***
В день Хэллоуина в школе царила праздничная, но весьма детская атмосфера. Старшие курсы лишь фыркали на ребячество детей, что пробегали по коридорам в поисках конфет. Бель с Мэри стали объектами для шуток, так как не могли устоять перед хитрыми слизеринскими первокурсниками и отдавали им все вкусности, что купили заранее в Сладком королевстве. Ещё за день до мероприятия, когда Шафик покинула лазарет все выпускники активно обсуждали предстоящую вылазку в вечерний клуб для волшебников. Приглашения всему курсу достал, конечно же, Блейз. И он не уставал напоминать об этом каждый раз. Паркинсон раздраженно закатывала глаза на это, а после снова продолжала описывать девушкам свой наряд. После странной сцены с Теодором, Анабель не знала как вести себя с ним рядом. Ей хотелось выяснить все между ними, и казалось, что они оба хотят одного и того же. Но вышло, что Шафик ошибалась. Напряжение появилось ещё из-за того, что блондинка согласилась идти на Хэллоуин вместе с компанией Гриффиндорцев. Здесь не было никакого предательства по мнению девушки, ведь Гермиона с Роном первые позвали её на сборы в Нору. Но компания слизеринской четвёрки, разбавленной обществом шармбатонок, так не считала. На это Бель приходилось лишь пожимать плечами и извиняться. Уже дав согласие, она не могла вернуть время вспять и забрать свои слова. Аппарировав за руку с Уизли в неизвестное ей место, голубоглазая нелепо заморгала. Территория вокруг была похожа на какое-то сказочное место. Все деревья с пышной кроной были окрашены в золотистые цвета уходящей осени. Небольшой домик вырос будто по центру небольшого холма. С дымохода, пышными серыми тучками, выходил дым, что свидетельствовало о гостеприимных хозяевах. — У нас конечно же не хоромы, — замялся Рон и опустил глаза в пол. Парень до сих пор ощущал некий стыд, за то в каких условиях они жили. — Но мы всегда найдём для тебя место. Анабель повернулась к рыжеволосому и широко улыбнулась, ища своими глазами его. Ей здесь сразу же понравилось и она не считала, что Рон должен чего-либо стыдиться. Шафик росла в огромном холодном поместье, и ещё тогда выучила, что уют делают не стены, а люди вокруг. — Прекрати, Рон, — укоризненно сказала блондинка и словила благодарственный взгляд Гермионы. — Я все ещё жду экскурсии и знакомства с твоей замечательной семьёй. Пойдём. Уизли-младший быстро ободрился, когда заметил взгляд девушки, полный доброты и интереса, поэтому показав рукой направление — пошагал к Норе. Перейдя порог волшебного дома, Анабель вдохнула запах лимонного пирога, стирального порошка и специй. Её ресницы затрепетали, и она в тот момент поняла, какой запах имеет уют и семейная теплота. Шафик мысленно сделала пометку у себя в голове, что ей бы хотелось так же. Не занудные балы чистокровных и тихие вечера у камина, а громкие шумные дети, которые пекут булочки с корицей вместе с ней и… Девушка остановила себя, когда мысли увели её к глазам цвета соленой карамели. Она вздрогнула и вышла из транса, как раз когда к ней подошла мама Рона. — Здравствуй, — широкая улыбка и горящие глаза, делали женщину значительно моложе, — мне так приятно видеть тебя у нас. Я мама Рона и Джинни, ну и ещё вон тех сорванцов, что кричат на кухне. Фред рассказывал о тебе на Турнире, поэтому мы с Артуром хотели познакомиться с тобой лично. Шафик была сразу же заключена в тёплые мягкие объятия. Сердце блондинки пропустило удар. Она никогда не получала такого от матери, лишь сдержанные поцелуи в лоб и похлопывания по спине. В детстве ей казалось, что её зачал отец и робот по имени — Кристин. — Спасибо, миссис Уизли. За приглашение и гостеприимство. Вы не представляете, что для меня это значит, — нежным голосом произнесла Анабель. Молли посмотрела на лицо девушки и кивнула. Она уже видела это выражение лица у Гарри в детстве. Только здесь было другое. Чистокровные не разбрасывались своими чувствами, и это распространялось и на материнскую любовь. Исключениями из правил стали — Пруэтты и Уизли. И Молли была благодарна, что попала в две эти уникальные семьи. — Гермиона, Гарри покажите Анабель где она может оставить свои вещи, — попросила рыжеволосая, а после жестом указала Рону и Джинни, пройти на кухню. Шафик с улыбкой пошла за этими двумя, пока сестра с братом переглянулась и пожали плечами, чтоб пойти за матерью. Как только двое последних младших членов семьи зашли в дверь, Артур прошептал запирающие и заглушающее заклинание. Хоть Гарри и Гермиона уже давно были членами их семьи, но это касалось лишь их. — Чарли, Билл, — воскликнула Джиневра и обняла старших братьев, — что вы здесь делаете? Вы прибыли на Хэллоуин? Только не говорите, что будете сопровождать меня в клуб или я начну прямо сейчас ворчать. Парни громко рассмеялись, а младшая сестрёнка уже была втянута в медвежьи объятия с близнецами. Джинни всегда была их солнышком, долгожданной дочерью, в череде парней. — За тобой будут следить Фред и Джордж, хотя я сомневаюсь в их компетенции, — строго сказал Билл, а после улыбнулся. — Эй, мы лучшие старшие братья из вас всех. Проследим за малышом Ронни и принцессой Джиневрой, — рассмеялся Фред, и тут же испортил ладонью прическу Рону, который начал возникать. — Мам, а где тогда Перси? Молли обернулась на Джинни и мгновенно поникла. Она знала, что такой вопрос последует от кого-то из этих двоих, ведь редко, когда семья собиралась в полном составе. У Билла уже была своя семья. Чарли все время проводил с драконами. А Фред и Джордж открывали все новые и новые магазины Вредилок. — Он не захотел приходить, — грустно сказала женщина и опустилась на деревянную старую табуретку. — Перси дал мне понять, что не хочет иметь ничего общего с нашей семьей, когда закрыл перед моим носом дверь. Дочь мгновенно напряглась и встрепенулась. Она опустилась на колени возле матери и взяла её за руку. Ей было ужасно непривычно видеть такую боль на её лице. Сердце девушки билось в ускоренном темпе и рыжеволосая все пыталась понять, что случилось. — Мама, что произошло? Почему Перси так сделал? — перебил молчание Рон, линия челюсти его была напряжена. — Я ничего не понимаю. Он посмотрел на отца, а после на маму. В глазах Рона и Джинни читалось непонимание. Другие же члены семейства Уизли просто сжимали кулаки. И сдерживали желание набить своему, не явившемуся, брату морду. — Сейчас начинаются сложные времена, Рон. И Перси таким образом показал, что он окажет поддержку Министерству, а не семье, — сухо объяснил Артур и поправил уже редкие огненные волосы. Единственная дочь хмурилась и пыталась переварить неясную информацию. Было понятно, что родители не раскроют больше деталей. Но они привыкли всегда делиться всем с детьми. Ставить их в известность, из-за того, что они были полноправными членами семьи, а не просто детьми. Шаги со второго этажа послышались чересчур громко, что ознаменовало конец разговора. Все были растеряны и подавлены. — Ты должен беречь Джинни, — на ухо произнес Чарли Рону. — И ничего не говори Гарри. Паника ни к чему, ясно? Рыжеволосый кивнул на просьбу брата, и натянул улыбку, когда Гарри, Гермиона и Бель зашли на кухню. Молли сразу же встрепенулась, смахивая кристаллики слез, что скопились в уголках глаз. Ей, как матери, до сих пор было больно вспоминать закрытую дверь перед своим носом. Её сын — Перси всегда был карьеристом, но она не ожидала, что он выберет должность помощника Министра, а не собственную семью, когда над их головами возникнет опасность Второй Магической войны. — Так, дети, садитесь за стол! Я испекла лимонный пирог, — пролепетала женщина и приобняла мужа, наблюдая за тем как близнецы что-то активно начали рассказывать их новой гостье, а Гарри говорил с Чарли о новых драконах по просьбе Хагрида. Артур помог снять передник с супруги. Он вглядывался в любимое лицо Молли, отмечая новые морщины, что лишь делали её красивее. Ему хотелось забрать ту боль и страх за детей, что она сейчас испытывала, но к сожалению, не было такого заклинания и ему приходилось быть немым наблюдателем. Объевшись пирогом, никто не мог говорить. Даже вечно болтливые, Фред и Джордж молчали из-за лишней порции маминых шедевров. — Может клуб — это плохая идея, после такого сытного обеда, — едва прошептала Бель. — О, не смей, — грозно помахала пальцем Джинни, — у тебя не выйдет отмазаться, Анабель Шафик. Я уже подготовила тебе костюм! Поэтому прекрати ворчать. Все вокруг переглянулись, а после рассмеялись. Небольшую кухню освещал яркий солнечный свет, что отражался солнечными зайчиками о стеклянную посуду. Хохот подростков наполнил всю Нору. Молли сжала руку Артура под столом и они переглянулись. В этот момент каждый из них дал обещание друг другу, что сделает все возможное дабы сохранить спокойствие этих детей.***
Слизеринцы начали свои сборы в Хогвартсе ещё с самого утра. Девушки наносили грим и потуже затягивали корсеты. Парни выпивали перед клубом, чтоб шумная атмосфера там воспринималась проще. Теодор и Драко не сильно любили столь многолюдные места в которых музыка била по барабанным перепонкам. Блейз же пребывал в восторге. Он давно планировал вечеринку подобного масштаба и наконец смог организовать что-то подобное. — У меня нет никакого желания идти туда, — начал нудить Тео и провел пальцами по волосам. — Тео, я клянусь, если ты заведешь шарманку про дополнительные у Снейпа, я не побрезгую и применю обливейт, чтобы ты забыл о зельях. Это невыносимо. Шафик никогда на тебя не клюнет, если ты будешь все свободное время сидеть в обнимку с котлом и ждать похвалу от декана, словно домашняя собачка, — прошипела Паркинсон и покачала головой, укоризненно смотря на своего лучшего друга. Брюнетка знала, что Нотт не обидится на её резкие слова, они подействуют на него иначе. Манипуляции были коньком Пэнси, и она умело пользовалась своим талантом и податливостью друга. — Ладно, ты права, — согласился Нотт и получил одобрительный удар по плечу от Драко. — Вот и все. Ты никогда не был таким занудным, Теодор, — напомнила ему прошлые курсы Пэнси и протянула черную рубашку. — Вот именно. Последний курс, мы обязаны оттянуться на славу. Тем более столько красивых француженок на квадратный метр, — поиграл бровями мулат. — Блейз! — Послышалось недовольное ворчание от единственной девушки в компании и все рассмеялись. — Не только француженок, — заметил Драко, который поправил белую рубашку и взглянул на Паркинсон. Между этими двумя постоянно происходило что-то неподвластное пониманию. Они то были вместе, ходили за руки, сидели рядом на занятиях, то не разговаривали друг с другом неделями. Сейчас у них было перемирие и кажется официальные отношения. Теодору захотелось уточнить это у Пэнси чуть позже, потому что Малфой никогда не отвечал на вопросы про слизеринку. Пэнси подошла к блондину и поправила ворот его белоснежной рубашки из дорогого материала, а после взяла свою палочку и поколдовала над лицом Драко. У него появились под глазами голубые синяки и сильнее выделились вены на светлой коже. Девушка слегка прищурилась и добавила клыки. — Вампир? Как банально, Драко, — сказал Блейз и фыркнул. — Это единственное, на что эти двое согласились, — закатив глаза, ответила Пэнси и проделала такие же манипуляции с лицом Теодора, однако на его коже не были заметны вены. Паркинсон была одета под стать своему спутнику — жертва вампира. Красивая девушка в черном мини с кровоподтеками на шее. Она не старалась над костюмом долго. Ей было важно просто появится эффектно и выглядеть, как всегда, на все сто. — Мэри любительница магловских комиксов, так что я сегодня некий Бэтмен, — довольно сказал Забини и перед зеркалом поправлял последние штрихи своего костюма. — У кого-то сегодня намечается бурная ночка с женщиной-кошкой, — промурлыкал Блейз, когда выходил из спальни парней. — И не опаздывать. Мулат пригрозил кулаком своим друзьям и в компании Мэри отправился в клуб в числе первых. Слизеринцы не стали задерживаться и отправились вслед за Забини и Смит. — Ты прекрасно выглядишь, — сказала Ева, которая напросилась к Теодору в качестве спутницы. Рыжеволосая была одета просто в красивое вульгарное, как казалось Нотту, платье из красной кожи. — Спасибо, ты тоже. Они шли пешком до Хогсмида, а оттуда аппарировали в нужный клуб. По приглашениям Забини их пропустили без очереди, как очень важных персон и слизеринцы заняли вип столик на втором этаже, с которого открывался прекрасный вид на весь танцпол и бар. — Так, вы вовремя. Напитки в неограниченном количестве в баре, — сказал Блейз и хитро улыбнулся, — но у нас есть свой личный. Он снял скрывающие чары с коробки, что стояла возле диванов и все довольно усмехнулись. — Два ящика огневиски из погреба моей матери и ящик вина из погреба Малфоя. Спасибо Драко, — добавил мулат и отлевитировал парням стаканы с крепкими напитками, а дамам бокалы вина. Прекрасная часть этой компании после первого бокала вина ушли танцевать вниз, а парни остались за столом, продолжая потягивать дорогой алкоголь и обсуждать разные темы. — Так ты с Евой? — невзначай спросил Блейз, скользя взглядом по танц площадке. — Что? Нет, — фыркнул Теодор. Его настроение пришло в норму после расслабления из-за алкоголя в крови, — она сама напросилась. А я не стал отказывать. Анабель все равно должна была быть в Норе. — Я слышал, что Уизли будут здесь, — сказал Забини, — я лично передал Уизлетте около десяти приглашений, а её братья обещали устроить фейерверк после. — Очень интересно. Мисс Шафик не говорила мне, что собирается на нашу вечеринку, — сказал Нотт и допил за раз весь виски, что был в его стакане. — Видимо у неё есть ещё один шанс, — заметил Драко и кивнул на первый этаж. Тео перевел взгляд, отследив траекторию Малфоя, замечая в дверях компанию рыжих. Среди них он быстро нашел нужную ему блондинку и его губы расплылись в довольной улыбке. С другого конца зала на него смотрели знакомые небесно голубые глаза, что были подведены золотистым карандашом. Волосы Шафик были уложены в идеальные крупные локоны. Джинни возилась с её причёской намного меньше, чем с кудрявыми волосами Грейнджер. И несколько раз благодарила Мерлина за то, что ей не достались две подруги с ужасно спутанными волосами. Шафик чувствовала себя слишком неловко в платье, что предложила ей Джинни. Нет, лучше сказать: «Приказала надеть властная Джиневра Уизли». Рыжеволосая создала образ для троих подруг. Три лесные нимфы, что были похожи и одновременно не похожи друг на друга. Платье Бель было схоже больше с шёлковой ночной сорочкой золотого цвета, что переливалось при попадании бликов от светового шара в клубе. Блондинка смогла хотя бы убедить подругу и удлинить платье, сделав его чуть выше колена. Но бюстгальтер ей все же пришлось снять, чтоб не портить образ. Её шея и уши были все в золотых блестках, что покрывали каждый дюйм кожи. Сзади платья с помощью магии крепились небольшие воздушные крылья, что достали близнецы Уизли. Каждая из этой троицы имела свой цвет: Грейнджер — медный, Джинни — серебряный, Анабель — золотой. Когда Молли увидела их, то не удержавшись громко ахнула. Девушки были словно настоящие лесные нимфы, правда с эротичным подтекстом, что не очень оценил Артур и другая мужская часть семьи, вместе с Гарри. Анабель долго смотрела на Теодора, пока в поле её зрения не возникла Джонсон. Ева практически пыталась сесть на колени к кудрявому и не стеснялась ничего. Губы, покрытые сладким блеском, сжались и она отвернулась. Идиотка, ты сама себе все придумала. Прекрати пялиться на него, — корила себя Шафик. В голове моментально возникла идиотская мысль, которая не должна быть озвучена и исполнена. Но гнев Бель уже невозможно было остановить. — Фред, ты не хочешь оказать мне услугу? — проговорила девушка на ухо одному из близнецов, чтоб он лучше её слышал. — Всё что захочешь, милая. Как я могу отказать девушке в таком платье, — ухмыльнулся парень и слегка пригнулся, чтоб слышать её просьбу. По мере того, как Анабель высказывала свою идиотскую затею, улыбка на лице Фреда растягивалась в геометрической прогрессии. Он кивнул и прижал девушку к себе за талию, выводя её на танцпол. Для Уизли позлить одного из слизеринцев было только в радость, а особенно, когда об этом просила такая девушка. А в ней лишь сыграла ревность. Было неприятно видеть, что Ева практически лежала на нем, когда он буквально день назад гладил её руку и не отходил в лазарете. Анабель решила рискнуть. Если это никак бы не расшевелило Теодора, то тогда она бы точно поняла, что не интересна ему. — Подыгрывай мне и не смей дергаться, — сказал на ухо Фред и прижал к себе девушку задницей, начиная танцевать под музыку вместе с ней. Анабель опустила взгляд на руки рыжеволосого, что сжимали её бёдра, а после подняла взгляд на него. Получив незаметный кивок, она начала играть. Танцы были любимым занятием девушки, поэтому блондинка просто отдалась музыке и рукам Фреда. Четкий ритм, слишком близкое движение тел, руки, что были то на талии, то на бёдрах. Уизли не слишком культурно задирал её шёлковое платье, и всеми фибрами души Шафик хотела поправить клочок ткани, но он не давал. — Только не смотри в их сторону, — сказал на ухо близнец. — Но поверь мне, его взгляд направлен лишь на нас. Хотя сказать честно, я бы не хотел, чтоб нас прерывали. Анабель расхохоталась и обернулась к Фреду, продолжая танцевать, положив руки ему на шею. Он был забавным и даже красивым, но он не был им. Ей хотелось сейчас видеть другие глаза, чувствовать другие руки и путаться пальцами в кудрявых волосах. Теодор действительно не сводил своих глаз с танцпола, впрочем, как и остальные слизеринцы, которые оглядывались на друга с неким беспокойством в глазах. Брюнет сжал губы в тонкую полоску, прежде чем осушить стакан виски и подняться на ноги. — Тео, — начала Пэнси и схватила друга за руку, но тот взглядом всё ей сказал и женская рука отступила. — Все в порядке, — сказал на веселе Теодор и начал медленно спускаться по лестнице вниз. Алкоголь в его крови бурлил, но его было не много, чтобы списать разбитое лицо Уизли на влияние вредной жидкости. Он вполне адекватно оценивал ситуацию. Вполне адекватно решил, что не будет лезть к Шафик сегодня, пока не увидел на её бедрах чужие руки. Ему безумно захотелось оказаться на месте этого гриффиндорца. Он так и не понял, кто это был Фред или Джордж, но это было не столь важно, его глаза были сфокусированы на шикарном декольте девушки, на её стройных ногах и теле, облаченном в золотой шелк. Парень подошел к бару, где заказал несколько стопок текилы. Он усмехнулся, когда Ева оказалась так близко к нему и прошептал ей на ухо. — Пробовала текилу? Могу научить тебя её пить, — загадочно сказал брюнет и насыпал на свое запястье соль, а после выдавил несколько капель лайма. — Ты должна слизать, милая, а после выпить, — сказал Нотт и протянул ей свое запястье. Картина была похожа на кинематографическую. Джонсон, словно вампирша, высасывала кровь из вен Теодора, пока тот специально заставлял себя не смотреть на танцпол, на котором извивалась золотая нимфа. — Теперь ты? — приблизившись к уху слизеринца, сказала Ева и измазала в соли свои губы, которые были мокрыми от только что выпитого алкоголя. Тео усмехнулся и решил, что в этом нет ничего страшного. Он притянул девушку к себе за талию. — Это ничего не значит, поняла? — Прежде чем слизать соль, уточнил Тео. Получив недовольный кивок, он провел языком по губам Евы. Это не был поцелуй, но со стороны могло показаться именно это. После он осушил стопку текилы и закусил долькой лайма. За ним неотрывно наблюдала Анабель. На это было больно смотреть. Танцевать больше не хотелось, как и находиться в этом месте. Она едва улыбнулась Фреду, который сразу же все понял и сжал кулаки, а после решила выйти освежится. — Вот так, дорогая, — сказал Теодор и заметил, что девушка в золотом прошла мимо него, в сторону уборной. Он поймал её по пути, утягивая в дверь для персонала. Это оказалась маленькая комнатка, в которой висели вещи официантов. Парень сжал палочку в руке и запер дверь, прежде чем прижал телом к стене маленькую ведьму. — Здравствуй, Анабель, — с улыбкой сказал брюнет и провел пальцами по талии девушки, чувствуя приятную ткань, — а говорила, что не придешь. Обманула меня? Тео поднял руку и провел ребром ладони по щеке Шафик, пачкая кожу в золотых блестках. Его глаза следили за реакцией Анабель, пока руки своевольничали по женскому телу. — Не прикасайся ко мне, — практически шипела блондинка. Ей было неприятно находиться рядом, не после того как язык Нотта касался губ Евы. Это было слишком. Он ясно дал ей понять, что она ему не интересна. — Какое тебе дело до того пришла бы я или нет? Ты с Евой, поэтому убери руки с этого чертового платья. Я не буду играть в эти игры, — её глаза заполонила пелена гнева, а ноздри его запах. Шафик одновременно хотела прижаться к нему поближе и оттолкнуть. — Я наверное идиотка, пыталась понять что между нами. С меня довольно. Иди развлекайся дальше, Нотт. — Игры? Какие игры, дорогая? Как с Уизли? Твоя задница умело касалась его вставшего члена, это заметили все, — он склонил голову немного набок, на его губах была усмешка, а в глазах недобрые огоньки. — Прекрати говорить такое, — фыркнула блондинка, попытавшись отстраниться. — Между нами сейчас разве что пара сантиметров, — он демонстративно поставил между ними пальцы, измеряя расстояние, а после поднял руку, демонстрируя несколько сантиметров между большим и указательным пальцами. — Зачем все это? — сдалась она.— Ты ясно дал мне понять, что я тебе не интересна. Я больше ни на что не претендую. Поэтому не тебе решать обо что трется моя задница, — выплюнула последние слова Шафик и вздёрнула нос. — Анабель, — прорычал парень и прижал девушку ближе к стене, давая ей почувствовать свой стояк, — твоя милая головушка выдумала то, чего не было. Когда я говорил, что ты мне не интересна? На неинтересных у меня не встает. Его глаза уставились на губы Шафик. Он не думал, когда опустился к её лицу и поцеловал. Его губы захватили нижнюю девичью. Бель издала тихий вздох, её мозг на мгновение начал затуманиваться, но в голове сразу же возникли картинки того, как язык Теодора был на губах Евы. Блондинка ударила его резко ладонями в грудь и отстранилась. Сжатые губы и недовольный взгляд, был ярким ответом на его слова. Парень сделал пару шагов назад, чтобы не смущать девушку. Хотя её удар не был сильным. — Не целуй меня, Нотт. Не после того, как ты облизывал Еву. Пускай она и разбирается с твоим стояком. Шафик не знала откуда черпает сейчас дерзость, когда он был так близко и ей так хотелось продолжить их близость. Они вдвоем не могли выпутаться из той игры в ревность, что она затеяла в клубе, а он подхватил. — О, не тебе меня учить нравам, Анабель, не после твоих танцев, — бросил Теодор и вернулся обратно к её телу. — Хочешь покажу, что бы я сделал с Евой после поцелуя? — Проурчал Тео ей на ушко и прикусил мочку. Он медленно прошелся подушечками пальцев от плеча француженки, до её локтя, после начал ласкать талию, спускаясь ещё ниже, к бедрам. — Я все ещё могу остановиться, — прошептал хриплым голосом брюнет ей на ухо. Её глаза застилала пелена возбуждения. Он так умело ласкал её, что рассудок затуманился и ей хотелось лишь одного — отпустить себя. Но эта фраза: «что бы я сделал с Евой», ударяла словно отбойный молоток по голове. Парень развел коленом ноги девушки, нашептывая ей на ухо слова успокоения. — Я не сделаю ничего, что тебе навредит. — Если ты сейчас хочешь показать, то что бы сделал с Евой, то отпусти меня, — прошептала она, едва слышно. То на что хватало дыхания. Его пальцы зацепили подол платья и потянули выше, ткань была ужасно неудобной и постоянно норовила спуститься обратно и прикрыть такие желанные ноги девушки. — Блять, — прошептал парень, и провёл второй рукой по её шее. — Я ничего не хотел делать с ней, глупая. Только с тобой. Его пальцы коснулись внутренней стороны бедра девушки. Он втянул воздух возле уха шармбатонки. Он провел пальцами по белью Анабель и усмехнулся. Девушка вздрогнула и попыталась сжать ноги. Это было впервые для неё и поэтому в голове путались мысли. Ей было страшно от неизвестности, но возбуждение не давало ей мыслить здраво. Он губами оставил легкий поцелуй на её шее возле уха и начал массировать клитор через ткань трусиков. Он делал это медленно, слушая сердцебиение и дыхание девушки. Алкоголь, казалось, выветрился из организма слизеринца. Он был внимателен и сосредоточен на её теле и ощущениях, что собирался ей подарить. Анабель попыталась поплотнее прижаться к нему. С губ срывались первые стоны, ощутив бедром вставший член Теодора, она потянулась к его брюкам. На щеках девушки заалел румянец. — Покажи мне как, Тео, — хриплым голосом, произнесла она. — Анабель, — прошептал парень и отстранился, чтобы взглянуть в глаза Шафик, — не стоит. Он использовал всю выдержку, чтоб отказаться от этого. Отказаться от ощущения её тёплой ладони на своём паху. Теодор хотел сделать этот момент для неё, чтобы блондинка потерялась в его руках. Парень хотел оставаться в здравом рассудке, чтоб уловить каждый момент её оргазма. Его пальцы продолжили совершать круговые движения вокруг комка нервов под золотистой шелковой юбкой. Парень уже чувствовал, как намокает ткань её белья, и это не могло его не радовать. Он нагло улыбнулся, касаясь губами щеки блондинки. — Отодвинь трусики, — шепотом попросила девушка. — Пожалуйста. В её голосе слышалась мольба. Ей хотелось больше трения и ощущений. Впервые Бель ласкали не свои пальцы и это было в новинку. Она попыталась скрыть смущение от того, что её рот произнёс такие грязные вещи и захватила его губы, что находились так близко. Поцелуй был влажным и развязным, но не мог утолить их голод. Он прорычал ей в рот что-то несвязное, чувствуя, как на него нахлынуло возбуждение. Теодор ухмыльнулся, ему понравилось то как она просила, а он был джентльменом, поэтому не мог отказать даме. — Если ты просишь, — прошептал он между поцелуями. Он повиновался золотой нимфе и отодвинул такую ненужную ткань в сторону, касаясь горячей влажной кожи. Он едва смог сдержать стон. Юноша прошелся подушечками пальцев по складкам девушки, собирая влагу, чтобы не использовать слюну. Он сосредоточил свои ласки на клиторе. Судорожный вздох сорванный с губ Анабель, свидетельствовал о том, насколько сильно она этого желала. Парень провёл двумя пальцами чуть ниже, обводя чувствительный вход. Подразнив слегка, Теодор ввёл один палец всего на фалангу, но, ощутив лёгкий испуг и сжатие бёдер девушки, брюнет остановился. Он провёл языком по раковине уха, расслабляя её, а после слегка прикусил мочку. — Расслабься, — хриплый голос, который ласкал слух Анабель, заставил её сдаться. Расслабленные бёдра девушки стали спусковым крючком, чтоб ввести один палец глубже. Услышав её громкий стон, он ухмыльнулся и засчитал себе ещё одну небольшую победу. Небольшой испуг девушки дал ему понять, что она девственница. Он не был опытен в таких делах, так как всегда предпочитал женщин постарше. Но Теодору льстило то, что он стал первым, кто коснулся Анабель так. Движения пальцев стали увереннее. Большой активно стимулировал клитор, а указательным он неглубоко входил в девушку. Нащупав чувствительное место на передней стенке, он слегка надавил, а после сделал такие же круговые движения. Копируя то, что делал на клиторе Бель. То, как блондинка сжала его рубашку и судорожно застонала, свидетельствовало о том, что он все делал правильно. — Ты чертовски мокрая, Бель, — цокнул Нотт, и прикусил тонкую кожу на месте сонной артерии. — Ты была такой же, когда мы целовались в той нише в Хогвартсе? Блондинка едва соображала и не могла собраться с мыслями, чтоб ответить. Но когда Теодор остановился, то девушка непроизвольно захныкала. Шафик даже не подозревала, что такие звуки могут срываться с её рта. — Хорошие девочки отвечают на поставленные вопросы, или остаются без сладкого, — низким баритоном, с ухмылкой, произнёс кудрявый. — Да, — судорожно прошептала она, — была такой же мокрой, когда ты оставил меня в том коридоре. Её ответ заставил его нечленораздельно простонать, и наброситься на её губы. Движение пальцев возобновились. Девушка ощущала как внизу живота скручивается тугая спираль. Теодор ввёл ещё один палец и почувствовал, как стенки влагалища Бель начали сжиматься вокруг него. — Отпусти себя, милая, — прошептал он и это стало последним аккордом для неё. Блондинка сжала его плечи так, что Нотт ощутил острые ноготки на коже. С её рта вырвался вскрик, который парень успел поймать поцелуем, прижимая блондинку к стене, чтобы уберечь от падения. Она обмякла в его объятиях через мгновение. Дыхание было к чертям сбито, все белье насквозь мокрым, а блестки с её шеи были по всему лицу и губам Теодора. Девушка подняла на него голубые глаза и несколько раз молча моргнула, чтоб прийти в себя. — Кажется, все вопросы должны были отпасть, — смеясь, уточнил Тео и провел чистой рукой по волосам Анабель, накручивая на палец её локон. — Кажется, да, — рассмеялась она и коснулась своим лбом его. Она все ещё тяжело дышала и использовала Нотта как опору. Брюнет вытащил палочку из кармана брюк и применил к ним очищающее. Он отстранился от девушки, чтобы поправить её шелковое платье. — Кому я должен сказать спасибо, за этот шедевр? — он провел по бедрам руками, оставляя их на талии и вновь поцеловал шею девушки. — Джинни, — хихикнула Шафик, поглаживая ладонь Теодора, — она вынудила нас с Грейнджер. И да, прости меня, что не сказала про клуб, — честно сказала блондинка. — Я не знала, что между нами. Ты игнорировал любые разговоры о том поцелуе перед Первым Испытанием. — Анабель, я не дурак, — парень нахмурился и вздохнул, — я не хочу скрывать от тебя очевидное. Ты из другой страны. Для меня это не проблема. Было видно, как парень тщательно подбирал слова, чтобы ненароком не обидеть девушку. — Ты помолвлена, но я не каждой встречной открываюсь. Ты просто вынудила меня, — с улыбкой сказал Нотт, вглядываясь в голубые девичьи глаза, — поэтому я так долго избегал тебя. Я не знал, что с тобой делать. Бель опустила глаза и прикусила нижнюю губу. В голове наконец-то заработали шестеренки и она осознала, что большинство проблем и неопределенностей из-за неё. — Это все сложно, — прошептала она и уткнулась носом в его плечо. — Я не желаю этой помолвки, как и не хочу быть с Адрианом, — честный ответ на его прямоту. — Я хочу быть с тобой. И я буду пытаться все изменить и исправить, но мне нужно немного времени. Только не отдаляйся от меня в этот раз, прошу. Голубые глаза вновь были подняты на него и в них читалась немая просьба не отпускать её больше. Она не знала как так быстро могли вспыхнуть чувства к человеку, но точно знала то, что даже её магия отзывается на Теодора. — Мы можем хотя бы попытаться, Теодор, — предложила Бель. — Если тебя не пугает вся эта ситуация. То мы могли бы попробовать быть с друг другом. Возможно, тайно, чтобы он тебе не навредил. — Анабель, — начал Тео и улыбнулся, — я не боюсь твоего женишка. Лишь твоей реакции. Все таки это не я разрушу помолвку, и не я буду против отца. Это должен быть твой выбор, на свежую голову. Давай поговорим завтра, когда твое возбуждение утихнет, и я буду уверен в твоих словах. Она облизала пересохшие губы и запустила руку в его кудрявые волосы. Ей нравилось это ощущение и Бель знала, что это не измениться завтра, но кивнула. — Хорошо, — согласилась блондинка. — Не думай, что ты услышишь что-то другое, но если тебе будет так спокойнее, то я согласна. Шафик показала глазами на дверь намекая на то, что ему нужно идти первым. — Мне еще нужно привести себя в порядок. Иди первым, — с неловкой улыбкой произнесла француженка. Теодор ухмыльнулся и не удержался, примкнув к её губам на прощание. Он поднял подбородок девушки двумя пальцами и посмотрел ей в глаза. — Если руки Уизли окажутся у тебя на бёдрах ещё раз, то я сломаю их, — низким опасным голосом произнёс брюнет и быстро вышел из комнаты, слыша за собой ещё один судорожный вздох голубоглазой. Теодора схватили за руку, как только тот вышел из-за угла. — Кажется, ты должен мне многое рассказать, — сказала с хитрой улыбкой Пэнси и утянула Теодора на танцпол. — Мне не скрыться? — уточнил Нотт и усмехнулся, когда девушка положительно кивнула головой. Он начал кружить девушку под музыку и несколько минут позволил ей манипулировать собой, хотя обычно Тео не танцевал. Парень наклонился к уху брюнетки. — Пойдем к бару, поговорим, — перекрикивая музыку, сказал брюнет и пошел сразу к бармену, заказав у него шот. Пэнси села на соседний барный стул и повернулась лицом к другу. Её хитрая улыбка могла бы осветить весь клуб, если бы было нужно. — Нет, мы не потрахались, — сказал Теодор и покачал головой, говоря о том, что эта девушка сведет его с ума. — Это не важно. Главное, что вы наконец раскрыли друг другу глаза! — радостно прокричала Паркинсон и взяла за руку кудрявого. — Ещё не всё понятно. — Теодор Нотт. Заткнись и наконец покажи ей, что у тебя есть член, — прорычала брюнетка. — Твоя рыжая подружка проела мне плешь, — она наклонилась, — посмотри. Теодор рассмеялся, но резкий взгляд Паркинсон, прекратил этот смех. — Не смешно. Это раздражает. Джонсон как сучка в течку, ласкается об тебя и жаждет встреч. — Ничего не будет. Я не буду её трахать. — Честно сказал брюнет и поднял руки в оборонительном жесте. — Я намерен начать отношения с Анабель. — Это правильно, Тео. Она твой правильный выбор. — А что насчет тебя, мм? — протянул брюнет и хитро усмехнулся, намекая на всем известного блондинчика. — Теплая стадия, — уклончиво сказала брюнетка, намекая на то, что у них вроде бы потепления в отношениях, — не всё так плохо. Пока мы даже не ругаемся. — Ладно, мы же все знаем, что он лучше тебя не найдет, — Тео выпил стопку водки, решив не требовать подробностей от подруги. — Это все навевает на меня грусть, — надув губы сказала Пэнси, — мой отец давно говорит, что я буду женой Драко, но кто знает, захочет ли он. Брюнет тяжело вздохнул и притянул к себе слизеринку за плечи, вовлекая в медвежьи объятия. Он оставил поцелуй на макушке. — Не порть мне имидж недотроги, — сказала Пэнси и отодвинулась от друга с легкой улыбкой на губах. Они ещё немного посидели вдвоем, прежде чем пойти в сторону остальной компании слизеринцев. Они, как всегда, решили держать разговор между собой в секрете, не посвящая никого в эти тайны.***
Северус долго стоял возле статуи грифона, что охранял вход в кабинет Директора. То, что Дамблдор послал за ним патронус, не сулило ничего хорошего. Он устало потёр переносицу и на выдохе произнёс пароль: «Лимонные дольки». Полы черной мантии развивались с каждым шагом по ступенькам, которые сопровождались глухим стуком. Мужчина мысленно считал в голове каждый шаг. Шаг для того, чтоб опять играть роль. Роль верного слуги и шпиона Дамблдора. — Я получил ваше сообщение. По характеру было ясно, что это срочно. Что вы хотели сообщить мне, Альбус? — ровным тоном спросил мастер зелий и осмотрелся. Директор Хогвартса стоял к нему спиной и вглядывался в гладь Чёрного озера. Он шумно выдохнул скопившейся воздух в лёгких и поджал губы. Дамблдор привык к тому, что в его голове был четкий план, который он складывал методично. Будто огромный пазл из миллиона неизменных. Но сейчас все рушилось и нужно было заново выстраивать стратегии, в тех условиях, что предоставлялись всему волшебному сообществу. — Ко мне недавно заходила Сивилла. — Альбус затих и обернулся, отмечая обеспокоенное лицо Снейпа. Все они знали, что её предсказания в большинстве своём не несли позитивный окрас. — На одном из уроков с ней случилось очередное озарение. Как то, что наблюдал когда-то в юности ты. Это было сказано невзначай, но Северус почувствовал ощутимый укол вины и отчаяния за ошибки прошлого. Его руки, сложенные за спиной, сжались. Костяшки пальцев побелели больше обычного, но лицо продолжало держать бесчувственную маску. — Это касается Поттера? — задал вопрос профессор зельеварения, сделав шаг к столу и беря в руки оставленный для него граненый бокал с огневиски. — Не совсем. Уклончивый ответ. Такие всегда любил давать Директор Дамблдор. Сколько всего он скрыл в своей голове? Сколько недоговаривал? И сколько говорил вранья, чтоб скрыть истину? Он делал это чтоб спасти близких. Нет. Альбус делал все исключительно для интересов в масштабах всего мира. Он был как раз тем, что пожертвует одним, для спасения тысячи. За это многие осуждали седовласого волшебника. Но не многие понимали, что только так можно предотвратить или выиграть войну. — В нашем уравнении появились новые неизвестные нам составляющие. И возможно, исход этой битвы будет не таким, как мы его себе представляли, Северус. Брюнет выгнул одну бровь и откашлялся. Впервые маска на мгновение слетела с его лица. Ничего не было ясно со слов Альбуса, и он знал, что допрашивать его было бесполезно. Директор никогда не открыл бы всю правду, ведь так больше людей могли повлиять на будущее. Но теперь стало очевидно, что их ситуация усложнилась и нужно будет пытаться выживать в других реалиях. Как всегда, Снейпу приходилось заново приспосабливаться, словно хамелеону в джунглях. — Я знаком с этими «составляющими»? — задался вопросом мужчина. — Или вы даже этого мне не скажите, Альбус? В голосе были слышны нотки зарождающегося гнева. От бессилия. Отчаяния. Одиночества. И пустоты. — О нет, почему же, дорогой друг? Это не останется в секрете для вас. Губы Альбуса растянулись в вежливой улыбке. Он, как всегда, пытался сгладить острые углы их общения. Будто был дурацким медиатором. — Вы прекрасно знакомы с одним из тех, кто повлияет на ход нашей битвы. Правда, плохой новостью для вас станет то, что эта война станет затяжной. Не то на что мы рассчитывали, Северус. — Я хочу знать кто это, Альбус. Прекратите тянуть, — практически зарычал мастер зелий, окончательно выходя из себя. Дамблдор даже не повёл бровью на его реакцию и обернулся снова к огромным окнам, всматриваясь в темные фигуры учеников, которые нарушали правила школы и прогуливались ночью у кромки Запретного леса. — Теодор Нотт, — спокойно сказал Альбус. — Мальчик, который сыграет ещё свою роль в этой шахматной игре.