Порфирьевич (сборник)

— Не устали, Галина Николаевна? — обеспокоенно спросил Султанов. — Что вы, Руслан Султанович, нет, — ответила Рогозина, — наоборот, теперь я никогда спать не буду. Очень интересно. Только вот душноватое помещение, да, и начинаю скучать по ФЭС. Султанов тепло улыбнулся: — Ну, в ФЭС там у вас почти семья... — встал, потянулся, зевнул. — Но надо, Галина Николаевна, надо. Она вздохнула: — Понимаю, Руслан Султанович. Мы ведь, можно сказать, ради этого и живем — чтобы понимать, ради чего живем. И на такой ноте они снова погрузились в различные папки, отчёты, презентации и прочее-прочее-прочее, изредка переговариваясь. Им вдвоём предстояло держать ответ перед министром. Где-то Султанов накосячил, его конкуренты моментально этим воспользовались. Если раньше Руслан в одиночку отвечал перед министром, а потом уже сдирал три шкуры с Рогозиной, то теперь они были в одной лодке. С одной стороны, у него было все схвачено, а с другой — дела складывались не очень хорошо. Если, по словам Галины Николаевны, она может помочь, значит, так тому и быть. А если нет... Есть и другая сторона медали, которую Султанов тоже понимал. Его можно было поменять, только убив. Ну или так, чтобы он сам себя убил. Сам себя. Однажды ему такое уже удалось. А всё это проклятое "бюро", чтоб его! И, главное, ведь никогда не знаешь, что на уме у этих чудиков. Будто читают мысли. Жуть. Не верь никому!