин, ты что, помешался рассудком? — опешил отец Флоренс. — Что ты творишь? И кто позволил тебе взять крест? Привратник, видимо, испугался. Он замолк и начал переводить возбуждённый взгляд с отца Флоренса на Льюина и обратно. — Я… Я… — Немедленно вернись к себе и три раза прочитай молитву. — Я спасу вас! Спасу вас от дьявола! — Мартин выставил перед собой крест, тыча им чуть ли не в лицо Льюина. — Да что с тобой?! — впервые за время их знакомства отец Флоренс позволил себе показать несдержанность. — Ты, видимо, болен. Да, так и есть. Очень болен. Нужно послать за доктором. — Боюсь, это моя вина, пресвятой отец, — вмешался Льюин. В глазах его блеснули озорные искорки. — Я имел неосторожность показать своё лицо. Видите ли, я так безобразен, что неподготовленный человек, даже весьма крепкий духом, испытывает ужас и непреодолимое отвращение. И всё же, святой отец, сравнение с дьяволом меня очень ранит. Отец Флоренс посмотрел на Льюина так, словно только сейчас понял, что до сих пор не видел лица своего собеседника. — Прошу простить моего брата, — сказал священник. На лице его появилось выражение стыда; не в силах вынести того, что отец Флоренс взял на себя вину за его поведение, Мартин пристыженно опустил голову и пробормотал невразумительные слова извинения. — Он ещё слишком молод. Ему, слава Богу, не доводилось сталкиваться с несчастьями, вызванными войной и болезнями. Хочу уверить вас, что в стенах дома Господня вы всегда найдёте приют и утешение. — Рад это слышать, — ответил Льюин. Он бросил на молодого привратника быстрый взгляд, и Мартин обмер, потому что ему почудилось, будто глаза незнакомца блеснули золотом. Мартин заморгал, как будто ему что-то попало в глаз, снова посмотрел на стоящего рядом с отцом Флоренсом гиганта, однако ничего необычного в его глазах не было.

***

Поднявшись на второй этаж, Льюин вошёл в комнату, которую миссис Пейдж делила с ещё несколькими пожилыми дамами. — Я ищу миссис Энн Пейдж, — сказал следопыт, входя внутрь. — Что ж, вы нашли её, — ответила женщина лет пятидесяти. Она сидела в глубоком кресле, закутавшись в тёплую шаль, и вязала. — Пойдёмте, дамы, оставим их одних, — вежливо настоял отец Флоренс, и когда последняя дряхлая старушка кое-как вышла вместе со всеми, закрыл за собой дверь. — Давненько ко мне никто не захаживал, — сказала миссис Пейдж, не отрываясь от своего занятия. — Гостям полагается предложить чаю, однако, думается мне, вы сюда вовсе не чай пить приехали. Она наконец отложила своё вязание и посмотрела на Льюина. Он никак не ожидал увидеть в её глазах жёсткость и твёрдость. — Вы мне уже нравитесь, — с неприкрытым восхищением ответил Льюин. — Вы совершенно не такая, какой она мне вас описала. — Людям свойственно меняться, — женщина пожала плечами. — Мы меняемся на протяжении всей нашей жизни. — Неужели вы не спросите меня, кто рассказал мне о вас? — Нет, не спрошу, — сухо ответила она, и вновь её руки принялись трудиться. — Очень жаль, миссис Пейдж, — сказал Льюин, улыбаясь. — Моя дражайшая супруга будет убита горем, когда узнает о том, что вы не захотели встретиться с ней. — Передайте ей моё искреннее сочувствие. Льюин рассмеялся. — Вижу, опыт прошедших лет убил в вас всякую надежду когда-нибудь воссоединиться со своей воспитанницей, — тихо произнёс мужчина, встав у окна. Он обвёл взором неподвижный сад за окном и продолжил: — Однажды Сьюзан бросила ленточки в камин. Она ни в какую не хотела, чтобы вы вплетали их ей в волосы. «Пираты не носят ленточки!» — заявила она. Миссис Пейдж, видимо, испугалась, руки её перестали работать. Она забыла про вязание и теперь смотрела на незнакомца широко раскрытыми глазами. — Откуда вы это знаете? — прошептала она. — Вы обожгли руку, когда доставали их, — продолжал Льюин. — Вы впервые на неё разозлились и назвали дурной девочкой. И всё же… И всё же вы не рассказали миссис Эллингтон об этом поступке. — Кто вы? Миссис Пейдж поднялась с кресла, вязание соскользнуло с её колен. — А ещё Сьюзан спрятала ваши любимые башмаки в домике на яблоне. В тот день она планировала убежать на речку и надеялась, что без башмаков вы её не догоните. — Кто вы? — вновь повторила она. Её глаза начали наполняться слезами. — Что вы сделали с Сьюзан? Что вы сделали с моей бедной девочкой? И Льюин рассказал миссис Пейдж о том, как нашёл Сьюзан, как женился на ней и об их долгом путешествии домой. Миссис Пейдж горько плакала, когда узнала, что после несчастного случая Сьюзан осталась калекой; старушка была безутешна и тогда, когда узнала о смерти Терезы и Родерика. О том, что Осфрид обесчестил Сьюзан, Льюин решил не говорить. — Я хочу увидеть её, — заявила миссис Пейдж. — Собственно поэтому я и искал вас, — сказал Льюин. — Не согласитель ли вы поехать со мной? — Я поеду! Когда? — Когда вам будет удобно, — ответил следопыт. — До поместья мистера Гэлбрейта отсюда пятьдесят миль. Это займёт где-то день пути. — Мистера Гэлбрейта? Миссис Пейдж тут же побледнела и порывисто прижала руки к груди. — Вы остановились в поместье мистера Гэлбрейта? — воскликнула она с таким неподдельным ужасом в глазах, что Льюин растерялся. — Нельзя было оставлять её там. Вам нельзя было оставлять её с этим человеком.