Ещё один шанс

      «Вам приказано явиться немедленно и без отлагательств», – раздражённо передразнивал Айзен, не спеша шагая в казармы первого отряда. – «Какого хрена нужно старику? Я прекрасно знаю, что за мной нет косяков. Или кто-то узнал про ночь с Трейси и решил доложить? Так у нас и нет запрета на любого рода отношения. Патрулирование лесов провели безупречно, всю отчётность сдали. Терпеть не могу, когда меня дёргают просто так. Надеюсь, это действительно что-то важное».       Айзен сжимал кулаки до такой степени, что костяшки пальцев побелели. Он даже не сдерживал эмоции, как привык это делать в обычное время. По дороге Соуске попались Аясегава Юмичика и Иккаку Мадараме. Однако даже они отшатнулись, не желая сталкиваться со взбешённым капитаном пятого отряда. Последний же в порыве гнева даже не обратил на офицеров никакого внимания.       Наконец, дойдя до первого отряда, Айзен глубоко вздохнул и медленно выдохнул, пытаясь сделать безразличный вид. Он неестественно сильно выпрямился и гордой спокойной походкой вошёл в двери.       – Капитан Айзен, – произнёс скрипучий голос, от которого веяло неким холодом. – Соизволили-таки явиться.       – Я пришёл сразу же после того, как до меня дошёл посыльный, капитан Ямамото, – театрально спокойно ответил Айзен. – Не вижу причин для беспокойства.       «Ага, конечно, старый хрен. Только сплю и вижу, как приду в первый отряд. Мне же делать больше нехрен», – подумал он и мысленно чертыхнулся.       – Мне стало известно, что Вас избрала Комета Великого Благоденствия, – Ямамото говорил монотонно.       «Прошло уже дохрена времени, а тебе только сейчас об этом доложили? Ну, и туповатые у тебя подчинённые», – незаметно ухмыльнулся Айзен. – «Или за древностию лет информация так долго доходит до мозга? Впрочем, не имеет значения».       – Знаете ли Вы, капитан Айзен, – продолжил Ямамото, – что подразумевает под собой её знак? Что именно она несёт с собой?       – Я не особо вчитывался в легенды, – вздохнул Айзен. – Всё, что мне известно, это то, что к избранному переходит практически концентрированная удача и благополучие, а после переходит и к его потомкам до скончания времён. При этом тот, кто коснётся Кометы Великого Благоденствия раньше избранного, будет обречён на вечные муки и страдания. Кроме того, она избирает того, чьё сердце кричит о переменах.       «К чему ты спросил это, старый хрыч?» – напрягся капитан пятого отряда.       – Это, безусловно, верно, – сказал Ямамото. – Однако это далеко не всё. Когда-то я столкнулся с таким же избранным. Его звали Миоки Гордон. Он также обрёл, как Вы выразились, концентрированную удачу и благополучие. Однако Миоки изрядно бахвалился. Постепенно от него все отвернулись, а он стал отшельником. В Гордоне сконцентрировались самые мрачные пороки. Или, как их называют люди, грехи. Всего их было семь: гнев, чревоугодие, алчность, зависть, уныние, похоть и гордыня. Они объединились и поразили Миоки, породив монстра. Гордон же решил избавиться от всех, кого когда-либо выберет Комета Великого Благоденствия, чтобы её сущность была подвластна только ему. Скопление семи смертных грехов в одном теле не понравилось Кроули, Королю Ада. Он приказал уничтожить Миоки, после чего Король заключил его в глубокую клетку. Однако пороки смогли покинуть тело Гордона раньше. Они пообещали отомстить следующему избранному, уничтожив всё, что ему дорого.       – Вот как, – Айзен нахмурился. – Вы думаете, что смертные грехи попытаются прорваться в Сейрейтей, чтобы убить меня?       – До Вас, капитан Айзен, они дойдут в последнюю очередь, – протянул Генрюсай. – Для начала они уничтожат всё, что Вам дорого. Куросаки Ичиго заметил странную активность в одном из районов Каракуры. Вы отправитесь в мир живых выяснить, в чём дело. Вместе с Вами отправится капитан десятого отряда и его лейтенант.       – То есть теперь мы берём во внимание мнение временного синигами? – хмыкнул Айзен.       – Капитан Айзен, – напряжение в голосе Главнокомандующего можно было резать. – Если Куросаки ниже Вас по рангу, это не значит, что он временный синигами. Ичиго полноценный лейтенант одиннадцатого отряда. Поэтому его мнение такое же, как и Ваше.       «Что? Куросаки лейтенант? Ещё и одиннадцатого отряда?» – Айзен был шокирован, но не подавал вида. – «Ещё один эффект от отсутствия Хогьёку? Невероятно. А куда тогда делась малышка Ячиру? Неужели её в этом мире нет?».       – Прошу меня извинить, – быстро поправился Соуске. – Видимо, солнечный удар немного выбил меня из колеи.       – В любом случае, капитан, – вздохнул Генрюсай, взяв небольшую паузу. – Вам придётся сотрудничать с Куросаки Ичиго. Он знает современный мир лучше, чем кто-либо другой. Так что, найдите с ним общий язык.       – Разумеется, капитан Ямамото, – Айзен держался из последних сил, чтобы сохранить лицо. – Думаю, у меня не возникнет с этим проблем.       – На время своего отсутствия Вы обязаны назначить старшего по делам в пятом отряде, – Главнокомандующий не спешил проявлять доброжелательность. – Это не обязательно должен быть лейтенант. Возможно, есть кто-то, кто справится с таким постом лучше.       – Так точно, – подобно солдату отчеканил Соуске.       Он резко развернулся на каблуках и собрался было уходить.       – И ещё кое-что, – вновь подал голос Ямамото.       – Да? – Айзен не повернулся.       – Обычно избранный Кометой Великого Благоденствия не остаётся один, – нахмурился капитан первого отряда.       – Что Вы имеете в виду? – Соуске напрягся.       – Согласно легенде, избранный связан с противоположной душой, – Ямамото был спокоен. – Это значит, что в мире живых или даже в самом Сейрейтее есть душа, которая навечно связана с Вами, капитан Айзен. Что с ней делать, решайте сами. Но вы всегда будете каким-либо образом пересекаться.       – Чушь, – отмахнулся Айзен, по-прежнему стоя спиной к Главнокомандующему. – Полагаю, это додумки идиотов, что свято верят в любовь и думают, что она спасает их жалкое существование. А на деле выходит, что она рубит с плеча, и первыми разбиваются её самые преданные собачки.       Не дожидаясь ответа, Айзен покинул казармы первого отряда. Он злился, но от чего? Вызов действительно был важным – это факт. Всё чётко и по делу. Так что стало причиной такого состояния?       Несмотря на это, капитан пятого отряда не контролировал эмоции, уходя в мгновенном шаге. Он хотел абстрагироваться от всех, поэтому скрыл духовную энергию с помощью специального плаща. Соуске не хотел, чтобы сегодня с ним кто-то говорил, о чём-то рассказывал или нёс какую-нибудь ересь в попытке обратить на себя внимание.       Айзен принял решение уйти глубоко в лес, где он сможет остаться наедине с самим собой.       «Кажется, я давно не навещал Кьёка Суйгецу. Наверняка с моей стороны это, по меньшей мере, неприлично», – размышлял мужчина, отталкиваясь от невзрачной крыши маленького домишки Руконгая. – «Всё-таки это очень сложно: сидеть в полном одиночестве взаперти, не имея возможности поговорить хоть с кем-то».       Айзен зашёл довольно далеко в чащу. Здесь были настолько большие деревья, что их листва не пропускала ни единого луча палящего солнца. Соуске решил забраться повыше к кроне могучего дуба. Там было что-то вроде убежища, окружённого плотной листвой. Мужчина осторожно проник туда и сел на толстую ветку, свесив ногу. Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и сосредоточился на успокоении.       Открыв глаза, Айзен понял, что сидит в воде под любимым деревцем. Он снова был в своей душе.       – Тяжёлый день, правда? – послышался женский голос.       – Не то слово, – медленно выдохнул Айзен. – Как ты, Кьёка Суйгецу? Я давно тебя не навещал, прости.       – Я понимаю, Айзен, – дух присел рядом, подогнув коленки. – Расскажи мне, что тебя гложет. Здесь было так страшно. Вода будто вскипела. Шипела, пенилась и даже поднялась волнами. Если честно, я думала, что погибну.       – Ты прекрасно знаешь, что ты живёшь до тех пор, пока живу я. В последнее время я как будто сорвался с цепи. Так странно не сдерживаться, – Соуске прикрыл глаза. – Я не уверен, что поступаю правильно. Я многое изменил в своей жизни. Перестроил образ и дом, стал проявлять эмоции, а теперь к этому добавилась Комета Великого Благоденствия.       – Ты не прав. Странно сдерживать себя, – Кьёка Суйгецу положила голову на плечо мужчины. – Ты многое сделал, да. Но ведь тебе этого хотелось. Разве плохо, если ты делаешь именно то, что тебе нравится? Ты не должен идти на поводу кого-то, ты нужен самому себе. Отпусти свои сомнения.       – Наверно, ты права. Просто это... непривычно. Раньше у меня были жестокие цели. Я никогда ни к кому не привязывался, считая, что это станет помехой, – тихо произнёс Айзен. – Я никогда... не влюблялся. Я не знаю, каково это. А тут мне заявляют, что ко мне привязана какая-то душонка. И это разозлило меня. Взбесило. Возможно, именно от этого тебе пришлось пережить хаос. Прости.       Кьёка Суйгецу промолчала. Она не стала тревожить мужчину ненужными словами. Лишь взяла его за руку, аккуратно поглаживая.       «Когда ты спокоен, здесь царит глубокая ночь. И всё небо в ярких звёздах. Когда ты зол, здесь творится хаос. И на небе такая тёмная гроза. Когда ты счастлив, здесь светло. И в небе ни одного облачка», – подумал дух, наблюдая за ночным небом.       Айзен покинул мир своей души. Ему вдруг стало так спокойно, что никакие раздражители не могли задеть его состояние.       «Тут даже не поймёшь, день сейчас или уже ночь», – фыркнул Айзен, спускаясь вниз.       – Эй, Пятница, – обратился он к ассистенту.       – Совсем ты про меня забыл, Айзен. Бедная я, несчастная, – театрально «вздохнула» Пятница.       – О, Пятница, меня не проведёшь, не притворяйся, – ухмыльнулся Айзен, уходя мгновенной поступью. – Ты просто хочешь, чтоб я завалил тебя работой, верно?       – Очевидно, это так, – согласилась Пятница. – Чем я могу быть полезна?       – Для начала скооперируй некоторое количество нанокубов, чтобы они могли воссоздать дом и машину, – отметил Айзен. – И ещё несколько оставь для одежды. Более того, мне понадобится аналог гигая. Собери мои вещи в чемодан, я приду и просто заберу его.       – Будет сделано, – отчеканила Пятница. – Что-то ещё?       – Да, мне нужно будет что-то перекусить в дороге, – сказал Айзен, дойдя до границы Руконгая. – Мы, конечно, не будем идти долго, но я не ел весь день, и скоро организм даст мне знать об этом. Пока на этом всё. Хотя знаешь, не нужно. Переживу.       – Разумеется, Айзен, – мелодичный голос ассистента успокаивал.       Соуске взглянул на часы: они показывали семь часов вечера. Значит, в мир живых можно будет отправиться уже сегодня.       Заскочив домой буквально на минуту, чтобы забрать небольшой чемодан, Айзен поспешил к главным воротам. Он не хотел долго возиться, поэтому торопился.       Хицугая и Мацумото уже ждали капитана пятого отряда.       – Капитан Айзен, – командир десятого отряда поприветствовал кивком головы. – Мы с Мацумото хотели для начала зайти к Урахаре за гигаем. Вы с нами?       – Мне гигай не потребуется, у меня есть кое-что получше, – ответил Айзен, по привычке склонив голову набок. – В мире живых мы разделимся, хочу посетить одно кафе. Давно приметил его, да вот времени не было мотаться по мирам.       – Как хотите, капитан Айзен, – подала голос Рангику. – Желаю приятно поужинать.       – Благодарю, Рангику, – произнёс Айзен. – Только, пожалуйста, обращайся ко мне на «ты», когда мы прибудем, хорошо? Мне так будет комфортнее, если не возражаешь. Как-никак, ты жена моего близкого друга.       – Конечно, – улыбнулась Мацумото.       – Что ж, идём, – сказал Айзен.       И все трое исчезли во тьме Сенкаймона.

***

      Утро у Мишель не задалось.       Сначала девушка опрокинула полку с шампунями и гелями, случайно задев слабый край.       Потом в попытке приготовить завтрак сожгла сковороду, перепутав уровень огня.       Затем и вовсе залила молоком фрукты, порезанные на салат. Однако Морган вывалила их в миксер, наконец, приготовив молочный коктейль. Этакий перекус, более-менее заменивший полноценный завтрак.       «Надо же. Почему именно сегодня всё валится из рук? Похоже, я чем-то разозлила богов», – думала Мишель, надевая платье.       Сегодня Мишель предпочла нежно-голубое платье без рукавов. А на ногах красовались плетёные золотистые босоножки на плоской подошве.       Морган по привычке вышла из дома, предварительно проверив, всё ли в доме выключено. Она села в машину и без происшествий доехала на работу.       Первые несколько часов шли спокойно. В целом, посетители были довольны обслуживанием, поэтому Мишель не подзывали.       Однако спокойствие длилось недолго. Вскоре в «Idealis» пришла компания молодых людей, больше походившая на преступную группировку.       «Судя по запаху, уже успели где-то напиться. Будем надеяться, что всё обойдётся, и ничего не случится», – подумала Мишель, приветливо улыбаясь.       – Нам столик на восемь человек. И побыстрее, – заявил один из мужчин. – Обслуживание на высшем уровне. Иначе вылетите в один момент.       «Какой высокомерный. Ну, ничего, улыбаемся и машем, Мишель, улыбаемся и машем», – подумала девушка, просматривая места.       – К сожалению, столик на восемь человек забронирован на семь часов вечера, – сказала Мишель. – Поэтому я могу посадить вас, но только до семи часов вечера. После вы должны будете освободить столик, так как стоит бронь, которую ставили ещё два месяца назад.       – Хорошо, нам подходит, – ответил мужчина. – Бронь в приоритете, по себе знаю.       – Пройдёмте со мной, – сказала Морган, направляя гостей в дальнюю часть кафе.       Чутьё подсказывало Мишель, что не стоит связываться с этой компанией. Однако сама девушка должна была работать, поэтому игнорировала «сигналы» души.       Поначалу компания вела себя более-менее прилично, только немного шумели. Но это не мешало другим гостям, поэтому Мишель не волновалась.       Морган решила продолжить наблюдения за семью странными людьми. Однако сегодня, как ни странно, было довольно тихо.       «Сейчас только три часа дня. Возможно, они проявят себя позже», – подумала Мишель.       Однако что-то не давало администратору покоя. Девушка напряглась, нахмурившись.       Практически до семи часов вечера больше гостей не появлялось. Только один раз зашла старушка, которая не могла найти дорогу, и попросила стакан воды.       Мишель подошла к столику с выпившей компанией, намереваясь напомнить, что они должны освободить столик. Девушка заметила, что мужчина, который заказывал столик, куда-то ушёл.       – Прошу прощения, молодые люди, – она была предельно осторожна. – Но уже почти семь часов вечера, а у нас бронь стоит. Освободите, пожалуйста, столик.       – Ты, конечно, красавица, но иди нахрен, – пошатываясь, выпалил один. – Никуда мы не пойдём, а ты обслуживай, а то вылетишь с работы. Будешь потом на панели зарабатывать, я тебе устрою.       Остальные в компании, также слегка пошатываясь, громко загоготали, давясь едой.       – У нас стоит бронь на этот столик, я предупреждала об этом. Вам необходимо освободить место, – по спине Морган прошла дрожь. – Бронировали за два месяца, мы не можем просто взять и отменить заказ.       – Ты ничего не попутала? Вали нахрен, говорю, – продолжил тот же человек. – Никуда мы не пойдём. А ты считай, что уже уволена, тупая ты идиотка. И вообще еда отвратительна, попробуй сама эту парашу жрать.       С этими словами он схватил ближайшую тарелку и вылил содержимое администратору на голову. Однако несмотря на это, Морган спокойно развернулась, махнув рукой куда-то в сторону. Тут же подоспела охрана, выпроводив наглую компанию за двери. Хотя тот же человек проорал вслед:       – Ты заплатишь за это, шлюха подзаборная! Я тебя найду и убью, сука, умолять будешь о пощаде!       Мишель сделала глубокий вдох и удалилась в подсобное помещение, где наконец позволила себе разрыдаться.       – Да что ж это такое-то? Чем я провинилась, что сегодня так плохо? – Морган подошла к раковине. – Чёрт, что пошло не так?       Девушка умылась, расцарапывая лицо, словно это могло хоть как-то исправить сложившуюся ситуацию. Она затёрла пятна на платье, добавив чуть-чуть порошка.       В комнату вошла директриса. Это была женщина средних лет с короткими бордовыми волосами. Выглядела она довольно взволнованной.       – Тяжёлый день, правда? – спросила она, кладя руку на плечо администратора.       – Не то слово, – ответила Мишель, всхлипывая.       – Можешь уйти сегодня пораньше, если чувствуешь себя не очень хорошо. Отдохни, – сказала директриса, нахмурившись. – Просто возмутительно! И ведь предупредили, что нужно освободить столик.       – Наверняка они были настолько пьяны, что даже не соображали, – попыталась отмахнуться Мишель. – Я сама виновата, что полезла. Надо было просто сказать Дюку сразу, чтоб если что, сразу их выпроводил.       – Не вздумай даже! – воскликнула руководительница. – Ты ни в чём не виновата, это они придурки. Наверно, стоит ввести правило, по которому мы не будем обслуживать гостей, которые пришли в алкогольном опьянении. Иначе кафе просто останется закрыть!       – Каори, ты думаешь, это остановит особо наглых? – возразила Морган. – Они же всё равно найдут способ пролезть. Это не поможет. Хотя, наверно, ты права, и мне нужен отдых. А лучше отпуск. На месяц. Думаю, я успею за это время восстановить силы. Но я сегодня доработаю, что уж там, осталось немного.       – Вот именно, что немного, – вздохнула Каори. – Езжай домой, тебя заменят. Ещё не хватало, чтоб ты дорабатывала в таком состоянии. Я потом по почте отправлю тебе приказ об отпуске с завтрашнего дня на неопределённое время. У тебя за восемь лет ни одного отпуска не было, да и отгулов накопилось немало. Отдыхай столько, сколько потребуется, Мишель. Тебе это будет полезно.       – Хорошо. Так и сделаю, – сказала Мишель. – Только я посижу, я почти высохла. С головой-то фигня, быстро вымылось. А вот платье пришлось застирать немного. Оно практически высохло, а я потом пойду.       – Конечно, – Каори вдруг зевнула. – Так и не поняла, что этот говнюк на тебя вылил. Впрочем, неважно.       – Суп с фрикадельками, – засмеялась Мишель. – Чем ему фрикадельки-то не угодили, не пойму даже.       – О, Мишель, не понимаю, как ты умудряешься всегда быть на позитиве, – улыбнулась Каори. – Нет, серьёзно, редко тебя увидишь расстроенной. Ты молодчинка. Ладно, я побежала. Пока-пока.       – Пока, Каори, – улыбнулась Морган.       Оставшись одна, Мишель дождалась, когда платье точно высохнет, и вышла на улицу. Смеркалось. Вечерний ветер приятно охлаждал кожу.       Но что-то по-прежнему не давало девушке покоя. Она спокойно доехала до парковки рядом с домом, закрыла машину. Мишель нужно было пройти всего несколько метров и подняться домой. Однако где-то в темноте раздался хриплый мужской голос:       – Я же говорил, что найду и убью тебя, тупая ты шалава.