mirrorball

      — Хватит, Кацуки. Это полнейший бред.       — Почему?       Акира вздыхает, всем видом показывая, что разговор окончен. Она хочет идти дальше, протискиваться сквозь толпу учащихся, чтобы попасть в нужный кабинет, но Кацуки решает иначе: хватает её за руку и оттесняет в сторону, к окну.       — Пусти, у нас сейчас выступление…       — Подождёт, — терпение никогда не было сильной стороной Бакуго, и сейчас он начинает его терять. — Акира, это, блять, важно!       — Важно? — срывается у Акиры голос. — Спит ли моя мама со Старателем — это важно? Это то, что у тебя на уме? Серьёзно, Кацуки? Я ждала от тебя нечто большее, чем подростковое…       — Послушай, сестрица, мне нет никакого дела до личной жизни тётки, хочет — пусть даже с дедом встречается, но я… Я пытаюсь обратить обратить твоё внимание на…       — Хватит! — выкрикивает Акира.       Ученики с недоумением на них смотрят, и она, воспользовавшись этим, вырывает из хватки Бакуго свою руку. Она поджимает губы, и он чувствует исходящие от неё волны ярости — впервые видит в таком состоянии.       Он её довёл.       Она в бешенстве.       — Потом поговорим, — выталкивает она из себя эти два слова и направляется в кабинет. Там уже сидит класс Кацуки, возле доски стоят Хару и Рио со старшего курса из параллельного класса и Асука (должен быть ещё Кенджи, как заместитель старосты, но учится он не блестяще, поэтому Чиэса просит Акиру прийти вместо него).       — Опаздываете, — бросает Айзава, когда в дверях показываются Акира и Кацуки. Кинув на него красноречивый взгляд, Бакуго занимает своё место, а Акира становится рядом с Асукой.       Слово берёт Чиэса.       — Сегодня мои ученики поделятся с вами своим опытом работы с про-героями. Вы тоже теперь стажируетесь, можно сказать, стреляные воробьи, — хмыкает она, — но у старшего курса есть чему поучиться. У них нагрузка другая, они больше нацелены на практику. Вот про неё вам они: Хару Мидзуко, Рио Катама, Асука Сано и Акира Акияма — и расскажут. Начнёшь, Сано?       — Да, учитель Кимура, — кивает Асука, шагая вперёд. Акира ощущает на себе пристальный взгляд Бакуго, но на двоюродного брата не смотрит.       Это нелепо — такое предполагать. Мама и Энджи Тодороки, стало быть, сильно головой ударился недавно на патруле. Да как только Кацуки такое в голову пришло?       Акира считает себя дочерью, что близка со своей мамой. Они как лучшие подружки, они делятся всем, они… Во рту становится горько — о своих отношениях с Шото Акияма матери так и не рассказывает. Не хотелось признаваться на радость Бакуго, но что-то каждый раз останавливает Акиру от откровенного с Мэйуми разговора. Обычно знающая, что говорить, Акира не может выдавить из себя: «Мам, я и Шото встречаемся». Простая фраза, пять слов, а Акира бы лучше с очередным злодеем сразилась, чем сказала бы о своей личной жизни.       Странно ведь, поскольку мама — родной человек.       Пока Асука рассказывает про агентство, в котором работает, Хару, пользуясь тем, что осталось пустое место, где стояла Сано, пододвигается. Акира чуть хмурится — не самое приятное соседство, лучше бы и дальше была пустота.       — О чём будешь рассказывать? — осведомляется Мидзуко, и ничего хорошего, исходя из тона её голоса, Акиру не ждёт.       — О работе в агентстве, — сдержанно отвечает та негромко, чтобы не перебивать Асуку. — О том, о чём говорит Асука.       — А ты работаешь в агентстве?       — Работаю. Что за бред, Мидзуко?       — Настоящая работа — самим заполучить место в агентстве. Своим трудом, а не силами мамочки, переспавшей с начальством, или купленным местом.       Дальше Хару что-то говорит, но Акире уже неважно. Глаза застилает пелена гнева, и она помнит только, как вцепилась ей в волосы, метя кулаком в лицо.       Кажется, они подрались на глазах у младшего курса.       Кажется, у неё сдали нервы, раз она такое себе позволила.       Кажется, что-то в словах Бакуго есть.       Следующее, что приводит Акиру в чувство, когда она сидит в кабинете и ждёт, когда придёт мама — пощёчина Мэйуми. Это мгновенно отрезвляет, и Акира, хлопая глазами, прижимает ладонь к покрасневшей щеке.       — Моя мать за меня никогда не краснела! — цедит Мэйуми. — Что ты делаешь? С каких пор ты ведёшься на провокации каких-то там второсортных девок?!       — Она оскорбила меня, — Акира всё ещё в ужасе от того, что её ударила мама — мама, которая ни разу на её памяти не поднимала на неё руку. — Сказала, что я незаслуженно попала в агентство Старателя.       — Да плевать! Будешь ещё слушать, что говорят другие, недостойные люди!       — Мама, она сказала, что у тебя отношения со Старателем!       Теперь и другую щеку обжигает пощёчина.       — Мама!       — Думать надо, когда открываешь рот Акира. Как и думать, что ты говоришь, — Мэйуми заправляет прядь волос за ухо. — Нет у меня никакого романа с Энджи, и тебе стоило бы хотя бы спросить у меня об этом дома, а не в школе, где полно лишних глаз и ушей, раз ты решила верить и собирать всякие сплетни.       Акира ошарашено смотрит на мать. Видимо, Мэйуми понимает, что она сделала что-то не так, потому что она меняет манеру поведения.       — Детка, прости меня, я не знаю, что на меня нашло, — говорит она, склоняясь и приобнимая Акиру. — Прости, что ударила, я не хотела. На работе сейчас нелегко приходится, а тут ещё твоя дурацкая школа…       — Всё в порядке? — раздаётся хриплый голос Чиэсы. Акира поворачивает голову — классный руководитель стоит в дверях, скрестив руки на груди и хмуро взирая на Мэйуми.       — Да, в полном.       — Что ж, замечательная новость, но теперь, пожалуй, мой черёд поговорить с Акирой. Я, как-никак, веду её класс.       Мэйуми недовольна, что в их общение вмешивается кто-то третий, но при дочери она не решает высказывать своё недовольство. Кивнув, она напоследок улыбается Акире и покидает кабинет. Кимура закрывает за ней дверь и подходит к всё ещё держащейся за щёку Акияме. Вторая щека тоже краснеет, и Чиэса понимает, что здесь могло произойти.       — Акира, — осторожно начинает она, — ты как?       — Отвратительно, — признаётся та, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Мама… Мама никогда на меня руку не поднимала. А тут за пять минут целых две пощёчины.       У Чиэсы нет своих детей, всего лишь классное руководство, но она действует интуитивно: без раздумий направляется к Акире и крепко обнимает её. Акира всхлипывает и, обхватив её талию, утыкается лицом в живот Кимуры. Плечи девушки содрогаются — Акира плачет навзрыд и горько, вцепившись в Чиэсу.       Кимуре хочется догнать Мэйуми и как следует хорошенько объяснить ей, что рукоприкладство — не решение всех проблем.