Истинные

      Маленькие альфа граф Бенджамин Дангер и его двоюродный брат альфа герцог Рихард де Морти в свои пять лет были не разлей вода.       Рауль Дангер в воспитании оказался не так строг, как ожидал его супруг Даниэль, памятуя о порке, которую поначалу устраивал ему супруг почти регулярно. А вот в паре герцога де Морти, маленький омега Яни оказался очень строг в воспитании сына, к физическим наказаниям, не прибегая от слова совсем.       Однако, достаточно было зеленым глазам Яни строго посмотреть на не в меру разошедшегося Ричи, и он сразу становился тих и спокоен, так же, как и сам герцог, зачастую участвовавший в проделках сына. Супруг герцога уверенно и твердо управлялся со своими своенравными альфами, уж очень не хотелось этим двоим долго и мучительно вымаливать прощение, когда Яни обижался и просто замолкал. Он мог молчать часами и даже днями, пока уже полные раскаяния альфы не приползали к его ногам на коленях, в переносном смысле, а иногда и в прямом. Последнее чаще всего касалось Леонарда, когда его Яни молчал, можно было забыть о сексе… надолго… а вот этого наказания Лео не мог долго выдержать, да что там долго, он ни дня не мог выдержать. Особенно находясь в одной постели с супругом.       У Яни было прекрасное тело молодого мужчины 27 лет, тренированный торс, упругие ягодицы, которые тот, лежа в кровати, так соблазнительно показывал супругу, не давая даже притронуться к себе.       Самый долгий срок, который выдержал Леонард составлял всего пару суток, а вот потом он именно на коленях приполз к кровати, моля Яни о прощении. Уткнувшись лицом в одеяло, под которым лежал супруг, Леонард чуть ли не со слезами просил прощения, зелёные глазки Яни лукаво сверкнули, альфа был милостиво прощен и тут же допущен к такому желанному телу.       Они были молоды и секс составлял важную часть их супружеской жизни.       С младшим альфой Яни быстро научился договариваться, они находили компромисс там, где другие родители ссорились, навязывая детям свое мнение.       Когда Ричи вдруг захотел сесть в седло, у Яни зашлось сердце, представив своего пятилетнего сына на лошади, поддержки от Леонарда омега не получил, тот заявил, что герцог де Морти должен сидеть в седле как Бог, а для этого нужно начать обучение как можно раньше.       Идти напролом против своих альф Яни не решился, и нашел выход. Сын будет учиться ездить в седле, но… не на огромном жеребце отца, а на небольшом пони, специально привезенным для зверинца королю и отданным Георгом, по просьбе Яни, своему любимому племяннику.       Все остались довольны таким решением. А когда для Бена Дангер привезли второго пони, так просто счастливы, особенно Даниэль, который безумно боялся за сына, но спорить с мужем не посмел, и тихо плакал в покоях Яни, рассказывая как его сына пытались посадить на большую лошадь и как тот, едва не свалился с нее. Так что теперь на прогулку седлали двух породистых жеребцов и двух, не менее породистых, пони, на которых и выезжали граф Дангер и герцог де Морти с сыновьями и граф Хоум Лайерт, так и не нашедший пока своего истинного омегу, оставаясь пока холостым.       Друзья жили в столице в огромном замке герцога, в этом замке родились их дети, а потом как то само собой всем так стало удобно, но иногда все семейства выезжали в родной замок Даниэля, чему старый маркиз де Лонгвиль был несказанно рад, на это время в его тихом доме становилось шумно и весело, слышался детский смех, веселые перебранки взрослых, гомон слуг и ржание лошадей. Все это напоминало маркизу старые добрые времена его молодости.       В этот раз во двор въехала кавалькада из пяти взрослых и двух детей, сидевших на небольших лошадках. Бен и Ричи с удовольствием прогарцевали перед изумленным маркизом, показывая деду какие они взрослые. Да, именно деду!       Где —то через пару лет после женитьбы Яни и Леонарда, в их замок неожиданно приехал маркиз де Лонгвиль, его приезду никто не удивился, решив, что маркиз приехал к сыну Даниэлю и внуку, но маркиз попросил аудиенции у герцога, попросив принять участие в разговоре, его супруга и чету Дангер.       Несколько удивленные Леонард и Яни приняли маркиза, тот долго вздыхая и не решаясь начать, все же рассказал удивительную историю.       Через год после рождения Даниэля, маркиз-омега изменил мужу с альфой из ближайшей деревни, у него родился ребенок, маркиз-альфа не выгнал супруга, их общему ребенку было всего два года, и ему нужен был заботливый папа, но наотрез отказался оставлять бастарда в замке, и мальчика-омегу отдали на воспитание местному богатому купцу, который регулярно получал крупную сумму денег на обеспечение воспитанника всем необходимым, а в последующем и на обучение юного омеги.       После кончины маркиза- альфы, возвращать бастарда в замок де Лонгвилю показалось не самой лучшей идеей, тем более что к тому времени хозяином в доме стал юный Даниэль, которому это вряд ли понравилось бы.       Маркиз продолжал платить купцу за содержание бастарда. Вскоре появилось предложение выдать Даниэля за герцога, маркиз рассчитывал, что, когда его старший сын уедет, он сможет вернуть в замок младшего, но все изменилось. Неожиданно герцог взял в супруги не старшего, а младшего сына маркиза, и необходимость раскрывать свою тайну у маркиза отпала. Оба его сына устроились в жизни, получив достойных и любящих мужей.       По мере того, как маркиз продолжал свой рассказ, лицо Яни, да и Леонарда тоже, озарялось пониманием. Все постепенно вставало на свои места… вот почему маленького омежку купец учил истории, этикету, танцам… его готовили рано или поздно занять место хозяина замка де Лонгвиль. Хотя все четверо уже поняли о ком говорит маркиз, все ждали окончание рассказа. Маркиз, повернувшись к Яни смиренно произнес:       — Прости меня, сынок… я сделал, для тебя все, что смог…       Все молчали пораженные этим откровенным рассказом, Даниэль даже обрадовался, так неожиданно обретенному брату, а вот реакция Яни поразила всех… даже Леонарда.       Омега встал, неожиданно холодно посмотрел на маркиза и произнеся, простите, я вас оставлю, быстро вышел. Леонард еще раз извинившись, вышел вслед за супругом, чета Дангер увела расстроенного маркиза в свое крыло замка.       Войдя в свои покои, герцог застал рыдающего на кровати Яни, омега взахлеб плакал, благо рядом не было маленького сынишки, тот находился с няньками в детской.       Леонард попытался успокоить супруга, но тот разразился дикой истерикой, чем несказанно удивил и даже напугал, супруга, такого никогда не было, и герцог растерялся. Но что-то надо было делать, и Леонард недолго думая, завернул, бьющееся в истерике тело мужа, в одеяло, поднял, прижал к себе и начал укачивать его, как их маленького сынишку.       Постепенно рыдания перешли в плачь, а потом и стихли совсем, его любимый рыжик тихо всхлипывал, уткнувшись в плечо супруга. Лео сел в кресло, все так же прижимая к себе мужа, постепенно уснувшего в его больших и сильных руках.       Только утром им удалось поговорить, Яни объяснил, как ему стало обидно, его бросили на произвол судьбы, его столько раз могли изнасиловать, мог затравить собаками собственный брат, он мог никогда не встретить Лео и просто погибнуть в этом лесу, мог попасть в лапы к любому альфе во время течки… да с ним могло случиться все, что угодно! А его папа всегда был рядом, но ему тогда было наплевать! Так зачем он пришел сейчас? Зачем? К горлу опять подкатывал ком, на глаза навернулись слезы. Лео, испугавшись очередной истерики, быстро подошел и обнял своего омегу, провел по волосам, поцеловал в уголок глаз постепенно уводя супруга от неприятных мыслей в более приятное русло возбуждения.       Он точно знал, как сделать так, чтобы его Яни забыл обо всем. Начал целовать в висок, водя языком уже за маленьким ушком, опускаясь на шею и грудь. Лео уложил супруга на кровать, его омега возбужденно задышал, подставляя себя под поцелуи, губы альфы опустились на грудь, язык обвел горошину соска, тело Яни выгнулось навстречу такой любимой ласке, руки омеги зарылись в черную гриву супруга. Рука Леонарда через ткань тонких брюк провела по возбужденному члену омеги, громкий стон стал сигналом, спусковым крючком, альфа уже быстро стащил штаны, из которых Яни с удовольствием вывернулся, и раздвинув ноги, призывно повел бедрами. Герцог опустился между раздвинутых ног супруга и провел языком по так призывно сжимающемуся колечку мышц, Яни уже тихонько скулил, прося мужа не останавливаться. Лео начал медленно растягивать тугую попку, вначале одним, потом двумя пальцами, лаская нежные стенки внутри задел чувствительную точку и Яни закричал, выгибаясь от наслаждения и задвигал бедрами навстречу, давая понять, что хватит пальцев, можно уже и член ввести. К боли от первого проникновения Яни привык, на пике возбуждения она даже нравилась ему, нравилось, как тянущая боль переходит в наслаждение, когда его любимый альфа начинал двигаться в нем, одновременно лаская член рукой. Омега выгибался и стонал под своим большим и сильным альфой, забыв обо всем, а когда их обоих почти одновременно накрыл оргазм, в голове не было никаких мыслей от слова совсем.       Уже гораздо позже, приняв душ и спокойно нежась в объятиях супруга, Яни вдруг сказал:       — Странно… но если бы маркиз не бросил меня, я никогда не встретил бы тебя, и прижавшись к мужу всем телом, закончил: — Любовь моя…       Леонард с улыбкой понял, что старый маркиз, прощен, осталось только донести эту радостную весть и до него, и до брата — Даниэля…       Таким странным образом давние друзья Рауль и Леонард, через супругов стали еще и родственниками.       Маркиз де Лонгвиль обрел сразу двух внуков, чему был несказанно рад.       К физическим наказаниям в семье герцога де Морти прибегали крайне редко, но этот один единственный раз оба альфы, отец и сын, запомнили надолго!       Рихарду было лет 6, он уже уверенно держался в седле, на своем маленьком пони, догоняя, а иногда и обгоняя отца, с улыбкой придерживающего своего жеребца, давая сыну насладиться победой. Иногда отец и сын устраивали скачки, под веселый смех Яни, он не участвовал в этих забавах, хотя и сидел в седле как Бог.       Однажды когда альфы устроили очередные гонки по лесу, гнедой жеребец Леонарда, попав ногой в яму, на всем скаку, упал на землю, выбив седока из седла, только благодаря физической подготовке, герцог остался жив и почти невредим, немного повредив плечо и отделался ссадинами на лице, остальное надежно защитили перчатки, прочный камзол и высокие ботфорты. Но испугал супруга и сына до чертиков!       Когда Яни отошел от испуга, он взял слово с мужа, и сына заодно, что они никогда не устроят ничего подобного, когда будут одни, максимум на что согласен Яни, это скачки на ровной дороге, да и то подальше от замка, чтобы не налететь ненароком на телегу или отару овец. Отец и сын торжественно поклялись, что никогда не устроят скачек в лесу, не особо веря этим хитрецам, Яни неожиданно строгим и вкрадчивым голосом тоже торжественно пообещал, что если его альфы нарушат обещание он их выпорет… и многозначительно взглянув на супруга, закончил — обоих!       Свое обещание альфы, неожиданно для себя, нарушили. Они слишком увлеклись прогулкой и сами не заметили, как уже мчались наперегонки, чего они еще не заметили так это оврага, внезапно возникшего на пути.       Сильный жеребец Леонарда как-то пытался держать равновесие, но под конец все же упал, выбив из седла седока, а вот маленький пони, сделал это с Ричи сразу, как только почувствовал, что его маленькие ножки не опираются на твердую землю.       Испуганный герцог осматривал сына, молясь всем Богам, чтобы с его мальчиком ничего не случилось, и лишь когда Ричи, размазывая слезы по лицу, убедил отца, что у него ничего не болит, Леонард бессильно опустился на землю, прижал к себе сына и облегченно выдохнул.       Это падение прошло на удивление безболезненно для всех и для людей, и для их четвероногих спутников. Однако немного успокоившись оба альфы вдруг поняли, что теперь их точно ждет наказание от Яни. Маленький Ричи провел по руке, сидевшего рядом отца и тихо произнес:       — Теперь нам влетит… — его зеленые глазки с испугом смотрели на него. Герцог кивнул и со вздохом подтвердил опасения сына:       — Влетит.       Хотя у Леонарда еще была надежда, списать все на случайность, но вряд ли Яни, знавший своих альф как пять пальцев, поверит в нее, так что надежда таяла как дым.       Стоя у окна Яни увидел как во двор замка вошли супруг и сын, почему то ведя на поводу своих жеребцов, приглядевшись он понял, почему: грязная одежда и испачканные лица его альф, сразу выдали их. Просто так свалиться с лошадей вдвоем они могли только в одном случае — устроили скачки и каким-то образом свалились с них!       Когда первый испуг прошел и Яни понял, что ничего особо страшного не случилось, его альфы не покалечились при падении, его глаза сверкнули яростью.       «Выпорю! — думал он, спускаясь во двор, — обоих!»       Призрачная надежда, которая все же была у старшего альфы, окончательно растаяла, когда он увидел блестевшие яростью глаза супруга. Леонард все же пытался как-то выгородить их, идя следом за разгневанным омегой в покои. Яни сел на кровать и позвал к себе сына, испуганно жавшегося к отцу.       — Господин юный герцог, подойдите ко мне. — строгий голос папы еще больше испугал Ричи, но ослушаться, он не посмел и подошел       — Я предупреждал, и Вы дали обещание, которое нарушили. Снимайте штаны и ложитесь ко мне на колени.       Леонард, простонав про себя, смотрел как его маленький сын, дрожащими ручонками развязывает завязки на штанишках и с испугом в глазах, ложиться на колени к супругу. А когда рука Яни сильно шлепнула сынишку по маленьким упругим ягодицам, испуганно сжавшимся и его мальчик вздрогнул от боли, герцог готов был со слезами, стоя на коленях, умолять Яни не наказывать сына. Но наткнувшись взглядом на холодные зеленые глаза мужа, как прикованный остался стоять на месте, кусая губы.       Ричи не кричал, только тихонько всхлипывал, когда безжалостная рука его любимого папы, опускалась на попу, которая уже горела, и вздрагивал от каждого удара.       Хотя Леонард заметил, как на пол все же упала пара слезинок, его любимый сынишка плакал. Яни ударил сына десять раз, он не собирался нещадно пороть ребенка, хотел только показать, что слово надо держать или последует наказание, неизбежно! Он едва сдержался чтобы не погладить Ричи по горячей, красной попке, сдержался чтобы не утешить, тихо плачущего ребенка, наказание есть наказание, хотя подняв сына со своих колен, Яни вытер рукой слезы, все же проведя во черным волосам мальчишки, успокаивая и разрешил сыну уйти в детскую.       Леонард так переживал за сына, что совершенно забыл о себе, да и что ему бояться, он взрослый сильный альфа, уж порку то переживет как-нибудь, да и что там может сделать с ним его муж. Но вот когда герцог взглянул в глаза Яни, по спине внезапно побежали мурашки, глаза супруга светились яростью и решимостью, Леонард уже сомневался, что так легко перенесет это наказание.       — Ну что, Ваш черед, господин герцог — слова Яни камнем упали в тишине комнаты. Леонард поежился под взглядом мужа и тихо произнёс:       — Нет, Яни… не надо.       — Ваша светлость, у Вас есть два варианта — произнес супруг холодным голосом, — Вы, сняв штаны, ложитесь на кровать и я сам выпорю Вас, или я все расскажу королю, и пороть Вас, будет уже он. Решайте!       Вот такого поворота событий Леонард явно не ожидал, теперь избежать порки не удастся, от слова совсем. Если об всем узнает Георг, то пороть его будут долго и упорно, но и от Яни ему, судя по всему, достанется по первое число. Так что выбор… так себе! Но лучше супруг, чем разгневанный брат, и тяжело вздохнув, Леонард направился к кровати, став пунцовым от смущения и стыда. Яни на минуту вышел, когда он вернулся, герцог почти со страхом увидел в его руках розгу.       Ярость омеги не утихала, как только он думал, что его драгоценные альфы могли свернуть себе шею в этом проклятом лесу, поэтому, когда муж, покорно стянув до колен штаны, лег на кровать. Яни ни секунды не сомневался, решив выдрать его от души, чтобы не то, что на коня, за стол сесть не смог пару дней точно.       — Нашему сыну 6 лет, а Вам, герцог, в шесть раз больше, поэтому и ударов тоже будет в шесть раз больше, — спокойно произнес Яни, взмахнув розгой в воздухе.       «Сколько!??? Шестьдесят ударов!!! Да что ж так много то?» простонал про себя альфа, уткнувшись лицом в подушку, обнимая ее руками.       Розга со свистом опустилась на его ягодицы, герцог вздрогнул и едва не взвыл в голос от внезапной и такой обжигающей боли. Немного придя в себя, он закусил подушку и приготовился считать удары, чтобы хоть как-то отвлечься от жалящей тело розги.       Первые десять ударов вполне можно было терпеть, на втором десятке альфа тяжело задышал, но молча терпел. По окончании третьего уже ерзал под ударами неосознанно пытаясь уйти от них и тихонько стонал, на четвертом уже стонал в голос при каждом ударе, а на пятом десятке взмолился:       — Хватит, Яни. Пожалуйста, хватит… больно… — и громко захныкал, по щекам уже текли слезы, но он не вставал и не пытался остановить мужа силой, понимая, что виноват.       Яни отсчитав точно шестьдесят ударов, закончил, его альфа уже тихо всхлипывал в подушку. Отбросив розгу омега, вышел, оставив своего супруга приходить в себя в одиночестве. Отдышавшись, Леонард осторожно стал подниматься с кровати тихо бормоча:       — Ой… ой, да что ж так больно то…- герцог невесело ухмыльнулся, да, он явно не ожидал, что Яни может так безжалостно выдрать его… Лео аккуратно поднимался с кровати стараясь не задеть, горящие ягодицы. Еще предстояло натянуть белье и штаны, со стоном думал он. Медленно одевшись, чуть прихрамывая, Леонард пошел искать супруга, чтобы помириться.       Яни сидел в коридоре, недалеко от детской и, обнимая сына, плакал. Ричи стоял рядом с любимым папой и водил своей маленькой ручкой по рыжим волосам, пытаясь успокоить, ему было страшно, родители никогда не ссорились при нем, и он не видел никого из них в слезах. Мальчик обернулся, с радостью увидел отца, медленно шедшего к ним по коридору. Подойдя, Леонард присел на корточки, перед плачущим супругом, обнял его, сынишку и вдруг услышал шепот Яни:       — Если… с вами… хоть, что-нибудь, как мне жить… без вас… зачем мне тогда жить… — от этих слов Ричи испугался еще больше, но руки отца так уверенно и нежно обнимающие их, не давали расплакаться. Лео поцеловал сына в волосы и велел идти к себе в детскую, сам остался рядом со своим любимым рыжиком. Вытирая глазки своего супруга, герцог тихо заговорил:       — Прости, Яни, прости нас… это и правда случайно получилось, в потом все как-то вышло из-под контроля… овраг этот! — он стоял на коленях, по-другому было больно и уже смеясь, закончил:       — А после такой порки… я точно, больше не буду! Да и Ричи тоже! Плач стих и Яни, уже обеспокоенно посмотрев на мужа, спросил:       — Очень больно?       — Да, — ответил Лео и опять засмеялся.       Вечером, за ужином не было ни сына, ни мужа Яни, на удивленные взгляды Рауля, тот ответил, что альфы не голодны, и так наивно улыбнулся, что граф поверил… почти.       Маленький Бени раскрыл тайну сытости Ричи, на ухо рассказав отцу, что Яни выпорол сына, и теперь тому больно сидеть.       Переглянувшись с Хоумом, Рауль улыбнулся, но вдруг побледнев, выскочил из-за стола даже не извинившись, за ним, роняя мебель, бежал Хоум. Они оба вспомнили про угрозу Яни выпороть обоих альф… обоих! И Леонарда тоже! Это как же надо было пороть, чтобы взрослый альфа не смог спустится к ужину, не смог сидеть!       Друзья ворвались в покои герцога, на кровати ничком лежал Леонард, приподнявшись на локтях, удивленно смотрел на взъерошенного Рауля и стоящего за ним Хоума.       Лео, смущаясь рассказал, как после порки Яни сам помог ему раздеться, принять душ, сам смазал горящие ягодицы мазью, сам с ложечки, кормил его, и только потом ушел на ужин с семьей. А Ричи так наелся сладостей, которыми, после порки, его напичкал Кайл, что есть не хотел от слова совсем!       Глядя на обеспокоенные лица друзей Лео рассмеялся, через несколько минут к нему присоединились оба графа.       Ночью Яни и Леонард окончательно помирились.       Альфа, лежа на животе, почти мурчал от удовольствия, когда его супруг осторожно ласкал все еще болевшие ягодицы, проводя по ним губами, едва касаясь пальчиками, ласкал половинки аккуратно проникая между ними, дотрагиваясь до чувствительного ануса. Яни сидел между раздвинутых ног мужа, водя языком по промежности, чуть толкаясь в тугую дырочку.       В этом плане Лео был девственником, никто и никогда не проникал внутрь, не входил полностью в его тело, но ласки чувствительного ануса, доставляли ему несказанное удовольствие.       Яни положил подушку под живот своего альфы, подняв бедра, открывая себе полный доступ не только к сжатому колечку мышц, но и члену супруга. Он рукой ласкал член, и облизывал промежность, внутреннюю поверхность бедер, нежную кожу вокруг дырочки, подул на припухшие ягодицы, на саму дырочку, чем вызвал долгий протяжный стон мужа. Альфа стонал, ему хотелось самому ласкать тело супруга, но неожиданно выяснилось, что порка не прошла даром и каждое движение причиняло боль. Максимум на что способен был Лео это лежа на боку принимать ласки Яни. Тот уже целовал его член, теперь водя языком по нему, а Лео оставалось только гладить упругие ягодицы своего омеги, пальцами лаская анус снаружи и нежные стенки внутри.       Его Яни так искусно делал минет, что уже через несколько минут, альфа бурно кончил, смущенно смотря на стоящий член самого Яни, а когда его омега пошло блеснув глазами облокотился спиной на согнутые ноги мужа расставил перед ним стройные ножки и ввел свой маленький пальчик себе в попку, другой рукой лаская член, доводя себя до разрядки, Лео неожиданно кончил еще раз, хотя и на сухую.       Леонард удивленно смотрел на супруга, тот никогда раньше так не делал, и теперь в глазах герцога был только один вопрос — почему?! Это было так красиво и так возбуждающе, что Лео теперь точно знал, чего ему захочется в следующий раз, да теперь ему этого захочется всегда!