***
Балеарские острова. Гостевой дом. — Адалин столкнулась с Беном. И Бен, похоже, крайне недоволен тем, что его сын встречается с вампиршей, — доложила Фиона, входя в дом вместе со Стефано. — Да и вообще у Ника и Бена натянутые отношения, судя по всему. — Натянутые — это мягко сказано, — отозвался Цепеш, который был незаметным свидетелем встречи отца и сына в пляжном кафе. — Это было ожидаемо, — Локид пожал плечами. — Марк тоже недавно приехал, — добавил Стефано. Двое из глав Ордена здесь. Чудесно. — Ленни не сказала им, что Влад здесь? — поинтересовался Локид. — Нет, — ответила Фиона. — Она не виделась с Марком. Но, думаю, Бен скажет ему, что его сын прикатил на курорт с вампиршей под ручку, — иеле плюхнулась на низкий пуфик. — И что мы дальше делаем? — ведьмак благодарно принял бокал с виски из рук друга. — Вы все отдыхаете и продолжаете лучше узнавать Ника. Мы с Адалин поговорим с Беном и Марком, — вампир попутно застегнул часы на запястье. — Ваше совместное долгое отсутствие заметит Николас, — предупредил Стефано, чинно замерев у выхода на веранду. — Его легко отвлечь, — отмахнулся Локид. Фиона усмехнулась. — Подождём вечера, когда начнётся пляжная вечеринка. Как там водичка, кстати? — ведьмак обратился к иеле. — Волшебная, — Фиона улыбнулась. — Супер. Тогда тоже пойду поплаваю, — Локид поднялся и направился к выходу. Фиона тоже собралась уйти, но на пороге дома остановилась и обернулась, пристально взглянув на Влада. Помолчала, пару секунд размышляя, задавать ли вопрос. И всё же задала. — Ты ей так и не сказал? Пауза. Иеле не уточнила, но вампир понял. И ведьмак понял, остановившись на полдороги к двери. Влад, вышедший на веранду, устремил взгляд на панораму пейзажа и моря. — Не сказал. Фиона одобрительно кивнула. Правильно. Не надо Адалин этого знать. — Будешь ей врать? — Локид закинул полотенце на плечо. Влад промолчал. Вот что он должен ответить? «Да, буду лгать» или «Нет, не буду. Сейчас скажу ей правду». А самой Адалин он что должен сказать? «Мумия хочет список твоих жертв» или «Ты убила друга Ника»? Вампиру и ведьмаку на смерть друга Николаса параллельно, но вряд ли этот факт оставит равнодушной Адалин — именно по этой причине Фиона хотела бы скрыть от подруги истину. — Нет, скажу. Позже, — похоже, вампир не хотел сваливать всё в одну кучу. Нужный мумии список жертв Адалин, среди которых друг Ника; встреча с отцом Ника; татуировка Ника; непонятная связь Ника с мумией и Анной — боже, как много этого Ника. Центр вселенной какой-то, а не юрист. — Лучше сказать сразу, Влад. — Правильно, не говори ей. Локид и Фиона разошлись во мнении, произнеся эти фразы одновременно. Недовольно повернулись друг к другу, осуждающе сузив глаза. Влад перевел выжидающий взгляд с друга на иеле и обратно: к гадалке не ходи, сейчас спорить начнут. — Не надо ей об этом знать, Локид, — твёрдо проговорила Фиона. — Она всё равно узнает. Нет смысла скрывать, — парировал Локид, прищурившись. — Есть в этом смысл, — отбила Фиона, воинственно скрестив руки на груди. — Ничего она не узнает, если мы не откроем рот. Как, по-твоему, она отреагирует на то, что убила друга Ника?! — Фиона, мы это уже с тобой обсуждали, — Локид закатил глаза, запасаясь исполинским терпением. — В этом нет ничего страшного. — Не для Адалин! — иеле повысила голос. — Как она потом Нику в глаза смотреть будет — об этом ты подумал? — укоризненно выпалила Фиона. — Я вас сейчас, может, удивлю, но зачатки совести у Адалин всё-таки есть. — Сказать придётся, Фиона, — Влад прервал их пререкания. — Давай хотя бы не сегодня. — Не сегодня, — согласился вампир.***
Адалин не послушала Влада. Вампир выразился предельно ясно: к Бену и Марку не лезть, один на один с ними не общаться. Но у Адалин был вопрос, который ей хотелось бы прояснить до того, как Дракула начнёт обстоятельную беседу с главами Ордена. Самого Бена тоже волновал один вопрос. Ближе к вечеру он столкнулся с Марком, и стало очевидно, что вампирша, иеле и двое глав Ордена на островах — это далеко не случайность, а организованная встреча. Организованная, по их мнению, Адалин. Но Бенедикта волновало совсем не это. Его волновало, что его сын связался с вампиршей. И Адалин, подгадав удобный момент (когда уже вовсю шла пляжная вечеринка), сама появилась перед Беном и Марком в одной из крытых беседок между пляжем и гостевыми домами. — Ты весь день где-то поблизости. Следишь за мной? — Адалин вопросительно выгнула бровь, обратившись к Бенедикту. — Ленни, что происходит? На черта Фиона велела мне сюда приехать? — недоумённо проговорил Марк, сев на скамью в беседке. — Что ты делаешь, Адалин? — раздражённо выпалил Бен. — Какого дьявола ты прицепилась к моему сыну?! — А что не так? — Ленни изобразила непонимание. — Что не так?! — Бен едва сдерживался, чтобы взбешенно не заорать на неё. — Ты вампир, а он человек! — И что? — вампирша наивно моргнула. Но в янтарных глазах мелькнула истинная чертовщинка. Адалин с любопытством наблюдала за реакцией Бена. Отец Ника шумно выдохнул сквозь плотно сжатые зубы, сжав и разжав кулаки. Упёр руки в бока, сделав несколько размашистых шагов поперёк беседки. — Он знает, кто ты? — уточнил Бенедикт. — Нет. Бен покивал головой. — Значит, так, Адалин. Я не знаю, какую кашу ты опять заварила, — отец Николаса постарался говорить равномерно, но эмоции всё-таки пробивались. — Но ты расстанешься с Ником. Исчезнешь из его жизни. И даже не приблизишься к нему, — это даже не просьба. Требование. — Не вынуждай меня идти на крайние меры, — о, а это угроза? — Какие? — Ленни сложила руки на груди. — Узнаешь, если не отвяжешься от моего сына, — Бен гневно сверкнул глазами. Ох, как он взбеленился из-за того, что его сын спутался с вампиршей. — Полегче, Бен, — Марк облокотился на согнутые колени. — Ответ на мой вопрос будет, Ленни? — он поднял глаза на вампиршу. — В чём дело? Зачем мы все здесь? Адалин проигнорировала Марка. — Почему ты так ко мне относишься, Бен? — Ленни опустилась на скамейку. Повисло молчание. Бенедикт ухмыльнулся. Почти рассмеялся, смотря на неё сверху вниз. Марк насторожился. Это очень нехороший вопрос, на который будет очень нехороший ответ. — Ты серьёзно? — отец Николаса продолжал саркастически улыбаться. — Не понимаешь? — Я хочу услышать от тебя, — Адалин закинула руку на ограждение беседки. И вновь молчание. Атмосфера звёздного вечера стала сгущаться. Воздух стал пропитываться напряжением, которое волнами исходило от отца Николаса. — Хочешь услышать… — он неотрывно сверлил глазами Ленни. — Ну, слушай. — Не надо, Бен, — Марк вскочил на ноги в попытке погасить конфликт в зародыше. Поздно. — Четыре года назад ты стала убивать людей пачками. Убивать просто так — без причины. Без разбора, — Бенедикт говорил спокойно, опираясь одной рукой на ограждение и не отрывая взгляда от девушки. — Единственным твоим оправданием было горе, — Адалин не дрогнула. — Но каждый с этим сталкивается, каждый теряет кого-то из близких. И люди после этого не вымещают злость на других, убивая невинных людей направо и налево. Марк застыл. Адалин смотрела прямо в глаза Бена, горящие целым спектром презренных эмоций. А его спокойный тон становился жёстче и разъярённее с каждым словом. — Но ты не человек. Ты вампир — представитель высшей нечисти, — глава Ордена прищурился. — И это уже другой вопрос. Так как ты стала угрозой для людей, то Орден должен был тебя уничтожить. Ведь Орден создан для защиты людей от нечисти. От любой нечисти, включая высшую, — он растолковывал это едва не по слогам. — Бен… — Марк попытался остановить его, взяв за локоть. Но тот выдернул руку. — Но тебя спасли, — хлёстко черкнул Бен. — Спасла Фиона, которая обещала изолировать тебя от людей. И она выполнила это условие. Знаешь, почему она это сделала? — отец Ника на пару секунд умолк, а затем шагнул к вампирше, практически нависнув над ней. — Потому что ты дорога Дракуле. Вот единственная причина, по которой ты еще топчешь землю. Адалин внешне не изменилась. Но челюсть непроизвольно сжалась. Стала разливаться отрава по венам, выжигая изнутри. — Фиона не стала бы тебя защищать от Охотников, не будь ты так дорога владыке нечисти, — Бен стал прохаживаться по беседке, будто ведя лекцию, — Ведь иеле, в отличие от тебя, — он ткнул пальцем в вампиршу, — ему предана. Ленни молча следила за каждым его движением. Отравленные слова-стрелы въедались в нутро. — Ты удобно устроилась, — скривился Бенедикт, обхватив ладонью деревянный сруб. — Села под крыло самого сильного существа на свете. Влад вернётся и, конечно, всё тебе простит, — он укоризненно поморщился. — Он ведь тебя любит. Хотя ты этого не заслуживаешь. А Адалин всё молчит. Не двигаясь с места. Не встревая, не возражая. И Марк угрюмо молчит. — Ты мелочная, циничная, эгоистичная сука, — злобно процедил Бен, повернувшись к ней. — Хотя нет. Ты даже до суки не доросла. Всё, что ты можешь — это лгать и манипулировать окружающими, — его голос зазвенел неприкрытой враждебностью. — Ты убила кучу невинных людей, оправдывая это горем и болью! — он разъярённо шагнул к вампирше. Та не шевельнулась. — Ты выкрутила руки Марку, чтобы попасть в Орден против Устава и воли Дракулы! Ты разорила компанию Влада и, как мы видим, закрутила роман с другим, — он ткнул в неё пальцем. В янтарных глазах — пусто. Ни одной эмоции. Но желчь разъедает вены. — Но ведь и Ник тебе не нужен? Ты в него не влюблена — я наблюдал за вами сегодня, и это видно, — Бен эмоционально взмахнул рукой. — Значит, ты и его для чего-то используешь. Господи… — он прерывисто выдохнул, словно сам ужасаясь от осознания. — Да ты же всех вокруг используешь! Фиону, Марка, а теперь и Ника. Пользуешься их добротой к тебе! Их состраданием! — пауза. — Я бы хотел увидеть в тебе ту девочку, с которой познакомился в замке Дракулы. Но она, к сожалению, умерла, — как клеймо, как приговор. Бенедикт остановился прямо напротив Адалин. — Что хорошего ты сделала за свою вампирскую жизнь? — звенит вызовом. — Хоть одного человека спасла? Хоть кому-нибудь помогла?! Подумала хоть о ком-нибудь, кроме себя?! — ярость набирала обороты. — Что ты можешь, кроме того, как проливать кровь, разорять компании, отрабатывая репутацию последней мрази и позоря уважаемое во всем мире имя отца? — рявкнул Бен. — Единственная наследница Баттенбергов-л’Амори! Позор рода! Его заколотило от бешенства, яро направленного на вампиршу. — Ты… — он запнулся, сжав губы. — Ты такое ничтожество, Адалин. Тряпка, которая не смогла справиться даже со смертью друга. Насквозь фальшивая дешевка без морали и принципов, которая потонула в предательстве, лжи и лицемерии. Отрава перестала носиться по её венам. Внутри расползались склизкие щупальца, стягивающие кости до ломоты. — Боже, да ты даже Влада предала, — Бен выпрямился, отступив от неё. — А раз предала, значит, и не любишь его, — он взъерошил волосы на затылке, тяжело вздохнув. — Но, конечно, он вернется и все тебе простит. И ты это знаешь. Знаешь, что всё сойдёт тебе с рук. Знаешь, что он будет защищать тебя, оправдывать каждый твой гадкий поступок, — он покачал головой. — Прикрылась любовью самого сильного мужчины мира и пакостишь всем подряд. Не возникало вопроса, откуда он столько знает об их отношениях. Что-то ему сказали Фиона и Лорейн, когда укрывали Адалин от Ордена четыре года назад. Что-то сказала сама Ленни, когда, прикрываясь покровительством Дракулы, влезала в Орден. — Хватит, Бен, — голос Марка прозвучал глухо. — Но наступит день, Адалин…- Бен вкрадчиво заглянул в глаза вампирши. — Когда спустя много-много лет… После всех слёз радости воссоединения и долгой совместной вампирской жизни ты поймешь… — его голос сошёл на ядовитый шёпот. — Поймёшь, что ты и мизинца Дракулы не стоишь, — он присел на корточки перед ней. — Но хуже всего будет не это. Однажды, Адалин Баттенберг-л’Амори, он тоже это поймёт. Ни вдоха, ни выдоха. Всё внутри неё в эту секунду сдохло. Снова. — Поймёт, что женщина, которой он прощал всё на свете, которую он любил и защищал — это мелочное недоразумение, которое проще было растоптать и выкинуть, чем ставить рядом с собой, — Бен обстоятельно смотрел на неё. — Любовь развеется, и он осознает, что ничего, кроме разочарования, к тебе не испытывает. В голубых глазах бывшего Охотника ярко горит: «Чтоб ты в аду горела, сука». — Я скажу честно и прямо тебе в лицо, — он взял её ладони в свои. — Я тебя не просто ненавижу. Я тебя искренне презираю, — ласковая ненависть сочится в его виде. — И будь у меня возможность, я бы без малейшего зазрения совести вогнал кол тебе в сердце, чтобы твоё существование не-отравляло-этот-и-без-того-гнилой-мир, — произнёс он по слогам. И тишина. Только пальмы качаются от ветра. И звучит музыка вдалеке. И слышно шум прибоя. Несколько минут Адалин и Бен неотрывно смотрели друг на друга. Ни слезинки не мелькнуло в янтарных глазах. Ни одной чёрной венки не пронеслось по коже. Ни злости, ни бешенства. Не хочется ни рыдать, ни ударить. Ей доходчиво и по фактам изложили, за что её ненавидят. Нарезали правду-матку в лицо. — Так почему же не сделал этого? Марк подпрыгнул на месте, обернувшись на звук режущего льдом голоса. Бен окаменел: медленно выпустил ладони Адалин из своих рук, медленно поднялся, медленно обернулся. — Влад… — Марк побледнел. Дракула неспешно ступил в беседку. На его лице ноль эмоций. Ледяная пустыня в кристально-голубых глазах. Стало физически холодно до судорог в пальцах. Лёд расползался повсюду, сковывая внутренности глав Ордена. — Ты знала, — Бен неотрывно смотрел на Влада, но обратился к Адалин. — Знала, что он слушает, — он бегло на нее обернулся. Адалин отрицательно мотнула головой из стороны в сторону. Встала на ноги. Влад здесь присутствует явно не с самого начала, но объяснять это ни он, ни она не стали. — Я не стану перед ней извиняться, — Бенедикт твёрдо взирал на Цепеша. — Я не говорил об извинениях. Я задал вопрос: почему ты её не убил, раз так хотел? — Влад остановился рядом с Ленни. В беседке воцарилась тишина, которая оказалась настолько оглушительной, что перекрывала даже шум вдалеке. Бен не торопился с ответом. Марк тоже молчал. Адалин до сих пор не произнесла ни слова. — Убью, если она не оставит в покое моего сына, — наконец, изрёк Бенедикт. — Это до или после того, как твой сын поможет крысе из Ордена убить меня? — безразлично обронил Цепеш. И в одной его фразе почти всё. Бен оторопел, вытаращившись на основателя Ордена. Марк приоткрыл рот. Мужчины потеряли дар речи, пялясь на вампира во все глаза. — Ник… Что?! — опешил Бенедикт. — Крыса в Ордене? — вместе с ним выпалил Марк. — Адалин, оставь нас ненадолго, — Влад наклонил голову к Ленни, но продолжал придирчиво-колющим взглядом переворачивать всё внутри Бена и Марка, неподвижно стоящих на месте. — Я скоро приду. Они должны были вдвоём разговаривать с ними на эту тему. Но она не хочет больше здесь находиться. Сейчас она хочет остаться одна. И он это понимает. Ленни кивнула и бесшумно растворилась в темноте ночи. Она так ничего и не сказала.***
Она лежит на пристани: сбоку плещется море, а на чёрном небе яркие звёзды — кажется, достаточно протянуть руку и можно будет сорвать их с тёмного полотна космоса. Адалин, ведомая этой мыслью, вытянула руку вверх, но пальцы поймали только пустоту. …» — Почему? Почему ты такая, м? Ну почему, Ленни? Почему ты только и делаешь, что лжешь? Почему только и делаешь, что цепляешься за боль? За прошлое? Почему?..» Только пустоту. …» — Что ты можешь, кроме того, как проливать кровь, разорять компании, отрабатывая репутацию последней мрази и позоря уважаемое во всем мире имя отца? Единственная наследница Баттенбергов-л’Амори! Позор рода!..» Только пустоту. …» — Поймёшь, что ты и мизинца Дракулы не стоишь. Но хуже всего будет не это. Однажды, Адалин Баттенберг-л’Амори, он тоже это поймёт…» Только пустоту. Она повернула голову направо. Светит луна. И рябь моря переливается в серебристой дорожке. — Не была счастливой. Вот и нечего начинать, — тихо-тихо. Прокатилось по пристани и беззвучно упало в воду. И камнем на дно. Взгляд янтарных глаз вернулся к небу. Белые крапинки звёзд всё так же сверкают. — Как дотянуться до звёзд? — она не услышала и не увидела его, но почувствовала его появление. — Отрастить крылья, — бархатный голос плавно расстелился по пристани. Её губы тронула неуловимая улыбка. И тут же исчезла. — К черту крылья. Падать больно. — Вечно ползать лучше? Он сел на деревянные доски около нее, свесив ногу с края пристани. Она, по-прежнему лежа на спине, повернула к нему голову. — Нет. Несколько минут в тишине. Только шум прибоя. — Он прав, Влад, — ей не больно. Ей пусто. Настолько, что даже слёз нет. — С разочарованием он перегнул, конечно, — вдумчиво произнёс Влад. — Я даже не знаю, что ты для этого сделать должна. — Ты же слышал. Твоя любовь развеется и… — Я об этом и говорю, — перебил Влад. — Рассуждать на такую тему, не имея ни малейшего представления о том, что это за величина — любовь 600-летнего вампира, — он укоризненно покачал головой. Вот умеет он заставить её улыбнуться даже тогда, когда ей этого совершенно не хочется. — Которую я не заслуживаю, — Адалин вновь медленно подняла руку вверх, пытаясь дотянуться до звёзд. — Басараб считал, что такой монстр, как он, не имеет права на любовь. Ни при каких обстоятельствах, — Влад поймал ее ладонь, переплетая ее пальцы со своими. — Цепеш считает с точностью до наоборот. — А Дракула? — она повернула к нему голову, и в ее янтарных глазах отразились блики от огней пляжных фонарей, как искры костра. — А Дракула романтик: он считает, что род Баттенбергов был проклят шесть веков назад, чтобы он встретил Адалин Баттенберг-л’Амори, — в его кристально-голубых глазах сверкнул лунный свет, придавая завораживающе ледяной оттенок. Адалин улыбнулась гораздо искреннее и живее. Сжала, разжала и снова сжала его ладонь, плавно и играючи переплетая их пальцы. — Ленни, — Влад посерьёзнел. — Мы с тобой вампиры, у которых вечность впереди. Нас будут упрекать в жестокости, бездушности, кровожадности из века в век, — его ладонь легла на её щеку. — Когда-то мы будем стараться быть лучше, когда-то, наоборот, будем чрезмерно жестоки, оправдывая свою репутацию монстров. У тебя немало недостатков, которые я прекрасно вижу. У меня их ещё больше, — он пристально смотрел в её глаза. Адалин слушала его, не моргая и не дыша. — Но ты — женщина, которую я люблю, — Влад мягко провел большим пальцем по ее скуле. — Все остальное второстепенно. Не забывай об этом никогда, — он наклонился к ней, кончиком носа задев её щеку. Прижался к губам. И она крепко обвила его руками за шею.«Она так тянулась к звёздам, что совсем забыла: звёзды сверкают только во тьме»