Истинные

      Во время возвращения в замок Рауль, самый любопытный из троих, начал расспрашивать Яни о нем самом, о его жизни. Тот сидел на лошади Леонарда, прижимаясь к нему, обнимая его за талию, чтобы не свалиться. Хоум смотрел на них и улыбаясь вспоминал, как они вообще усадили омегу на лошадь, так, чтобы Лео мог спокойно ехать, не думая о сексе, как о чем-то единственном в этом мире.       Вначале, посадили его спереди, как обычно в седле, тогда омега прижимался к Лео спиной, а его попка упиралась в пах герцога, то есть это герцог боялся, что через несколько минут он, точнее его член, будет упираться в попку своего омеги.       Потом усадили смущенного Яни сзади герцога, теперь член маленького омеги терся о раздвинутые в седле бедра Лео, что не устраивало уже его.       Хохочущий Рауль решил все предельно просто, он перекинул омегу через седло, так что его ноги и руки свешивались с лошади, а перед герцогом в опасной близости находилась выпяченная попка омеги… тут запротестовали все! Даже Яни! Он конечно, промолчал, но его испуганные зеленые глазенки, сказали Леонарду слишком много, чтобы ехать в таком положении, да и сам альфа, вряд ли спокойно мог выдержать вид этой маленькой упругой попки недавно течного омеги перед собой всю дорогу.       Невозможность уже начать движение, порядком разозлило Леонарда и очень расстроило Яни. Решение принял, как всегда спокойный и выдержанный Хоум… когда отсмеялся, конечно, видя попытки всех троих просто сесть на лошадь!       Он велел герцогу сесть в седло, и посадил Яни перед ним, боком, так было удобно всем, омега сидел на попе, не соприкасаясь ею с альфой, ножки сдвинуты, а от падения его удерживали руки герцога держащие поводья, но омега все же обнял своего альфу за талию и прижимался головой к большой груди.       Когда наконец-то их маленький отряд начал движение, Рауль заговорил:       — Сколько тебе лет, Яни? Почему ты живешь в лесу? Кто твои родители? Что ты умеешь делать?       Вопросы посыпались как из рога изобилия, Леонард вначале хотел прекратить этот допрос, но подумал, а почему и нет… так он хоть что-то узнает о своем рыжике. Герцог не откажется от него, хотя поставить метку пока не удалось, это не важно, Яни его истинный и этим все сказано. Находясь в безопасности рядом с его таким большим и сильным альфой, омега безбоязненно заговорил:       — Мне 22 года, я живу в лесу, потому что в деревне или еще где-нибудь меня все очень хотели… — омега прикусил язык, боясь сказать что-то лишнее, но набравшись храбрости, продолжил:       — Хотели изнасиловать… а я не хотел… мой наставник, Бен Джобсон, богатый купец, научил меня многому — истории, литературе, искусству, даже танцам и этикету, но велел уходить каждый раз в лес, никогда не оставаться в деревне. Родителей я своих не знаю, пока не пришло время первой течки, я всегда жил в доме Джобсона, а уже потом в маленьком домике в лесу. Хожу в деревню за продуктами и на обучение, меня провожают сыновья Джобсона, они беты им все равно есть течка или нет, все равно как я пахну, я вообще для них ноль без палочки.       Все эти подробности своей маленькой жизни Яни рассказывал спокойно и даже с радостью, потом вдруг его глаза потускнели, и он продолжил уже не так весело.       — Но вот уже около года, я живу в своих убежищах, молодой маркиз начал на меня охоту… — он вздохнул и продолжил: — Уж не знаю, чем я ему так помешал…       Некоторое время все ехали молча, осмысливая сказанное. Потом Яни тихо продолжил, обращаясь к Леонарду:       — Я многое умею, тебе не придется за меня краснеть… а если чего не знаю, ты ведь научишь меня? Правда? — Он, оторвавшись от груди Лео, смотрел на него с такой надеждой и Леонард понял, его малыш боится, что если омега чего-то не знает или не умеет, он передумает брать его в супруги. Герцог поцеловал Яни в рыжую макушку и успокоил, сказав, что, если будет нужно — у него будут лучшие учителя. Успокоенный омега продолжил:       — Я понимаю, ты не простой человек… я научусь, я не опозорю твой дом. Я и гостей принимать могу, хоть двадцать человек!       Леонард строго посмотрел на Хоума, готового сказать шутку, способную обидеть его рыжика, и тот, вовремя замолчал.       На балах у герцога присутствовало иногда до 500 человек в его огромном замке. А маленький омега гордился своей способностью принять двадцать… после этих слов до всех вельмож дошло, что омега не знает, кто они и кто Леонард, принимая их за богатых купцов или местную знать. Однако все трое молчали, Хоум решил, что герцог сам знает, когда сказать, как высоко взлетит лесной омежка, став мужем Лео, сам Леонард не спешил, ему вообще все равно, когда это случится, а Рауль ехал в какой-то задумчивости, что расходилось с его веселым нравом, внезапно он спросил:       — Как ты думаешь, Яни, почему за тобой охотился маркиз? И что он хотел сделать? Омега задумался на минуту и ответил, пожав плечами:       — Не знаю почему… я никому ничего плохого не сделал… — он вдруг замолчал, закусив нижнюю губу, не зная надо ли говорить дальше, вздохнул и тихо продолжил:       — Я иногда помогал людям, на которых он охотился… прятал их и выводил из леса… может из-за этого… они же потом к нему не возвращались, — и уже совсем тихо закончил: — Я помогал им сбежать… получается, воровал собственность маркиза.       Произнеся эти слова омега, попытался соскользнуть с лошади, но его остановили крепкие руки Леонарда и его жесткий голос:       — КУДА?       Яни сжался, услышав этот строгий голос и замер, но обнять уже не пытался. Лео остановил лошадь, обеими руками обхватил омегу за талию, усадил снова, положил его руки на себя, и произнес уже обычным голосом:       — Успокойся, Яни, не делай так больше, ты разобьёшься, я не хочу этого. Ты же и меня спас… забыл? Так что все в порядке. И маркиз тебя больше не обидит, с такой охотой покончено навсегда. Правда, Рауль?       — Правда… — буркнул граф, а ничего не понимающий омега увидел, как нехорошо блеснули его глаза.       Остаток пути они проехали молча. Яни снова прижимался к Леонарду и молчал, правда только до того момента пока не понял КУДА они едут. Увидев вдалеке, в конце дороги, замок маркиза де Лонгвиль, он испуганно посмотрел на Лео снизу вверх и тихо произнес:       — Мы едем в замок? — А когда альфа кивнул, его руки судорожно вцепились в камзол герцога на спине, и он прошептал, ставшим внезапно осипшим голосом:       — Зачем?       — Успокойся Яни, мы там остановились, ненадолго, потом поедем домой. Не бойся, у маркиза теперь есть жених, они скоро поженятся. — его рука погладила по волосам своего испуганного мальчика, и герцог продолжил успокаивать:       — Поверь мне, супруг маркиза не позволит сделать тебе что-нибудь плохое, я точно знаю. Уверенность, с которой Леонард произносил эти слова, немного успокоила омегу, но он все-таки, почти обреченно, сказал:       — Никто не может повлиять на Даниэля, если тот что-то решит… — и тихо закончил: — Ни один человек. Он — дьявол!       Внезапно Рауль издал какой-то нечеловеческий рык и пришпорив коня, помчался вперед, а Хоум захохотал, даже Леонард улыбнулся и снова поцеловал своего наивного мальчика в рыжие волосы. В таком положении он больше не до чего, губами, не дотягивался.       Едва въехав в ворота замка, они услышали дикие крики, эхом отдававшиеся от высоких стен. Яни испуганно посмотрел на Лео, но тот, спокойно спешился и протягивал руки, снимая юношу с седла. Его малышу явно было некомфортно, маленький наивный омега решил, что попал из огня да в полымя, и что ему в лесу не сиделось?       Поняв, что его омежка снова испугался, герцог, взяв его под плечи и колени, понес в свои покои. Немного придя в себя Яни, попросил:       — Лео, поставь меня, я сам.       Он, конечно, омега, и ему всего лишь 22 года, но не ребенок же, чтобы носить его на руках (хотя маленькому рыжему омежке это ой как нравилось)       Проходя по коридору они увидели как дверь распахнулась и из нее выбежал Даниэль, одной рукой придерживая спадающие штаны и попытался бежать, но, даже его одежда, была против маркиза-младшего, запутавшись в штанах, он растянулся на каменном полу, за ним, с ремнем в руках, выскочил, белый от злости Рауль, в два прыжка догнав маркиза, он начал пороть лежащего на полу омегу. Тот извивался, кричал, плакал, умолял, клялся, что подобное не повторится, но ремень неумолимо опускался на его уже красную от порки попку.       Яни вдруг понял, что крики, разносившиеся по двору, были криками Даниэля, которого нещадно порол Рауль. От этой страшной и невероятной картины у Яни подкосились ноги, он вцепился в руку Леонарда и от страха начал икать. Граф поднял рыдающего маркиза, закинул на плечо, выставив всем на обозрение его красные, испоротые ягодицы и понес обратно в покои.       — Не бойся, малыш, я так не наказываю, — заговорил Леонард: — Никогда, ну или… очень, очень редко. Хотя маркиз заслужил? Разве нет? — спокойно спросил герцог.       — Да, — пискнул тот в ответ и неожиданно прошептал: — жалко его…       — Что? — Лео с удивлением смотрел на своего омегу, — Кого жалко? Это чудовище? Он не пожалел бы тебя, Яни, затравил собаками или запорол! А тебе его жалко?       Омега шмыгнул носом и кивнул.       Да, с выбором супруга, Леонард не ошибся, вот такой и должен быть супруг принца, добрый, заботливый, справедливый! Слишком многие прыгали к герцогу в постель в надежде на супружество, чтобы удовлетворять свои амбиции за его счет. А когда Яни потянул его за руку, к комнате из которой доносились уже не такие истошные, но все еще слышные крики, и попросил закончить порку, решил, что его омега уж совсем добрый! А после тихого — пожаааалуйста… герцог Альбуанский готов был горы свернуть, не то, что остановить не в меру разошедшегося Рауля. Забывшись, а точнее и не думая особо, что говорит, Леонард, открыв дверь, произнес:       — Граф! Хватит! А то Ваш супруг на свадебной церемонии не то, что сидеть, стоять не сможет! — И видя, что Рауль не останавливается, более громко продолжил:        — Граф! С каких это пор Вы смеете ослушаться своего принца?       Леонард никогда не делал акцент на своем титуле и прибегал к этому только в исключительных случаях, таких как сейчас. Надеясь, что это образумит, потерявшего контроль друга. Крики сменили рыдания, а последнее, что услышал Яни перед падением в обморок, были слова Рауля:        — Слушаюсь, Ваше высочество!       Яни медленно приходил в себя, голова кружилась, он не сразу понял, где находится, да и когда окончательно пришел в себя — тоже не понял. Он лежал в большой комнате на огромной кровати и только когда услышал обеспокоенный и испуганный голос Леонарда, догадался, что он в его покоях. Покоях ПРИНЦА!       Слегка придя в себя Яни с удивлением, понял, что он голый… совсем… додумать эту странную мысль не дал герцог. Лео вошел и увидев, что его рыжик открыл глаза, кинулся к нему и быстро заговорил:       — Яни, как ты? Где болит? Что случилось? Ты испугался? — Он гладил рыжие волосы, потом взял холодные маленькие ручки омеги в свои, согревая их. Вынув одну руку, Яни несмело провел по лицу герцога пальцами, тот облегченно выдохнув, прижался к ним губами.       — Все хорошо, я не знаю почему упал в обморок, может из-за течки, ослаб немного — тихо, как бы извиняясь, заговорил омега. — Сейчас голова кружиться, а так все нормально.       — Доктор сказал, что ты очень слаб физически, тебя надо кормить, холить, лелеять и любить… — Лео наклонился коснулся губами губ Яни, и в них прошептал, — Вот этим я и займусь… чуть позже. А пока отдыхай. Доктор хотел с тобой поговорить наедине, так что я скоро приду, а вы пока пообщайтесь.       Яни не любил докторов, они всегда были грубы с ним, раздевали, хватали, ставили и засовывали свои пальцы куда хотели, и не скажешь ничего — доктор ведь. Поэтому омега немного испугался, когда в комнату вошел невысокий, плотный человек с черным чемоданчиком. Точнее Яни сильно испугался, едва не закричав в голос, хотел позвать Леонарда, но сдержался. Лео вельможа вряд ли этот доктор такой же, как и деревенские коновалы. А когда человечек вежливо поклонился, заговорил тихим спокойным голосом, успокоился совсем.       Беседовали они долго, из этого разговора омега понял, как происходит течка и как себя вести, чтобы боли было как можно меньше, а самом конце разговора, набравшись храбрости и взяв с доктора слово, что тот ничего не расскажет Леонарду, Яни спросил — как сделать так, чтобы альфа входил безболезненно, по наивности рассказав, что у герцога очень большой член.       Доктор посоветовал не торопиться и растягивать попку постепенно, и тут же ввел омегу в краску, заявив, что в этом равных герцогу нет. Яни так и не понял, что именно доктор хотел этим сказать, но переспрашивать постеснялся.       Потом слуги принесли обед или ужин, сколько времени он пролежал непонятно, потом пришел Кайл и сказал, что его прислали развлекать молодого господина (Яни не сразу понял, что паренек говорит о нем), потом неожиданно в комнату вошел старый-маркиз, постоял немного и также молча ушел, чем напугал обоих юношей.       Омегу клонило в сон, Кайла он уже давно отпустил, засыпать без Леонарда было неуютно и страшно, но природа взяла свое и Яни задремал.       Проснулся омега от ощущения присутствия человека, поняв, что это Леонард он с удовольствием ждал, когда тот ляжет рядом с ним, но Лео укрыл его и уже собрался уходить, тогда Яни с криком:       — Не уходи! — Бросился к нему, обнял за талию, и прижался, не сразу осознав, что стоит перед альфой голый. Зато Лео понял это сразу, член в его штанах дернулся и в них стало тесновато. Он поднял Яни на руки и положил на кровать, тот начал неуверенно целовать своего альфу, целовать руки, лицо, губы, надеясь, что в темноте, герцог не заметит его маленький вставший член.       — Останься… пожалуйста… — неуверенно начал юноша, и совсем решительно продолжил, — давай попробуем еще раз, у нас вся ночь впереди… я буду очень терпеливым, Лео, я потерплю, правда…- и уже с хитрецой закончил: — доктор сказал, что в течке нужно чтобы ты брал меня часто… — и увидев, что альфа все же встает с постели, вздохнул.       Но Лео и не думал уходить, он начал раздеваться и голый нырнул под теплое покрывало, под бочок к своему рыжику. Его руки тут же начали ласкать любимое тело омеги, который немного осмелев тоже водил руками по телу своего сильного альфы.       Яни сам себе удивился, когда выскользнув из сильных рук, оказался лицом перед большим членом, губами коснулся живота, потом проложил дорожку поцелуев до члена, чуть замер и неуверенно, но так нежно коснулся языком красной головки, с удивлением поняв, какая там бархатная кожа, он начал лизать член, обхватив его губами, вспомнив, что именно так делал с ним Лео, чуть помогая себе рукой, начал двигать головой с огромным удовольствием слыша стоны сильного альфы, который сейчас был в его власти.       — Хватит… хватит, малыш, подожди… а то все закончиться, не начавшись — прошептал Лео и потянул омегу к себе, хотя продолжения хотелось дико! Но в попку омеги войти хотелось еще больше. Доктор сказал, что при достаточной растяжке это можно сделать, пусть и не совсем безболезненно, но хотя бы без травм.       — Иди сюда, малыш… ложись на спинку, раздвинь ножки…       Яни казалось, что сегодня он точно выдержит, и примет член, даже такой большой, но все повторилось, почти в точности, омега терпел два пальца, и даже немного третий, а потом заголосил пуще прежнего:       — Больно! Лео… прости… Больно! Не надооо! — и заревел как белуга, от боли, от страха, от собственной ущербности.       Герцог прижал его хрупкое тело к груди, как мог успокоил, потом положил на бок лицом к себе, обхватил рукой оба члена и начал двигать, большой и маленький члены терлись друг о друга, заставляя от наслаждения омегу выгибаться, а альфу стонать в голос, через несколько минут они оба излились.       Лео на руках отнес омежку в душ, сам помыл его, проходя руками по любимому телу и заглянув пальцами во все интимные уголки, вернувшись на кровать, уставшие они уснули.       Поставить метку Леонард так и не смог.