***
Время летело неумолимо, отсчитывая неделю за неделей. Это была пауза. Небольшая передышка. Каким бы ни был общительным человек, но иногда любой устает от людей и хочет побыть один, наедине с собой. Какими бы долгими и затяжными не были сражения, но даже и на войне бывает время затишья. Для Гермионы как раз и наступило то самое время затишья. Семья Уизли переехала в гостеприимный дом Поттеров. Гермиона уже на следующее утро, вернувшись из Малфой-мэнора, настаивала на этом, а Рональд, желая угодить жене, с удовольствием пошел ей навстречу. Через несколько дней к ним приехала на каникулы Флора и маленькая семья снова воссоединилась. Формально. Собирались вместе с четой Поттеров за большим столом, долго беседовали с Луной и Гарри, обедали или ужинали. Рука об руку ходили на непрекращающиеся семейные вечеринки и посиделки, которые устраивала неутомимая Молли Уизли. Готовились к предстоящему приему по случаю празднования Дня Победы, но… мыслями и душой каждый из них жил уже совершенно другой жизнью. Даже спали супруги в разных комнатах. Стараясь как-то выправить свое финансовое положение, Рональд вместе с Джорджем, который продолжал свою программу реабилитации и тоже жил у Поттеров, до поздней ночи пропадал в магазине. Частенько братья возвращались хмурые и злые, переругивались между собой и, хлопнув дверьми, закрывались в своих комнатах. Иногда ездили ночевать в Нору, к родителям. Бывал ли Рон у Айлин? Виделись ли они? Гермиона не знала. Да ее это и не интересовало вовсе. Иногда Рон оставлял у дверей Гермионы цветы, небольшие подарки или покаянные записки, но волшебница, ни секунды не раздумывая, выбрасывала это все. Иногда Рон приходил на пляж, где Гермиона часами сидела по вечерам вместе с Флорой, приносил «своим девочкам» плед или спелую душистую землянику, которая каким-то чудом созревала в саду у Полумны, усаживался рядом и молчал. Они всегда молчали. Смотрели на звезды и ничего не могли сказать друг другу. Все уже было сказано. Возможно, им и следовало бы поговорить, выяснить отношения. Но Гермиона не хотела и избегала этого. Она ограничила общение с мужем лишь несколькими фразами на официальных мероприятиях или за семейным столом и не желала уступать. Просто не хотела. Не была готова. Она отпустила мужа. По-настоящему Гермиону беспокоила лишь Флора. Девочка очень переживала за родителей. Рон так и не нашел в себе силы откровенно поговорить с дочерью, и Флора стала немного сторониться отца, но зато все чаще и чаще приходила к матери. Спросить о чем-то. Поговорить о каких-то мелочах, которые вдруг оказывались такими важными для девочки. Просто посидеть обнявшись. Гермиона наблюдала за дочерью, и ей иногда хотелось плакать. Флора не расставалась с дневником. Стала задумчивой и очень молчаливой. Частенько ее можно было увидеть лишь в компании эльфа-охранника на морском берегу с книгой и неизменной тетрадкой на коленях, с грустной полуулыбкой созерцающую дальние океанские дали. Девочка пристрастилась к рисованию, и долгие часы посвящала своему новому увлечению, но никогда и никому не показывала свои рисунки. Даже матери. Гермиона всеми силами старалась отвлечь и развлечь дочь. Часто бродила с ней по сувенирным лавочкам, находящимся в окрестных деревнях. Рассказывала чудесные маггловские сказки и волшебные истории. Много говорила о Хогвартсе, куда Флора должна была пойти первого сентября. В такие минуты Флора улыбалась как раньше, и Гермиона готова была отдать все сокровища мира, лишь бы ее девочка не грустила. Сама же Гермиона чувствовала себя гораздо лучше. Морской воздух. Общество друзей и чудесные отвары Луны помогли ей восстановить силы как физические, так и душевные. Ей было хорошо в этом месте. А еще ей приходили письма. Удивительные. Увлекательные письма. От Блейза и Падмы, от Джинни и от сотен незнакомых ей волшебников и волшебниц. Газеты не прекращали сплетничать об их с Роном разводе, а простые маги писали ей слова поддержки или рассказывали свои истории. Драко приказал эльфам-охранникам тщательно просматривать поступающую почту и разрешил передавать Гермионе лишь «положительные послания», поэтому все вопилки, кричалки и громовещатели обходили ее стороной. Но Гермиона все равно скучала. Скучала по работе. По клиентам. По своему офису. По Блейзу и Падме и даже по своему секретарю Кайли и дурацким выходкам Фабьена Робардса. Ее лекции и семинары в Магической Академии закончились, и Гермиона скучала по студентам и неповторимой атмосфере, окружающей любое студенческое сообщество. Гермиона скучала и по своему дому, где они так долго и счастливо жили, где она наводила уют и красоту и, где каждый уголок был любовно обустроен ее рукой. Она не ездила ни домой, ни в офис, чтобы лишний раз не расстраиваться и не тревожить старые раны, но мыслями нередко уносилась туда, в уютную кухню-столовую своего дома или строгую деловую атмосферу рабочего кабинета. А еще Гермиона скучала по мэнору, где она чувствовала себя по-настоящему дома и, конечно, скучала по Малфою. Нет, они постоянно встречались два-три раза в неделю где-нибудь в кафе или в баре отеля «Скай», обсуждали свои дальнейшие действия, вырабатывали тактику. Драко приносил документы и рассказывал о том, что ему удалось или не удалось сделать. Он по-прежнему был внимателен и предупредителен с Гермионой. Неизменно осведомлялся о здоровье и ее душевном состоянии, спрашивал, не докучают ли журналисты и справляются ли эльфы-охранники со своими обязанностями, иногда приносил для нее и для Флоры небольшие гостинцы от Донни, повторял, что мэнор открыт для Гермионы и ее дочери, но… все равно держал дистанцию. Был отстранен. Частенько с ним рядом на этих встречах появлялась Мишель. Красивая, умная, яркая. Она улыбалась Гермионе, была с ней предельно вежлива, тактично и подробно отвечала на любые вопросы волшебницы. Но… умудрялась при этом удивительно раздражать одним своим присутствием. Гермионе всегда казалось, что Драко смотрит на Мишель с особой теплотой, чуть дольше задерживает ее руку в своей, чуть нежнее улыбается этой красавице. И это безумно действовало Гермионе на нервы. Она уже давно призналась себе, что ревновала Малфоя, ревновала… и ничего не могла с этим поделать. Масло в огонь подливали и репортеры то и дело печатающие колдографии Драко и Мишель с различных мероприятий или из ресторанов. Гермиона предпочла бы никогда не встречаться больше с мисс де Ларош, но Драко заверял ее, что без Мишель им просто не обойтись, да волшебница и сама это видела. И дело было в том, что вопрос с опекой над Флорой по-прежнему стоял очень остро. Артур Уизли как Глава Рода сурово и безапелляционно заявил Малфою, что независимо от решения по делу о разводе, Флора будет признана наследницей Рода Уизли и он, Артур, намерен оформить опеку над девочкой вместо Рональда и Гермионы. Родителям же, а конкретно матери предлагались два дня в неделю для встреч с дочерью в Норе. Когда Драко попробовал недвусмысленно намекнуть Артуру, что у него есть доказательства финансовых махинаций Рональда, за которые сын мистера Уизли запросто может сесть в Азкабан, то мужчина лишь рассмеялся Малфою в лицо. А отсмеявшись, Артур по-прежнему прямо ответил, что магический потенциал девочки гораздо выше, чем у Рона и мистер Уизли готов пожертвовать четырьмя или пятью годами жизни сына ради внучки. Узнав об этом разговоре, Гермиона была шокирована. Удручена и огорчена. Она даже и не предполагала, что люди, ставшие ей второй семьей в магическом мире, могут так поступить и с ней и с Флорой и даже с собственным сыном. Когда же эмоции улеглись, то волшебница поняла, что просто так она это все не оставит. Она будет бороться. Чего бы ей это не стоило. Даже, если ей придется пойти на экстраординарные меры, а именно использовать обычай, который был забыт последние пятьсот лет - заключить брак по доверенности между Флорой и Скорпиусом. Вот тут она по-настоящему оценила способности и знания Мишель. Эта яркая и неординарная женщина по полочкам, четко и ясно все разложила перед Гермионой. Ответила на все ее вопросы. Попыталась дать необходимые пояснения и устранить все опасения волшебницы. Гермиона, всегда ценившая профессионализм и людей, которые умеют так досконально и до мелочей разбираться в деле, которым занимаются, не могла не восхититься мисс де Ларош. Да. Они могли бы стать хорошими подругами. С Мишель было интересно. Она действительно приводила в восторг. Но… между этими двумя неординарными и во многом такими похожими женщинами стоял мужчина. По крайней мере, Гермиона так думала. Она мучилась и ревновала. Злилась на себя и на Мишель, клялась самой себе, что ей все это безразлично, улыбалась при следующей встрече… и снова и снова восхищалась талантами и умом этой женщины. Мишель ей нравилась, нравилась еще и потому, что она очень подходила Драко.***
Так пробежало четыре недели из тех шести, которые были отведены на примирение супругам Уизли. Этот день был солнечным и теплым. Рон был в магазине, Флора снова вернулась в школу, и Гермионе совершенно нечего было делать. Она долго гуляла по берегу. Размышляла. Ей предстоял нелегкий разговор с дочерью по поводу, так называемого замужества Флоры, который Драко предложил отложить пока до поры до времени, и Гермиона спокойно обдумывала и продумывала будущую беседу. Но мысли разбегались. Весеннее солнце ласково гладило кожу. Размягчало, разнеживало волшебницу. Не давало сосредоточиться. Дойдя несколько раз до большого камня и, вернувшись обратно, но, так и не придумав пока, как лучше обсудить все эти нюансы и проблемы с дочерью, Гермиона решила снова отложить какое-либо решение этого вопроса на потом, и съездить в город. Отвлечься. Походить по магазинам, может быть, купить Луне и Флоре подарки и вообще развеяться. Тряхнув головой, волшебница в последний раз посмотрела на море, глубоко вдохнула соленый воздух и вернулась к себе в комнату. Умывшись и переодевшись, она предупредила Полумну, что обедать будет вне дома, а затем быстро дошла до границ антиаппарационного барьера. Немного постояв у границ и собравшись с духом, все-таки она очень давно не аппарировала самостоятельно, Гермиона переместилась прямо в Магический квартал их городка. Настроение было отличным. Во-первых, она впервые после долгого перерыва аппарировала. Уверено. Не боясь расщепиться и покалечиться. Во-вторых, шоппинг у Гермионы явно удался. Она купила чудесные кулоны-амулеты для Луны и Флоры и даже такой же амулет в виде часов на длинной цепочке для Гарри. Немного подумав, Гермиона вернулась в ювелирную лавочку и добавила к покупкам еще и запонки для Рона. Все-таки он ее муж. Пока еще. Побродив вдоль полок любимого книжного магазина, Гермиона выбрала несколько книг. С тоской вспомнив о библиотеке Малфой-мэнора, волшебница погрустнела. Там теперь наверняка хозяйничает Мишель…. Что ж, такова жизнь. Нет, сегодня у нее отличное настроение, и она не будет думать о мисс де ла Рош. Гермиона вздохнула и присовокупила еще одну книгу к уже выбранным, с улыбкой оплатила покупку и опять вышла на солнечную улицу. Уличные часы на одном из домов пробили дважды. Пора обедать. А что, если им с Роном попробовать наладить хотя бы дружеские отношения? Ведь когда-то они были хорошими друзьями. Гермиона улыбнулась. И почему бы им не начать свою дружбу с простого совместного обеда? Возможно, они смогут даже поговорить о чем-нибудь… отвлеченном… незначительном,… о квиддиче, например. Гермиона на секунду задумалась – они так давно не разговаривали, возможно, она была не права…. С этими мыслями волшебница пересекла площадь и открыла дверь магазина «Волшебных Вредилок». Мелодично звякнул дверной колокольчик. В торговом зале тишина и прохлада. Два покупателя, бродящих по магазину в поисках чего-то нетривиального, и Сандра за прилавком. Гермиона с улыбкой подошла к продавцу-консультанту. - Здравствуйте, Сандра, - поприветствовала волшебница помощницу мужа, - я не помешаю? - Что? Здравствуйте. Нет, нет, не помешаете, - Залепетала стушевавшаяся Сандра и покраснела, - не ожидала Вас здесь увидеть. Что-то случилось? - Сандра, - улыбка сползла с лица Гермионы, так, значит и Сандра состоит в этом заговоре вранья, - он и Вас в это втянул? Вы же все время мне врете, хотя мы так мало знакомы. Вы же разведены, Сандра, правда? – Брюнетка кивнула и опустила глаза, а Гермиона жестко сказала. – Тогда Вы должны меня понимать. Вы должны понимать, как это больно постоянно слушать ложь. Где он? - На переговорах. – Пролепетала Сандра и мужественно указала на стул. – Присядьте, пожалуйста. Как только переговоры закончатся, я Вас сразу же провожу в его кабинет. - На переговорах значит, - криво усмехнулась Гермиона и, облокотившись о прилавок, наклонилась к брюнетке, - Сандра, послушайте меня, если Вы сейчас же не скажете, где он, то я…. - Пойдемте, - не давая Гермионе развить свою мысль, о том, что она сделает с ней и с магазином в случае отказа, чуть слышно выдохнула Сандра. Она вытащила из ящика связку ключей и вышла из-за прилавка, - он там… во дворе… я покажу. Гермиона кивнула и сделала приглашающий жест. Волшебницы прошли через торговый зал, миновали небольшую подсобку, заваленную коробками, и остановились у высоких двойных раздвижных дверей, выходящих на задворки магазина. Сандра открыла замок и отодвинула одну створку. Гермиона остановилась в тени второй половины двери, так чтобы ее не было видно, и осмотрела небольшой дворик. Деревянная скамейка, под раскидистой душистой акацией, полностью залитая солнцем. На скамейке сидит Айлин, а перед ней на коленях стоит Рон. Он что-то говорит. Айлин улыбается. Красавица выбирает из вазы, стоящей рядом с ней, большую сочную ягоду клубники и протягивает ее волшебнику. Рональд откусывает, касаясь при этом губами пальцев девушки. Ягодный сок течет по губам. Сладко. Невероятно сладко. Глаза блестят. В глубинах очей мужчины и женщины плещется любовь и нежность. Оба смеются. Рон приподнимается и нежно целует девушку прямо в губы. Они оба счастливы. Гермиона усмехнулась и, стараясь ненароком не зашуметь, тихо отошла от дверей. Сандра последовала за ней. Волшебницы вернулись в торговый зал. - Простите, Вы не должны были это увидеть, - с сожалением в голосе проговорила Сандра и виновато посмотрела на Гермиону, - наверное, они уже никогда не расстанутся. - Это неважно, Сандра, уже неважно, - Гермиона мягко коснулась руки брюнетки и направилась к выходу из магазина, - Вы напрасно утешаете меня. Все это давно уже не имеет значения. – Волшебница обернулась у дверей и улыбнулась. – Никогда не лгите больше, Сандра. Мой муж не оценит Вашу преданность. Мелодично звякнул дверной колокольчик. Залитая солнцем площадь. Магический квартал. Чудесный весенний день. В тот же вечер Гермиона передала Гарри склянку с воспоминаниями об этом дне и подписанное ею соглашение о разводе. А позже, всего лишь через пару часов, состоялся громкий и серьезный разговор двух старых друзей. Гермиона не слышала ни криков и возмущения Гарри, ни лепетания и оправданий Рона, они с Луной ушли гулять к морю. Но… уже наутро Рональд Уизли окончательно съехал от Поттеров, а еще через день передал через Кесслера и Малфоя подписанное и с его стороны соглашение о разводе. Маленькая и когда-то дружная семья Героев Войны Рона и Гермионы окончательно прекратила свое существование.