***
Российская империя с легкостью на душе вернулся домой. Наконец этот мальчуган отстал от него, наконец он сможет спокойно пожить, прямо как и раньше! Конечно, ему было слегка жаль немца, но Россия успокоил себя в мыслях — «это было ему на пользу». Он заварил себе чай из ромашек перед сном, но, не успев даже присесть на стул, к нему постучались в дверь. Россия мгновенно понял, что это не может быть никто кроме Франции, ведь только он может решить побеседовать в столь неподходящее время. Российская империя поставил чашку на стол, открыл входную дверь, тяжело вздохнул и поприветствовал своего друга. — Ну как, хватило смелости отшить Германию? — ухмыльнувшись поинтересовался француз. — Да, но… Тебе не кажется, что твой план был слишком жестоким по отношении к нему? — с ноткой беспокойства спросил тот. — Боже, да ничего с ним не случится, друг мой! Погрустит пару дней и забудет, он всего лишь ребенок. —…Ты собирался тут переночевать?.. — сменил тему Россия. — Нет-нет-нет, мы же не из этих, сам понимаешь. Я лишь пришел ради любопытства. Ситуация необычная, все-таки. Ладно, не буду тебе мешать! Спокойной ночи. — Спокойной ночи. — холодно ответил Российская империя. Несмотря на все успокаивающие действия ромашкового чая, на следующий день его охватила тревога. Может, лучше не стоило действовать по плану Франции? Может, он вообще разбил кому-то сердце? Совесть начала ужасно мучать его, и Россия начал серьезно беспокоиться за Германскую империю. Как бы он отреагировал, будь на его месте? Возможно, стоило бы просто мирно разойтись, а не бросать немца одного и даже не попрощавшись уходить… Российская империя наконец решил — он обязан извиниться перед немцем за столь ужасное поведение к нему. Но не сегодня. Может, завтра… Нет, лучше послезавтра. Россия обожал откладывать все на потом, а в конце концов забывал о делах и жил с «чистой совестью». Ну, он так думал. Если бы ты только знал, что натворил!***
Германская империя бросил Австро-Венгрию на пол, взял пистолет и прошипел: — Если ты не поможешь мне в его убийстве, то ничего хорошего не жди. Я изнасилую и прикончу тебя, понял? Австрия испуганными глазами взглянул на него, отполз подальше и дрожащим голосом еле слышно сказал: -…Т-ты не понимаешь, что творишь… — ТЫ МЕНЯ НЕ СЛЫШАЛ?! Я ЗАДАЛ ТЕБЕ ВОПРОС, ИДИОТ. — Я-я помогу, прошу, только не трогай меня… — Теперь ты в безопасности. — Германия мило улыбнулся. — Пожалуйста, не бойся меня. Мы ведь друзья и всегда ими будем, так ведь? -…Да, Одуванчик. — грустно вздохнул Австрия, все еще дрожа от страха. Австро-Венгрия осторожно встал с пола, отряхнулся и взглянул на него. Этот безумец мог убить его в любой момент. Ему было больно смотреть на то, как его лучший друг страдает и сходит с ума из-за такой чепухи. Он даже не знал, как ему вообще помочь. На что еще могут пойти люди с разбитым сердцем? Боюсь, мы скоро увидим ответ на этот вопрос. Набравшись смелости, Австрия все-таки спросил: — Ты правда хочешь убить его? Зачем тебе это? — Еще раз вякнешь что-то, и я тебя пристрелю. — бездушно ответил Германия. — Одуванчик, пойми, жизнь на этом не заканчивается! Если ты убьешь его, ты обязательно пожалеешь об этом через некоторое время! — ГЛУХОЙ *цензура*! ТЫ ХОЧЕШЬ СДОХНУТЬ ВМЕСТЕ С НИМ, ДА? ТАК ИДИ ЖЕ К НЕМУ, ИДИ! ПРЕДУПРЕДИ, ЧТО СКОРО ОН ПОДОХНЕТ ОТ МОИХ ПУЛЬ! —…Я ухожу, Германия. Я больше не могу терпеть твои вопли. — сдержанно произнес Австрия. — Н-нет, стой… — хотел было сказать немец, но входная дверь уже захлопнулась перед его лицом. Он истерично кинулся на кровать и начал вопить от несправедливости в подушку.***
— Ну здравствуй, южный гомик. — безразлично поприветствовал Франция Австро-Венгрию. Эти двое чудесным образом встретились глубокой ночью, пока уходили по домам. Австрия боязливо взглянул на француза и тяжело выдохнул. — Никакой я не гомик, пойми уже… И почему "южный"? — Да так, сочетается… Секундочку, что у тебя с голосом? Бедняжку кто-то обидел, мм?~ — Я…Боже, хоть мы и заклятые враги, но я обязан рассказать тебе, что только что случилось… Франция с любопытством посмотрел на собеседника: — Я слушаю. Спустя двадцать минут долгих объяснений ситуации для этого идиота, француз пораженно раскрыл рот и пролепетал: -…Ты хочешь сказать, что он собирается начать войну? — Боюсь, что да. Прошу, предупреди Российскую империю. Нам не нужны жертвы... — Война между Россией и Германией… Что ж, это будет интересно. — ухмыльнулся Франция.***
Мало кто знает, что Германская империя обожает писать о своих мыслях в дневнике. Обычно эти махинации успокаивали его и помогали разобраться в своих чувствах. Сегодня же, в очередной раз сев за стол, немец взял перо в руки и оцепенел. Впервые в жизни он почувствовал, как его собственные мысли разъедали мозг. Германия схватился за голову, хоть боли никакой и не чувствовал, и пытался хоть немного сосредоточиться. Нет, они не уходили. Их только становилось все больше и больше — желание покончить с собой и одновременно безумная жажда крови перемешались и кричали ему, кричали, чтобы он наконец сделал это. Он пытался писать уже несколько часов. Ужасно медленно, но уверенно, он настрочил следующее: «Навязчивые мысли убивают самого меня. Они лезут и лезут ко мне в голову, но я не могу их остановить. Нет, они будут мучать меня, пока я не убью его. Я никогда не думал, что разбитое сердце имеет такие последствия. Вообще, чувствую я себя просто отвратительно. Все эти события сказались на мне не самым лучшим образом, и выгляжу я как полумертвый бомж. Мне даже кажется, что от стресса у меня появились седые волосы… Сегодня Австрия ушел от меня. Я вел себя с ним осторожно и ласково, а этот придурок просто сбежал! Он, конечно, пообещал, что поможет мне, но мне начало казаться, что он просто наглый лжец. Иначе он бы не уходил! Я меня все еще есть надежда, что Российская империя меня любит, просто не хочет признаваться. Я обязательно допрошу его, но Господи, если он опять меня отвергнет… Боюсь, в таком случае война неизбежна. Мне плевать, что погибнут много людей. Мне нужна любовь, я так хочу быть любимым, что готов променять свою душу дьяволу. Я сделаю что угодно ради поцелуя Российской империи. Даже если для этого потребуется много жертв.» Германия отложил перо, спрятал дневник от чужих глаз и мечтательно прошептал: -…Скоро начнется новая глава в моей жизни.