***
Шуршащий звук пергамента выводит её из неги сладкого сна. Девичьи ресницы трепещут. Бель смешно морщит нос и открывает голубые глаза. Она всегда была соней и любила долго поваляться в постели. Голая спина Теодора, который склонился в этот момент над своим письменным столом, заставляет её вздрогнуть. Новые гематомы быстро дают ей понять, что он не спал всю ночь в их постели. Этого следовало ожидать. Лорд не ищет правых или виноватых. Он словно гневная мама, которая никогда не разбирается и наказывает двоих нашкодивших детей. Только его наказание не состояло в том, чтобы дать по заднице. В лучшем случае это была порция отборного Круцио, в худшем — мучительная смерть. — Дорогой, — сонным голосом произносит Бель. Девушка медленно встает с постели и достает из тумбочки флакон с мазью, которую создал Теодор, чтобы избавиться от гематом после Непростительного. Она подходит к нему и дрожащими пальцами, без слов, смазывает каждый участок. Ей не нужно спрашивать как все прошло, ведь то, что он жив — это уже чудо. Анабель ощущает, как Тео дрожит от охлаждающего эффекта на коже. — От кого письмо в такое раннее утро? — Сейр, один из министров МАКУСА, руководит штабом мракоборцев, — объясняется Нотт. — Муж Дафны Гринграсс и мое новое задание. Нотт едва сдерживает улыбку, когда понимает, что Бель остановилась и напряглась. Он медленно поворачивается и кладет голову ей на живот. Ему понятны её чувства, но Тео готов развеять любые её сомнения. — Ты не должна переживать об этом, — шепчет он. — Мое сердце в твоих руках. Всегда было так. С прищуром она наблюдала за ним. Пропуская его кудри через пальцы девушка задумывалась над тем, что готова была сделать что угодно лишь бы это закончилось. Ей было плевать на Гринграсс, если это ускорило их победу. Но видимо США и сам Министр не беспокоился о скорости собственного прибытия. Его письмо с подтверждением визита ещё ничего не значило. Проходили недели без информации, что вызывало волнения и вопросы у Лорда и среди членов Ордена. Нотт делал свою работу по максимуму и это изматывало. Он практически не находился рядом с Бель и из-за этого чувствовал вину. В последний раз его накрыло, когда он увидел супругу стоящей у зеркала. Анабель уже заметно округлилась и что-то тихо шептала малышу внутри себя. Юноша мечтал проживать эти моменты с ней, но лишь повторял судьбу своего отца, который лишь боролся за безопасность своей семьи. Теодор едва мог посмотреть в голубые глаза, когда он не смог присутствовать на очередном приеме целителя. Самым отвратительным было то, что Анабель никогда его не винила и не злилась. Тео хотел, чтобы она накричала и сорвалась, ведь он заслуживал нескольких тычков в собственную сторону. Но этого никогда не происходило. Бель будто ограждала их дом от скандалов и боли, что находилась вне его. Несколько раз он находил её в слезах. Она связывалась с Гермионой, но гриффиндорка каждый раз отвечала, что решение Гарри осталось неизменным. Кингсли и Грюм обещали сдерживать парня, но Анабель понимала, что его не остановить, если он что-то задумал. Поэтому Нотт решил действовать самостоятельно. Он никогда не ладил с Поттером. Особенно после его кратковременных отношений с Бель, их перепалки стали напоминать петушиные бои. Теодор удивился, когда Избранный согласился встретиться на Гриммо. Ждать Поттера стало самой раздражающей вещью в его жизни. Он будто намеренно дразнил слизеринца своим превосходством, поэтому явился лишь через тридцать минут. — Время — деньги, Поттер, — хриплым голосом произнес Нотт и спрятал палочку, когда убедился в своей безопасности. — Странно, что ты знаешь эту магловскую поговорку, Нотт. Ещё не все потерянно, или это Бель на тебя так влияет? Диалог не клеился. Напряжение летало в воздухе вместе с пылью. Кикимер явно создавал такие условия в доме, чтобы здесь никто не захотел жить. Желваки ходили на лице у Теодора, и он едва сдерживал себя. Юноша понимал важность жизни этого упрямого барана. Но видимо он нет, если хотел стать мальчиком, который умер. — Бель пыталась с тобой связаться, но ты игнорируешь её. Она не заслуживает такого отношения. Она беспокоится. Гарри ухмыльнулся. Его улыбка была похожа на оскал, и это спровоцировало выделение холодного пота на спине у Теодора. Такой взгляд… Такая реакция… Принадлежала лишь двум людям. Гарри Поттеру и Тому Реддлу. И их схожесть не сулила ничего хорошего. — Тебе нужно начать переживать, если твоя жена беспокоится о другом мужчине. Научить тебя тому, как удовлетворять женщин? Скрип зубов и после резкий удар. Хруст переносицы и сбитые костяшки на правой руке. Нотт не знал зачем это сделал. Он никогда не сомневался в любви Бель. Никогда не ревновал настолько, чтобы опускаться до рукоприкладства. Но Теодор будто хотел отрезвить его… Убрать этот яд из его организма методом кровоиспускания. — Ты явно не в себе, Поттер! — рычит Теодор и вытирает кулак белым платком, оставляя алые следы на ситце. — Ты напоминаешь мне его. Откуда в тебе столько желчи? Она переживает за тебя. Никто не желает тебе смерти. Поттер сплевывает вязкую алую субстанцию на деревянные половицы. Будто это обыденность. Зеленые глаза Гарри больше не напоминают мамины. Нет. Они выглядят пустыми и увядающими, словно труп воскресили без души внутри. — Бель беременна, Гарри, — со страхом в голосе признается Нотт. Его рука нервно оттягивает волосы, словно пытается выдрать их. Он дрожит, потому что боится потерять их. Поэтому он готов пойти на диалог с Поттером. Готов договориться даже со смертью, лишь бы защитить свою семью. — Я вижу, что тебе уже плевать на свою жизнь. Ты страдаешь без Джинни. — Не смей произносить её имя! Не смей! Он кричит. Впервые испытывая эту отрезвляющую боль. Впервые за долгое время вновь срывается на эмоции. Впервые — чувствует. Гарри падает на колени и содрогается в рыданиях. С него достаточно. Он больше не может. Джинни Уизли была для него целым миром. Она забрала смысл его жизни, когда умерла и он не хочет продолжать бороться. — Я чертовски сильно устал. Они все умерли из-за меня, — хрипит Поттер. — Они умерли из-за Тома Реддла, — отрезает Нотт. — Никто из нас не виноват. Поэтому мы обязаны остановить это все. Поэтому ты должен продолжать бороться ради живых! Гарри отрицательно качает головой. Вновь надевая привычную маску, что так знакома слизеринцу с рождения. Он медленно поднимается и вытирает тыльной стороной ладони кровь с лица. — Моя жизнь — это минус один крестраж. Проследи за тем, чтобы змея умерла. Если Рон или Гермиона не справятся, сделай все возможное. Их взгляды встречаются, и в зеленых глазах все так же не горит жизнь. Будто живой говорит с мертвым. — Сделай все, чтобы она была счастлива. Нотт кивает и опускает руки, словно те наполнены тяжелейшим свинцом. Он облажался. Он не сделал ничего, чтобы отговорить Поттера от самоубийства. — Бель всегда тебя любила. Мы просто использовали друг друга, словно китайскую подделку. Не дожидаясь ответа, он аппарирует, оставляя Теодора наедине со своими мыслями. Тишина звучит громче любых слов, заставляя осознать, что эта война принесет им ещё много боли. Возвращаться домой не хочется, ведь он не знает как рассказать Бель о встрече, что не принесла никаких результатов. Как вновь спокойно смотреть на слезы своей супруги, которая в сотый раз стоит на пороге новой потери. Он вздрагивает, когда видит спины незнакомых людей в собственной гостиной. Палочка моментально оказывается в руке Теодора, но вежливая улыбка на лице Анабель приводит его в чувства. — Дорогой, к нам прибыли мистер и миссис Сейр, — мягко отзывается она. Бель быстро сокращает между ними расстояние и целует его в губы. Теодор едва не усмехается из-за её реакции, ведь из них самой большой ревнивицей была именно она. Напряжение миссис Нотт ощущается в каждом движении, и ему не нужно много времени, дабы понять к кому адресована её агрессия. — Благодарю, что посетили наш дом, — начинает свою речь Теодор. — Вы не писали о своем визите или это оплошность совы? Мужчины пожимают руки, а после Нотт вежливо целует предложенную руку Дафны. Он чувствует взгляд голубых глаз, что буквально испепеляет его спину, но не оборачивается. — Нет, нет, — голос американца звучит грубо, но внешне он похож на доброго седовласого мужчину средних лет. — Мы были по делам во Франции и решили наведаться с обещанной встречей. Карие глаза Нотта вспыхивают. Он знал, что возможное игнорирование МАКУСА связано с тем, что они не хотели связываться с одним из ПСов, Именно поэтому он попросил крестного Анабель объяснить некоторые детали их сотрудничества, дабы создать нужную почву для переговоров. — Мы всегда вам рады. Пройдемте в мой кабинет, я думаю, что нашим женам будет о чем поболтать. Его улыбка вежлива, но слегка натянута после встречи с Поттером. Он поворачивается к Анабель и мягко заправляет светлый локон за ухо. — Я буду долго просить у тебя прощения, — хрипло шепчет на ухо Теодор. — На коленях. Юноша разворачивается на каблуках с хитрой улыбкой, как только улавливает первые отголоски румянца на щеках Шафик. Он показывает рукой, чтоб министр МАКУСА следовал за ним, и надеется, что Бель не проклянет его бывшую жену. — Вас можно поздравить, — безэмоционально произносит Дафна, когда мужчины скрываются за поворотом, а их шаги становятся едва слышимы. — Какой срок? — Пятый месяц. Ответ был выдавлен сквозь зубы. Анабель не хотела отвечать, так же не хотела ловить холодный взгляд Дафны на себе. Она планировала отправиться в день их возможного прибытия во Францию, чтобы ограничить себя от колкого общения. — Хотите кофе или чай? Возможно, Вы голодны? — Олли готовит чудный тыквенный пудинг. Гринграсс тут же прикусывает язык, когда отмечает медленный поворот головы в её сторону. Анабель едва планировала играть роль кроткой супруги рядом с Дафной в отсутствии её мужа. — Хочешь что-нибудь мне доказать, Гринграсс? Я прекрасно знаю, что ты жила здесь ранее и ещё так же прекрасно знаю сотни интересных проклятий, которые не видны на первый взгляд. Её тон может разрезать метал. Она склоняет голову на бок, изучая ледяным взглядом Дафну, а после щелкает пальцами и просит Олли накрыть на стол для гостей. — Я ничего не имела в виду. Просто скучаю по дому, по Англии, — признается девушка и занимает свое место за столом. Тактичная улыбка прилеплена к лицам обеих девушек. Когда-то они могли спокойно обсуждать парней и даже смеяться вместе, но сейчас их прошлое мешало строить адекватный диалог. — Нотт прекрасный муж, тебе очень повезло, Анабель, — вновь подает голос Дафна. Хриплый смешок со стороны Бель превращается в истерический смех. «Повезло» — это звучало так, будто она выиграла Теодора в лотерею. Словно они были на очередном магловском телешоу и боролись за лучшего мужчину. — Повезло? — язвительно отвечает Анабель. — Да, ваша совместимость гораздо выше нашей и тебя не передадут из рук в руки как меня или других девушек. Шафик вздергивает одну бровь и едва сдерживается, чтобы не выгнать Дафну из их дома. Из её дома. Она не понимала, как девушка смогла стать настолько глупой за военное время, что пугающем для неё было лишь это. — Я убивала волшебников. Теряла друзей у себя на руках, — без ножа режет своим словом Анабель. — Боролась за победу над варварским режимом. Недоедала. Не носила дорогую одежду и год провела в руках у маньяка–садиста. Ты правда думаешь, что мне повезло? Её последняя фраза заглушается стуком ладони по столу. Анабель хочет, чтобы эта девушка заткнулась, ведь едва сдерживается, чтобы не воткнуть ей вилку в глаз. — Твоя зависть не делает тебе чести, Гринграсс, — заканчивает их диалог Бель. — Давай закончим этот бесполезный разговор, пока я действительно не прокляла тебя. Лучше обсуди с твоим мужем тот факт, что он заставил Теодора ждать встречи практически два месяца. Он получал регулярные Круцио, пока вы были по делам во Франции. — Я делаю то, что в моих силах. Жена не может влиять на своего супруга, — отрезает Дафна и делает глоток крепкого кофе. — Тогда помолчи, будь добра! — рычит Бель. Девушки забываются в пылу диалога, и никто не накладывает заглушающее, заставляя мужчин лишь гадать о том живы ли девушки, и в порядке ли их прически. — Ваша супруга так несдержана, — фыркает Алекс. — Она не чистокровна? Глаз Теодора дергается, и он едва сдерживает себя, чтобы не последовать примеру своей жены. — Моя Анабель ведет себя так, как ей комфортно. Я люблю живых девушек и не ограничиваю её, — его ответ звучит холодно и натянуто, демонстрируя тем самым отношение Теодора к незванным гостям. Американец хмыкает и разводит руками. Он имел фривольность сесть напротив Нотта без его разрешения, будто считал, что из-за возраста он главнее в этой ситуации. Теодору пришлось сцепить зубы, чтобы промолчать. Юноша сложил руки в замок и внимательно посмотрел на Сейра. — Англия так же жаждет действовать так, как ей захочется. Волшебники устали жить под гнетущим страхом смерти, — продолжает Теодор. — Но думаю, что вы уже обсуждали этот порядок дел во Франции. — Именно так, мистер Нотт. Но вы ещё мальчик, и многого не понимаете, — с наигранным состраданием отвечает мужчина. — МАКУСА не страдает от влияния вашего хозяина. Он слегка изменил наши экономические и политические веяния, но не более того. Поэтому Штаты будут заинтересованы в оказании помощи, только если вы предложите гарантии и некую благодарность. Надеюсь, что ваш отец научил вас как вести переговоры, и что они не действительны без выгоды для обеих сторон. Юноша призывает бутылку лучшего Огдена и наполняет два стакана с выгравированным фамильным гербом Ноттов на них. Действительно, его отец обучал его многому. Но лучше всего он научился сдерживать свою ненависть. — Конечно же, мистер Сейр. Позвольте я вам разъясню кое-какие детали, — снисходительно начинает Теодор. — Волондеморт пока лишь правит Англией, но ему станет мало, — деловито произносит он, — диктаторам всегда мало, и больше всего их раздражает нейтралитет. И так же думаю, наши европейские союзники будут огорчены, узнав, что вы не поддержите нашу общую деятельность. А это те проблемы, что вы назвали — экономического и политического характера. Нотт демонстративно встаёт, показывая, что разговор окончен, ведь больше предложить Сейр ничего не мог. На лице иностранного гостя отражается смесь эмоций. Он мечется между выбором и теряется в догадках. Было заметно, что Америка хотела занять выигрышную сторону без огромных потерь. — Возможно, я всего лишь мальчик, сэр, — вновь подает голос Теодор, — но я готов пойти на риски ради будущего своих детей. — Америка готова оказать содействие, — скрипя зубами издаёт он, а на лице видно как мужчина впервые сдается. — Но если у Англии есть весомые доказательства возможной победы. Если я буду уверен, что шансы на победу более 50%, то я могу подписать с вами сегодня магическое соглашение и гарантировать поддержку наших мракоборцев. Но лишь на финальной битве. На лице Нотта отобразился отблеск удовлетворенной усмешки. Он вновь сел за стол. Теперь диалог вступал в новое русло. Они говорили на равных, и Теодор мог начинать диктовать свои условия. — Орден сотрудничает с большей половиной Европы. Я работаю над тем, чтобы Лорд получал либо иллюзию поддержки, либо узнавал об агрессивном противодействии, — в карих глазах танцуют ехидные огоньки, и Тео осознает, что уже выиграл на этих переговорах. — Мы знаем то, чего не знает ни МАКУСА, ни Конгломерат Европейский стран. Знаем ключ к уничтожению Лорда, и когда его режим будет свергнут, вам будет выгодно работать с похожими на вас — англичанами. Алекс вздергивает одну бровь и делает несколько глотков огневиски. Нотт может и был юнцом из-за возраста, но ему бы точно хватило ума не пить ничего у зельевара в гостях. Жидкое Империо — изобретение Теодора, оно всегда помогало расположить к себе гостей. Зелье не принуждало, оно лишь помогало принять правильное решение, на которое он наталкивал. — Моя привилегия так же состоит в том, что я знаю больше о планах Воландеморта, чем имеет доступ обычный зельевар. Он хочет увеличить армию, ему надоели английские дожди и он хочет понежиться на пляжах Ниццы, — хмыкает Теодор и принимает схожую позу в кресле, тем самым располагая к себе Сейра ещё больше. — Америка станет его третьей целью. Он поглотит волшебников других стран, увеличит свое войско. — Простите, мистер Нотт, но МАКУСА имеет множество возможностей оказать сопротивление, — демонстративно фыркает мистер Сейр. — Неужели? — саркастическим тоном вторит ему Нотт. — Поэтому президентом МАКУСА стал Сэмюэль Дж. Куахог? Понимание на лице американца возникает словно по щелчку пальца. Он вздрагивает и бесцеремонно наполняет свой стакан новой порцией огневиски. — Я знаю, что вы его не выбирали, — продолжает юноша. — И ваши друзья. Но вот незадача, он каким-то образом занял эту должность и уже скоро примет новый закон о привилегиях чистокровных. Сейр хватается руками за деревянный стол. Его глаза расширяются от шока. Он не верит. Пытается найти разумные аргументы, но понимает, что тьма пускает свои корни повсюду. — Лорд не глуп. Беллатриса Лестрейндж уже вербует новых Пожирателей, но на вашей территории. Враг не заходит через парадный вход, вначале он взламывает дверь в ваш подвал. Их взгляды встречаются, и теперь именно Теодор смотрит сверху вниз. Желваки на лице Алекса вытанцовывают незнакомый танец. Мужчину одновременно пугал тот факт, что они не заметили масштабы их возможного поражения. Но так же его раздражало превосходство этого юнца. Нотт все же был бывшим мужем его супруги, и он хотел показать свою власть. — Давай бумаги, — рявкает Сейр, моментально забывая о манерах, высказывая свое неуважение. Министр МАКУСА откашливается и вытирает нервный пот со лба. Его подергивающий глаз выдавал нервозность, а напряженная до скрипа челюсть сообщала об его гневе. — Мистер Нотт, я готов подписать магический союз о струдничестве от имени США. Предоставить мракоборцев МАКУСА, и полностью гарантировать поимку всех бывших Пожирателей, что пересекут наши границы, и экстрадицию под ваше ведомство. Взамен я прошу информировать меня о важных шагах. Мужчина подаёт руку Теодору, сжимая губы в тонкую линию от негодования. — Я уверен в нашей победе, мистер Сейр, так что по рукам. Подписи возникают на бумаге в ту же секунду, скрепляя их договоренность магически и документально. Связь имеет схожую структуру с Непреложным обетом, но не несет за собой смерть в случае невыполнения. Нотт возвращается с Министром в полной тишине. Он сразу отмечает напряжение между Анабель и Дафной. Его карамельные глаза скользят лишь по супруге, дабы понять её состояние. Юноша практические не реагирует, когда незваные гости исчезают так же внезапно, как и появились. — Ты в порядке? Юноша буквально заставляет Бель утонуть в его объятиях. Он вдыхает аромат её волос, и победоносная улыбка окрашивает его аристократические черты лица. Лишь недавно он мог мечтать о том, что когда-либо сможет помочь свергнуть Воландеморта с его места. Но сейчас Теодор мог гарантировать всему сопротивлению колоссальную поддержку большинства развитых магических стран. — Не совсем, но сейчас уже лучше, — шепчет ему в грудь Анабель, а после громко охает из-за того, что оказывается сидящей на столе. — Тогда я готов принести свои извинения. Тео подцепляет её подбородок двумя пальцами, заставляя смотреть ему в глаза. Он наклоняется и начинает покрывать влажными поцелуями тонкую шею Анабель. — На коленях, — хриплый шепот в районе ключиц и сладкий укус, который заставляет девушку затрепетать в его объятиях.***
Ровно двадцатая неделя беременности начинается не так, как должна была. Улыбка Бель меркнет, когда в ванной появляется Теодор с зажатым в руках конвертом. На изумрудном конверте ярко подсвечивалась печать Воландеморта, что значило лишь одно — они не отправятся к целителю сегодня. Не узнают пол ребенка. Возможно, и вовсе не вернутся домой. — Состоится ужин, — сквозь зубы произносит Нотт. — Все обязаны явиться с парами. Тема вечера — благотворительность. С пухлых девичьих губ срывается лишь разочарованный вздох. Она мягко гладит округлый живот и подавляет в себе волнение, когда ощущает очередной пинок их малыша. Теодор ещё не успел уловить этот момент. И в ней зарождается животный страх от мысли, что уже не сможет. Как и она… Это собрание не было придумано из благих намерений. Семейство Нотт, облаченные в черное, переступают зеленое пламя камина Малфой мэнора. В последнее время Теодор излишне переживал насчет аппараций в состоянии Анабель, поэтому рядом с ней путешествовал только с помощью Летучего пороха. В огромном бальном зале царила атмосфера праздника и торжества. Повод был не ясен, отчего Анабель лишь крепче сжала руку мужа, который начал вести их к Малфою и Забини. Шафик кивнула и натянуто улыбнулась, поглядывая на импровизированный трон, что стоял в центре зала. Было заметно, что на мероприятие Лорд не поскупился. Вновь прибегая к разорению владений Малфоев. Это было не похоже на обычный благотворительный вечер, хотя это даже звучало до ужаса абсурдно. — Кто-то знает, зачем мы здесь все собрались? Девичий шепот срывается на последнем слове. Вначале ей кажется, что это лишь игра воображения. Первыми начинают дрожать её ладони, когда Анабель безошибочно узнает синие одеяния, которые могли принадлежать лишь одному волшебнику. Отличительная деталь — золотая серьга в ухе, даёт ей понять, что все реально. — Кингсли… Отрывистый хрип срывается с алых губ, и она делает едва заметный шаг. Хватка Нотта на руке Бель и её спине становиться стальной. Он осознает, что она едва соображает, что сейчас происходит. Поэтому Тео должен гарантировать их безопасность. Несколько раз Бель зажмуривает глаза, будто пытаясь спрятаться от этой картинки. Каждый хочет ущипнуть себя за руку. Болезненно и до красных отметен в виде полумесяцев, дабы проснуться от этого кошмара. «Когда умрет и он, Гарри не выдержит…» — думает Анабель и кусает кончик языка. Металлический вкус наполняет рот, рецепторы сходят с ума и отвлекают мозг от навязчивой тупой боли в груди. — Дамы и господа! Как приятно видеть здесь вас! — притворно сладко начинает Лорд. — Сегодня у нас в гостях один из руководителей Ордена Феникса, точнее их остатков, Кингсли Шеклболт. Улыбка темного волшебника похожа на оскал гиены. Волосы на спине встают дыбом от подобного зрелища. Конечности потеют, словно пробуждая низменные инстинкты. Пытаясь заставить человека желать лишь двух вещей — сбежать и спрятаться. — Вы помните, что тема сегодняшнего вечера благотворительность, — нараспев произносит змееподобный убийца. — И я был очень милостилив к вам, ведь не позабавился с ним в одиночку. Смех срывается с тонких белых губ, запуская волну ответной реакции. Нельзя было не смеяться. Лорд изучал реакцию каждого. Сканировал и делал выводы. Теодор ощущал, как его скулы сводит от неестественного смеха, а Бель тошнило от привкуса желчи во рту. Нотт смотрит на Кингсли, и его маска на мгновение трескается. Мужчина едва похож на сильного волшебника, который убил не одного Пожирателя на поле боя. Сейчас он одним своим видом молил о смерти. — Нельзя, Бель, — резко произносит юноша и отходит поодаль, чтобы не попадаться на глаза Темному Лорду. Он осознает, что берет на себя огромный балласт вины. Осознает, что вновь будет заставать её в слезах из-за того, что Анабель будет считать себя бесполезной. Но перед ним стоял вопрос жизни и смерти его жены и ребенка. Выбор был очевиден. Если бы Теодора сейчас лично бы попросили выгрызть Кингсли сонную артерию зубами. Он бы это сделал. Юноша бы раздумывал всего секунду, лишь о том как лучше вцепиться челюстью. Спереди или сзади. — Прошу, дорогие гости, развлекайтесь. Я хочу видеть достойное шоу. Не заставляйте меня пожалеть о моем милосердии, — с безумной улыбкой говорит Реддл и садится в свое кресло по центру. Пожиратели словно в живой очереди, подходят и отправляют в пленника свои заклинания. Кто-то не сдерживает сил и приходится подлечивать раны. Кто-то толкается, чтобы пройти быстрее. Кто-то пытается занять шеренгу по второму кругу. А кто-то применяет лишь Круцио, что едва отличалось оригинальностью. — Вы должны участвовать. Теодор и Анабель оборачиваются словно по щелчку. Надменный голос Люциуса Малфоя было сложно спутать с кем-то другим. Но впервые в нем не слышно нот снобизма и высокомерия. Он знает, о чем говорит. Лорд сотворил проверку на вшивость для своих верных ПСов. Это очередное алиби, которое даст им шанс выжить. Бель кивает и сжимает губы в тонкую линию. Она принимает одно из самых тяжелых решений в её жизни. Их малыш в это время беспокоен. Он ощущает и разделяет волнение родителей, но тем самым заставляет задуматься о важности их прикрытия. — Чудесно, — шипит Лорд, когда видит подошедших Теодора и Анабель. Его холодный змеиный взгляд скользит по округлому животу. Том видит, как девушка инстинктивно закрывает живот рукой. Так делала Лили Поттер, которая была беременна вторым полукровкой. Так делала его мама, которая защищалась от его мерзкого отца магла. Это вызывает на его лице лишь ухмылку. Женщины были настолько глупы и ведомые своим базовым нутром, что защищались от волшебника лишь тонкой ладонью. — Миссис Нотт, видел вашу работу лишь однажды, — елейным голосом произносит Реддл. — Докажите, что я не зря дал вам шанс на жизнь. — Мой Лорд, вы же знаете, что я всегда готова послужить вам, — отвечает девушка и вежливо склоняет голову. Анабель играет мастерски. Пространство кишит Пожирателями и сейчас не время для геройства. Им нужно лишь выжить. Только тогда она сможет позаботиться о своей напрочь потрепанной психике. Эта война затянулась слишком надолго, тем самым выворачивая их души наизнанку. — Но я не могу обещать вам, что ваша игрушка останется цела после моего авторского проклятия. Вздернутая бровь, а после хриплый мерзкий смех, словно наждачная бумага по металлу. Воландеморт имел некоторый фетиш на дерзких, безумных женщин. Беллатриса была одной из таких, и поэтому стала единственной приближённой. — Миссис Нотт, если шоу окажется удачным и порадует меня, то я не буду жалеть об этом. Анабель спокойно достаёт палочку и наставляет её на взрослого мужчину, что сейчас лежал в позе эмбриона на полу и его подергивало от боли. Она практически открывает рот, чтобы произнести заклинание, как взгляд Кингсли поднимается на неё. Палочка из древесины грецкого ореха дрогнула, как и её рука. Карие глубокие глаза неотрывно смотрят на неё. В них она видит лишь одно. Он понимает… Не осуждает… Прощает и дает ей разрешение. Лицензия на собственное убийство. От этого становится невыносимо больно. Анабель ощущает спазм в горле, и адское желание закричать загорается незримым пламенем в её душе. Но ей было нельзя. Не сейчас. Ещё нерожденный ребёнок и Теодор встали на весы рядом с Кингсли. И больше она не сомневалась ни секунды. Выбор был очевиден. Шёпот одними губами заклинания на латыне — Sanguinum Rose. Шафик не хотела, чтоб кто-то из Пожирателей его мог повторить, поэтому делала все практически невербально. Это требовало больше энергии и концентрации. Взмах палочкой, нужная руна и из тела мужчины начинают вырастать розы. Вначале это были лишь яркие зеленые ростки. После начали пробиваться зеленые свернутые листики, которые разворачивались постепенно. Разрывая каждый капилляр и нервы. Бутоны кроваво-красных роз, что вырастали из его тела. Изнутри. Даря самую адскую боль. Крик мужчины был немым, но этого было достаточно, чтоб Анабель запомнила эту картинку навсегда. Цветы напитывались кровью и становились чёрными. Раскрывая лепесток за лепестком, отравляя тело мужчины страданиями. Бель не отводила взгляд до последнего, чтоб не показать слабость. Даже когда показались внутренние органы, место глаз вылезли два бутона, а кожа была порвана в клочья. Лишь когда процесс остановился, она услышала аплодисменты и повернула голову. — Браво! — произносит Воландеморт и его хлопки начинают поддерживать окружающие. — Миссис Нотт вы будете ценным воином на передовой, когда разберетесь с вашей проблемой, — он демонстративно показывает палочкой на живот и презрительно морщится. — Это было бы честью для меня, — четко проговаривает Анабель. Девушка дрожит до кончиков пальцев. От нервного истощения и страха, что тёк в её венах. Незримая поддержка Теодора буквально помогала ей быть устойчивой. Она смогла отвернуться и упасть в объятия супруга, лишь когда внимание Лорда переключилось на собравшихся. Нотт медленно уводит её подальше. От глаз. От боли. От трупа мужчины, к которому уже медленно ползла Нагайна. — Как ты себя чувствуешь? — он нервно касается щеки супруги и смотрит в ее глаза. — Мы должны поскорее уйти. Он сжимает челюсть, видя, как подрагивают кончики пальцев блондинки. К черту, его запрет на аппарацию. Нотт делает рывок, но ничего не происходит. Пожираетли начинают веселиться и выпивать. Змея медленно заглатывает труп Кингсли. И тогда он понимает, что это ещё не конец. Он осознает это, когда видит глаза Драко. Серые радужки словно кричат: «Уводи её». В центре зала моментально возникают первые вспышки света. Теодор вытягивает шею, чтобы разглядеть появление. Слишком светлая дымка, пожиратели аппарируют с почти черной. Карие глаза сразу находят несколько рыжих макушек. Непослушные кудри. И круглую оправу знакомых очков. Теодор моргает несколько раз и быстро заталкивает Анабель в одну из ниш. — Не смей выходить отсюда, — приказывает Теодор и закрывает девушку шторой. — Черта с два, — хрипло произносит Анабель. — Ты не справишься! Не один! Первые вспышки проносятся по залу. Несколько ПСов падают замертво, словно мешки с песком. Гарри удалось выполнить задуманное. Удалось убедить Орден повести его на самоубийство. Возможность спасти Кингсли стала отличной мотивацией. — Наш ребенок. Он должен быть в приоритете, Бель, — рычит Теодор и мгновенно покидает её. Он накладывает отводящие чары от того места, где спрятал её, и молит Салазара, чтобы тот дал ей ума и не позволил войти. Нотт едва не пропускает зеленую вспышку, которая проноситься рядом с его ухом. Дуэлянт из него был отвратительный, но он никогда бы не рискнул своей Анабель. А она не была глупа, дабы рискнуть их ребенком и своей жизнью. Её эмоциональное состояние могло желать лучшего, поэтому координация и внимание были нестабильны. — Я убью его сам! — кричит Воландеморт и магией заставляет одного из ПСов опустить палочку. — Мальчишка мой! Поттер ухмыляется. Так же как и Реддл. Это выглядит жутко и одновременно завораживающе. Словно близнецы, которых разделили после рождения. Но только Избранный не следует приказам Лорда. Он не его псина и готов забрать за собой столько мерзости, сколько получится. Гермиона одновременно с Роном медленно очищают проход к змее. В руках рыжеволосого поблескивает знаменитый меч Годрика Гриффиндора. Они работают в тандеме, но не замечают Драко, который незаметно защищает их тыл. Малфой рискует своей головой, но он едва бы смог спокойно жить дальше, если бы Грейнджер пострадала. Нагайна шипит. Она лишь животное, которое ведомо своими инстинктами. Приказы Воландеморта заглушены зеркальными выкриками Гарри на парселтанге. Они буквально заставляют мозг рептилии закипеть. Это дает Рону шанс. Ярость окутывает его. Парень делает это за каждого погибшего на этой войне. Быстрый рывок, громкий крик и отблеск метала, который сковали гоблины. Бузиновая палочка падает с треском на мраморные полы. Лорд хватается за голову и кричит от прожигающей боли. Казалось, что это шанс. Шанс Гарри на то, чтобы убить его. Покончить со всем этим, но он четко помнил фразу Снейпа: «Крестраж внутри тебя должен быть уничтожен его рукой. Только так, Поттер». Лорд вновь ошибается, когда думает, что медлительность Избранного связана лишь с его магическим потенциалом. Авада Кедавра обрушивается на тело юноши через несколько мгновений. Зеленые глаза едва меняют свой оттенок, ведь они давным-давно уже лишились своей жизни. Глухой стук тела об пол. И только тогда Том Реддл осознает, что произошло. Осознает, почему парень медлил с Непростительным. Осознает зачем пришел сюда. Но он не досчитался. Не смог уничтожить все его частицы души и проиграл… Улыбка окрашивает мерзкое лицо убийцы. Он делает ещё один взмах палочки, заставляя алые розы пробить себе путь через тело мальчика, который наконец-то соизволил умереть… — Гарри!!! — крик Молли Уизли оглушает всех собравшихся. — Гарри Поттер — мертв! И так будет с каждым, кто посмел бросить мне вызов. Светлые вспышки тут же освещают темный зал, знаменуя очередной проигрыш стороны сопротивления. Гермиона содрогается от крика и делает рывок, дабы добраться до Гарри, но цепкие объятия Рона и вихрь аппарации не дают ей сделать второй шаг. Нотт вздрагивает, когда видит проблеск светлых волос в толпе. Он прячет палочку и прорывается сквозь натиск ликующих Пожирателей. Юноша видит то, как дрожат её плечи. Видит голубые глаза, что сейчас подобны двум бездонным океанам. Анабель видела последние секунды жизни своего друга. Видела, как из его тела проросли знакомые бутоны роз и захлебнулась в чаше собственной вины. Она принесла в этот мир лишь боль. Она осознала почему отец не хотел делиться своими изобретениями. Он избегал этого. Избегал видеть то, как твои близкие погибают от твоего же творения. Нотт прячет её в своих объятиях и тут же аппарирует. Бель издает лишь хрипы, отчаянно сжимая его темную рубашку. Он пытается успокоить её. Пытается унять нервную дрожь, но осознает, что сам не может даже наколдовать Акцио, дабы призвать успокоительное зелье. — Все будет хорошо. Он врет ей впервые за долгое время. Теодор знает, что обещал ей никогда не лгать. Но сейчас от его Бель будто не осталось ничего. — Ложь! — кричит Бель. Её кулаки ударяют его по груди, но он сцепив зубы терпит. Тео готов стать для неё боксерской грушей, если это поможет. Он едва осознает, что по его щекам текут соленые слезы. — Ложь! Крик Анабель оглушающий. Он наполняет болью каждую стену в Нотт мэноре, заставляя волшебников на портретах спрятаться в тени. — Ложь, — хрипло произносит юноша и вновь сжимает её хрупкое тело в обьятиях. Его ладони касаются круглого живота. И Теодор впервые ощущает сильный пинок их ребенка. Он вздрагивает. Делает глубокий вдох, и его карамельные глаза мгновенно проясняются. Гарри Поттер был мертв. Но у него есть стимул, дабы бороться до конца.