***
Тихие перешептывания отражались от зеркальных стен спортивного зала. Мало кто из учеников Хогвартса вообще слышал о таком, а приглашенные студенты из других школ восторженно оглядывались. Шумным обсуждениям препятствовала тонкая фигура одной женщины, что стояла посреди класса. Она укоризненно вглядывалась в лица недовольных парней. Цокала языком и нервно поправляла очки, когда кто-то начинал чересчур громко разговаривать. Минерва Макгонагалл всей душой любила бальные танцы. Именно поэтому возможность подготовить ребят к Святочному балу — было словно бальзам на душу. Директор дал ей полную свободу действий, и она намеревалась воспользоваться ей сполна. Магический граммофон уже занимал свое почетное место в углу помещения. А мистер Филч в обнимку с миссис Норрис, уже готовы были исполнять свою миссию по включению нужных мелодий. Сузив глаза, он наблюдал за каждым студентом, надеясь выявить правонарушения и назначить отработки. Многие студенты косились на него и едва сдерживали смех. — Я останусь здесь, только если он начнёт танцевать с кошкой, — прыснул от смеха Блейз. — Надеюсь, ты не о профессоре Макгонагалл, — сказал Нотт и облизал пересохшие губы, чтоб сдержать улыбку. Рядом стоящая Гермиона и другие гриффиндорцы, не смогли сдержать смех, который мгновенно подхватили слизеринцы. Макгонагалл перевела на них строгий взгляд, а глаза за стеклами её стареньких очков поблёскивали от негодования. Анабель покосилась на Теодора, ощущая, что сейчас произойдёт что-то не хорошее. Профессор трансфигурации медленным шагом приближалась к их странной компании, что в последнее время состояла из ребят разных факультетов. — Мистер Нотт, я сказала нечто смешное? Её бровь была изогнута, а губы напряжены. Филч позади неё пытался найти выгоднее месторасположение, чтоб наблюдать всю картину. Он явно предвкушал наказание и уже выбирал из десятка отработок подходящую. — Нет, профессор Макгонагалл. Это было лишь рассуждение о танцах, — вежливо ответил Нотт. — Что это очень полезное занятие, и мы наконец-то используем навыки, которые оттачивали в нас наши родители. Паркинсон закатила глаза и пнула Теодора локтем, а тот широко улыбнулся, когда «миссис кошка» развернулась к их компании спиной. Пэнси целое утро до тренировки закатывала глаза и негодовала. Чистокровные все детство обучались этикету, манерам и танцам. Именно поэтому эти занятия были ни к чему. — Подлиза, — прошептала Паркинсон Нотту и высунула язык, а тот лишь улыбнулся на это. Макгонагалл опять вышла в центр класса и вздохнула. Она настраивалась на эту волну и кивнула завхозу, чтоб он включил песню на фоне. — И так, студенты с пятого по седьмой курс сегодня присутствуют здесь, чтоб подготовиться к невероятно важному событию в вашей школьной жизни — Святочному балу, — на её лице загорелась мечтательная улыбка, а руки непроизвольно сжали мантию. — Я в невероятном предвкушении. Ведь не многим так везёт. Вы сможете продемонстрировать лучшие качества настоящих леди и джентельменов. Женщина явно пребывала в большем восторге, чем все студенты вместе взятые. Лицо Рона исказила гримаса недоумения и чувство, что его сейчас вырвет из-за обязательства танцевать. Забини не мог успокоиться и каждый раз шептал Драко на ухо шутки, о том, как Хагрид будет танцевать с Мадам Максим. Блондин каждый раз едва сдерживал смех, а Паркинсон фыркала на них и шептала: «Дети». Шафик не видела смысла в этих тренировках, так как уже не раз присутствовала на нескольких балах, и знание классической хореографии — было обязательным. Она даже подходила к профессору Макгонагалл вместе с Мэри и Пэнси, но услышала в ответ лишь одну строгую фразу: «Если я дам послабление одним, то придут и другие, поэтому — нет, юные леди». Именно поэтому блондинка сейчас стояла и мяла края юбки. В голове была сотня мыслей, что никоем образом не касались танцев. Во-первых, загадка выигранной сферы не была разгадана. И у Гарри была точно такая же проблема. А время поджимало, его было все меньше до начала второго испытания. Во-вторых, они ещё не успели обсудить с Теодором их ситуацию после клуба. Все были погружены в учебу, свободного времени практически не было, так как Турнир не отменял Ж.А.Б.А. Поэтому блондинка каждый день была в поиске нужного момента, и каждый раз этот самый момент ускользал. А Теодор, казалось ей, даже не настаивал на разговоре. Будто вовсе забыл об обещании девушки, подумать и сказать все через пару дней. — Мисс Шафик, — послышалось, будто за пеленой мыслей, девушке, — Мисс Шафик, вы где-то витаете? — повторила свой вопрос Минерва. — Нет, простите, профессор. Я внимательно вас слушаю. За спиной девушки послышалось, как прыснул от смеха Рон из-за неловкости всей ситуации. Впереди девушки уже стоял Поттер и Белов, и скорее всего она уже как минуту должна была стоять возле других Чемпионов. — Мистер Уизли, если вам так смешно, то пройдите сюда. Перед тем как наши Чемпионы со своими парами продемонстрируют навыки в танцах, я покажу технику вместе с вами, — строго сказала женщина, с тугим пучком седоватых волос на голове. Рон растерялся и начал искать поддержку среди друзей, но все сдерживали улыбки за ладонями, что поднесли к лицу. Сама Бель прикусывала губы, чтоб не улыбаться слишком широко. — Я запомню это на всю жизнь, — прошептал Дин Томас, и хлопнул Рона по плечу, когда тот неуверенно шёл к Макгонагалл. — Возможно, кто-то взял колдофотоаппарат, — подхватил Забини, и уже Нотт с Малфоем не сдержали смешки. Минерва более уверенно подошла к Уизли, и начала выстраивать его в первую позицию. Он был словно деревянный и Джинни уже хваталась за живот, чтоб не упасть со смеху. — Мистер Филч, прошу вас, включите мелодию для нашего главного танца, — с улыбкой проговорила профессор трансфигурации. — А вы, мистер Уизли, держите меня увереннее. Вы мужчина и должны вести свою даму. Седьмой курс уже неприкрыто хохотал, когда музыка заиграла на полную. Гарри, Бель и Александр, что стояли слегка впереди, не знали куда деться, из-за невозможности более открыто проявлять свои эмоции. — Кажется, мне будет нужно применить Обливиэйт, чтоб это развидеть, — шептал Гарри на ухо Шафик. Нотт слегка сжал челюсти от сцены, что открывалась перед ним. Он не был собственником, уж точно не таким как Малфой. Но губы Поттера, что почти касались ушной раковины его Бель, невозможно раздражало. Теодор словил себя на мысли, что в голове он уже долгое время произносит — «моя». Это сбивало с толку, так как они ещё не успели обсудить его развратный порыв в клубе. Брюнет был уверен, что ей понравилось. Абсолютно точно уверен. Но ему хотелось узнать, что Шафик думала об этом на утро. Хотелось залезть в её маленькую светлую голову и прочесть мысли, что казалось роились в её голове, словно осы. Но он выжидал нужного момента, девушка должна была сделать свой второй шаг ему навстречу. Танец Уизли уже не был виден Теодору. Он напряжено смотрел за перешёптыванием этих двоих. Брюнет знал, что Поттер с Уизлеттой, но они были подростками и все могло поменяться. Тем более, что Анабель была красивой француженкой с генами вейл. — Ты слишком открыто пялишься, Тео, — прошептала на ухо Пэнси, возвращая Нотта в спортивный зал. — Я смотрю на танец Вислого и женщины-кошки, — отвертелся брюнет. — Можешь врать кому-то другому, но не мне. Вам стоит уже наконец-то поговорить. Но если хочешь попросить совета, то я считаю, что они не больше чем просто друзья, — спокойно сказала Паркинсон и снова продолжила обсуждать с Евой наряд на Бал. Когда выражение лица Рона сменилось на облегченное, было ясно, что весь этот цирк подходил к концу. Макгонагалл была счастлива от того, что тряхнула стариной и вспомнила, как правильно двигаться. А рыжеволосый уже ощущал ту лавину шуток, что ожидает его по окончанию занятий. — Итак, — откашлялась профессор, — схема вальса довольно проста и надеюсь, что каждый из вас смотрел внимательно и запомнил до мелочей. — Это уже точно, профессор Макгонагалл! — прокричал с улыбкой Симус Финниган. — Прекратите паясничать, или придется продемонстрировать, мистер, — сверкнув взглядом из-под очков, она заставила парня побелеть и перестать улыбаться. Все мгновенно заткнулись и затихли. Никто не хотел танцевать с профессором трансфигурации и постигнуть участь Рона. — И так, Чемпионы, пригласите пожалуйста своих партнеров и давайте отрепетируем. Я надеюсь, что вы не оттягивали этот момент до последнего и уже нашли свою пару. Вам ведь открывать Святочный бал, — более строго продолжила женщина. Гарри повернулся к толпе и улыбнулся рыжеволосой девушке. Он уже давно позвал Джинни на Бал, так как не мог видеть никого другого рядом с собой. Их отношения развивались стремительно, но Избранный был этому рад. Он пока что не знал о темном занавесе, что ждёт их вскоре. Поэтому мог наслаждаться жизнью и каким-то подобием семьи с этой гриффиндорской бестией. Брюнет считал себя счастливчиком, потому что малышка Уизли обратила именно на него внимание. Хотя за ней ушивалось множество слизеринцев, но Джиневра смотрела лишь на него. В это время на лице у Анабель была смесь растерянности и подавленности. Её никто не пригласил, и она даже не думала об этом. Бал казался таким несущественным и далеким. Блондинка была точно уверенна, что сейчас все шутки, что были адресованы для Рона, будут переведены на её счёт. Пока Бель ломала за спиной пальцы и придумывала как ей сказать, что у неё нет партнёра к Александру уже вышла Ева. На лице шармбатонки была победоносная улыбка. Шафик переглянулась с Мэри, а после с Пэнси, и у троих была одна и та же мысль: «Как она всё это успевает?». — Если ты сейчас к ней не выйдешь, то будешь полным кретином, — тихо сказал Блейз. — Но я ещё её не приглашал, вдруг она не захочет, — замявшись ответил Нотт. — Мы ещё не успели обсудить… — Салазар, Теодор, выйди уже к ней. Она явно не будет против после того, как вы заперлись в клубе в какой-то каморке, — поморщившись, прошипел Драко, и когда увидел недоумение на лице Нотта, лишь пожал плечами. — Да-да, мы все это видели. Ты не был в мантии невидимке, поэтому давай. Возьми свои яйца в руки и шагай к ней. Теодор нахмурился и выгнул бровь. Малфой редко когда был таким красноречивым. Поэтому это стало причиной, почему юноша сделал первый шаг, а следом второй. Он уже был возле Бель, когда Минерва повернулась к ней с вопросом об отсутствии пары у девушки. — Ах, вы здесь, мистер Нотт. Я думала, что мисс Шафик без пары, — коротко отозвалась профессор. — Нет, профессор, я слегка заболтался, поэтому заставил свою даму ждать, — с обаятельной улыбкой сказал кудрявый и посмотрел в голубые глаза партнерши. У Бель в этот момент перехватило дыхание. Ей хотелось кричать от ощущений. Он к ней вышел. Он помог ей. Он пригласил её. Блондинка ощущала себя глупой малолеткой из-за таких реакций своего мозга. — Это можно расценивать как приглашение? — шепотом спросила Шафик, когда вкладывала свою ладонь в его. Нотт положил руку на тонкую талию и резким рывком притянул к себе. Из груди юной девушки вырвался едва слышимый вздох, а зрачки её предательски расширились. — Не думай, что позволю кому-то так прикасаться к тебе, — едва слышимые слова, но такие осязаемые, что казалось будто они вошли под кожу и внутрь сознания Анабель. Спина девушки натянулась, словно струна, это было по привычке. Так обучались все чистокровные: ровная осанка, плечи расправлены, а голова — слегка приподнята. Теодор так же не отставал. Он переместил левую руку, как того полагали правила, чуть ниже лопатки Анабель. И стало ясно, что первое его касание было дразнящим. Так как он любил. Так как любила она. Правая рука слегка сжала ее нежную ладонь. Парень смотрел ей в глаза, пока большой палец очерчивал её тонкие пальцы. Пока левой рукой Анабель слегка соскользнула с плеча на линию его шеи. Это была игра, где не было победителей. Оба сгорали в этой пучине. — Так не позволяй. — Девушка даже не узнала свой голос. Хриплый, дрожащий и напряженный. Между ними снова начали взрываться искры. Теодор поднял свои глаза, сталкиваясь взглядами с Анабель. Ему казалось, что слова о чувствах были излишни, он итак все понял. Его движения стали увереннее, а руки, что лежали на талии, казалось находятся на правильном месте В голове Шафик, словно отбойный молоток, начала звучать фраза её учителя бальных танцев про идеальный музыкальный размер вальса — трехдольный. Но когда Нотт начал их вести, все выветрилось из головы. Лишь скользящие аккуратные движения. Вытянутый носок, смягченная в колене нога, правильные повороты головы и невесомые шаги в такт музыке. И его горячие ладони, что будто обхватывали её всю целиком. Теодор растворялся в их тандеме. Он никогда не любил бальные танцы, а тем более вальс. Но с ней, это было чем-то особенным. Ощущение мягкой кожи под пальцами, заставляло его хотеть большего. Парень теперь осознавал правдивость слов своего учителя, насчёт того, что вальс пропитан романтикой и притяжением. Ранее Нотт никогда не понимал, почему в некоторых исторических промежутках считалось постыдным держать девушку так близко к себе и практически за талию. Но сейчас, касаясь Бель так, он понимал, что не может останавливаться лишь на этом. Он не хочет останавливаться. Они смотрели друг другу в глаза. Не отрываясь. Никому не хотелось, чтоб это заканчивалось. Лишь они вдвоём и музыка. Для Теодора и Анабель не существовало сейчас рядом сотни глаз, что откровенно пялились на них. Не существовало ещё двоих пар, где партнёрши пытались справиться с деревянными партнерами. Когда музыка остановилась, они сделали поклон и тяжело дыша ещё несколько секунд касались друг друга. Пару отвлёк резкий звук аплодисментов. — Браво! Мистер Нотт, мисс Шафик! Это было прекрасно. Надеюсь, что две оставшиеся пары подтянут свои навыки, чтоб смотреться достойно на фоне моих фаворитов, — на лице Макгонагалл играла мечтательная улыбка. — Чемпионы и их партнеры — могут быть свободны. А остальные остаются на занятии. Названные люди быстро покинули зал. Никто не хотел навлечь на себя гнев Макгонагалл и застрять, в этой симфонии для венского вальса, ещё на несколько часов. Ева быстро увела под руку Александра. Она вечно поглядывала на Теодора, пока отдалялась. Наверное, девушка планировала увидеть в глазах парня ревность, но он вообще на неё не смотрел. Джинни знала, что Бель хочет поговорить с Теодором, поэтому быстро пресекла предложения полетать на мётлах, что исходили от Поттера. Когда блондинка и брюнет остались одни, повисла неловкая пауза. Шафик знала, что пора брать «быка за рога», поэтому сделала глубокий вдох. — Пойдём в одно место, мне его показывали девочки, — резко выдохнув произнесла Анабель. — Что? — недоуменно переспросил Нотт. Он был слишком загипнотизирован тем, как поднялась её грудь во время глубокого выдоха. Благодаря этому на шее можно было видеть расползающийся румянец. — Ты хочешь поговорить? — продолжил брюнет, переводя взгляд выше, на лицо девушки. Она безмолвно кивнула. Её взгляд бегал по его лицу. Губа была закушена, а ладони, до невозможного, сильно потели. Теодор, решив не смущать шармбатонку ещё больше, подал ей руку и пошёл в уже известном ему направлении. Анабель же не знала лучше места для разговора, чем Выручай комната. Она впервые действовала одна. Без Пэнси или Гермионы. Все по старой схеме. Восьмой этаж, трижды пройти мимо пустой стены и загадать помещение. Когда двери отворились, блондинка не поверила своим глазам. До этого они всегда сидели в комнате Пэнси, но сейчас это была её спальня из поместья во Франции. Тем временем карие глаза, цвета соленой карамели, следили за мелкими повадками девушки. Было интересно отмечать, как она удивлённо подносит руку ко рту. Как её зрачки расширяются, а из приоткрытых губ вырывается приглушённый вздох. Нотту нравилась в ней эта легкость и непосредственность. Многие девушки рядом с ним всегда играли. Были недотрогами, леди, идеальными ведьмами, внимательными слушательницами. Но никогда не были живыми. Анабель Шафик потрясала его мир тем, что показывала себя такой, какой она была. Иногда слишком наивной или категоричной. Либо милой, а через несколько мгновений самой большой стервой. — Это твоя комната, не так ли? — нарушил во второй раз молчание, Теодор. — Да, — воскликнула девушка, не сдержав эмоций. — Я ещё ни разу не пробовала и… Прости, я наверное выгляжу глупо. Но меня просто потрясают такие магические проявления до глубины души. Честное, откровенное признание. Это и трогало Тео в ней. Он подошёл к девушке и переплел их пальцы. Взгляд глаза в глаза. — Я хотела поговорить с тобой, но все не находила момента. — Я тоже. Такой простой и искренний диалог. Он сразу же давал ответы на многие вопросы. Для него: что ей было не все равно, что она помнила, что она переживала, что это не было на эмоциях. Для неё: что она не очередная, что для него она особенная, что ему это важно. Слизеринка сделала несколько шагов и села на огромную кровать с голубым балдахинном. Вся комната девушки во Франции была сделана предпочтительно в голубых и белых тонах. На прикроватной тумбе лежал её любимый магловский роман — Грозовой перевал. Такой же потрёпанный и зачитанный до дыр, как и в жизни. Комната настолько была невероятно схожей копией, казалось, что даже воздух в ней был пропитан ландышами, которые украшали каждый уголок её сада. — Иди ко мне. Не стесняйся, — губы девушки озарила хитрая ухмылка, и она сбросив бальные туфли залезла на мягкую постель с ногами. Юноша наблюдал с тем, как оголяется молочная кожа её бёдер, когда форменная юбка слегка задралась. Теодор уже знал, что на внешней стороне левого бедра девушки есть россыпь родинок, которые при определенном ракурсе формировали полумесяц. Ему хотелось прикоснуться к этому месту пальцами, узнать какие они на ощупь. А после прикоснуться губами и языком, чтобы попробовать на вкус. Он стряхнул наваждение, что нашло на него, отчего темные кудряшки упали на глаза. — Ты просил меня дать ответ после того, как я, — девушка покрылась розовым румянцем из-за воспоминаний и опустила глаза, когда кровать рядом с ней просела от его веса, — отойду от нашего времяпровождения в клубе. Нотт ухмыльнулся. Это выглядело милым для него, то как она стеснялась сказать слово «оргазм». Зато не стеснялась поддаваться бёдрами к его пальцам в обшарпанной каморке. Парень немного облокотился назад на ладони, его рука была за спиной Шафик, касалась прямой спины. — Ну и, Бель? — подначивал Нотт. — Мой ответ остаётся таким же. Я хочу быть с тобой, Теодор Нотт, — протараторила блондинка. Он не заметил, как расслабил руку, которой сжимал пуховое одеяло. К пальцам сразу же начала приливать кровь, а юноша стал дышать ровнее. Тео и сам не успел заметить, насколько сильно переживал по поводу решения девушки. — Я понимаю, что моя ситуация чересчур запутана, и я напишу отцу, а после… Не дав Шафик договорить, Нотт повернул её лицо к себе, держа его в своих ладонях. Голубые океаны встретились с солёной карамелью, и казалось, что мир для них замер. Сжался до размеров этой комнаты. — Тише, — хриплым голосом сказал он. — Это все, что мне хотелось услышать. Остальное — это то, что мы сможем решить. Ладно? Юная девушка кивает, ощущая, как вся она покрыта «гусиной кожей». Её пухлые губы, как всегда закушены, и он рассматривает это, словно призыв к действию. Нотт целует её. Уже не в первый раз, но всё так же заново захлебываясь в ощущениях. Между ними было ощутимо потрескивание магии. А тонкие девичьи пальцы в его волосах и языки, что сплетаются в танце, вызывали у обоих столь долгожданные ощущения. Блондинка инстинктивно забирается к нему на колени. Это выглядело так порочно. Будто они пересекли ту тонкую грань, что была очерчена венским вальсом до этого. Теодор секунду медлит, перед тем как опустить руки ей на задницу. Но услышав судорожный вздох девушки, сжимает мягкую плоть ещё сильнее. Отпускает себя, дает волю эмоциям, но сдерживает своих демонов, что подначивали его сорвать ткань блузки с девичьего тела. — Я думаю, что нам не нужно торопиться, — набрав в лёгкие воздуха, произносит Нотт. Их носы и лбы соприкасаются. Контакт глаза в глаза. Неотрывный и непрерывный. Шафик ещё раз кивает и тяжело дышит сквозь приоткрытые губы. Она ощущает его возбуждение через тонкую ткань капроновых колготок. Ей хочется потереться о него, словно кошка, но Анабель понимает, что не готова к большему. И благодарна парню, что он не давит. — Спасибо, — с улыбкой произносит блондинка. — С тобой я не умею останавливаться. Лёгкий смех вырывается из её горла, и он следует за ней. Они смеются пару секунд, а может несколько минут. Этот момент между ними настолько лёгок и ненавязчив, что пара заваливается на кровать и устраивается рядом с друг другом поудобнее. Теодор открывает для себя новый опыт. Просто лежать с девушкой, которая безумно возбуждает. Но брюнет ловит себя на мысли, что ему это нравится. Исключительно с ней. Он был готов потерпеть. — Я все ещё не разгадала загадку сферы, а скоро приближается второе испытание. Девушка хмурится, а Нотт проводит большим по её переносице, расслабляя тем самым Анабель. — Ты спрашивала Поттера? Он тоже не отгадал? Получив два кивка от девушки, он начинает хмуриться сам, а Бель повторяет ту же процедуру с его переносицей. Это заставляет Теодора тихо рассмеяться. — Я попробую что-то сделать. Возможно, пообщаюсь с Александром, или попрошу сделать это Драко. Они были знакомы до Турнира, так как Малфоя отец хотел отправить в Дурмстранг, но Нарцисса настояла на Хогвартсе. — Было бы здорово, — с улыбкой произносит Анабель. — Я слышала, что ты хочешь взять ещё больше дополнительных занятий с профессором Снейпом. Тебе нужно для поступления? — Не совсем, — уклончиво начинает он. — Отец настаивает на более глубоком изучении ЗоТИ и окклюменции. Он очень помешан на этом всем, считает это важным. — Я бы могла подтянуть тебя по ЗоТИ, — с улыбкой предложила Шафик. — Мой отец один из лучших создателей проклятий, и я в этом разбираюсь. Но окклюменция, к сожалению, мне не доступна. Нотт нахмурился, задумавшись на мгновение, а после кивнул. — Хорошо. Тогда я буду твоим профессором по зельям, а ты моим по ЗоТИ. Ты будешь хорошей ученицей, Анабель Шафик? Теодор начал щекотать девушку, а та громко и заливисто смеяться. Им было комфортно вместе. Бель облизывает пересохшие губы, внимательно рассматривая парня. Она обводит кончиками пальцев его небольшой шрам, который рассекает бровь. — Кто это сделал, Тео? — шепчет она, а после мягко целует, уже давно зажившую кожу. — Отец. Нотт не понимает почему отвечает правдиво. Почему не лжёт ей? Почему ему хочется, чтоб именно она знала этот постыдный момент его биографии? Когда никто другой не знал. — Мы поругались из-за мамы. Она умерла во время родов. Я обвинил его в том, что это его вина, что он испортил вначале ей жизнь. А теперь после её смерти своей ненавистью и безразличием убивает меня. Это была моя детская метла. Небольшой кусок древесины и всплеск его магии. Если бы он прошёл чуть ниже, то я бы остался без глаза. Он отвёл взгляд, так как не мог смотреть в голубые глаза Анабель, которые будто видели его душу. Не привык скрытный слизеринец открываться кому-то, особенно девушке. В его сердце и душе всегда были тайны, которые должны были умереть вместе с ним. Сейчас брюнет хотел делиться с Анабель своими демонами. Он намеренно впускал её в свое пространство. А блондинка в ответ уткнулась носом ему в шею, прижимая ближе к себе, словно создавая кокон спокойствия вокруг него. — Мне жаль. Ты был ребёнком и не должен был переживать все это. Никто не должен, Тео, — прошептала она и снова поцеловала его шрам. Он ничего не говорит в ответ, потому что слова кажутся лишними. Теодор не замечает, как простые слова, дарят ему облегчение и возможность забыть этот эпизод своей жизни. Он ощущает, как его веки тяжелеют, и они вдвоём невольно проваливаются в сон. Уставшие, но счастливые.***
Шагая по извилистым коридорам подземелья Хогвартса, Нотт сложив руки в карманы, оттягивал неизбежное. Он насвистывал мелодию, что приелась ему от Анабель, и думал о такой «горячке» отца насчёт окклюменции. Казалось странным, что именно сейчас это стало актуальным. И почему для него? Если он хотел стать успешным зельеваром и сделать свой бизнес. На эти вопросы у юноши не было ответов. А задать их отцу напрямую он не мог. Да и не было желания. Поэтому он медленно шёл к Северусу Снейпу на ещё одни дополнительные. Его взгляд был устремлён на носки кожаных черных оксфордов. Голова была забита. На лице кудрявого появилась ухмылка. Он вспомнил, как они проводили время с Бель в Выручай-комнате. Это явно было не тем на чем стоило концентрироваться перед тренировкой ментальных щитов. Три гулких стука о деревянную дверь и голос профессора, как разрешение на то, чтобы войти. Слизеринец делает шаг через порог и только тогда поднимает наконец-то глаза. — Здравствуйте, профессор. Мастер зелий переводит на него взгляд от стопки эссе 3 курса о боггартах. Ему бы явно хотелось проводить это время по другому, и это отчётливо читается в практически чёрных глазах. Просьба Филиппа Нотта заниматься с единственным наследником была не очень ему интересна. И он бы ответил на неё отказом. Но слова Дамблдора и предсказание дали ему понять, что мальчишке понадобиться дополнительная помощь. — Ты прочёл те книги, что я тебе сказал? Получив кивок от парня, он жестом приказал ему присесть на стул. Его колкий взгляд изучал мальчишку. Снейпа напрягала опека над одним «избранным», как вдруг нарисовался второй. — Тогда никакой теории. Лишь практика, — строго сказал мужчина. — Легилименс! Нотт не успел заметить, как в руках декана оказалась палочка. Так же не успел среагировать, когда в него полетело заклинание. И точно никак не успел простроить преграды к своему сознанию. Его руки были сжаты в кулаки, а челюсти напряжены до скрипа. Теодор ощущал как его воспоминания, мысли, тайные желания, листают словно стопку эссе. — Отвратительно, мистер Нотт, — рявкнул Снейп. — Я думал, что хуже Поттера, никого нет. Похоже, я ошибся. Теодор потёр виски. Его рука сжимала палочку в кармане брюк. Юноша чувствовал, будто его мозг препарировали. Слой за слоем. Извилину за извилиной. Его карие глаза смотрели в практически черные. И он ощущал себя жертвой, на которую пялиться хищник. — Ещё раз, — с вызовом ответил Нотт. Преподаватель цокнул языком. Ему не нужно было повторять дважды или просить. Это было занятно. Все же реакция слизеринца во многом отличалась от Гарри. Но останется ли он таким, если немного надавить? Интересно. Второе вторжение было глубже. Казалось, что он просто сидит внутри его головы. Листает газету, пьёт огневиски и закатывает глаза на каждую его попытку построить ментальную стену. Теодор был немощным против него. Все прочитанные книги, все тренировки — были песчинкой в пустыне Сахара. Он не замечал как сжимает стул, как дерево скрипит под ним. Как вена на лбу становиться заметней и пульсирует. — Достаточно, мистер Нотт, — незаинтересованным тоном сказал Снейп, когда покинул в очередной раз его сознание. — Ваши попытки просто детский лепет. Он фыркнул и встал со своего стула. Профессор пошёл в сторону книжного шкафа, чтоб достать ещё нужную литературу. Она была вычитана именно им. Каждый фолиант имел уникальные пометки, фразы, дополнения. Возможно, это помогло бы парню. — В следующий раз постарайтесь лучше. Потому что меня будут мучать во сне ваши подростковые сопли с мисс Шафик. А это явно хуже кошмаров, — поморщившись продолжил зельевар. — И да, только попробуйте трахаться в пределах Хогвартса. Я не посмотрю на то, что вы на моём факультете. Вычту баллы. И ей и вам. Теодор не замечал, как практически дышал сквозь сжатые челюсти. Это было похоже больше на свист из лёгких, чем дыхание. Каждое слово Снейпа, было как пощёчина. Отвратительно осознавать, что он видел каждый их момент с Анабель. Отвратительно думать, что он настолько немощный, что не в состоянии создать хоть одну стену. — Ещё раз, профессор Снейп. Я могу лучше, — хриплым голосом, сказал Нотт. Зельевар с фолиантом в руках, выгнув одну бровь, обернулся к ученику. Северус видел, что парень превозмогает сильную головную боль. Было не мудрено, ведь он уже несколько раз ломал его преграды. Конечно же они походили на перегородки из потрёпанного картона, но все же они были. — Это абсурдно. Вы едва сейчас можете дойти до комнаты. В моём столе есть хорошее обезболивающее, и я… — Ещё раз, — рыкнул шатен. Челюсть бывшего Пожирателя смерти напряглась, а глаза сузились. Он ненавидел, когда его перебивают. Но ещё больше ненавидел самонадеянных юнцов. Нотт же просто хотел доказать себе, что у него выйдет. Через боль и усталость. Взмах палочкой. И в третий раз произнесено, уже знакомое ему, заклинание. Нотт сделал рывок. Пытаясь оградить своё сознание, словно щитом. Он ощутил, что первая попытка зельевара, стала безуспешной. И это дало ему сил. Снейп был уверен в том, что ничего не изменится, но натолкнулся на более менее достойный барьер. Конечно же, это бы не спасло от него, а уж тем более Лорда или Беллатрисы. С этого момента — это становилось интересным. Но профессор зельеварения редко когда хвалил, а особенно поощрял юношескую дерзость. Надавив чуть сильнее, он услышал приглушённый крик парня. Его голова будет болеть ещё долгое время. Но профессору не было его жаль. Ни капельки. Вынырнув из сознания Нотта-младшего, он, оценив внешний вид мальчишки, невербальным акцио призвал два флакона с зельями. Его голова была опущена, веки трепетали, а на лбу выступила испарина. — Я надеюсь, следующий раз вы не посмеете мне дерзить. Ибо мне в такой же мере не интересно смотреть на ваши слезливые переживания о покойной матери и бесчувственном отце. Юноша резко поднял взгляд. В нем читалась ярость и злость. Боль уже не ощущалась так интенсивно. Ему хотелось доказать то, что он может. И заставить мистера Снейпа извиниться за свои слова. — Вон, мистер Нотт. Живо. Профессор сделал пас рукой, открывая при этом дверь кабинета. Второй рукой мужчина протянул Теодору зелья. В его взгляде читалось нежелание продолжать этот диалог и Нотт все понял. Получить проклятие сейчас от декана, было бы худшим окончанием дня. Юноша вышел за дверь и практически сразу же осушил два флакона. Он отлично знал эти зелья. Обезболивающее и зелье сна без сновидений. Ему хотелось поскорее завалиться в свою постель и уснуть. Теодор не понимал для чего ему эти тренировки. Ещё не понимал. Но точно знал, что без практики он никогда не сможет защитить свой разум от чужого вмешательства.***
Гнетущее настроение из-за приближающего второго испытания витало между Чемпионами. Было видно, что никто из них не отгадал подсказку. Сферу было невозможно открыть. Поттер и Шафик пытались тысячи раз. Грейнджер с Малфоем перелопатили сотни заклинаний и ничего. Драко, по просьбе Нотта, так же обращался к Белову, но тот отнекивался. Каждый вечер Бель проводила либо с Теодором в Выручай-комнате, где они занимались ЗоТИ. Либо в библиотеке в компании Гермионы, Драко и Поттера. Это была странная компания. Особенно интересным стало общение светловолосого слизеринца с «золотой девочкой». Они реже конфликтовали, больше общались, иногда Шафик даже замечала их неловкое касание рук друг друга. Но было одно «но». Это все до невозможности расстраивало и злило Пэнси. Драко стал будто отдаляться от неё, а Паркинсон была не глупа и моментально увидела в чем причина. Точнее в ком. В такие моменты шармбатонка чувствовала свою вину, которая поглощала изнутри. Они в очередной раз сидели с Теодором, Блейзом и Мэри в библиотеке, когда туда забежал Поттер. Его волосы были мокрыми, а рубашка будто влажной. Четыре пары глаз моментально уставились на него. — Только не говори, что это ты так вспотел, Поттер, — со смешком сказал мулат, — иначе не приближайся к нам. У меня очень чувствительный нюх. Нотт подавил смех, а девушки неприкрыто улыбались. — Очень смешно, — язвительно ответил Гарри. — Я только что из ванной старост. Тебе нужно пойти туда, Бель. Сегодня же. Блондинка нахмурилась, но ещё больше опешил Теодор. Он притянул девушку за талию к себе и выгнул одну бровь. Забини говорил, что он все больше и больше напоминает этим Снейпа. — Святой Годрик, успокойся, Нотт, — вспылил Гарри, на что получил замечание от Мадам Пинс. — Это касается Турнира, возьми с собой сферу и ты все поймёшь, — уже шепотом продолжил избранный. — Мне пора. Нужно поблагодарить того, кто подсказал мне это. Анабель даже не успела открыть рот, чтоб попрощаться. Она закрыла фолиант, что они так долго изучали. — Думаю, что теперь поиск заклинаний нам не актуален, — с напряженной улыбкой, подала голос блондинка и слегка сжала руку Тео. Её пугало отсутствие информации и отсутствие подготовки к неизвестному. Но ещё больше её напугал Гарри. Именно поэтому за два часа до отбоя, она стояла у входа в ванную старост. Быстро прошептав пароль, полученный от Драко, блондинка зашла внутрь и огляделась. На мгновение Анабель растерялась. Гарри не сказал больше ничего, потому что подсказки на Турнире были запрещены. Но теперь она была без понятия что ей делать. Она в тишине рассматривала витражи, глубокую ванную. Воздух был слегка влажным, а свет рассеянным. — Я тебя здесь никогда раньше не видела. Высокий голос незнакомого приведения отвлёк Бель. Ей было сложно привыкнуть к наличию призраков в замке, но она не ожидала увидеть их в ванной. Перед ней плыла девушка, ученица. Круглые большие очки, два хвостика, темные волосы и форма Когтеврана. Стало страшно, когда пришло осознание во сколько умерла девушка. — Я из Шармбатона, участница турнира. Анабель Шафик. А кто ты? — представилась блондинка. Ей стало неуютно и хотелось быть как можно более дружелюбной. — Меня зовут, Миртл Элизабет Уоррен. Но все называют меня обидным прозвищем — «Плакса Миртл». Будто мне и так не хватило насмешек в моей жизни, — брюнетка вздохнула и села на край ванны. — Ты пришла сюда с такой же сферой, как и Гарри? Призрак указала рукой на подсказку в руках девушки, и это стало знаком для Анабель. Слизеринка поняла, что Миртл что-то знает и сможет ей помочь. — Да, мы с Гарри участники Турнира Трёх волшебников, — подтвердила голубоглазая и села рядом с приведением на краю ванной. — Тогда тебе стоит поступить как он. Наполнить ванну и погрузиться вместе с ней. Так сделали оба парня. Лицо Шафик озарила улыбка, но вопросы витали в её голове. Ей хотелось как-то помочь этому несчастному приведению, что явно застряло здесь из-за болезненного жизненного опыта в стенах Хогвартса. — Что с тобой случилось, Миртл? Ты так юна, на тебе форма Когтеврана. Что произошло? — тихо спросила Бель. Девушка не осознала, как в один момент разворошила самую любимую тему Плаксы Миртл. Однажды она донимала этой историей «Золотое трио» на 2 курсе, в особенности Гарри. И сейчас уже не находилось множество желающих, чтоб послушать несчастное приведение. — Я — маглорожденная, или как часто любили меня называть — грязнокровка, — начала брюнетка и увидела, как слизеринка вздрогнула от последней фразы. — Надо мной вечно издевались. Редкие волосы, проблемная кожа, огромные очки. В тот вечер Оливия Хорнби опять высмеяла мои новые очки, что прислали родители. Я сидела одна в кабинке женского заброшенного туалета, как всегда делала, когда меня донимали слизеринки. А после зашёл он. Плакса Миртл замолчала, а Бель боялась потревожить эту паузу. Было ощущение, что девушка проживает момент своей смерти заново. Шафик не представляла, как ей сложно. Видеть, как из года в год, ученики оказываются на 1 курсе, а после 7 — покидают Хогвартс. А в её случае — это не сбылось никогда. — Я услышала странный шёпот и шорох, поэтому захотела выйти из своего укрытия. Я увидела лишь два больших глаза, как после выяснил Гарри — это был Василиск, которого разбудили в Тайной комнате. Он и должен был очистить школу от грязной крови. — Мне жаль, Миртл. Очень жаль. — Всем вам жаль, но никто не хочет со мной остаться, — захныкало приведение и вдруг молниеносно отправилось к трубе. Анабель дважды моргнула, а после тяжело вздохнула и поджала губы. Она перевела взгляд на ванную и произнесла нужные заклинания, повернув тем самым вентили для пуска воды. Шум начал отзеркаливаться от витража на стенах, тем самым заглушая звенящую тишину. А выбранная Бель пена для ванны с запахом груши и ландышей наполнила пространство. Блондинка несколько минут решалась, сидя в горячей воде. Мокрые светлые волосы лежали на плечах, усыпанных родинками. Вдохнув побольше воздуха, Шафик погрузилась под толщу воды. Это было геройством для неё, ведь она панически боялась глубины и отсутствия воздуха под водой. Вначале ничего не было слышно. Лишь шум воды, что создавала сама девушка, своими хаотичными движениями. Но после тёмная вода озарилась светом и послышался голос: «Со страхами столкнёшься ты, когда уснёшь. И лишь сама решишь, что выйдет по итогу. Утонешь ты в воде, иль вдохнёшь свободы» Анабель вынырнула, резко вдохнув кислород, тем самым наполняя лёгкие. В глаза девушки читалась паника и страх. Она дрожала и в голове была лишь одна мысль: «Чёрное озеро».