Порочная || Vitiosus

      Прошло две недели после того злосчастного случая в Хогсмиде. Скандалы между Слизерином и Гриффиндором вспыхивали практически каждый день. Бель всё время проводила за столом красно-золотых. Касание её палочкой груди Драко — расчертило толстую грань между ней и факультетом змей. Мэри пыталась поддерживать отношения с подругой, как ни в чем не бывало. Ева делала видимость лишь в пределах комнаты. Казалось, что рыжеволосая хочет завершить проект под названием «Теодор Нотт».       Шафик изредка ловила себя на мысли, что слишком долго смотрит на кудрявую макушку. Ей редко когда было комфортно с людьми, и сейчас она с грустью осознавала, что этого уютного человека — утратила. Но отступать было не в её манерах. Блондинка ни на секунду не жалела о содеянном. Она жалела лишь о том, что никак не могла объяснить всем об абсурдности их вражды.       Теодор Нотт расслабился в последние недели обучения. С прибытием новых учеников, многие молодые люди начали обзаводиться отношениями. Гормоны творили злую шутку со старшекурсниками. Парни кидались на прекрасный пол, выслеживали девушек и даже устраивали дуэли за внимание. А девушки томно вздыхали, когда мимо проходили их предметы обожания.       Была даже история с амортенцией на факультете гриффиндора. Кажется одному из болгар не повезло с яблочным штруделем. После этого все стали тщательнее проверять еду, которую употребляли.       Нотт не страдал от нехватки женского внимания. Ему было важнее сдать экзамены и получить баллы для дальнейшего обучения зельеварению. Он раз в неделю выбирался в Хогсмид, чтобы встретится с постоянной любовницей, что была старше на 13 лет. Теодор уважал девушек и всегда был готов им помогать, если понадобиться или же поговорить. Однако, некоторых, особо прилипчивых дам, которые не понимали отказа с первого раза, приходилось отрезвлять с помощью грубых слов.       Бель в это время сосредоточила своё внимание на занятиях ЗоТИ с Северусом Снейпом и Чарах с профессором Флитвиком. Последний даже разрешал ей брать дополнительные занятия и помогал ей разобраться с формулами и латынью. Француженка часто писала отцу и Натаниэль ощущал сквозь клочки пергамента одиночество дочери. Ему было больно осознавать, что 7 курс его принцесса проводит в таких же смешанных чувствах как и он, хоть и по разным причинам.       Нотт продолжал посещать дополнительные уроки у Снейпа и не редко встречался со спиной Шафик по ночам, когда оба слизеринца возвращались в свои спальни. Но они не разговаривали. Теодору было непривычно тяжело молчать рядом с человеком. Анабель Шафик была девушкой, которая заставляла что-то в душе у Нотта откликаться. Возможно, её характер и настойчивость на собственных идеалах.       Нотт иногда думал, что он тоже мог бы возразить Малфою, чьи убеждения по поводу чистоты крови были чужды для Тео. Но он не хотел лезть не в свое дело. Слизеринец — делает только то, что принесет выгоду именно ему.       Брюнет возвращался из Хогсмида и видел девушку возле Запретного леса. Ему всегда было любопытно, почему она отделяется от остальных. Тем более, если у неё были друзья на чужом факультете.       Анабель много времени проводила у кромки Запретного леса. Накладывала согревающие чары и занималась учебой, иногда читала художественную литературу. Долгое время голова блондинки была забита сомнениями по поводу участия в Турнире. Шафик не могла обратиться к отцу. Гриффиндорцы не понимали природу её раздумий и сомнений, а Мэри с Евой поддерживали отца девушки, объясняя ей, что не нужно навлекать на себя проблемы.       Целый месяц был шанс бросить своё имя в Кубок. И Бель решила это сделать на предпоследней неделе. Она все рассчитала. Так никто не сможет доложить отцу об этом, если она не станет одной из Чемпионов. Тем более, какая вероятность, что Кубок выберет именно её, как представителя Шармбатона. А в результате положительного исхода, будет уже поздно. Ведь природа участия являла собой незримый магический контракт, который нельзя расторгнуть.       Она решила не говорить никому. Так было больше шансов того, что никто не разболтает. Анабель пришла уже после ужина, когда было несколько часов до отбоя. Блондинка долго кусала губы, стоя у Чаши, практически в одиночестве и ковыряла деревянный пол носком своих лакированных черных туфель.       Насчет Турнира Трех волшебников Тео решил давно, кинув своё имя в числе первых студентов. Он проходил мимо зала, в котором стояла чаша. Внутри была волшебная атмосфера, дымка вокруг кубка отдавала любимым запахом Теодора — сосновый лес. Возможно была капля амортенции в этом тумане, исходящем из глубин сосуда.       Он заметил знакомую фигуру в центре зала и решил подойти к шармбатонке. Девушка долго собиралась с мыслями, то опускала, то вновь поднимала голову. На её лице было написано, что она борется где-то внутри себя.       Анабель думала о последствиях, о реакции отца, его действиях и не замечала как за ней наблюдают. Она встала на носочки и бросила небольшой пергамент голубого цвета в пламя. Оно вспыхнуло, но девушка словно завороженная наблюдала за этим действием и не убирала руку. Тео решил обозначить свое присутствие и прокашлялся, выходя из-за спины девушки, равняясь с ней.       Услышав неловкое покашливание рядом, блондинка вздрогнула и обернулась. Рядом стоял Теодор Нотт. Они давно уже не находились так близко друг к другу. Но ей от чего-то не хватало этого. — Здравствуй. Ты ведь уже бросил своё имя? Верно? — тихо спросила Шафик и улыбнулась. — Здравствуй, Анабель. Да, несколько недель назад, — сказал ей Нотт и обвел глазами лицо девушки. Её улыбка слегка удивила парня. Все таки они расстались не очень хорошо, да и после не разговаривали.       Общение явно не складывалось и ей почему-то хотелось с ним объясниться. В тот раз в Хогсмиде каждый остался в своих мыслях, но Бель будто мучилась от желания прояснить всё. — Мне жаль, — она сделала небольшую паузы, переводя свой взгляд на его карие глаза. — Мне жаль, что Гарри произнёс те слова тогда, но мне ничуть не стыдно за мои угрозы Малфою. Я не считаю, что кто-то заслуживает порицания ни за поступки своих родителей, ни за статус крови, — на выдохе сказала блондинка.       Бель не хотела звучать так, будто это было оправданием её поступков. Ей ничуть не было дискомфортно от игнорирования на факультете Слизерин. Она больше погружалась в обучение и наслаждалась возможностью получать новые знания. Ей было неловко от того, что лишь он один мог считать, что она поддержала Поттера в его словах тогда. Блондинка не знала чем продиктовано это чувство. Но хотела лишь это озвучить.       Парень взглянул на девушку. Внимательно слушал её тихий голос и наслаждался запахом леса. Тео усмехнулся, услышав, что девушка считала Малфоя неправым. — Всё в полном порядке. В конце концов, меня то ты не оскорбляла, — уточнил Тео. — С Поттером я могу разобраться и сам. Думаешь, за семь лет впервые мы слышим в свой адрес подобное? — Он отрицательно качает головой. — Точно нет.       Тео смотрел перед собой. Ему было неприятно вспоминать это всё. Столько лет он и все слизеринцы, чьи родители носили метки, подвергаются насмешкам и упрекам. Именно из-за этого змеи и пытались возвыситься над другими — защитная реакция. Что было делать маленькому Драко, когда того обвиняли в отцовском покровительстве, которое помогло попасть в квиддичную команду слизерина? А что делать малышке Пэнси, чей отец был одним из важных членов группировки Пожирателей, которую травили за писклявый голос и не выдающуюся внешность? Нотт не оправдывал своих друзей. Они тоже были хороши. Бросались колкостями направо и налево. А предрассудки из-за чистоты крови — впитаны с молоком матери. — В любом случае, я не хотела, чтоб это вылилось в это. Наверное, мне стоило попасть на Когтевран или Пуффендуй, чтоб не ввязываться никуда, — со смешком сказала Бель.       Она ощутила будто заново сделала глоток воздуха поговорив с ним. Это было странным чувством, до сих пор ей неведомым. Но девушке хотелось хотя бы иметь шанс с этим разобраться. — Не думаю, что барсуки или вороны выдержали бы твой напор, — с ухмылкой сказал Нотт. — Ты так долго сомневалась по поводу Кубка. Твои подруги уже бросили свои имена, практически сразу же.       Она сжала губы и кивнула. Перед глазами будто возник образ Евы, которая не оставляла возможности сесть ему чуть ли не на лицо. — Их отцы более лояльны, — ответила Бель и поправила светлые локоны. — Мой угрожал мне домашним обучением, если я его ослушаюсь и хотя бы сделаю попытку, — фыркнула Шафик. — Когда под крышей находится два настолько взрывных и упрямых человека, становится сложно выживать. Но, мы стараемся искать компромиссы. И кажется, сегодня я нарушила один из них, — она облизала пересохшие губы и снова посмотрела на Чашу. — Хотя шанс невелик, что меня выберут. От Шармбатона множество прекрасных учеников будут пробовать свои силы.       Нотт с горькой усмешкой подумал про своего собственного отца. У них не было теплых отношений. Филипп Нотт не показывал своих отцовских чувств, а Теодор закрылся, как только поступил в Хогвартс. Их общение было кратким. Они узнавали про здоровье друг друга и на этом все. Отец даже не требовал от Тео успехов, как это делал Люциус. Письма Малфоя-старшего были похожи на список дел. Драко, ты должен сделать то, а потом сделать это. Нотт хмыкнул и посмотрел на девушку. — Кубок не выбирает по красоте и уму. Здесь, как бы это не звучало странно, все во власти магии и удачи, — сказал Тео и кивнул девушке. — Время отбоя. Пойдем, я провожу тебя. Если ты конечно не против компании слизеринца, — со смешком в глазах уточнил парень и показал рукой в сторону дверей.       Она на секунду задумалась над его словами, но постаралась слишком долго на этом не зацикливаться. Шафик решила действовать по ситуации, и пока ничего не случилось. — Было бы здорово, — она надула пухлые губы и нахмурилась. — Не думаю, что я когда-то была против какого либо факультета, Теодор, — укоризненно сказала Шафик, — я лишь против предвзятости и навязанной псевдо-аристократичности. Моя фамилия тоже входит в список Священных 28, и мой отец учился на Слизерине. Но это не повод считать себя лучше других. Магия — это дар, который нужно развивать, а не кичиться им.       Девушка сжала ремешок сумки и нахмурилась. Их разговор опять выходил напряженным и это её расстраивало. Она не хотела продолжать этот конфликт дальше. Особенно с ним. — Думаешь, что на других факультетах легче? Тебя определили в слизерин, из-за твоей хитрости, находчивости и амбициозности, — он прищурил взгляд. — Или тебе страшно среди тех, кто может ужалить? — Мерлин, дело не в этом, Теодор. Мне нравится факультет Салазара Слизерина, точно так же как и другие факультеты, — на выдохе произнесла Бель и слегка сбавила шаг, чтоб смотреть в глаза парню при разговоре. — И тем более мне явно не страшно. Я умею за себя постоять.       Нотт остановился и взглянул на девушку, слегка склонив голову набок. Он рассматривал лицо девушки и её эмоции, которые выдавали волнение блондинки. — Просто, — она провела языком по сухим губам и нахмурилась, пытаясь сформулировать свою позицию, — это наш последний год в роли студентов. Я хочу работать во французском Министерстве Магии, уверена, что ты займешься чем-то, что связано с зельями. Когда ты стоишь у котла, происходит магия, — её щеки покрылись румянцем от осознания, что она выдала себя с потрохами и он теперь знает, что Анабель часто за ним наблюдала. — И вот тебе не будет плевать кого ты будешь брать на работу? Если этот человек прекрасно подкован в мастерстве зельеварения, то это абсурд смотреть на поступки его семьи или родословную.       Парень довольно улыбнулся, когда услышал про зелья. Он поднял одну бровь, буквально задавая немой вопрос — неужели, ты смотришь на меня, малышка Бель? — Кажется, что ты сомневаешься в моей позиции, — спокойно начал Теодор и показал девушке на коридор, чтобы продолжить путь. — Я не разделяю людей на классы, не отличаю грязную кровь от чистой. Мне все равно даже на факультеты. А если бы Поттер пожал руку Драко на первом курсе, мы были бы закадычными друзьями, — усмехнулся Теодор, отмечая, что стоит рассказать слизеринке маленькую историю вражды факультетов. — Не думай, что мы высокомерные аристократичные задницы. У каждого из нас есть история, которую никто не знает. Потому что мы чистокровные, воспитаны в правилах этикета. Нас учат скрывать слабости. Все мы, слизеринцы, лишь хотим справедливой оценки наших умений. С чего-то все решили, что быть слизеринцем — значит быть плохишом и избалованным мальчишкой? — Теодор усмехнулся, покачав головой, отчего его кудрявые волосы спутались ещё больше. — Иногда сила заключается в том, чтоб уметь показывать свои слабости. Быть слабым, смешным, искренним или иногда глупым — это нормально. Это означает быть человеком, — спокойно произнесла она. — И нет, я не ставлю ярлыки на слизеринцев и на тебя в том числе. Просто излишний аристократизм и дискриминационные взгляды заставляют мои зубы скрежетать. Возможно, в этом ты и прав. Нас всех воспитывали по разному. Но суть в том, чтоб уметь отделять зёрна от плевел в реальной жизни, — хмыкнула блондинка и задумчиво прикусила нижнюю губу. — Но знаешь, наверное, мне и сложнее понять вас. Во Франции другие шаблоны воспитания, и отец воспитывал меня свободной от предрассудков в магическом мире. Возможно, поэтому мне легче осуждать, чем понимать. Я просто люблю находиться в компании более открытых людей, которые не скрывают эмоции и принимают тебя такой, какая ты есть.       Парень задумался на пару минут, пока они шли по коридорам. Две её подруги больше общались с компанией слизеринцев, Мэри была очарована Забини и не влезала в разбирательства. Нотт вспомнил вторую подружку — рыжеволосую Джонсон. Он закатил глаза, радуясь, что в коридорах было темно. Ева раздражала Теодора своей настойчивостью и глупостью. Девушка не слышала отказов Нотта. А он не хотел грубить, но и терпеть её руки на своих руках не желал. — Анабель, грязное белье есть у всех, и поверь, слизеринцы скрывают его тщательнее остальных, — проговорил Нотт и решил для себя закончить эту неприятную тему. Ребята проговорили пароль и зашли в общую гостиную. Девушка была погружена в свои мысли, поэтому замолчала под конец. Их диалог заставил её задуматься о собственной категоричности. Бель так погрузилась в состояние своей правоты, что не рассматривала ситуацию с другой точки зрения. Из ступора Шафик вывел голос шатена. — Говорят, что завтра будет межфакультетская вечеринка, — сказал Тео и посмотрел на девушку, пока они стояли перед дверью в подземелья, — буду надеяться, что ты скрасишь её своим присутствием, — он не удержался и подмигнул девушке, прежде чем войти в гостиную и скрыться в крыле для мальчиков.       Блондинка улыбнулась вслед Теодору и когда он завернул в одну из спален, то она медленно пошла в свою комнату. Анабель не планировала посещать эту вечеринку. Хотя её звала Мэри и гриффиндорцы настаивали, ведь это была самая масштабная вечеринка в гостиной Когтевран. Но у голубоглазой были дополнительные занятия с Флитвиком и надежда найти нужный фолиант по углубленному изучению в Запретной секции.       Она закрыла дверь комнаты за собой и улыбнулась. Иногда ей казалось, что ямочки на лице Теодора сведут её с ума. Впервые в голове француженки были мысли о том: «Какого будет прикоснуться губами к этому местечку?». — Что это за улыбка, Бель? — с ухмылкой спросила Мэри, что лежала на кровати и застала подругу врасплох. — Ничего, просто письмо от отца, — соврала Шафик и подошла к своей тумбочке. — Да-да, ты ведь всегда так улыбаешься, когда получаешь его письма. Хотя если бы я получала письма от твоего папочки, я бы тоже так улыбалась, — захихикала Мэри и получила за это подушкой, от чего ещё больше расхохоталась. — Фу, прекрати. Если мне это приснится, то я прокляну тебя завтра. — Надеюсь, что это приснится мне, — подала голос Ева. — О, Натаниэль, всё так быстро, как на это посмотрит ваша дочь, мы ведь подруги! — театрально говорила рыжеволосая. — Вы обе невыносимые, — рассмеялась Анабель подхватив настроение девушек и впервые за несколько недель напряжение между ними спало.

***

      Утро началось сумбурно. Была суббота, но все старшие курсы в Хогвартсе готовились к предстоящей вечеринке. Минерва попивала чай вместе с Северусом и не удержавшись рассмеялась, придерживая черный английский чай с молоком, чтоб тот не расплескался. — Они правда даже не пытаются быть менее заметными, — закатив глаза высказался Северус, когда в кабинет зашёл Альбус. — Друг мой, вспомни себя в их годы. Слизерин каждую неделю устраивал что-то подобной, как и Гриффиндор, — с добродушной улыбкой высказался Директор. — Меня забавляет тот факт, что все они пребывают в блаженном неведении, будто преподаватели здесь слепы и глухи, — усмехнулась профессор Макгонагалл. — Хотя бы занавешивали картины, — фыркнул брюнет. — Нам хватало мозгов до этого. — И это всё равно вас не спасало, Северус, — улыбнулась женщина. — Приведения поболее сплетники, чем портреты. — Перестаньте, друзья мои, пускай дети развлекаются, тем более год предстоит сложным. Возможно, это последнее время, когда им удастся побыть детьми, — горько сказал Дамблдор. — Давайте же дадим им насладиться этим беззаботным периодом сполна, перед тем как отобрать это у них.       Все в кабинете затихли и погрузились в свои мысли. Каждый думал о своём, но всё же их беспокойства были связаны одним и тем же — метка Северуса Снейпа снова начала жечь.

***

      В комнате шармбатонок творился хаос. Мэри натягивала черное платье в крупные блестки, но оно никак не застегивалось на груди. Именно поэтому всё те же пресловутые портреты наблюдали потешную картину: блондинка, с круассаном во рту и двумя руками придерживает края платья, сдвигая их, чтоб рыжеволосая смогла помочь застегнуть. — Я не понимаю, зачем ты собираешься так рано, — усмехнулась Бель, когда с платьем наконец-то было покончено.       Блондинка собирала нужные учебники и пергаменты в сумку. На ней было обычное кремовое вязаное платье, а волосы собраны в высокий пучок. — Салазар, Анабель, ты вообще понимаешь, что это первая масштабная вечеринка в этих стенах. Нужно показать, что в нас и правда течёт кровь вейл, — фыркнула Ева, нанося хайлайтер на лицо. — В вас двоих её точно нет, — рассмеялась Шафик и подошла к двери. — Все же чистокровные вейлы описываются как нимфы с лунно-яркой кожей и бело-золотыми волосами. Поэтому берегитесь девочки, я выхожу на охоту, — хихикнула Анабель и вышла из комнаты. — Давай, не вскружи голову бедному профессору Флитвику, ему не нужен инфаркт на старости лет, — крикнула вдогонку Мэри.       Шафик рассмеялась и когда уже подошла к выходу из общей гостиной увидела на диване двоих парней. — Доброе утро, Драко. Доброе утро, Теодор, — кивнула она с улыбкой и направилась на выход из подземелий.       Она решила с сегодняшнего дня не заострять внимание на прошлом конфликте. — Доброе утро, Анабель, — отозвался Нотт, отвлекаясь от пергамента.       Блондин рядом неотрывно смотрел на то место, где только что проходила девушка. Его голова медленно повернулась к Нотту. — Она пожелала мне доброго утра? — Недоумевая сказал блондин, — гриффиндорка в зеленом оттаяла? — Драко, — выдохнул Теодор и отложил свои пергаменты на стол, — она вчера просила у меня прощения за Поттера. А после мы выяснили, что не понимаем друг друга. Ты сам знаешь, что ты был не прав.       Блондин фыркнул и перевел взгляд на дверь в мужскую спальню. — Он собирается нас полностью выселить из спальни? — пробурчал Малфой.       Теодор посмотрел туда же. Они делили комнату на троих. Блейз, Драко и Тео. Первый был единственным, у кого была девушка на данный момент. И его просьба, хотя просьба была больше похожа на констатацию факта, повергла парней в шок. — Ну вы же можете найти себе ночлег? Мы с Мэри решили перейти к новому этапу наших отношений. — Говорил Забини своим друзьям.       Тео усмехнулся и покачал головой. Они провели большую половину ночи в гостиной. — Кажется, нам нужно искать свободную кровать в других комнатах. — Теодор, ты всегда можешь прийти к нам, — с легкой улыбкой промурчала Ева, которая проходила мимо. — Джонсон, прошу тебя, — выдохнул Нотт, почесав шрам на брови.       Брюнет покинул гостиную, собрав все свои записи и книги. Его ждал дополнительный урок с Северусом, на который опаздывать было подобно смерти.       Они изучали более глубоко дисциплину зельеварения. Не просто заучивали вместе рецепты, а разбирали свойства каждого ингредиента, тем самым раскрывая каждое зелье по-новому. Теодор даже сделал наброски нового зелья — которое было похоже на амортенцию. Но эффект был другим. Присутствовал запах того, кто нравится, и тело обволакивало ощущение присутствия этого человека рядом.       Слизеринец почувствовал запах соснового леса, что был рядом с поместьем Нотт. Тео не чувствовал запах человека, потому что никогда не был влюблен. Да и отношений у него не было, секс с женщинами не в счет. — Да, это хорошо. Я даже разрешу сварить небольшой котел, — одобрил Северус наброски Теодора и хлопнул того по плечу. — Можно будет использовать это зелье для первокурсников, которым не хватает родных на первых порах, — предположил Нотт и слегка улыбнулся.       Он был рад услышать признание от Снейпа. Тео с каждым кивком своего профессора убеждался в том, что выбрал правильное будущее для себя. Он был счастлив, что не пошел в бизнес, как хотел отец и был благодарен ему, что Филипп не настоял.       Нотт возвращался из подземелий с навязчивой мыслью пойти в совятню, чтобы отправить письмо отцу и рассказать ему о своих маленьких победных шагах в зельеварении, чтобы Нотт-старший гордился им.       По пути он встречает гриффиндорцев. Грейнджер шла высоко подняв голову, а два её друга по бокам с явной угрозой в глазах. — Доброе утро, — бросил Теодор, когда поравнялся с однокурсниками и прошел мимо.       Гарри и Рон даже затормозили, посмотрели назад и переглянулись между собой. — Он это нам? — вскрикнул Уизли и посмотрел на Гермиону, на что та пожала плечами.       Теодор отправил письмо отцу и долго смотрел птице вслед, думая о своем. В частности, о том, что гладь озера похожа по цвету на глаза Анабель Шафик. Также переливались на солнце и блестели от его лучей.

***

      Солнце уже скрылось за горизонтом, а жители Хогвартса становились активнее с каждым часом. Девушки бегали между разными факультетами в поисках косметики. Парни переговаривались о количестве спиртного и кто-то даже рассказывал, что Уизли приготовил огромную посылку Вредилок от близнецов.       Пэнси Паркинсон ещё за неделю до вечеринки заказала лучшее бирюзовое платье от Мадам Малкин, с эффектным разрезом на бедре. Ей хотелось быть лучшей среди всех девушек, чтоб Малфой наконец-то её заметил. Сёстры Гринграсс были в похожих платьях из нежнейшего шёлка, что струился по коже. Слизеринки сидели вместе, позвав к себе Еву и Мэри. Нанося последние штрихи в макияже. — Мы должны были позвать Бель с собой, — пробормотала тихо Мэри, ощущая вину за то, что так оставляла подругу. — Она вроде бы что-то говорила про дополнительные занятия, но ты ведь знаешь почему она отказывается, — уже практически шепотом проговорила Ева. — Если Адриан узнаёт…       Мэри сжала губы и отрицательно качнула головой, переводя взгляд на слизеринок, что навострили уши, давая понять рыжей, что пора заткнутся.       В комнату как раз влетел Забини, прерывая интересный разговор для Пэнси. — Девушки, вы готовы? — поиграв бровями произнёс мулат. — Один из наших джентельменов отказывается сопровождать прелестных дам. Вы нужны нам с Драко, чтоб убедить это кудрявое недоразумение.       В коридоре послышались хохот парней и ворчание блондина. — Тео, я уже вижу проблески черных волос у тебя на голове. Ты начинаешь превращаться в Снейпа, — прыснул от смеха Драко. — Я уверен, что видел у него под подушкой новый выпуск «О зельях всё на свете» вместо колдографий голых ведьм, — поддержал мулат и девушки в комнате разразились звонким смехом.       Таких слизеринцев редко кто-нибудь видел на общих коридорах Школы магии. Они снимали маски лишь находясь рядом с друг другом. И возможно кто-то посчитал бы их холодными и замкнутыми, в отличии от страстных гриффиндорцев. Но они умели так же верно и до последнего вздоха дружить, и точно так же любить и гореть без остатка. Просто нужно было приложить усилия, чтоб снять панцирь с каждого из них. — Я всё же хочу сходить за Анабель. Это первая вечеринке, он ничего ей не сделает, — тихо прошептала Мэри на ухо Джонсон. — Хорошо, я с тобой, — кивнула Ева. — Ребята, мы присоединимся уже в гостиной Когтеврана, нам нужно забрать нашу непризнанную вейлу от Флитвика, а то ещё совратит старика, — перевела тему рыжеволосая и две шармбатонки проскользнули возле парней, быстро направляясь к библиотеке.

***

      Блондинка сидела за крайним столом в библиотеке. Сейчас здесь было непривычно тихо. Даже правила о разговорах Мадам Пинс не спасали в обычные дни, но сейчас — перед вечеринкой, даже Гермиона Грейнджер не сидела здесь. Бель хотела найти один фолиант в Запретной секции, она изучала проклятия, как и её отец, и профессор Снейп посоветовал одну книгу.       Дёрнувшись от резкого шума, она подняла голубые глаза вверх и увидела заведенных Мэри и Еву. — О, — на выдохе произнесла Анабель, — вы вдвоём прекрасно выглядите. — И ты будешь так же! Давай, — брюнетка захлопнула книгу перед девушку, а Ева потянула за руку, — у нас не так много времени на сборы. — Девочки, я никуда и не планировала. Хочу кое-что изучить, пока у меня есть доступ от профессора Снейпа в Запретную секцию, — нахмурившись произнесла Шафик. — Никаких отмазок мы не примем, Анабель. Ты и так в последнее время нам слишком мало уделяла время. Давай, нам нужно повеселиться. В Шармбатоне ты не пропускала ни одной вечеринки и здесь не будешь. Вставай! Я уже подготовила то твое голубое платье.       Анабель сомневалась всего секунду. Она перевела взгляд с Евы на Мэри, и обратно, а после по кошачьи сузила глаза и кивнула. Подруги расплылись в улыбке и потащили её в комнату.

***

— Слава Салазару, что ты согласился, — сетовал Забини, пока шесть слизеринцев шли к башне когтеврана. — Не Салазару, а мне, — напомнила Гринграсс-старшая и улыбнулась другу.       Блондинка была одета в элегантное платье чуть выше колена цвета темной розы. По-слизерински, — как выразился ранее Малфой, за то получил от Нотта пинок под ребра.       Дафна смогла уговорить Теодора на поход на вечеринку, взамен на интересную книгу по зельям из библиотеки её отца. — И то, только из-за зелий. Нотт, ты планируешь подсидеть Слизнорта? — усмехнулся Драко, держа свою ладонь на спине Паркинсон. — Кто знает? — со смешком ответил брюнет и пропустил вперед девушек, после вошел в гостиную сам.       Музыка ударила по ушам. Магия хорошо справлялась со своей задачей — сделать их шумную вечеринку беззвучной. Девушки были разодеты в прекрасные платья, изящные прически. Прекрасный пол постарался на славу. В это же время, парни были одеты в обычные джинсы, брюки, футболки-поло и рубашки.       Шармбатонки уже подходили к Башне Когтеврана. Шафик наложила на них троих шумоподавляющие чары, чтоб каблуки не стучали о каменный пол, за что получила комментарий от рыжей: Заучка.       На входе троица увидела бронзовый молоток в форме орла, который четко проговорил загадку: — Мы причиняем боль, не двигаясь. Мы отравляем, не касаясь. Мы несем правду и ложь. О нас не судят по нашим размерам. Что мы такое?       Бель закусила губу и задумалась. Ей на мгновение вспомнился их недавний разговор с Теодором. О сказанном и несказанном. Мыслях и навязанных суждениях. Голубые глаза сверкнули и она подняла их на статую. — Думаю, что это слова, — тихо сказала она и дверь в общую гостиную, что уже была переполнена людьми — начала открываться.       Подруги улыбнулись Шафик и потянули её ко входу. — Я же сказала, что ты заучка, — цокнула языком Ева и рассмеялась.       Блондинка закатила глаза и поправила волосы, что были уложены аккуратными волнами на её плечах.       Теодор сразу же отправился к напиткам и протянул стаканы сестрам Гринграсс. Забини уже сделал пару глотков и довольно растянулся в улыбке. — Вечер перестает быть томным, — с хитрой улыбкой произнес Блейз, а Теодор проследил за взглядом друга и засмотрелся на шармбатонок.       Нотт провел глазами от прически Анабель до её ног, которые к его счастью, не были прикрыты тканью юбок и брюк, которые она обычно носила. — Это платье точно не чересчур? — тихо поинтересовалась она у брюнетки, и отдернула подол голубого платья, что был слишком выше колена и к дополнению имел глубокий вырез. — Не скромничай, дорогая. Ты сама его купила в Париже вместе со мной.       Девушки переглянулись, одновременно вспоминая их посиделки возле Лувра, а после небольшой шопинг, что явно не потешил суммами их отцов. — Анабель, ты пришла! — крикнул Поттер и помахал вместе с Джинни. — Кажется, твои друзья зовут тебя, а я пойду к Блейзу.       Мулат уже откровенно пялился на свою даму и лишь ждал её кивка, чтоб занять место Шафик. Блондинка с широкой улыбкой кивнула и направилась к гриффиндорцами, что сразу же впихнули ей стакан с огневиски. Она сделала один обжигающий глоток и недовольно сморщила нос от терпкого вкуса.       Подняв голубые глаза девушка столкнулась с его карими, что всегда напоминали её любимый десерт. Нотт даже не успел дернуться, чтобы отвести взгляд. Он просто улыбнулся и склонил голову на бок, рассматривая лицо Шафик.       Бель отсалютовала, подняв бокал, и улыбнулась Теодору широкой улыбкой, возвращая после своё внимание к разговору Гермионы и Джинни. — Смотришь на новенькую? — спросила брюнетка рядом и Тео взглянул на подругу. — Не думаю, что ей это нужно, — уклончиво сказал слизеринец и допил огневиски до дна, — как и мне. — Ты ошибаешься, Тео. Я же вижу твои глаза, — с улыбкой сказала Пэнси и протянула другу ещё один стакан с янтарной жидкостью. — Когда, если не сейчас? Быть может, ваши переглядки — намек на взаимность? — предположила девушка и ушла к подругам, прихватив с собой пару бокалов вина.       Музыка играла слишком громко. Алкоголь был у каждого в руках, даже самые стеснительные не отказывались от стаканчика сливочного пива. Бель пританцовывала, рядом с ребятами из факультета львов и Луной Лавгуд, что так же как и она, отделилась от своих однокурсников.       Из зачарованных колонок заиграла очередная песня группы «Ведуньи» и девушка практически сразу же ощутила, как чья-то женская ладонь утаскивает её на импровизированный танцпол. — Мы не можем пропустить нашу песню, — засмеялась Мэри и начала танцевать рядом с Евой и Анабель.       Огневиски был словно коктейль жидкой храбрости, который хорошенько ударил в головы молодым девушкам. Они откровенно вертели бёдрами и громко смеялись, вспоминая как напились впервые под эту песню, а после Шафик тошнило в туалете.       Анабель игралась со своими волосами, приподнимая руки, обводя своё тело. Она впервые с их приезда расслабилась и просто наслаждалась моментом. Её веки были прикрыты. Блондинка напевала вместе с подругами слова известной песни и растворялась в моменте.       Теодор наблюдал за всеми со стороны. Он не был фанатом танцев подобного рода. Вальсу и прочим бальным их обучали, как того требовал этикет.       Слизеринки двигались в такт музыке, завлекая своими телами мужчин. Многие были падки на изгибы женских тел. Блейз уже во всю танцевал рядом с Мэри, а Драко, отпустив себя, танцевал за спиной Пэнси, которая безусловно этого и добивалась.       Внимание Нотта захватили шармбатонки. Девушки были красивы, словно вейлы. Особенно блондинка. Она всегда вызывала в нем противоречивые чувства, но сейчас. Когда она двигалась так страстно, так завлекающе. Теодор тяжело сглотнул, представив на секунду её без этого платья и прикрыл глаза. Парень опустошил ещё один стакан с алкоголем и перевел свой взгляд на друзей. — Ты должен пойти танцевать, — перекрикивая музыку, сказал Теодору Блейз.       Ева утянула брюнета за собой за руку и Нотту пришлось двигаться под музыку в толпе сокурсников.       Танцевали все вместе. Когтевранцы смешивались с пуффендуйцами и сидели на подоконниках с сливочным пивом в руках. Слизеринцы предпочитали огневиски. Они танцевали в центре комнаты, как и гриффиндорцы. Они перемешались. Астория смеялась с Джинни Уизли, Грейнджер приняла бокал вина от Паркинсон, а Малфой не бросался ядовитыми фразами на Поттера и Уизли. Это был успех.       Ева, Теодор, Мэри, Блейз и Анабель танцевали рядом друг с другом, образуя небольшой круг. Мулат не отнимал своих рук от талии брюнетки, а Джонсон норовила соблазнить Нотта, но у неё это получалось плохо. Внимание слизеринца было сосредоточено на голубых глазах напротив.       Бель не могла оторвать глаз от него. Точнее, если говорить честно — не хотела. Возможно, ей стоило быть хорошей подругой и не заглядываться на того, кого Джонсон так отчаянно хотела захомутать. Но его чертовы ямочки, карие глаза и кудряшки, что спадали на глаза, заставляли её ощутить лёгкую дрожь, что проходила по позвоночнику.       Она не знала чем руководствовалась, когда поманила его пальцем и провела кончиком языка по губам. Это был лишь танец, а Шафик была не трезва, чтоб взвесить все за и против в своей светлой голове. Кожа девушки покрылась крупными мурашками, когда руки Теодора коснулись бёдер Бель, что призывно извивались в танце. Её руки сразу же обвили его шею, а острые ноготки провели по оливковой коже.       Слизеринка горела рядом с ним. Ведь он точно знал, что делает. Его большие пальцы очертили тазовые косточки, сквозь шелковую ткань. И это вырвало из пухлых губ прерывистый вздох. Это не осталось незамеченным. Нотт подловил каждую её мурашку, каждый вздох, и неприкрыто ухмыльнулся. В этот момент казалось, что рядом нет никого вокруг. Лишь эти двое, что впервые осмелились касаться друг друга так неприкрыто.       В воздухе смешался запах хвои, сандалового дерева, мяты и фрезии в перемешку со спелой грушей. Его и её. Шафик ощущала его на языке и раздумывала над тем: будет ли он чувствоваться более интенсивно, если примкнуть к его губам.       Контакт глаза в глаза. Зрачки расширены у обоих. Слишком близко, что даже делят один кислород на двоих. Воздух между этими двумя искрится и это становится осязаемым. Девушка поддаётся ему на встречу, но голос извне заставляет её отдернуть себя. Теодор перевел взгляд почти черных от желания и опьянения глаз с Шафик на Джонсон. — Ребятки, давайте разбавим этот томный вечер и сыграем в правду или действие, — промурлыкала Паркинсон, встав на один из столов, чтоб её было лучше слышно и видно.       Брюнетка была явно довольна вечером, чему свидетельствовала слегка растертая красная помада и такие же следы от неё у Драко на губах. Большинство ребят поддержало её идею и уже занимали места на диванах. Ева взяла за руку Бель, будто забирая её от Тео и потянула к диванам. — Мы точно должны сыграть, это звучит многообещающе, — нервно пропела рыжеволосая, чем явно демонстрировала своё нежелание оставлять Шафик с Ноттом.       Пэнси обвела всех желающих сыграть взглядом. За одним столом собралось слишком много Львов — Грейнджер, двое Уизли, Поттер, Маклагген, Лонгботтом и Томас. Горсть когтевранцев — Энтони Голдстейн, Луна Лавгуд и Терри Бут. Трое, на удивление, храбрых пуффендуйцев — Захария Смит, Аббот и Боунс. И превалирующее большинство змей — старшая Гринграсс, Паркинсон, Малфой, Забини, Нотт, Крэбб и трое француженок. — Это явно будет интересно, — с ухмылкой, тихо пробормотал Малфой. — Однозначно, — прошептала Паркинсон и стерла красную помаду со щеки блондина. — И так, объявляю несколько правил. Перед вами стоят бокалы с небольшой дозой сыворотки правды — солгать не получиться. Также начиная игру я использую одно особенное заклинание. Это будет что-то наподобие магического контракта и у вас не выйдет отказаться от действия. Поэтому, трусов — попрошу удалиться.       Брюнетка улыбалась словно хитрая лиса и обводила темными глазами всех присутствующих, будто бросая им вызов. Гриффиндорцы вальяжно развалились на диване, кроме Грейнджер, которая заметно нервничала. — Начинай, Паркинсон. Не думаю, что кто-то здесь напуган, — с вызовом произнесла Джинни. — Вот и отлично. За вас, — сказала Пэнси и залпом осушила бокал с веритасерумом.       Каждый из присутствующих с заминкой или без опустошили предложенные напитки. Мэри с Бель скривились и переглянулись, будто говоря взглядом: «Опять огневиски». Теодор посмотрел на однокурсников и незамедлительно поставил пустой стакан с сывороткой на столик рядом.       На стол опустилась пустая бутылка из-под эльфийского вина, и Паркинсон, не спросив разрешения, раскрутила её. Взгляд вверх. От зелёного стекла на первую жертву. — Ммм, Грейнджер, это будет любопытно, — хихикнула слизеринка и уселась рядом с Драко. — Правда или действие, милая?       Золотая девочка прищурилась и сжала губы в тонкую линию. Она сегодня выглядела особенно хорошо. У Джинни получилось укротить её шоколадные кудри, а красное бархатное платье было словно вторая кожа. — Правда, Паркинсон, — с вызовом ответила та и сжала слегка влажные руки на своих коленях. — Как скучно. Я думала, что наши маленькие львята славятся своей храбростью. — Пэнси, она выбрала правду, — уточнил Драко и провел глазами по Грейнджер, оценивая её состояние после нескольких бокалов алкоголя, — задай свой вопрос. — Ладно-ладно, — протараторила брюнетка, чтоб не портить настроение Малфоя. — Расскажи всем, было ли у вас что-то с Уизли? Вы так тщательно скрываете свои отношения, а всем нужны грязные сплетни.       Паркинсон забросила ногу на ногу, оголяя молочную кожу на бедре, и неотрывно смотрела в глаза Гермионе, которая сразу же стала покрываться алым румянцем от щек до грудной клетки. — Было, — с вызовом в глазах сказала гриффиндорка. Не зря она считалась умнейшей ведьмой. Паркинсон неверно задала вопрос, а следовательно, ответ тоже она даст общий, — можешь уже начинать разносить эти сплетни.       Со стороны парней послышались смешки. Они явно поняли, что Пэнси ошиблась в вопросе и лишь Драко несколько секунд не отрывал взгляда от раскрасневшейся Грейнджер. — Крути бутылку, Гермиона, — поторопила подругу Джинни и устремила свой взгляд на стол.       Горлышко указало на Забини, который сразу же сел ближе к столу, сгорбив немного спину. — Я готов к действию, мисс Грейнджер, — с широкой улыбкой сказал Блейз.       Гриффиндорка расплылась в улыбке и хищно облизнула губы. В голове проносилось тысячу идей разных заданий. — Забини, думаю, что ты как староста просто обязан признаться в любви нашему декану — Минерве Макгонагалл. Она будет рада в этот понедельник выслушать серенаду от тебя после урока трансфигурации, — кудрявая закусила нижнюю губу, сдерживая смех, хотя все вокруг уже громко хохотали, а кто-то хлопал мулата по плечу, выказывая свою поддержку. — Это было жестоко, Грейнджер, — ухмыльнулся Блейз. — Но так уж и быть. Наша кошка познает страстное итальянское признание в любви.       Парень ловкими пальцами раскрутил бутылочку в третий раз и она указала на его друга. — Теодор, правда или действие? — хмыкнул брюнет. — Действие, — смело сказал Теодор, проведя рукой по кудряшкам, которые порядком растрепались.       Над ухом Блейза быстро склонилась Мэри и что-то прошептала, на что парень хитро улыбнулся. — Думаю, что мне бы хотелось посмотреть на одну пару милых голубков, которые сольются в поцелуе сейчас. Поцелуй Анабель Шафик. Сейчас и в губы, — уточнил слизеринец, чтоб ни у кого не было шанса на хитрые маневры.       Теодор склонил голову на бок, смотря на своего друга. — Ты хитрый лис, — прошептал брюнет, зная, что его услышит только мулат.       Нотт выпрямился и встал со своего места. Его взгляд был прикован к блондинке, что сидела напротив и нервничала, опустив взгляд. Слизеринец подошел к ней и протянул руку. Бель протянула ему руку в ответ, слегка сжимая его пальцы, будто ища поддержки.       Теодор возвышался над Анабель на голову, даже с учетом её каблуков. Брюнет установил зрительный контакт с девушкой и облизнул губы. Он склонился к Шафик, решив не медлить и не растягивать время.       Его пальцы сжали руки шармбатонки, а губы коснулись её манящих и столь желанных губ. Это был скромный поцелуй со вкусом огневиски, слизеринец держал язык при себе и не распускал руки, хотя обычно предпочитал более страстное проявление чувств. — Он даже здесь не перестает быть галантной задницей, — высказался Забини, чем отвлек парочку друг от друга.       Шафик облизала губы, будто хотелось попробовать его на языке. Она неотрывно смотрела ему в глаза, а после без слов опять заняла свое место.       Нотт раскрутил бутылочку, которая с точностью указала на Ханну Аббот, которая поведала постыдную историю о её любовных стихах, что она посылала красавчику Седрику Диггори, что уже выпустился. После шла череда правды в перемешку с действиями. Кто-то танцевал танец живота на столе, кто-то рассказывал о том как был пойман Филчем за ласками в одной из ниш Хогвартса.       Бутылочка оказалась в руках Евы Джонсон, которая раскрутила её с большей агрессией чем требовалось. Рыжеволосая старалась сдерживаться, но картина поцелуя Бель и Теодора — вывела девушку из себя. Они были подругами, но Шафик часто доставалось то, что Еве было недоступно. И вот опять. Красавчик, который понравился ей, явно положил глаз на голубоглазую блондинку. Какое клише. — Анабель, правда или действие, — практически сквозь зубы проговорила Ева.       Шафик уже не могла использовать правду, так как рассказывала по запросу Рона о поступке о котором она жалеет до сих пор. — Действие, — с улыбкой проговорила шармбатонка, не ожидая никакого подвоха от подруги. — Сними трусики, дорогая, — елейным тоном проговорила рыжеволосая, наблюдая, как стыдливый румянец окрашивает щеки близкой подруги. — Ева, что ты творишь! — прошипела Мэри, но Бель отрицательно качнула головой, останавливая тем самым злость брюнетки. — Это правила, — сказала Джинни и поджала губы, — магический контракт, — напомнила всем и сделала глоток вина.       Анабель встала со своего места и проскользнув ладонью под голубой шёлк, начала стягивать кружевные стринги в тон. Девушка неотрывно смотрела в глаза Джонсон. Шафик понимала из-за чего подруга делает это, но не знала зачем она идет на это унижение для неё. — Довольна? — стальным тоном проговорила блондинка, которая сжимала в кулаке свои трусики. — Стоило поцеловаться с Теодором, так белье слетает само по себе, — колко произнесла рыжая и залпом осушила бокал с янтарной жидкостью.       Нотт резко повернул голову в сторону Евы. Ему было неприятно слышать подобные речи. Его взгляд был наполнен яростью. Ревность — это было ужасное чувство. Тео никогда не понимал Пэнси, но она не подставляла девушек, которые ложились в кровать с Малфоем. — С меня хватит, — пробормотала Анабель, опустив глаза. — Всем хорошего вечера.       Девушка старалась не смотреть никому в глаза. Ей было стыдно и неловко. Но больше обидно, что лучшая подруга сделала это. Она быстро покинула гостиную Когтеврана, даже забыв наложить чары на свою обувь, поэтому тонкие каблуки звонко стучали по мраморным плитам старого замка.       Нотт поднялся на ноги и взглянул на Джонсон с отвращением на лице. Он обошел диван, наклонился над ухом рыжеволосой. — Если ты думала, что таким образом сможешь расположить меня к себе, то ты ошиблась, — прошептал Теодор девушке так, что его никто не слышал. Он не мог позволить себе окунуть в грязь шармбатонку, даже после того, что она сделала.       Он покинул гостиную молча, без оправданий. Тео чувствовал себя виноватым перед блондинкой. Ему пришлось перейти буквально на бег, чтобы догнать девушку. Он увидел её спину. — Анабель, — позвал девушку Тео, но она не услышала или не хотела слышать, — Бель, — повторил брюнет.       Она не сразу же услышала его бархатный голос. Шафик была слишком погружена в свои мысли. О том, что возможно, это была её вина. Позволила себе слишком многое с ним. Бель обернулась и увидела его слегка растерянное лицо. — Всё в порядке, Теодор, — с неловкой улыбкой, пыталась успокоить его девушка. — Я просто хочу спать, отправляйся на вечеринку. — Извини за это, — ему было неловко смотреть в глаза девушки, — мне больше нечего там делать. Провожу тебя до гостиной. Нотт слегка улыбнулся ей.       Послышались шаги из другого конца коридора. Теодор прислушался к звукам. — Это Филч. Нам нужно спрятаться, если мы не хотим нарваться на отработку, — шепотом сказал Тео и подтолкнул девушку к нише, которая была скрыла тяжелыми плотными шторами.       Бель последовала за ним и заодно наложила на них шумоизолирующие чары. Всё же именно её каблуки спровоцировали приход завхоза.       Им пришлось прижаться к друг другу, чтоб занимать как можно меньше места и не касаться гардины, чтоб Филч их не заметил и не услышал шуршание. Между их телами вряд ли можно было просунуть даже иголку. Из-за такой близости, уже знакомые мурашки, появились на теле девушки, а с губ сорвался предательский вздох. — Тш., — прошипел Нотт, и прижал палец к губам девушки.        Он выровнял дыхание, пытаясь угомонить стук сердца, что бы слышать в каком направлении будет идти надзиратель Хогвартса.       Его глаза нашли голубые напротив, пытаясь понять, о чем думает девушка. Он ощущал, как её сердце стучало в бешеном ритме. Легкие девушки не справлялись с перекачиванием воздуха. Так как касание пальцем её губ заставило блондинку сглотнуть вязкую слюну и не моргая смотреть на кудрявого слизеринца.       Отец бы точно не был рад знать, что за мысли сейчас посещали девичью голову. Точнее мысли о ком и о чьих губах. Анабель и сама не понимала, что с ней творится и почему ноги становятся будто ватными. — Попасться Филчу без нижнего белья, звучит как ужасная идея, — с нервной улыбкой, тихо прошептала блондинка.       Нотт усмехнулся и опустил взгляд ниже. Он слышал, что Филч зашел за угол коридора, но молчал. Ему нравилась позиция, в которой они стояли. Ноги девушки были между ног слизеринца. Карие глаза уже не напоминали соленую карамель, скорее темный шоколад, горький с нотками огневиски в крови. Он был возбужден. Не только в физическом плане. Его мысли не были невинными, они были порочными. Он уже давно в голове впился в губы блондинки и развел коленом красивые ножки шармбатонки.       Его взгляд был прикован к женским губам, которые приоткрылись. Тео провел большим пальцем по нижней, оттягивая её вниз. Голубые глаза неотрывно смотрели на него, будто пытаясь убедиться в том, что всё это реально. — Малышка, не понимаешь, что я не импотент, как твои гриффиндорцы? — с усмешкой шепчет Теодор.       Он надавливает телом на девушку, прижимая её к стене спиной ещё сильнее. Тем самым выбивая из её губ приглушенный всхлип, что срывает чеку самообладания с парня. Он не думает, когда накрывает её губы своими и проводит кончиком языка по ряду зубов. Не думает, когда его пальцы сжимают тонкую талию. Не думает, когда её губы отвечают ему и он углубляет поцелуй. Он уже не стесняется и не пытается быть галантным. Сейчас он думает лишь о её ярко-голубых глазах, пухлых губах и, черт возьми, об отсутствии белья.       Она теряется во вкусе огневиски на его губах и в нем. Между ними будто ощущается электричество. Ведь каждый нерв в её теле оголён и открыт для касаний его губ, рук, языка. Сознание уплывает и когда первый девичий тихий стон вырывается из груди, она открывает голубые глаза.       Теодор приходит в себя, когда девушка легко отталкивает его. Его спина врезается в каменную кладку на стене, а глаза находят Шафик уже выходящую из ниши. — Это не правильно, — шепчет она себе под нос и касается кончиками пальцев, припухших от поцелуев, губ.       Девушка не думает о том, что может быть обнаружена Филчем или преподавателями. Она бездумно бежит к спальням Слизерина, чтоб не поддаться соблазну и не вернутся в его руки. Чтоб не умолять его снова прижать к той чертовой холодной стене и накрыть её губы своими мягкими и такими правильными.