изгой

Джеймс Скотт

— Они ждут нас в лазарете. Гарри на секунду останавливается, в животе поселяется страх. — В лазарете? Что происходит? Гарри снова начинает идти так быстро, как только может. Найл старается поспевать за широкими шагами альфы. — Понятия не имею. Энтони вернулся с патрулирования весь окровавленный. Говорит, что у него есть послание от Альфы Скотта, которое надо передать лично тебе. Гарри кивает, нахмурив брови. Ничего хорошего точно не происходит. Он и не ожидает другого от стаи Скотта – она чрезвычайно консервативна во всех отношениях, полная противоположность стаи Стайлса. На протяжении многих лет они даже не признавали важность совета, считали, что неограниченная власть Альфы – единственный приемлемый способ правления. Все остальные варианты для них были проявлением слабости. Стоит приплюсовать к этому желание Джеймса Скотта заполучить как можно больше территорий. Их общая граница всегда балансирует между войной и миром. Грубо говоря, стая Скотта является причиной большинства головных болей Гарри. — Энтони?.. — имя кажется смутно знакомым, но он не может вспомнить его. — Да, он новичок, начал патрулировать всего месяц назад. Не знаю, что именно там случилось, но он выглядит потрясённым. Оливия сказала, у него нет никаких серьёзных травм, в основном царапины и ушибы. — Где Зейн? Зейн не входит в совет, но он чертовски хороший командующий, поэтому Гарри думает, что его помощь пригодится в этом деле. — Полагаю, всё ещё патрулирует, — у Найла запыхавшийся голос, он почти бежит, стараясь не отставать от Гарри. — Он пошёл на ночную смену? Он командующий обороной, чёрт возьми. Он должен перестать так делать. — Ты мне это говоришь? Я пытался вложить хоть немного здравого смысла в его прекрасную голову, но он такой упрямец… учитывая, что происходит на северной границе, он захотел взять больше ночных смен. Как только они наконец присоединяются к остальным членам совета, Найл уже задыхается от своей наполовину ходьбы, наполовину пробежки. Гарри начинает волноваться сильнее, чем когда-либо, стоит ему увидеть развернувшуюся сцену. Тишина повисает в маленькой палате, все собрались вокруг Энтони, сидящего на кровати. Бинты выглядывают из его рукавов, его ладони дрожат, пока он держит стакан воды. Кто-то, кто совсем не разбирается, сказал бы, что Кэтрин выглядит такой же спокойной, как и всегда, но Гарри знает её. Напряжённость в челюсти и лёгкое постукивание правой ногой выдают нервозность. Грегори – открытая книга. Его руки скрещены, брови сведены к переносице, плечи напряжены. Стойкая позиция Аллана Стайлса и его мудрый взгляд – единственное утешение, дающее надежду. Когда Гарри заходит в палату, все они поворачиваются к нему и явно испытывают облегчение. Найл садится рядом с Кэтрин, а Гарри остаётся на ногах около Энтони, который избегает его взгляда и смотрит на свои колени. Ему как будто… стыдно? — Здравствуй, Энтони, не думаю, что мы встречались раньше. — Гарри протягивают руку, Энтони пожимает её с некоторым колебанием. — Альфа Стайлс. Для меня большая честь встретиться с тобой. Гарри улыбается так тепло, как только может, надеясь успокоить парня. Иногда он забывает, как его статус пугает других оборотней. — Можешь называть меня Гарри. Энтони, не мог бы ты рассказать, что случилось? Плечи парня опускаются, пальцы дрожат, он делает глубокий вдох. — Они… они забрали его. Мне очень жаль… я пытался… но я не смог… мне так жаль. Энтони вздыхает. Сердце Гарри падает, он пытается сохранять самообладание. — Кого они забрали? Энтони качает головой, всхлип срывается с его губ. Гарри бросает взгляд на совет. Все сидят на краешках своих кресел, явно разделяя его беспокойство. — Энтони? — подталкивает Гарри. — Они забрали Зейна. Найл громко ахает. Аллан кладёт руку ему на плечи, а Кэтрин – на колено. Даже Грег сочувственно смотрит на него. Гарри сглатывает. Это плохо. Он смягчается, когда наклоняется к Энтони, чтобы встретиться с ним взглядом. Парень потрясён и напуган, но им надо узнать подробности. — Можешь рассказать, что именно произошло? Гарри отказывается верить, что Зейн в реальной опасности. Он мог бы сразить сразу десять альф. Чёрт возьми, Гарри видел, как Зейн делал это на тренировках. Это просто невозможно. Должно быть, Энтони ошибается. Парень делает глубокий вдох, снова обретая контроль над своими эмоциями. — Я патрулировал северо-восточную часть границы и заметил странное движение в стороне, поэтому решил проверить, что там такое. Подойдя ближе, я понял, что к нашей территории приближается дюжина альф-волков. Я… я запаниковал, но потом предположил… они не посмеют пересечь границу без разрешения, верно? Я слышал, что это очень болезненный процесс. Так что я стоял и ждал, когда они остановятся. Только чем ближе они оказывались, тем быстрее бежали! Следующее, что я помню – я чувствую огромную тяжесть на плече и падаю на землю. Я звал на помощь и пытался убежать, но я… я не смог. Их было слишком много, и… — Энтони качает головой, крепко зажмурив глаза. — Не торопись, — Гарри успокаивает Энтони. Он чувствует, как Найл ёрзает рядом с ним, желая узнать, что же случилось с Зейном. — Зейн, должно быть, услышал, как я вою. Он зарычал, и альфы, которые набросились на меня, убежали. Он отбивался от них. Я думал, что на этом всё, но их число продолжало расти… — он сквозь слёзы смотрит на Найла, — он пытался защитить меня, мне очень жаль. Энтони снова и снова повторяет свои сожаления, словно надеется, что они сотрут выражение ужаса с лица Найла. — Я не понимаю, как они пересекли границу без разрешения. Ты уверен, что они не были изгоями? — вмешивается Кэтрин, до сих пор держа руку на колене блондина в знак поддержки. Энтони качает головой. — Они не изгои. Они пострадали… но проигнорировали это. Они кричали от боли, пока пересекали границу. А потом всё равно побежали дальше и напали на нас с Зейном. Это был настоящий хаос. Я никогда… — Он снова качает головой. Слёзы наворачиваются ему на глаза, а лицо Найла искажается от гнева. — Почему тебе удалось сбежать, а Зейну нет? Глаза парня расширяются, он сглатывает. — Зейн оттолкнул меня, когда отбивался от них, велел мне бежать. Я так и сделал, но они меня поймали. Затем Джеймс Скотт сказал, что я должен передать послание, и тогда меня отпустят. Мне так жаль, Найл. — Джеймс Скотт был там? — Голова Энтони резко поворачивается к Грегори, который заговорил впервые с появления Гарри в палате. — Да. Он не дрался и не переходил границу, только наблюдал с их стороны. Он сказал передать послание лично Альфе Стайлсу. — Какое послание? — спрашивает Гарри. — Им нужен Луи. Они освободят Зейна, если мы доставим им Луи. Гарри перестаёт дышать, он не уверен, что его сердце всё ещё бьётся. Как они могут просить о таком? Почему? Что им нужно от Луи? — Мы ограничены по времени? — к облегчению Гарри, Аллан, кажется, понимает его беспокойство и берёт допрос на себя. Энтони кивает с несчастным видом. — Он дал двадцать четыре часа. Если мы не доставим им Луи, они убьют Зейна. В этот момент Найл срывается, гнев внезапно покидает его, а слёзы берут верх. Стайлс обнимает друга, пока тот безудержно рыдает. Кажется, словно прежняя злость Найла перешла к нему. Всё, чего он хочет – атаковать территорию Скотта, бросив на него всю свою военную мощь, и убить Джеймса Скотта голыми руками. — Чёрт возьми! Если они убьют Зейна, они начнут открытую войну! Зачем им так рисковать из-за изгоя? — Грегори хмурится, пока говорит. Он выглядит таким же сердитым, как и Гарри. — Они блефуют. Они не станут рисковать, — Кэтрин сохраняет самообладание. Она всегда самая уравновешенная из них. — Мне… мне надо увидеть Лиама. Найл выскальзывает из палаты, слёзы текут по его лицу.

🐺

— Это безумие, ты не можешь так поступить! — Тогда смотри, как я это сделаю. Самообладание Троя Томлинсона, который уничтожает всё, что дорого Луи, поражает. Даже его мать в шоке. — Дорогой, пожалуйста. Мы что-нибудь придумаем… Альфе не нужно использовать команду или хоть что-нибудь говорить, одного его взгляда достаточно, чтобы прекратить возражения жены. Она поворачивается к Луи со слезами на глазах, побеждённая. Испуганный омега никогда прежде не видел такой большой толпы. Почти все волки стаи откликнулись на призыв Альфы посмотреть на разворачивающуюся сцену. Они наблюдают, как их внушительный лидер возвышается над маленьким оборотнем. Обычно такой непокорный Луи съёживается под тяжестью взглядов, слёзы скапливаются у него в глазах. — Луи, с того дня, как ты начал разговаривать, ты стал разочарованием. Не только для меня и твоей матери, но и для всей стаи. Я больше не могу оправдывать твоё неповиновение. Ты бесчисленное количество раз воровал только ради острых ощущений и удовольствия. Ты постоянно не подчинялся командам Альфы, ты участвовал там, где омег не должно быть. Ты позор для нас, ты неполноценный омега, ты снова и снова доказываешь это. Ты позоришь эту стаю и меня лично. По указанным причинам я объявляю тебя исключённым из стаи Томлинсона. Ты должен немедленно покинуть территорию и никогда на неё не возвращаться. Вздохи и потрясённые взгляды находятся за пределами сознания Луи. Он не знал, что изгнание причиняет настолько сильную физическую боль. Как только отец сделал официальное объявление, его грудь загорелась, словно часть его полностью разрушилась. Он чувствует, что там, где должно быть сердце, зияет дыра. Боль пригвождает Луи к месту, он не может пошевелиться, когда видит, как его семья и друзья разворачиваются и уходят. Луи смотрит в потолок, потирая рукой грудь – место, где должна быть метка стаи. Он вздыхает и злится на себя. Как только Гарри вышел из комнаты, холод пробрал его до костей. Он даже не пытался снова заснуть. Томлинсон хотел бы, чтобы в его мозгу был выключатель, нажав на который он смог бы прекратить эти дерьмовые воспоминания. Характерный цветочный аромат, внезапно приближающийся к комнате, заставляет Луи вскочить с постели. Блять. Не может быть. Луи не подвергнет себя ещё одной встрече с Ником. Не сейчас. Он не колеблется, прежде чем открывает окно и, приняв волчье обличие, выпрыгивает наружу. Как только его ноги касаются земли, он возвращается в человеческую форму. В такие моменты омега рад, что у него острое обоняние. Он даже самому себе не смог бы объяснить, почему он находился в комнате Гарри. Сейчас самое подходящее время спрятать рюкзак где-нибудь в лесу, пока совет на заседании. Он уверен, за ним не следят. Но для этого ему пришлось бы сначала вернуться в главный дом, где он рискует столкнуться с Ником, поэтому он бесцельно бродит. Гарри расстроен. Что-то не так. Луи останавливается, его волк беспокоится, а руки дрожат. Что за?.. Он продолжает думать о том, что Гарри расстроен. Откуда он может знать? Томлинсон гуляет дальше, пытается игнорировать своего обезумевшего волка, но ему это не удаётся. Всё, чего он хочет – найти Гарри и убедиться, что с ним всё в порядке. Однако он не может ворваться на заседание только для того, чтобы проверить состояние Гарри. Это было бы сумасшествием, да? Да. Кроме того, Луи понятия не имеет, где проходит их собрание. Однако, когда он оказывается недалеко от лазарета, его волк становится всё более и более встревоженным. Луи останавливается у дверей. Гарри там, внутри. И он расстроен. Глаза Луи расширяются, страх сдавливает грудь и устраняет любые логические отговорки, которые у него были раньше. С Гарри что-то случилось? В панике Луи пробирается внутрь и задействует свой нос. Аромат Гарри легко отследить.

🐺

— Я не знаю, Гарри, нам надо подумать об этом. — Подумать о чём, Грег? О том, чтобы отдать Луи варварской стае волков? — Они угрожают начать войну. И убить Зейна! Это серьёзно. А Луи – омега-изгой, которого мы знаем всего неделю. Защита стаи должна быть на первом месте. — Луи не просто омега-изгой, он истинный Гарри, идиот. — Кэтрин права, Грегори. Если что-то случится с Луи, Гарри сильно пострадает. Может, сейчас он не часть стаи, но это только вопрос времени. В этот момент Гарри очень благодарен своему дедушке. — Слушай. Всё, что я знаю, это то, что нам надо сделать выбор. Либо наш лучший командующий обороной, важная часть стаи, либо изгой, которого мы совсем недавно встретили. Да, ты можешь быть влюблён и всё такое, но стая на первом месте. Всегда была и всегда будет. — Грег! — потрясённое выражение лица Кэтрин могло было быть комичным, если бы ситуация не была настолько серьёзной. — Связь истинных – чрезвычайно сложная вещь, Грегори. Мы никогда прежде не сталкивались с ними в нашей стае, но, вероятно, Гарри не сможет оправиться от этого. Нашего Альфу нам тоже надо защищать. Похоже, аргумент Аллана сбивает Грега с толку. Гарри раздражён тем, что они рассматривают возможность выполнить требование Джеймса Скотта. — То, что Луи мой истинный, не должно играть роли в нашей дискуссии. Он тоже оборотень, было бы варварством принести его в жертву. Кроме того, что это даст? Джеймс Скотт и так угрожал нам войной большую часть правления. Причина, почему он никогда не нападал, очевидна. Мы сильнее. Мы вернём Зейна, а Луи останется здесь. Все члены совета кивают, соглашаясь с Гарри. Правда, кивок Грегори менее энергичный, чем у остальных.

🐺

У Луи кружится голова. Истинный? Убить Зейна? Отдать Луи Джеймсу Скотту? Что. Тут. Происходит?

Спасение Зейна

Трава поглощает торопливые шаги Луи, пока он преодолевает короткий путь между больницей и главным домом. С самого начала это место было слишком хорошо для него. Луи не заслуживал такой заботы и доброты. И до сих пор не заслуживает. Но он всё равно остался здесь и по глупости привязался. За считанные дни Луи подверг Зейна опасности, из-за своего эгоизма и трусости расстроил всю стаю. Луи тяжело сглатывает, думая, что Найл точно сильно беспокоится о своём партнёре. От чувства вины и стыда Луи краснеет, когда заходит в главный дом. Как всегда, вокруг бродят волки, повсюду играют щенята, кто-то общается на кухне, валяется в гостиной, смотрит фильмы. Луи проходит мимо этих домашних сцен и старается не зацикливаться на том, насколько счастливыми выглядят оборотни этой стаи. Он старается не зацикливаться на том, как все в прямом смысле принадлежат этой стае, а сам Луи – нет. Его глаза щиплет, когда он заходит в свою комнату. Вернее не его, а гостевую комнату. Голос Гарри постоянно звучит в голове: «Луи мой истинный». Эта мысль смехотворна. Конечно, волк Луи жаждет такого Альфу, как Гарри – доброго и терпимого, но при этом сильного и доминирующего. Да, Луи постоянно ищет запах Гарри, но он всего лишь успокаивает его, ведь рядом с ним так долго не было стаи и альфы. Логично, что по той же причине он становится очень довольным от любого внимания со стороны Стайлса. Волка Луи, несомненно, влечёт к Гарри. Вполне возможно, что это очевидно для всей стаи. Даже человеческая сторона Томлинсона очарована им – тем, как он выглядит, как относится к своей стае, как он двигается и даже как поправляет волосы рукой. У него такие большие руки… Луи прочищает горло и качает головой, пытаясь сконцентрироваться на сборе вещей. Луи не может отрицать то притяжение, которое он испытывает к Гарри, но истинные? Это означало бы, что Гарри чувствует к нему то же самое, что просто смешно и, откровенно говоря, невозможно. Гарри – идеальный Альфа, заботливый, но сильный. Он завоевал уважение стаи, даже не повышая голоса. Луи не видел, чтобы он использовал на них команду альфы. Гарри ещё молод, вероятно, каждая омега ползает у его ног ради капли внимания. Такой человек не заинтересовался бы Луи. Нет. Если вдруг они и правда истинные, то наверняка Стайлс ненавидит его. Луи тоже ненавидел бы. Как может худший омега из всех предназначаться одному из лучших альф? Он дерзкий, непокорный, вредный, упрямый – в нём есть все качества, которых не должно быть в омеге. Нет никаких сомнений в том, что Гарри ненавидит своего волка за то, что ему предназначен Луи. Что хуже всего, Томлинсон не может винить его. Он быстро моргает, пытаясь остановить слёзы. Он с трудом закрывает рюкзак, его руки дрожат. План прост: вернуть Зейна и отплыть к Восточным Землям. Если Джеймс Скотт убьёт его, так тому и быть. Если он умрёт посреди океана, так тому и быть. Луи это не волнует. По правде говоря, он устал. Если бы его волк взял верх, он наверняка умер бы всего через неделю. Много лет он уже не живёт, а кое-как держится за своё жалкое существование. Он никогда ничему не принадлежал. Уход от Гарри может оказаться последним гвоздём в крышку его гроба. К несчастью для Луи, когда ты по-настоящему заботишься о ком-то, ты должен быть достаточно сильным, чтобы отпустить его. Оставаться слишком эгоистично. Он стал бы обузой для Гарри. Он не сможет помочь ему управлять стаей, будучи его омегой, который не подчиняется, зато приносит неприятности. — Куда ты, блять, собрался? Его ладонь на дверной ручке, рюкзак на плечах, слабая решимость на лице. Луи замирает и оборачивается. Гарри стоит в дверях, его руки скрещены на груди, он выглядит… пугающе. Найл находится сбоку от него, у него красные и опухшие глаза. Лиам прижимает его к себе и выглядит так же плохо, как омега. Луи чувствует укол вины в животе и крепче сжимает ручку. — Прости, Найл. Я всё исправлю, обещаю. Найл хмурится, и Луи думает, что парень накричит на него. И Найл был бы прав, если бы разозлился. Но вместо этого он бросается к нему и обнимает так крепко, что становится тяжело дышать. — Идиот. Я не сержусь на тебя, тебе ничего не нужно делать. — Ты не понимаешь, Найл, это моя вина… — Нет. Это правда не твоя вина. Найл разрывает объятия, но оставляет руки на плечах Томлинсона. Некоторое время он изучает Луи красными опухшими глазами. — Ты всё равно собираешься сделать что-то глупое, да? Луи отстраняется, мягко убирая руки Найла со своих плеч. — Я собираюсь вернуть Зейна. — Нет. Луи, ты не будешь этого делать, — голос Гарри глубокий и требовательный, он балансирует на грани альфа-команды. — Гарри, послушай, я… Гарри делает шаг в его сторону, убирая руки от груди. На его лице виден гнев. — Нет, Луи. Тут нечего даже слушать. У тебя нет возможности вернуть Зейна. — Гарри, я изгой, это значит, что я смогу пересечь границу, ничего не почувствовав. Я знаю, как остаться незамеченным, — Гарри продолжает качать головой из стороны в сторону, чем приводит Луи в бешенство, — я знаю, как отследить запах Зейна. Если кто-то умеет избегать опасностей, так это я. Я верну Зейна. Стоя спиной к двери, Луи поворачивает ручку и надеется, что Гарри не замечает этого движения. — Луи, не открывай дверь! Повисает тишина, тяжёлая, словно кирпич. От альфа-голоса Найл всхлипывает и падает на колени. Даже Лиам склоняет голову в знак покорности. Луи замирает, с трудом игнорируя глубокий голос. Ему не было так сложно сопротивляться командам с одиннадцати лет. Внутренний спор длится несколько секунд. С высоко поднятой головой Томлинсон разворачивается, чтобы уйти. Однако, открывая дверь, он всё же оглядывается и встречается с разъярённым взглядом Гарри. — Не смей приказывать мне альфа-голосом. Луи не даёт Гарри возможности ответить. Он закрывает за собой дверь и бежит, игнорируя протесты своего омеги по поводу этого вопиющего непослушания. Вместо этого он фокусируется на спасении Зейна.

🐺

Пересечь границу оказывается сложнее, чем Луи предполагал. Альфы и беты повсюду патрулируют, вероятно, на случай появления Луи. Томлинсон разводит костёр для отвлечения внимания и пересекает широкую реку, борясь с сильным течением и держа свой драгоценный рюкзак над головой. К счастью, несмотря на большую численность, стая Скотта всё так же глупа, как и раньше. Это позволяет Луи легко спрятаться от патрульных на пути к штабу. В мгновение ока он оказывается перед помпезно огромным поместьем, каждый вход в которое тщательно охраняется. Как и ожидалось, нос Луи улавливает запах Зейна среди незнакомых ему ароматов. Также он выявляет Джеймса Скотта – его надменный запах лаванды и розы. Луи закатывает глаза, цветочные ноты – худшие. Избегая охранников у дверей, омега замечает открытое окно на втором этаже. Кирпичи на стене оказываются приличной опорой. Он, не колеблясь, поднимается по ним. Звук шагов где-то внизу заставляет его замереть. Стража. Вероятно, они патрулируют стены поместья прямо за углом. Может быть, Луи недооценил стаю Скотта. — Блять, — ругательство тихо срывается с губ. Луи взбирается быстрее, не обращая внимания на головокружительно большое пространство между ним и землёй. Он как раз залезает в окно, когда слышит, как голоса охранников становятся громче, словно они находятся под ним. Томлинсон надеется, что его не заметили, но не тратит время на выяснение этого. Он осматривает спальню, в которую попал. В ней есть смежная ванная комната, в которой включён душ. Дверь в коридор широко открыта, снизу доносится запах Зейна. Возможно, он в подвале. Луи быстро и бесшумно прячется у стены за дверью. В этом доме живёт не так много оборотней, как в стае Стайлса. Томлинсон может даже пересчитать количество ароматов, которые он улавливает. Их не больше шести, считая Зейна. Пока путь свободен, Луи решает не ждать, он пересекает коридор и направляется к узкой лестнице. Уклоняться от других оборотней на удивление легко. Очевидно, никто не ожидает, что он уже здесь. Проходя мимо кухни, Луи даже умудряется украсть печенье из банки, пока Джеймс Скотт и его семья (по запахам он предполагает, что здесь именно они) едят за обеденным столом в соседней комнате. Добраться до маленькой камеры, в которой спит Зейн, оказывается слишком легко. Множество синяков, покрывающих тело альфы, видно невооружённым глазом. Сердце Луи сжимается от чувства вины. Ничего этого не случилось бы, если бы Луи не задержался у стаи Стайлса. Когда он подходит к камере, Зейн просыпается. — Доброе утро, Зейн. Будешь печенье? От звука его голоса Зейн вздрагивает, вскакивает и сразу же хватается за бока. Его глаза расширяются, когда он видит Луи по другую сторону решётки. — Луи? Какого чёрта ты здесь делаешь? — видимо, Зейн забывает о боли, раз он поспешно оказывается перед Томлинсоном, — ты что, совсем спятил? — Я тоже рад видеть тебя, приятель… — Тебя не должно быть здесь. Это именно то, чего хочет этот засранец. — Ну, круто. А я всё равно здесь и вытащу тебя. Возьми печенье и скажи мне, где они хранят ключи. Зейн открывает и сразу закрывает рот, хмурится, словно хочет поспорить. Он проводит руками по лицу и кивает, смирившись. Альфа берёт печенье из протянутой руки Луи и с благодарностью откусывает его. — Зейн, что насчёт ключей? — Точно. Они у стражников. На их поясах. Луи разочарованно вздыхает и осматривает замок. Выглядит не сложно. Взломать его явно проще, чем забирать ключ у стражников. Под пристальным взглядом Зейна Томлинсон роется в рюкзаке и достаёт набор маленьких инструментов, которые он использовал бесчисленное количество раз, чтобы выпутаться из подобных ситуаций. Брови Зейна удивлённо поднимаются вверх, когда Луи умело приступает к делу. Он выбирает нужный инструмент и вставляет его в замочную скважину. Вскоре они слышат щелчок. — У меня так много вопросов. Под впечатлённым взглядом Зейна Луи чувствует себя неловко. — Давай сейчас сбежим, а вопросы оставим на потом? Зейн кивает. Луи рад, что ему не придётся отвечать на вопросы, поскольку он планирует сразу же отправиться на берег. Он с радостью избежит всех прощаний после того, как Зейн окажется в безопасности. Луи ведёт альфу по дому, а тот по пятам следует за ним. Они добираются до окна на первом этаже, когда Луи чувствует запах. Отвратительная лаванда. — Иди первым. Нам надо торопиться. Просто беги в лес, а я последую прямо за тобой. — Луи? — Иди! К облегчению Луи, Зейн не медлит, он прыгает именно в тот момент, когда позади раздаются тяжёлые шаги. — Должен сказать, я не думал, что ты окажешься настолько глуп, чтобы так легко сдаться мне. Массивный охранник хватает Луи за руки и разворачивает его. Конечно же, Джеймс Скотт стоит перед ним с беспечной улыбкой. Луи сглатывает и облизывает пересохшие губы. Он в заднице.