Порочная || Vitiosus

      В Хогвартсе восстановилась прежняя атмосфера. Когда Чемпионы были выбраны, а выигрыши по ставкам на них, были распределены. Единственные, кто не выиграл — это те, кто ставил на учеников Шармбатона. Никто не подозревал, что Анабель Шафик бросила своё имя в Кубок.       Каждому из претендентов было разрешено отлучаться с уроков, если того требовала подготовка. Многие теоретические предметы, таким студентам — закрывались экстерном. Именно поэтому Анабель Шафик не присутствовала на занятиях следующие три дня и вообще покинула Хогвартс. Мадам Максим хотела убедиться в навыках блондинки, но так, чтоб об этом не пронюхал Каркаров, который вечно за кем-то наблюдал.       Они отправились в особняк семьи Шафик недалеко от центра Лондона. Там у неё была возможность отточить свои навыки. Девушка была сильна в ЗоТИ из-за хорошей практики с отцом, а также благодаря занятиям с профессором Флитвиком вывела Чары на новый уровень. Она переживала лишь за Зельеварение, с которым у неё были натянутые отношения. Но Мадам Максим убедила её, что первое испытание будет напоминать полосу препятствий в Запретном лесу, поэтому ей пришлось ещё сделать акцент на физической подготовке.       Директор Шармбатона настаивала на том, чтобы девушка опасалась Александра Белова, ведь ходило множество слухов о его персоне. Анабель знала, что в большинстве своём — это была лишь часть правды, но обернутая домыслами. Но голубоглазая всё же взяла его на вооружение. Парень и вправду не вызывал у неё легкости на душе. Когда называли победителей, он будто источал агрессию и злость.       Девушка имела одну небольшую особенность. Она была более чуткой к проявлениям магии, а поэтому замечала её там, где многие не видели. Отец говорил, что это досталось Бель от бабушки, но ей, увы, не посчастливилось спросить лично. Но это весьма помогало ей в обычной жизни. Для неё заклинания и проклятия были более ощутимы. Их природа и сама суть была перед ней словно на ладони.       Вернувшись в Хогвартс через три дня, практически перед отбоем, она шла от комнаты Мадам Максим с сумкой полной книг. Мышцы девушки отдавали приятной болью из-за частых дуэлей, а обычное теплое домашнее платье выглядело странно в стенах школы. Но ей сейчас хотелось лишь одного - поспать.       Бель рассматривала свои лакированные туфли и бормотала латинские формулы заклинаний себе под нос, когда ощутила резкий рывок в сторону кабинета. Она уже потянулась за палочкой, но подняв глаза заметила свой любимый цвет глаз — цвета солёной карамели. Ей пришлось подавить в себе желание вздрогнуть от такого близкого контакта. Но тело всё равно покрылось предательскими мурашками, а сердце забилось чаще. — Чёрт, Теодор! — прошипела Шафик и сделала один шаг от него. — Зачем так подкрадываться? В следующий раз я тебя прокляну.       Блондинка обиженно сложила руки на груди и вздёрнула нос. Все эти дни она долгое время думала стоит ли поговорить с ним. И главное, как объясниться и что сказать. Но его такое резкое появление выбило всю почву из-под ног. Сразу забылись все темы разговоров, которые репетировала девушка в своей голове.       Брюнет осмотрел её с ног до головы, отмечая изменения во внешнем виде. Тео ждал девушку несколько дней, пытался выяснить местонахождение Анабель у подруг, но она будто испарилась. Ему нужно было поговорить с ней, но они не пересекались после приезда её отца и жениха. А у Нотта было много вопросов, ответы на которые ему не терпелось получить. — Я не боюсь тебя, Анабель, —усмехнувшись, сказал Нотт и легко улыбнулся. — Ты пропала на несколько дней, я даже успел соскучиться.       Его последняя фраза заставила её пухлые губы приоткрыться, а зрачки расшириться. Бель не понимала зачем он это говорил после того, что она сделала. И внутри боялась, что Нотт лишь насмехается над ней. Но одновременно не могла игнорировать чувства трепета и тепла в душе. — Я тренировалась с Мадам Максим, — объяснилась она, будто чувствовала свою вину, что не сказала ему раньше. — Мы находились в поместье моей семьи, недалеко от Лондона. Первое испытание уже скоро, поэтому нельзя терять время.       Голубоглазая старалась изо всех сил не выглядеть встревоженной этим разговором. Но все равно её слова звучали так, будто девушка предоставляла сводку новостей своему командиру. — Ты уже знаешь, что это будет за испытание? — спросил брюнет, положив руки в карманы мантии. Он мысленно стукнул себя по лбу. Зачем задавать подобные вопросы, если тебя интересует совершенно другое. Он вздохнул и осмотрел лицо девушки.       Они стояли в темном закоулке коридора, возможно, любой мимопроходящий принял бы их за парочку, что жаждала остаться наедине, но Теодор не преследовал эту цель. Ему просто нужно было увидеть Шафик, которая будто пряталась от него. — Что-то наподобие полосы препятствий в Запретном лесу. Так сказала Мадам Максим. Но никто не знает точно, первое испытание и у нас нет подсказок. — Бель облизала пересохшие губы и провела взглядом по его лицу. Он был все так же красив, и ей все так же хотелось запутаться пальцами в его кудряшках. — Ты ведь нашел меня не для этого? — коротко и в лоб спросила блондинка.       Теодор медленно кивнул и сглотнул слюну, отчего его кадык характерно дернулся. Он расстегнул пару верхних пуговиц и ослабил зеленый галстук, который начал сдавливать шею брюнета, ограничивая поток кислорода. — Не для этого. Я искал тебя с момента, когда твой жених пригрозил мне, если я ещё раз засуну свой язык в твой рот. — Так же прямо сказал Теодор и провел глазами по губам Шафик, что девушка закусывала. — Но ты будто бегаешь от меня? Не так ли, Анабель? — Он сузил глаза, рассматривая реакцию блондинки.       Глаза девушки расширились от шока. Она не знала, что Адриан говорил с ним. Не знала об угрозах. Ей стало страшно. Впервые за долгое время. Все её опасения насчёт Теодора подтвердились. Все страхи оправдались и от этого становилось тошно. Тошно от мысли, что она подвергла его опасности, своей же беспечностью. — Я не знала, — искренне сказала Шафик, с дрожью в голосе. — Вот об этом я и говорила, — её лицо устало опустилось в ладони и она отрицательно качнула головой. — Я избегаю тебя лишь для твоего же блага…       Нотт поднял руку, останавливая словесный поток Шафик. Ему не хотелось делать вид, что он бедный и несчастный мальчик, который не в силах постоять за себя. — Перестань, Анабель, — твердо сказал он и провел рукой по волосам, — мне плевать на его угрозы. Если бы я воспринимал слова ревнивого барана всерьез, то послал бы ему отравленное яблоко, — парень усмехнулся и сделал шаг к слизеринке.       Он отнял руки блондинки от её собственного лица и заставил поднять голову, взяв за подбородок. В его руках девушка заметно вздрогнула, сердце выпрыгивало из груди, а дыхание было слишком частым. — Знаешь, почему он угрожает? Потому что знает, что ты никогда не будешь с ним. Ты не одна из тех чистокровных девушек, что покорно склоняют голову. Ты кошка, что выпускает коготки, когда того требуют обстоятельства, — спокойно сказал брюнет и провел большим пальцем по щеке блондинки.       Анабель неотрывно смотрела в такие тёплые глаза и непроизвольно провела кончиком языка по пересохшим губам. — Иногда так сложно противостоять обстоятельствам. Особенно, когда на кону стоит прекращение общения с моей семьей. Сложно решиться, даже когда я знаю чего я хочу.       Шафик говорила метафорами, но она знала, что Тео поймёт. Девушка говорила лишь о нем в данный момент. Но не могла сказать прямо из-за обстоятельств, из-за своих же сомнений.       Теодор поднял одну из бровей на последнюю фразу блондинки. Он провел глазами по губам Анабель и сделал глубокий вдох, из-за чего его плечи поднялись. — Знаешь чего хочешь? — уточняет Нотт и усмехается. — Сделай.       Он делает шаг к девушке, наклоняется ближе, так, что их лица разделяет лишь несколько сантиметров. Его карие глаза смотрят точно в центр голубых девичьих глаз, которые, как казалось слизеринцу, блестели даже в темном коридоре. Бель не думает в тот момент, и лишь фраза Паркинсон о том, что она пожалеет, если не попробует — звучит эхом в её голове.       Она в ту же секунду касается его лица ладонью, становиться на цыпочки и притягивает парня к себе. Их губы соприкасаются, а Бель, не сдержавшись, испускает тихий вздох, от столь желанного поцелуя.       Брюнет не дает ей времени на обдумывание её же поступка. Он прижимает её к стене, лишь для того, чтобы чувствовать девушку, прижать к своей груди. Блондинка в ответ поддаётся к нему ближе, будто боится утратить исходящее от него тепло. Её тонкие пальцы зарываются в его кудряшки. Так как она хотела долгое время, и от этого чувства Шафик задыхается. А вместе с ней сгорает и он.       Его губы аккуратно сминают её, он осторожничает. Пробует на вкус, проводит кончиком языка по пухлым розовым губам, чувствуя на тонкой коже трещинки из-за покусываний. А после вновь утягивает девушку в поцелуй, едва ли углубляясь. Длинные пальцы сжимают талию шармбатонки сквозь тонкую ткань платья. Теодор старается не думать о том, что мог бы порвать это платье по шву прямо сейчас, взглянуть на аккуратную грудь. Старается не думать. Но эти картинки, словно по насмешке судьбы, пробегают перед его закрытыми глазами и заставляют Тео отстраниться и сделать шаг назад.       Анабель пытается успокоить сбитое к чертям дыхание и дрожь в конечностях. Она смотрит в его глаза и не понимает, почему он отошёл. Ей казалось, что прямо сейчас она была бы готова на все, лишь бы Теодор не останавливался. Голубые глаза были закрыты пеленой возбуждения, а губы были припухшими от их поцелуев. — Я читал про Турниры и в каждом из них были задания, в котором нужно было использовать знания о зельях, — неожиданно для себя сказал Нотт и посмотрел за спину Бель, — я хотел сказать тебе, что ты всегда можешь расчитывать на мою помощь.       Он сам не ожидал от себя смены темы. Он секунду назад был готов трахнуть девушку возле стены, а сейчас говорит с ней про зелья. Он точно был копией Снейпа, как говорил ему Забини. Мысленно Нотт простонал от своей неосмотрительности. — Да-да, — заикаясь промолвила Бель и поправила слегка растрепавшиеся волосы, — зелья были, но говорят, что это испытание их не предусматривает. Правда я бы не хотела отказываться от занятий с тобой. Возможно, ты посоветуешь дополнительные книги. Зельеварение — не самый мой любимый предмет.       На лице Анабель была нервная улыбка, и она ощущала себя идиоткой. Сделала то, что вроде бы хотели они вдвоём, а получила отворот поворот. Её губы все ещё горели от обоюдных ласк, и мысли не хотели вязаться вокруг зелий.       «Точно так же, как сделала ты в прошлый раз. Тогда убежала ты.» — шептал внутренний голос. — Хорошо, без проблем. Я думаю, что смог бы тебе помочь или объяснить что-то непонятное, — он был похож на неопытного девственника, который поцеловал девушку, а дальше боится последствий. — Анабель, я, — он сделал глубокий вдох и взглянул на блондинку, — мне пора. Драко и Блейз ждут меня.       Он развернулся на пятках и ушел. Стоило ему повернуть за угол, он остановился и прислонился затылком к холодной стене. А девушка стояла и нелепо моргала, смотря на его удаляющуюся спину. Это был самый неловкий день в жизни Анабель. Она стояла посреди коридора, с ещё горящими от возбуждения щеками, и влажными хлопковыми трусиками. А парень просто решил уйти, поговорив при этом о зельях.        «Какой же ты придурок, Тео. Выслеживал её несколько дней, чтобы сбежать после поцелуя. Слизеринец. Тебе место в пуффендуе.» — думал Нотт.       Теодор фыркнул и действительно поспешил к друзьям. Он вошел в их общую спальню и сразу же сел на кровать к блондину. Парни сразу же замолкли, как только уловили настроение своего кудрявого друга. — Что-то произошло? — уточнил Малфой, переводя непонимающий взгляд с Теодора на Блейза. — Я конченный придурок, — заявил брюнет и опустил лицо в ладони. — Только не говори, что ты не стал трахать Шафик. А сбежал от неё сюда, — практически шепотом сказал Блейз и театрально прижал ладонь к сердцу, имитируя инфаркт.       Теодор медленно кивнул и посмотрел на мулата. Кажется, он только сейчас начал осознавать, что именно сделал. — Я её поцеловал. А после поцелуя сказал, что она может рассчитывать на меня с зельеварением.       Смех Забини раздался по всей комнате, если бы не вечное заглушающее заклинание на спальне парней, то весь Слизерин сбежался бы на этот звук. — О Салазар, скоро он отрастит сальные волосы и будет бегать по коридорам, чтоб как можно больше учеников его ненавидело, — хохотал Забини, уже вместе с Драко. — Тео, тебе стоит проверить, возможно твоя девственность вернулась?       Драко вытер слёзы в уголках глаз, что скопились из-за смеха и посмотрел на потерянного друга. Теодор покачал отрицательно головой и опустил лицо обратно в ладони с протяжным стоном отчаяния. — Прекрати, Блейз. Он ведь наш друг, — серьезно начал Малфой. — И мы должны принять его целибат правильно.       Блондин прыснул от смеха, а мулат потянулся к нему, чтоб дать ему пять за засчитанный подкол. — Это конечно смешно. Но черт возьми, я конкретно обосрался, потому что видел в её глазах замешательство и желание продолжить начатое. Насколько я в заднице? — честно спросил брюнет, подняв глаза на друзей. — Исходя из того насколько я хорошо знаю Бель, по тому что видел я и из рассказов Мэри, то вряд ли она не даст тебе попробовать ещё раз. Ведь ты ей симпатичен. Но если исходить из ситуации, то где-то на 4 из 5, — ещё смеясь, добавил брюнет. — Либо она может подумать, что ты оттолкнул её таким образом. Это ведь девушки, — фыркнул Драко. — Кто поймёт, что в их голове. Когда не хотят они, то это нормально. А когда против мы, то всегда воспринимают отказ на личный счёт. — Паркинсон спит? — Задал вопрос Тео. — Может мне стоит вернутся к Анабель, сказать, что я не имел ввиду то, что сделал?       Блейз прыснул от смеха во второй раз. Нотт сейчас напоминал ему слепого котёнка, который никогда не ухаживал за девушками. — Пэнси где-то с Дафной, — сказал мулат. — Но идти сейчас будет точно абсурдно. Тем более зная тебя, то ты разговор уведёшь в русло рецептов по зельям, а не о том какие у неё трусики.       Теодор задумался на секунду и вновь покачал головой. — Кажется, просто трахать неизвестных женщин проще, нежели строить отношения. — Ну ты и выбрал девушку, Тео. Она из другой страны, ещё и помолвлена, — сказал Блейз. — Брось, Тео, — уже серьезно сказал Малфой, — у вас ещё будет время объясниться и поговорить. Шафик кажется отходчивой. Не думаю, что в этом будет глобальная проблема.       Нотт сжал губы в тонкую линию и кивнул. Забини достал очередную бутылку огневиски и помахал ею, намекая на способ решения всех проблем. Хотя бы на время.

***

      Трое мужчин молча шли по коридорам с резными фресками и старинными картинами. Люциус заранее уведомил Филиппа о встрече с Северусом в Хогвартсе. Поэтому в один из будних дней, Малфой и Нотт старшие посетили школу под эгидой проверки членами комиссии, в которую они входили.       Каждый из немых собеседников думали о своём. Блондин вспоминал свои беззаботные годы в этих стенах. В его голове отчетливо возникла картинка того, как он в форме Слизеринского ловца бежал на очередную тренировку. Шатен шёл нахмурившись, и старался не смотреть на одно из мест, что было его любимым с Джозетт. В те моменты, которые она была готова уделить время своему другу, что был в неё безответно влюблён. А брюнет сжав челюсти вёл всю эту чету чистокровных. Его до боли в мышцах раздражало то, что заново нужно будет играть роль двойного агента. — Прошу, — махнув рукой в сторону своего кабинета, спокойно сказал Северус и прошёл вглубь первым.       Кабинет был выполнен в предпочтительно темных оттенках. Дубовый стол был заполнен стопками эссе, лабораторными и документами по административной работе. Он сел за свой стол и предложил, так называемым друзьям, соратникам, сесть на кожаные кресла рядом. — Ты ведь тоже ощутил жжение, Северус? — уклончиво сказал Люциус и оглядел помещение.       Зельевар сделал пас рукой и с помощью невербальной магии запер и заглушил пространство, чтобы бывшие и будущие(о ком речь?) Пожиратели смерти чувствовали себя в безопасности. Снейп посмотрел на Нотта, а после на Малфоя и кивнул. — Петтигрю, за спинами всех, начал заниматься его воскрешением, — сказал Филипп и поправил манжеты белой рубашки. — Это было очевидно, что ещё ожидать от крысы, — хмыкнул Северус и услышал смешок Люциуса.       Напряжение между ними было оправдано тем, что никто из присутствующих в кабинете, не хотел возвращения этого Чудовища. Сейчас их жизнь была на подъёме. Да, возможно, такие как Люциус питали особую брезгливость к грязнокровкам. Но даже он запомнил тот животный страх, что испытала Нарцисса, когда забеременела, а Лорд творил свои бесчинства. — Нам нужен четкий план действий. Ведь Он явно обвинит нас в бездействии, — Нотт, как и другие бывшие ПСы все еще хранили свой страх перед именем Воландеморта. — Возможно, нам понадобиться твоя помощь во время Турнира, Северус. Каркаров уже справился с тем, чтоб Поттер стал одним из участников.       Кулаки мастера зелий сжались под столом, но лицо оставалось таким же бесстрастным. Он знал, что выбор пал на Гарри не просто так и появление директора Дурмстранга в школе, тоже не сулило ничего хорошего. — Первое испытание уже скоро, — объяснил Снейп. — Мы абсолютно точно не успеем ничего подготовить. Думаю, что стоит найти связи с Питером. Этот подонок конечно же не захочет делить свою славу. Но ему не хватит крысиных мозгов, чтоб придумать все детали плана. Поэтому он не откажется от помощи.       Люциус и Филипп кивнули. Они и сами не хотели ускорять этот болезненный процесс. Нотт осознавал, что чем дольше он это оттянет, тем оторвет кусок побольше — нормальной подростковой жизни для Теодора. — Я займусь Питером и сообщу вам. Все же я вербовал его в наши ряды, — кивнул Люциус и брезгливо поморщился. — Нам стоит общаться лишь через моего филина. Его невозможно перехватить, и Министерство не сможет шпионить за нами.       Северус кивнул и встал, ознаменовав конец их короткого разговора. Мужчины на деле были хорошими друзьями. Они не раз собирались за несколькими бутылками огневиски, но сейчас наступали сложные времена. И встреча была не для того, чтоб обсудить политику и женщин. А чтоб разворошить болезненные воспоминания о Войне и подготовиться ко второй.       Филипп с Люциусом пожали руку преподавателю зельеварения и вышли из кабинета. Люциус прошёл немного вперёд, когда заметил, что Нотт отстал от него. Блондин обернулся и заметил как его друг неотрывно смотрит в сторону какой-то компании учеников. Малфой сразу же увидел кудрявую голову Теодора, но тут же понял, что Филиппа смутил не его сын, а девушка, что стояла рядом с ним.       Нотт-старший в тот момент подумал, что его воспаленный рассудок дал о себе знать, и в преддверии Войны он станет безумцем. Его молодая копия стояла с копией Джозетт. Девушка была намного выше и щёчки были более выразительнее, чем у его покойной жены. Но её смех, что отражался о стены старого шотландского замка, заставил его покрыться холодным потом и поверить в переселение душ.       Единственным различием между этими двумя был взгляд незнакомой девушки на Теодора. Филипп никогда не видел таких глаз у Джозетт. Его жена уважала его и любила как друга. Но видимо его сыну повезло намного больше. Новая ученица буквально сияла от его фраз и активно дискутировала с ним о чём-то. Мужчина отметил и настрой собственного наследника.       Нотт-старший никогда не видел, чтоб Теодор тушевался или терялся в женской компании. Но рядом с блондинкой он иногда отвлекался на то, чтоб проследить за расползающимся румянцем по её ключицам и шее. — Теодор, здравствуй, — избавившись от ступора, он преодолел небольшое расстояние между ним и сыном и подал ему руку. — Отец. — Тео от неожиданности приподнял брови и пожал руку мужчине.       Мужчина перевел взгляд на блондинку и отметил её голубые глаза. Они были такими же как у Джозетт, только ещё более глубокими и выразительными. — Я отец этого сорванца — Филипп Нотт, — шатен представился и аккуратно пожал руку спутницы своего сына. — Приятно с вами познакомиться, мистер Нотт, — ещё более покраснев, сказала слизеринка. — Меня зовут Анабель, Анабель Шафик. Я студентка из Шармбатона.       Филипп был бы плохим примером для Теодора, если бы сейчас показал всю ту бурю эмоций, что кипела в нем. На его голову тот час свалилось осознание, что девушка рядом была дочерью его заклятого врага и соперника. Нотт-старший, если бы не знал всего, то мог бы подумать, что это дочь Джозетт. — Это взаимно, — коротко сказал чистокровный волшебник и посмотрел на сына. — Теодор, нам нужно поговорить. Оставь на мгновение свою собеседницу. — Извини меня, Анабель, — сказал слизеринец и пошел следом за отцом. Они свернули в подземелья, в один из пустующих классов. Юному Нотту даже не было смысла удивляться, все-таки его отец в свое время знал каждый уголок этого огромного замка. — Анабель Шафик, — сказал Филипп, пробуя на вкус её имя, — дочь Натаниэля Шафика? — Получив легкий кивок головы, мужчина вздохнул и ослабил давление галстука. — Что ты здесь делаешь? — спросил Теодор, не понимая цели визита своего родителя. — У нас были дела, как у членов комитета, — уклончиво сказал Филипп.       Они смотрели друг на друга, ожидая от каждого начала разговора. Но они продолжали слушать лишь тишину пустого класса и рассматривать похожие родственные черты лица. — Теодор, я надеюсь, что ты продолжаешь заниматься окклюменцией, как я советовал, — мягко сказал мужчина и провел рукой по волосам. Он явно нервничал рядом с отпрыском, пытаясь подобрать нужные слова. — Да, окклюменция, а также зелья. Ты решил узнать про мою успеваемость? — Нет, Теодор. Я просто хотел сказать, чтобы ты продолжал делать то, что тебе нравится. Я рад знать, что ты нашел себя в зельях. Северус сказал, что у тебя есть явный талант к зельеварению. Я горжусь, сын.       Теодор опустил плечи, услышав похвалу от отца. На его лице появилась едва заметная улыбка. Парень кивнул и посмотрел на мужчину перед собой. — Эта девушка, вы встречаетесь? — Отец, я не думаю, что тебе интересно это знать, — попытался пойти на попятную Тео, но Филипп взмахнул палочкой и вторгся в голову сына. Легко, стараясь не доставлять боли, он переворачивал страницы в голове Теодора и удовлетворенно хмыкнул, когда понял, что все мысли об этой девушке были скрыты далеко в глубь сознания. — Ты молодец. Однако, я хочу рассказать тебе кое-что. Потому что, это всё равно вылезет наружу. А между нами итак много секретов, — честно сказал Нотт-старший и сел в кресло, предварительно очистив его от вековой пыли. — О чем ты? У меня нет ничего с этой девушкой, — сказал Тео и тяжело вздохнул, — она помолвлена на наследнике Селвин. — Вот именно об этом я и хочу рассказать, как я добился твоей матери, — Филипп вздохнул и расслабился в кресле, — давай Теодор. Я покажу тебе.       Он открыл свой разум, предоставив сыну возможность просмотреть все самому. Теодор не сомневаясь поднял палочку, смотря на отца. — Легиллименс, — прошептал брюнет и вторгся в сознание отца, попадая на седьмой курс два десятка лет назад.       Филипп Нотт на 7 курсе уже знал чем планирует заняться. Его отец уже вводил юного Нотта в курс семейного дела и даже посвящал в тонкие нюансы.       Слизеринец всегда засматривался на дочь Блишвик — Джозетту. Эта блондинка вызывала у парня теплые чувства. Девушка была словно лучик солнца, всегда с улыбкой и добрым сердцем.       Нотт поделился с отцом откровением, когда тот завел тему женитьбы и назвал несколько женских имен, которых подбирал сам. Филипп же хотел одну девушку. Ту, что была ему недоступна из-за её долгих отношений с Натаниэлем Шафик.       У парней были частые ссоры между собой из-за юной наследницы Блишвик. Филипп и Натаниэль разве что не проклинали друг друга. Но Филипп беспрекословно слушал маленькую слизеринку. — Филипп, перестань его трогать, иначе нашей дружбе придет конец! — После очередной драки говорила Джози в медицинском крыле школы.       Их дружба была странной. Он любил её, она любила другого. Однако им было о чем поговорить друг с другом на рунах или нумерологии. — Джозетта, я хочу пригласить тебя в поместье на рождество. — Извини, Филипп, но я уже обещала Натаниэлю поехать с ним, — девушка всегда отказывала.       Это не могло продолжаться вечность. Светлые и невинные чувства Филиппа переросли в навязчивые и одержимые попытки привлечь внимание Джозетты. К концу года он стал просто зависимым от взглядов блондинки.       Это были месяцы мук. Патологическая ревность затмевала разум Нотта. Пара Блишвик и Шафик вызывала мучительные страдания у Филиппа. Он нередко устраивал сцены ревности, отравляя отношения этих двоих.       Филипп постоянно думал про Джози, представлял её ангельские голубые глаза. А на месте девушек, с которыми спал представлял белокурую слизеринку. Он мечтал о совместном будущем. Мечтал о свадьбе, детях. Он хотел нескольких.       Все усугубилось, когда Нотту приснился сон, в котором он видел Джозетт с большим животом, а на руках у неё был мальчик с карими глазами и темненькими волосами.       Его просьбы к отцу стали постоянным дополнением к письмам.       «Дорогой отец, я все ещё надеюсь, что ты договоришься с мистером Блишвик. Джозетта достойная кандидатура на роль миссис Нотт.»       Отец Филиппа не стал медлить и действительно связался с отцом Джози и договорился о браке двух юных слизеринцев. Счастью Нотта не было границ. Ему будто вручили весь мир в руки. Он даже смирился с ненавистью в глазах любимой. Смирился с её взглядами на Натаниэля. Смирился с нежеланием близости. Он просто ждал окончания седьмого курса. Шафик уехал во Францию, а Джозетт стала Нотт.       Теодор вышел из головы отца и от осознания сел в кресло позади себя, наплевав на чистоту его дорогого костюма. — К сожалению, или к счастью, в то время мнения девушек не учитывались, впрочем, как и сейчас, — сказал Филипп и перевел взгляд на сына, который был в замешательстве. — Я не был маньяком, Теодор. Я никогда не насиловал Джозетту. Никогда не делал ей больно физически. Любая её прихоть выполнялась. Любое желание было исполнено, — объяснял мужчина, поправляя перстень на пальце, — мы зачали тебя добровольно. Джози просто сдалась в ту ночь. — Но она умерла. Умерла, чтобы дать жизнь мне, — сказал тихо брюнет. — Теодор, это был выбор твоей матери. Она любила тебя больше, чем кого-либо. Разговаривала с тобой, пока ты был в её утробе. Она дала тебе это имя и просила, чтобы я показал и рассказал ещё кое-что.       Теодор не церемонился. Ему хватило несколько секунд, чтобы вновь проникнуть в сознание отца и увидеть картину, в которой он увидел свою молодую маму.       Джозетта сидела на диване в гостиной Нотт-мэнора. Она была на девятом месяце беременности. Её руки нежно поглаживали большой живот, а глаза были наполнены слезами счастья и боли.       Её болезнь прогрессировала. Колдомедики не знали чем помочь миссис Нотт. Женщина была в отчаянии, ей оставалось несколько недель. Она лишь надеялась на то, что сможет родить сына самостоятельно и взглянуть на него прежде, чем умрет.       Филипп Нотт был в прострации. Первая магическая война была не за горами, а его любимая женщина умирала от проклятия, которое невозможно было излечить. Он не мог ей помочь, от этого страдал сам. Его посещали мысли о разделении её души, о самой темной магии этого мира, но пока в утробе был ребенок, это было невозможно. — Милая, я принес твои любимые круассаны и чай с бергамотом, — Филипп вошел в гостиную и опустился на колени перед женой. Он бережно погладил ту по рукам, что лежали на животе. — Он сегодня беспокойный, Филипп, — с легкой улыбкой сказала блондинка и положила руку супруга на то место, в которое пинался их маленький сын. — Доставляешь нашей прекрасной мамочке неудобства, юный Нотт, — рассмеялся брюнет и поцеловал кожу на животе Джози. — Филипп, я хотела попросить тебя, — начала женщина, сделав глоток любимого чая. — Все, что угодно, ты же знаешь, — ласково ответил ей Нотт. — Я хочу, чтобы ты рассказал нашему сыну о правильном выборе девушки. — Она дотронулась пальцами до семейной реликвии Нотт — серебряного ожерелья в виде змеи, которая спускалась красиво в лунку декольте. — Он должен знать, что любовь — прекрасное чувство. За любовь нужно бороться до последнего. Он должен подарить эту змею той, кто захочет принять эту ношу. Я люблю тебя Филипп, но мое сердце никогда не было твоим. Это украшение тянет меня на дно. Истинная леди Нотт будет носить это ожерелье легко, не так, как я. — Ты свихнулся на любви к моей матери, разрушив её жизнь, — сказал Теодор, как только вынырнул из воспоминаний отца.       Манеры и воспитание не позволяли юному Нотту повышать голос на отца. В память о маме. О человеке, благодаря которому он пришел в этот мир. — Она сама разрушила её. Все чистокровные девушки знают, что их судьбы решают отцы. Влюбиться до помолвки — всегда разбитое сердце, — резко высказался Филипп.       Мужчина сразу же поник и поднялся на ноги. Он подошел к сыну, чтобы сжать его плечо. — Теодор, тебе стоит забыть об этой девушке. Я смог жениться на той, которую любил. Но этот Шафик, — он выплюнул его фамилию и сморщил нос, будто в помещении запахло парфюмом француза, — невыносимый. С ним я не смогу договориться о расторжении брака с Селвин.       Теодор молчал. Он не знал, какие ему подобрать слова. Слишком многое он узнал, слишком многое понял. Его мать погибла из-за брака. Возможно, если бы она стала женой того, кого любила всем сердцем, то избежала бы столь ужасной участи. — Мой мальчик, я был на твоем месте, знаю что это такое. Безответная любовь. Мы найдем тебе другую невесту. — О нет, отец. Здесь все иначе, — наконец сказал брюнет и поднял карие глаза на родителя, — эти чувства не безответны. Я подтолкнул ее. Её сердце будет биться для меня. Мне нужно только показать ей, что Селвин не угроза. — Главное не заставляй её ненавидеть тебя, мой сын, — тише сказал Филипп.       Они вместе поднялись к главному выходу из замка. Нотт-старший напоследок сжал плечо сына и взглянул в его глаза. — Я буду на твоей стороне. Ищи поддержку лишь в тех, кому доверяешь. Если уверен в этой девушке, то я буду спокоен.       Они распрощались рукопожатием, прежде чем Теодор вернулся в свою комнату. Его мысли занимал тот факт, что Джозетта в молодости была очень похожа на Анабель.       Насмешка судьбы или её злой рок? Они были зеркальным отражением Натаниэля и Джозетты. Их судьба не была благосклонна. Будет ли она благоволить юным слизеринцам?

***

      Время для подготовки к Первому испытанию выделили слишком мало. Министерство хотело приурочить его к предстоящему празднованию Хэллоуина. Поэтому у них было лишь пару недель, чтоб повторить все. Бель не сдержалась и рассказала Гарри о сути турнира. Они все же были друзьями и ей было сложно скрывать правду от него.       Именно поэтому два Чемпиона, которые по факту, должны враждовать, помогали друг другу. Анабель научила его некоторым атакующим заклинаниям из арсенала отца, а Поттер подтянул её умения касательно Патронуса. Ведь каждому участнику необходимо было в идеале владеть этим заклинанием, чтобы позвать на помощь.       Отношения между слизеринцами и гриффиндорцами можно было назвать — «шатким перемирием». Шафик все чаще замечала тихое общение Драко и Гермионы в библиотеке, что раздражало и злило Пэнси. Блейз поладил с Гарри на фоне квиддича, а Рон уже так не раздражал змей, и иногда его шутки вызывали дикий смех.       Анабель же долгое время проводила с Теодором. Он обучал её тонким навыкам зельеварения, а она иногда давала уроки по Темным искусствам. Казалось, что между ними сформировалось какое-то шаткое подобие дружбы. Девушка вздрагивала, когда он касался её талии в процессе приготовления зелья. В те моменты блондинка думала, что он намеренно дразнит её.       Нотт же действовал по придуманному, одной тёмной ночью, плану. Ему захотелось, чтоб девушка жаждала быть с ним. Чтоб после не оправдывалась, что это была лишь ошибка или влияние алкоголя, как в прошлый раз. Теодор твёрдо решил довести её до точки кипения, чтобы Бель отбросила любые сомнения и переживания. Именно поэтому кудрявому едва удавалось сдержать ухмылку, когда он замечал мурашки на её коже от более интимных касаний. Парень отмечал то, как вздымается грудь голубоглазой и ключицы покрываются румянцем. Ему бы чертовски хотелось узнать, какие звуки может издавать её рот, когда она на пределе и насколько красной станет, если он нашепчет ей все то, что хотел бы сделать.       В день первого испытания все вернулись в то же состояние, что было в день отбора. Только сейчас ставили ставки на то, как каждый себя покажет. Конечно же, Анабель Шафик была на третьем месте по рейтингу ставок учеников. Лидировал Белов, а почетное второе место занимал — Поттер. Задевало ли это эго Бель? Немного. Но девушка получила ещё больше стимула, чтоб доказать, кто она такая.       Стоя на трибунах Чемпионы заметно нервничали, все кроме Александра. Им не дали общаться с близкими последний день, чтоб настроиться на соревнование и никто не мог им рассказать о подготовке, что проводился у кромки Запретного леса. — Ты готова? — прошептал Поттер и перевёл свои зелёные глаза на девушку.       Каждый был одет в комфортную одежду, что цветами напоминали их родные школы. На Анабель была спортивная форма Шармбатона — голубые штаны и голубая кофта на молнии сверху. — Немного нервничаю, — так же тихо ответила блондинка и её уголки губ слегка дрогнули. — Все будет впорядке. Ты им покажешь, Бель.       Гарри взял за руку голубоглазую и сжал кончики её пальцев. Завеса перед ними исчезла и яркий дневной свет обжег сетчатку. Каждый из троицы зажмурил глаза, привыкая и рассматривая обстановку.       Вокруг них стояли огромные трибуны, переполненные студентами. Все скандировали и кричали. Бель нашла глазами группу слизеринцев и столкнулась со своей любимой солёной карамелью. Ей бы хотелось пообщаться с ним перед испытанием, но их лишили этой возможности. — Дорогие Чемпионы, — начал Альбус Дамблдор, — мы рады приветствовать вас на Первом состязании. Перед вами вход в Запретный лес. Испытание будет тернистым. Это будет хорошая проверка на выносливость, силу духа, знаний защиты от темных искусств и чар. И в конце каждый из вас должен будет найти сферу, что будет подсказкой для следующего испытания и перенесет вас обратно к нам.       Блондинка нервно облизала пересохшие губы. Пока все то, что говорил Директор Хогвартса, было для неё не новым, и шармбатонка была к этому готова. — Некоторые правила. Вам запрещено использовать непростительные заклинания и те, что могут привести к летальному исходу существ. Это раз, — строго сказал седовласый волшебник и качнул головой. — И вы обязаны помочь себе — вызвав Патронус, либо вызвать его для товарища.       Дамблдор взмахнул палочкой и на небе появился таймер, что отсчитывал 10 секунд. Поттер уже давно отпустил руку девушки, что свидетельствовало о том, что это все же соревнование, а не дружеский поединок.       Над Запретным лесом летало множество волшебников, что должны были следить за процессом и комментировать его для учеников, ведь зрительно они не могли видеть процесс. Для интересных и веселых комментариев пригласили: Ли Джордана, Фреда и Джорджа Уизли. Все ученики Хогвартса предвкушали слушать их шутки, потому что уже давно заскучали по этим ребятам на квиддичном поле.       Шафик напряглась и ещё раз посмотрела на Теодора. Она улыбнулась уголками губ и сжала палочку в руках так, что костяшки пальцев побелели. Девушка понимала, что не будет быстрее Поттера и Белова. Но она рассчитывала обойти их знаниями.       Три, два, один…. Громкий звук, что ознаменовывает начало. Нет пути назад. И блондинка бежит. Бежит так, что в лёгких начинает гореть. Она знает, что это не правильно и что тратит всю энергию в самом начале, но адреналин бьет ключом и перед глазами плывёт.       Ей впервые стало страшно, будто все вокруг было против неё самой. Лес давил, будто хотел втянуть в эту темную пучину этих подростков. Белов и вправду вырвался вперед, но его неосмотрительность и тщеславие подтолкнуло его в яму с дьявольскими силками. Ученик Дурмстранга пытался отчаянно из них выбраться. Барахтался и кричал, словно подбитое животное. Шафик подавила в себе желание помочь, потому что понимала, что вряд ли это выведет его из строя. И он бы никогда не помог Анабель.       На первых порах девушка использовала дезиллюминационное заклинание. Она знала, что оно протянет не слишком долго, но все же некий путь она пройти сможет. Бег сменился на быструю ходьбу. Ей нужно было перевести дух. Крики Белова были уже не так слышно, а значит это означало лишь одно — он выбрался.       Гарри встрял в стычку с лукотрусами и не знал как сделать так, чтоб от него отстали большинство из мелких существ. Парень совсем не помнил уроки ЗоТИ по этой теме и не знал как избавиться от существ, что были слишком маленькими и быстрыми, чтоб попасть в них заклинанием точно.       Идя по лесу девушка ощутила, что разум начал затуманиваться. Будто воздух был пропитан каким-то зельем. Туман становился тяжелее, как и её веки. В голове стучала лишь одна мысль: «Может лечь немного отдохнуть?». Анабель широко зевнула, когда в ушах начал звучать знакомый бархатный тембр. Она вспоминала все что рассказывал ей Теодор. О зельях, о способах их распыления и нанесения. Девушка сделала взмах палочки и наколдовала небольшой купол над головой. Автономный кислород, что можно было использовать и под водой, и на суше, если того требовали условия.       Она тряхнула головой, чтоб помочь себе очнутся и обнаружила, что едва ли не утонула в болоте и болотные фонарики уже протягивали к ней свои руки. Шармбатонка вздрогнула от осознания — насколько близка она была к утоплению. А вода была её самым большим страхом. Кожа покрылась мурашками, а по позвоночнику пробежал липкий пот.       Шагать дальше становилось страшно. Если здесь предусмотрено было даже такое, то кто мог гарантировать то, что где-то рядом её не поджидает Великан или Тролль. Шафик витала в свалки пред-паническом состоянии и только благодаря 6 чувству Бель вовремя выставила щит. Она почувствовала знакомые отголоски темной магии и обернулась. Белов совсем съехал с катушек и бросался режущим направо и налево. Пытаясь то оглушить девушку, то нанести ранение.       Блондинка предположила, что на каждом из них было использовано своё уникальное зелье. Дымка вокруг парня начала рассеиваться, но он ещё не успел прийти в себя, поэтому ей приходилось лишь защищаться. Ей стало страшно от осознания того, что она могла быть спящей в момент гнева Александра. Что было бы с ней тогда? Позаботился ли о ней кто-либо?       Вовремя успев оглушить парня, Бель ощутила сильное жжение и коснулась пальцами области поражения. Опустив голубые глаза, она обнаружила что у неё глубокий порез на ноге. Руки были все в липкой алой крови. Шармбатонка сжала зубы и зашипела от боли, когда попробовала исцелить рану. В таких условиях целитель из неё был посредственный, но ей нужно было ускориться.       Побежав, ей пришлось спасаться от красных фонариков, которые почуяли кровь и хотели догнать жертву. Блондинка хромала, волосы растрепались из высокого хвоста. Она, не оборачиваясь, бросила несколько заклинаний Конфундус. Шафик ощутила боль в груди и усталость в ногах. Ей пришлось вновь перейти на быстрый шаг. Слизеринка постепенно теряла кровь, и лицо её бледнело.       Гарри догонял её. Он стремительно сокращал расстояние между ними, но слишком шумные шаги привлекли кентавров. И Анабель молила Мерлина и всех Богов, чтоб Силенцио, наложенное ею после последнего нападения, достаточно оглушало шаги девушки в лесу по сухим веткам и осенним листьям.       Когда перед Шафик возник облик Сфинкса, она моргнула несколько раз и принялась бежать. Её догонял Белов. Кентавры были слишком заняты Гарри, что не отвлеклись на студента Дурмстранга. Град проклятий, и обездвиживающих летел в спину девушки. Парень ощущал гнев и бессилие. Он хотел лишь победы, а эта девчонка, в который раз, опережала его. Магический ресурс был на пределе. Слишком много заклинаний за короткий период времени.       Она подбежала к древнему существу и над ней возник купол. Белов бил кулаками о невидимый барьер. За его спиной появился Гарри, и началась дуэль. Анабель была первой и все зависело от того, как она ответит на загадку недо-кошки. — Так-так-так, мое чутье подвело меня в этот раз. Не ожидал, что девушка будет первой, — хмыкнуло животное и стало изучать Шафик. — Твоя загадка: «Что за существо ходит на четырёх ногах утром, на двух днём и на трёх вечером?».       Анабель нахмурилась и прикусила нижнюю губу, сразу же ощутив вкус крови. Губы были слишком сухие от отсутствия воды длительный период и интенсивной нагрузки. — У тебя немного времени, девочка, — рявкнул Сфинкс. — Отвечай, либо выметайся. Твои дружки готовы будут побороться за место под солнцем.       Шафик кивнула и запереживала. В голове резко возникло четкое воспоминание. То, как её отец читал Бель мифы Древней Греции. Маленькую девочку уже тогда заинтересовала легенда о Сфинксе, но ещё больше нравилось то, как будущий царь Эдип решил загадку и единственный обхитрил существо. — Это человек. В детстве — мы ползаем на четвереньках, после ходим на двух ногах, а в старости опираемся на трость       Сфинкс покраснел от злости и тихо кивнул. Несколько перьев из его крыльев упали вниз, а человеческая голова покраснела. Он протянул ей в лапе небольшую светящуюся сферу, что была порт-ключом.       Теодор вздрагивал каждый раз, когда имя Шафик произносили комментаторы. Он знал, что девушка смогла выбраться из болота и заметно расслабился, но рано. Им перестали сообщать, что творится в запретном лесу на последнем этапе. Никто не знал, кто первым окажется на этой чертовой поляне.       Анабель перенесло на то место, с которого она начинала. Трибуны ревели, Мадам Максим воскликнула от радости и захлопала в ладоши рядом с Хагридом, который явно ожидал увидеть Гарри. Бель лишь знала, что она добралась первая и была счастлива. Сфокусировав взгляд на Теодоре, блондинка рухнула на землю, чтоб не упасть. Её лицо было слишком бледным из-за раны, но уголки губ растянулись в улыбке. У Анабель вышло доказать, что она не только папина дочка и примерная девочка. Шафик наслаждалась этим чувством. Блондинка была сильной ведьмой и теперь это увидели многие. Пока не весь мир. Но она к этому придет.       После на опушке леса появился Гарри Поттер. Весь Гриффиндор взревел. Слизеринцы нехотя, но все же тоже не удержались и начали хлопать. Это было честью для всего Хогвартса, что их Чемпион пришёл не последним. Последним появился Белов. Он был зол, но это не радовало так, как взгляд на Каркарова, который рвал и метал. Северус Снейп за его спиной не смог сдержать едкую улыбку. Минерва, неприкрыто улыбаясь, наблюдала гнев Директора Дурмстранга.       Слизеринцы и гриффиндорцы спускались по лестницам наперегонки. Уизли и Грейнджер, кажется, не знали к кому бежали, к Анабель или к Поттеру, но Теодор, который, благодаря длинным ногам смог первым оказаться рядом с участниками Турнира, точно знал к кому он торопился.       Парень сел на землю рядом с блондинкой и провел руками по щекам девушки. — Все хорошо. Ты справилась, милая, — тихо говорил он, рассматривая тело девушки на повреждения. Он поднял её на руки, чтобы унести в медицинское крыло к мадам Помфри. Рядом шла с беспокойством на лице Мэри. Остальные же остались на поле, чтобы не создавать толпу.       Брюнет выдохнул лишь тогда, когда уложил блондинку на кушетку и посмотрел на медсестру. Женщина наложила несколько заклинаний и сказала, что все будет хорошо после отдыха. Мадам Максим подошла чуть позже и взглянув на свою победительницу, улыбнулась ей широкой улыбкой. — Ты молодец, Анабель. Я горжусь тобой. Отдыхай и набирайся сил, — сказала женщина с французским акцентом и ушла за медсестрой, чтобы уточнить несколько моментов по состоянию своей студентки. — Это не похоже на Турнир студентов, скорее грязная игра на выживание, — резко высказался Тео.       Мэри села рядом с девушкой и взяла её за руку. — Ты справилась лучше всех, милая, — с улыбкой сказала девушка, оставляя высказывания Нотта без ответа, — ты молодец. Тебе нужно отдохнуть.       Теодор заметил на себе взгляд Смит и кивнул ей. Анабель была очень вымотанной. Она слушала друзей и даже не могла им ответить. Мышцы горели, как и легкие от быстрого бега. Голова была тяжелая, а веки закрывались сами, заставляя девушку погрузиться в нужный ей сон. — Мы придем чуть позже. Зелья должны подействовать, — спокойно сказал слизеринец и улыбнулся блондинке, которая уже едва ли не спала. Нотт и Смит вышли из больничного крыла и пошли в сторону слизеринской гостиной. — Её отец будет рвать и метать, когда узнает про условия проведения этого турнира, — тихо сказала Мэри и посмотрела на сокурсника. — Я сам готов убить Белова за его попытки убрать Анабель такими заклинаниями, — сквозь зубы ответил Теодор. — Нет, ты не понимаешь, он может забрать её отсюда, даже разрушить магический контракт, если ему вздумается. — Я знаю, Анабель рассказывала мне про гиперопеку со стороны мистера Шафика. Не скажу, что понимаю, что это такое. Мой отец не был ко мне так внимателен, — поделился сокровенным с шармбатонкой Тео. — У них особые отношения. Я не знала ни одной семьи, где отец так любил бы свою дочь, — добавила Мэри и завернула за угол. — Недостаточно, раз он готов выдать её за Селвина.       Мэри подняла глаза на друга и поджала губы. — Он любит свою дочь. Так сильно, что послушает Бель, если та полюбит другого, — уклончиво сказала брюнетка, прежде чем войти в гостиную змеев и начать отвечать на вопросы про Шафик и её состояние.       Теодор же не стал возвращаться в гостиную. После слов француженки, он развернулся на пятках и вернулся в медицинское крыло. Он поставил стул рядом с кушеткой Анабель и решил дождаться её пробуждения здесь. Парень наложил заглушающее на шторки, чтобы не слушать крики Белова и Каркарова.       Он наблюдал за умиротворенным лицом девушки, думая о словах Мэри. Теодор не хотел, чтобы Бель была связана с этим Селвином и терпела его неадекватную ревность. Если в его силах было помочь Шафик, он это сделает.