На линии терминатора

Я наблюдаю центр управления терминалом, примерно в восьмистах метра от пункта, где нахожусь; несмотря на расстояние, сплюснутое и вытянутое строение под зеркальным куполом обозревается с поразительной отчетливостью. Пучки разнообразных антенн и вышек топорщатся на куполе, как иголки на свернувшемся еже. — Отметка индекс три. Угловая скорость — режим A один. Замкнутое пространство между мной и центром управления занимает искусственная поверхность, сужающаяся в направлении взгляда. На поверхности разбросаны беспорядочным, как может показаться, образом конструкции сложной формы, главным образом представляющие из себя скопления вертикальных цилиндров, отличающихся по высоте и диаметру. — Отметка индекс семь. Угловая скорость — режим А два. Поверхность расходится в стороны уступами под расширяющимся углом, постепенно округляясь до границ, четко очерченных на полотне экстремального освещения. Между границами поверхности, и величественными стенами дока — около сотни метров по обе стороны. Стены оборудованы множеством осветительных приборов, выстроенных в ярчайшие магистрали. Я вижу, как линии прожекторов приходят в движение, понемногу ускоряя темп мерцания, но на самом деле двигаюсь я. — Отметка индекс шестнадцать. Без изменений. Если бы я мог посмотреть в пространство позади меня, сквозь панели переборок, оборудование и персонал, то увидел бы похожую по составу объектов структуру, на аналогичной по размерам поверхности. Я бы смог любоваться холодным свечением, и захватывающими плясками теней—великанов, что двигаются в проблесковом ритме прожекторных ламп, исчезающих за пределами обзора. — Отметка индекс двадцать четыре. Без изменений. Крошка Бритни показала попку. Если бы я мог выписать подзатыльник человеку, произнесшему эти слова, я бы непременно воспользовался шансом. Но я ограничусь порицанием. — Почему бы нам не наградить соответствующим прозвищем и вас, лейтенант, раз уж мы собираем труппу бродячих актеров. — Прошу прощения, капитан! Отметка индекс сорок! Угловая скорость — режим А два! Искусственное фигурное поле площадью примерно два квадратных километра передо мной (и около того — позади), равно как и невероятный комплекс сооружений терминала, являют собой великий замысел и результат труда миллионов людей. Грандиозность технологического тандема подчеркивается обилием света, рожденного в зеркальной глубине тысяч осветительных модулей. Используя динамическое изображение системы внешнего наблюдения, я могу осмотреться, не поворачивая головы. И я вижу, как стены терминала сокращаются в обратной перспективе к вратам в глубокие цветные пятна туманностей, окруженных россыпями бриллиантовых созвездий на темном бархате космоса. Врата в вечность. — Отметка семьдесят. Выход. Ожидаю подтверждения, капитан. Я вижу, как на личном дисплее появляются запросы на подтверждение маневровых программ. — Переходите к развороту. Крошка Бритни практически полностью покинула стыковочный док, и приступила к интригующему развороту “попкой” назад. Все управляется навигационными системами терминала, я лишь смиренно переключаю главные режимы хода. Средний (космический флот отличается своеобразным пониманием размеров и соотношений) тактический крейсер СТК—808 “Брайан Итон”, он же Крошка Бритни, разворачивает исполинский корпус в направлении заданной точки ускорения. — Покинем зону запрета высокоскоростных маневров через сорок минут по корабельному времени. Я устраиваюсь удобнее в капитанском кресле, предвкушая новую встречу с глубоким космосом. Человек без искренней любви к космосу никогда не сможет стать капитаном крейсера, правда? — Военный корабль ворвался в субпространственный тоннель, последний в череде из нескольких на пути к цели. Самый удручающая, с точки зрения капитана, фаза ускорения, сопровождающаяся неприятными симптомами и феноменами. Судно движется, или стоит на месте, находясь в движущемся коридоре пространства — все зависит от наблюдателя; за бортом осциллирующие всполохи, дрожание квантовых струн — неслышимая, недоступная восприятию человека симфония вселенской червоточины. Во время нахождения в тоннеле (время, кстати, также приобретает относительный характер) с кораблем уже ничего нельзя сделать. Либо он выйдет из тоннеля, либо останется в нем навсегда. Поэтому расчеты цепи переходов проверяются несколько раз специалистами, и визируются капитаном. Кто—то же должен нести личную ответственность. Крейсер выскочил из бурлящего субпространственного варева; продолжая сбрасывать скорость, Крошка Бритни заняла коррекционный курс на различимую невооруженным глазом планету. — — Что у тебя тут, Илья? Я получаю порядком запоздалые указания через коммуникатор, и не могу лично связаться с Салазаром. — Привет, Соул, ты снова в деле. Рад за тебя, и не менее рад тому, что именно ты поможешь мне со всем тут разобраться. — Я собственными глазами наблюдаю, как на планете творится что—то невразумительное. Ты не мог бы просветить боевого товарища о сути происходящего? — Соул, я совсем недавно получил повышение. Понимаешь, не успел выбраться с дрянной планеты после проведенной D.R.O.P. И теперь командую общевойсковой операций, представляешь? — Ты намекаешь на то, что имеешь право отдавать мне приказы? — Я не намекаю, я открыто говорю о том, что у нас, да—да, Соул, теперь уже у нас — грандиозные проблемы. Спускайся с небес на землю, ждем тебя на совещании в штабе армии. Свой кораблик можешь оставить на орбите. — Кораблик. Штаб армии. Совещание. Я получаю приказы от командования флотом, а тут появляется новоиспеченный генерал с чрезвычайными полномочиями. Чего ради мне глотать пыль в пустыне жалкой планетки? На орбите ждет Крошка Бритни, заряженная смертью под завязку. Так всегда происходит — сначала за дело берется надменная десантура, а заканчивает, и убирает за всеми, космический флот. Что так полыхает, за пеленой облаков? Пустыня не может гореть. А здесь командный центр? Блеск. Цитадель победителей. Они вообще отсюда выходят? — — Вы вообще отсюда выходите? — Соул, с прибытием. Проходи, присоединяйся к обзорному брифингу. Соул неспешно подошел к вытянутому овальному столу, поверхность которого занимал цифровой экран и приборы построения объемных голограмм. Кроме Ильи, под куполом мобильного командного центра находись еще двое незнакомых Соулу вояк. — Лейтенант Токугава, отвечает за сбор разведданных. Подполковник Дэвидсон, принял командование корпусом тяжелой техники. А это капитан третьей степени Соул Кабски, наша орбитальная надежда и опора. Соул криво улыбнулся, отдал честь по уставу, и с неподдельным интересом взглянул на карту милитаризированной территории. Токугава продолжил доклад: — Там, где ранее располагалась зона D.R.O.P., теперь орудуют протоссы. Точное количество и качество войск неизвестны, лишь несколько снимков, — Токугава щипками пальцев вызвал голографический коллаж изображений — но мы не можем сказать, что это одни и те же боевые единицы противника. Соул подтянул изображения на свою сторону характерным жестом; тут же появилась копия данных, и раскрылась, как колода карт, перед капитаном. Соул выбрал пару снимков для сравнения. Дрон запечатлел контуры, и тускло освещенные фрагменты странных созданий. На самом деле, прослеживалась схожесть с тараканами зергов, только конечности существ на фото выглядели более соразмерными телу, напоминающему формой отполированную металлическую каплю, со скругленным сверху вниз горизонтальным хвостом. — Сталкеры. Судя по всему — оперативный патруль. Сбили дроны прежде, чем те успели как следует сблизиться для подробной съемки. Соул мог с уверенностью сказать, что на фото определенно средняя боевая техника протоссов, тип “сталкер”, но такое академическое мнение вряд ли восприняли бы с энтузиазмом. — И это все? Пара кукол на ножках? Токугава собирал следующий коллаж изображений и окон с демонстрацией видео, и раскидывал над столом виртуальные журналы полученных сведений. Поверхность стола вздыбилась в рельефной копии ландшафта; голограммы закружились над связанными топографическими элементами, отмечая места сбора информации. — Так выглядит карта разведданных вокруг территории, подконтрольной протоссам. И без дополнительных пояснений было очевидно, что из белого пятна в центре карты не удалось выудить ни крупицы полезных данных; все попытки исследовать аванпост противника будто упирались в невидимую стену. — До некоторых пор мы могли наблюдать визуально за возведенным пилоном. Пока протоссы не открыли врата вызова. Сейчас, как видите, область у врат находится внутри замкнутого атмосферного фронта. Судя по всему — врата призвали часовых; часовые перекрыли доступ нашим системам слежения силовыми полями, и сформировали искусственную бурю вокруг пилона. — Судя по всему? Вполне определенно, лейтенант! — Я наблюдал за происходящим с орбиты. Зрелище, действительно, фантастическое. — Соул ввернул несколько слов, напоминая о своем присутствии. Илья печально созерцал бестолковый цифровой пейзаж, массируя наморщенный лоб кончиками пальцев; подполковник растолкал груду коробок с различным оборудованием, сваленным у стола, и устроился с удобством в образовавшемся кресле: — Господа, я бы хотел прояснить цель нашего собрания. Мы обсуждаем события, происходящие без нас, просто принимаем, как факт. Хотя имеем достаточно вооружения, чтобы оторвать планете задницу, не говоря уже об “архитектурном” нападении” чужаков. Илья скривился в кислой усмешке. Этот “полувопрос” требовал скорейшего полного ответа, однако Илья не знал, с какой стороны подступиться к формулировке. — Первостепенная задача — обеспечить безопасность сектора, и встретить адмирала. Соул выгнул брови в изумлении. Илья уловил признаки заметного удивления, и поспешил дополнить: — Адмирал Салазар находится на пути в звездную систему. Приоритетный приказ мы все получим лично от адмирала. А пока продолжим. Лейтенант Токугава, возможно ли подобраться к пилону со стороны завода, либо пройти через систему шахт? Вы там бывали, так? — Я знаю, что будет дальше. Прилетит дуболом Салазар, и насчет выяснять на пальцах, вправе ли мы развязать военный конфликт в этом секторе. На самом деле, никто до сих пор не понимает истинных причин, по которым в пограничных секторах возникают кровопролитные стычки с протоссами, однако сейчас враг нагло заявляет о своих правах на территорию в глубине ресурсной зоны терранов. Что же такое особенное в составе соуса, которым обмазали эту жалкую планету, что даже темный тамплиер прибыл сюда лично, и активировал врата? Как звали того, парня, Айзек? Историю, что он рассказал, можно читать на ночь беспокойным детям. Коварный невидимый убийца — судя по тому, что он провернул, чураться головами терранских командиров тамплиер не станет. Выдумать бы повод, и вернуться на уютный мостик Бритни, пока адмирал прыгает из тоннеля в тоннель. — Никсон от души выругался, несмотря на присутствие бывшего сержанта, а ныне — важной птицы лейтенанта Токугавы. Тот выкладывал из небольшого пассажирского челнока различную упаковку, визуально маркированную по комплектам. — За что купил — за то и продаю, Никсон. Так и сказал, мол, ты, лейтенант Токугава, наша единственная надежда. Вот прилетит адмирал Салазар, и спросит — как там протоссы обустроились? Что же мы ему расскажем? Никсон придумал, как объединить предыдущее ругательство с тем, что уже вертелось на языке. — А я ему отвечаю — рад стараться, господин командующий, только сам по себе я ни на что не годен. Вот Никсон — боец высшего класса, и с ракетными ранцами дело имел. Имел, Никсон? Никсон осмотрел комплекты, и прошипел сквозь зубы: — Кто второй? Токугава распустил добротный веер ремней с автоматическими замками, и приступил к подгонке под свой бронекостюм. Никсон закатил глаза, нервно собрал валяющиеся на площадке части ракетного ранца, и уселся рядом с посадочной опорой. — “Цифровая запись 797—1: В рамках операции 797 — завершен первый этап; осуществлен заброс разведывательного состава в определенный квадрат. Предполагаемое время завершения второго этапа — восемь часов с момента, как подразделение покинет квадрат заброски.” — Никсон, продолжая отряхивать пыль с внешних разгрузочных карманов, ледяным голосом вбросил сообщение в эфир: — Лейтенант, разрешите обратиться к экипажу турболета. — Всегда пожалуйста. — Токугава хмыкнул, осматриваясь по сторонам. Никсон вытянулся во фронт перед зависшим неподалеку турболетом, махнул рукой, и связался с экипажем: — Эй, пилоты! Указание о выброске двух довольно хрупких десантников не нужно воспринимать буквально! Мы так не сработаемся! Могли бы и присесть. Турболет подлетел чуть ближе, учтиво опуская носовую часть. Экипаж за обзорным стеклом отдал честь комичным образом, совмещая легендарный армейский взмах ладони с бойким прощальным жестом. Турбины, раскручивающие четыре внушительных пропеллера, взвизгнули в крайней степени стартовой нагрузки; военный транспорт отправился в стремительное вертикальное вознесение, растворяясь во тьме; все опознавательные летные сигналы отключили на время выполнения этапа заброски. — Клоуны! — Никсон, отставить! Десантникам пришлось провести некоторое время в пыльной мгле, вызванной резким стартом турболета, в ожидании возможности детально осмотреть отправную точку на маршруте специальной разведывательной операции. — В этой планете ощущается нечто особенное, сокрытое в яростных высотах и недоступных глубинах, когда наблюдаешь за статичным терминатором с орбиты. Потрясающая картина. Салазар, насколько мне известно, далек от прелестей наземных штабов в суровых природных условиях, поэтому ставку командования, без сомнения, перенесут на Крошку. Отлично, буду играть на своем поле. Коммуникатор жужжит, и ожидать хороших новостей в такой обстановке — действительно безнадежная затея. — Приветствую, мой капитан. — Илья, рад видеть, есть секрет от общего эфира? — После событий с тем пилотом и тамплиером… Стоит быть бдительными. — Резонно. Так в чем дело? — Я надеюсь получить подробные разведданные о том, что происходит в захваченной протоссами области. От недавно обнаруженного источника, ты уже в курсе. Но нам нужно обновить статус по планете в целом, этим занимались транспортные корабли. После разгрузки транспортный флот отправился восвояси. — Я понимаю, и задачу по обновлению статуса полностью принимаю на себя. Отправь шифры каналов центра распределения данных. — Уже выслал. Благодарю за помощь, Соул. — Это моя работа. До следующего сеанса, Илья. Есть повод заняться делом. Так, судя по времени регистрации последнего обновления — борода у статуса ниже колен. Придется как следует пошерстить в этой беспокойной песочнице. — “Цифровая запись 797—2: В рамках операции 797 — без обновления статуса. Предполагаемое время завершения второго этапа — шесть часов с момента данной записи.” — Десантники самым внимательным образом проверяли качество креплений ракетных ранцев друг друга, и в данном случае излишняя дотошность весьма приветствовалась — ранец, напичканный твердым топливом, способен забросить владельца на высоту до тридцати метров за пару секунд. Изготовленные из легких сплавов, выпуклые ракетные “рюкзаки” безупречно сели на монтажные разъемы бронекостюмов. Управление особых сложностей не вызывало, так как ракетную струю контролировал искусственный интеллект, отвечающий за положение дополнительных рулей на корпусе экстремальной экипировки. — Никсон, ты уверен, что за скалами наверху нас не встретит непреодолимая преграда? Маршрут рассчитывали по весьма приблизительным ориентирам. — Никак нет, лейтенант. Я хорошо запомнил расположение уступов с нашей стороны, мы легко поднимемся, не теряя время. Для этого мы и брали ранцы, не так ли? — Хорошо, действуем согласно плану. Группа намеревалась преодолеть пятидесятиметровую гряду в два прыжка. Первым на выбранный уступ прицелился Никсон. Компьютер вычертил на дисплее форму рельефа склона, повертел картинку, и предложил оптимальную траекторию прыжка. Никсон изменил режим на менее скоростной, но более затратный в потреблении топлива, так как предпочитал мягкую динамику перегрузки на старте. Ракетный ранец раскрылся, раздвинулся на два вытянутых блока с соплами в округлых окончаниях. Дисплей продемонстрировал предупреждающее табло с обратным отсчетом. На последней секунде Никсон чуть подпрыгнул, как раз в момент, как две узкие струи, выгорающего со свистом, топлива вонзились в песок, равномерно поднимая тело десантника над поверхностью. Сопла постепенно поворачивались, пока не достигли необходимого положения для посыла, отправив Никсона по параболе на целевой утес в середине гряды. Перед посадкой десантника чуть не впечатало в каменную стену боковым ветром; согнутые колени предательски задрожали. Компьютер услужливо выровнял положение, и доставил Никсона на скальный выступ, модулируя мощность ракетного выхлопа. Никсон вышел на край и доложил жестом с отведенным большим пальцем об успешном завершении перелета. Компьютер Токугавы получил данные реализованной траектории, и отправил ранец на утес в форсированном режиме “Reaper”. Раскаленная добела линия ракетного следа сопровождала лейтенанта до окончательного прибытия на облюбованную для первого прыжка площадку. Таким же способом группа преодолела еще одну естественную скалистую преграду, и оказалась на знакомом плато. Правда, компьютер выстраивал схему рельефа, используя первичные, и порядком устаревшие данные, а получать обновление, и даже вести переговоры с базой не представлялось возможным — все доступные способы передачи информации из этой области блокировали незримые баррикады. — Лейтенант, я до последнего D.R.O.P. только с зергами дело имел. Каким образом протоссы глушат эфир, и блокируют наши сканеры? — Призменные щиты часовых. Протоссы вызвали на планету, как принято называть, войска специального назначения. Часовые могут ограждать некоторое произвольное пространство, воздвигая незаметные энергетические барьеры. — Невероятно. Лейтенант, а когда вы успели познакомиться с технологиями протоссов? Я под вашим славным командованием уже пятую высадку переживаю. — Довелось, на другой войне. — Крошка Бритни носилась над планетой, ныряя то в светлые, то в темные районы, собирая крохи полезных наблюдений, способных снять завесу с замыслов неприятеля. Данные по рельефу обновили в большем радиусе, однако в настоящее время подобная информации не могла принести определенную пользу. Оставшиеся до прибытия адмирала часы Соул решил провести в разведке безжизненной, выжженной никогда не скрывающимся за горизонтом солнцем, пустынной области, прилегающей к участку основания и неутомимого расширения терранской базы. Крейсер крутился на неприятной, ввиду наличия мощного пограничного шторма, орбите; в подходящий момент затишья Бритни начала пологий спуск к нужным квадратам поверхности, удерживаясь на курсе с помощью слаженного взаимодействия пятидесяти маневровых двигателей. Оказавшись на свободной от различных атмосферных шумов высоте, Бритни “навострила уши”, распространяя волны в широчайшем спектре — так создается актуальный и подробный рисунок ландшафта. В личный коммуникатор капитана третьей степени поступает срочный доклад из отсека аналитики. Соул нервно растирает виски, просматривая видеозапись с демонстрацией многослойного температурного контура чужеродного образования, ворочающегося под слоем песчаной кожи пустыни. — Я вижу мир болтающимся туда и сюда, будто кто—то трясет планету, как шарик в громадном стакане. Пора поднимать Бритни из местного ада в спокойную гавань космоса. Боже, о чем я думаю. — Капитан, огневые системы корабля в частичной готовности. Как советник по тактическим операциям, настоятельно рекомендую избегать вступления в бой на такой высоте, и в таких условиях. Да, я слышу страх в твоем голосе, советник. Отчаянное желание бежать куда подальше от того, что ты видишь на экранах. А я смотрю сквозь ряд защитных прозрачных стекол прямо перед собой. Там, вдали от уютного капитанского мостика, на яично—желтой поверхности пустыни, с невероятной скоростью разрастается пятно. Как же быстро оно растет, уже подбирается к центральному каньону. — Капитан, рекомендую поднять судно на высокий эллипс! Пятно дрожит в рамках глубокой апертуры наблюдательного экрана, дрожит синхронно со всеми отсеками крейсера, и эта дрожь пробирается в спинной мозг. Я вижу, как вздутие в центре пятна начинает неумолимый, жадный рост, подобный росту жуткого гнойника. — Лейтенант, помогите Бритни занять тихую и надежную орбиту. — Так точно, капитан! В голосе лейтенанта я слышу облегчение и одобрение, и мне это не нравится. Я вижу, как выпуклость набирает объем, превращается в эрцаз кратера просыпающегося вулкана. Пейзаж передо мной поворачивается — крейсер переходит к спиральному восхождению на безопасные околопланетные вершины. — “Цифровая запись 797—3: В рамках операции 797 — без обновления статуса. Предполагаемое время завершения второго этапа — четыре часа с момента данной записи.” — Никсон и Токугава добрались до частично разобранного заводского комплекса, брошенного на произвол после вторжения протоссов. Целью десантников был выход на небольшое плато, край которого вливался в общий контур границ глубокого центрального каньона. В пункте своего назначения десантники планировали осмотреть место возведения пилона. Близость терминатора превращала ночь в густые сумерки; за остриями скал клубилось черное облако бури, окружающей врата вызова. Токугава уверенно, размашистым шагом, вел группу до момента неожиданной остановки — Никсон едва удержался на ногах, сбившись с размеренного ритма движения. Застывший на месте лейтенант странно поворачивал голову, будто следуя за слышимым ему сигналом. Внешние микрофоны шлема усилили постороннее гудение, происходившее из неизвестного источника в направлении одиннадцати часов от десантников. Разобрать знакомые характеристики в звуке не удалось — гудение растворилось в сумраке также внезапно, как и возникло ранее. Токугава обернулся, и, как показалось, пожал плечами. Десантный бронекостюм не рассчитан на представление подобных жестов. Чувство назревающих неприятностей уже не просто саднило “под ложечкой” — Никсон впервые в жизни подвергся настоящей панической атаке. В прошлом у опытного бойца получалось преодолевать страх, но сейчас на каждом шагу Никсон превозмогал подбирающееся к волевому порогу желание немедленно остановить роковой поход. Токугава, не снижая темпа, выходил к краю каньона на уровне плато. Разведчики находились в одном из тесных проходов в скальной цепи, превращающейся в стену ущелья. Вид отсюда был замечательный несмотря на то, что противоположная стена этой грандиозной геологической трубы имела немного большую высоту. Однако красота суровой природной картины сразу же уступила место фантасмагории невероятного произведения военного искусства протоссов. Верхний конус пилона скрывался в мощном локальном урагане; тучи вращались вокруг воображаемой оси по направлению часовой стрелки, разряжая пучки ветвистых молний. Нижний конус окончательно набрал возможный объем свечения, и медленно вращался в противоположную сторону, отблески разрядов отражались в напоминающей жидкое стекло поверхности. Рядом с пилоном, под грозовыми тучами, по самой дальней в этой системе орбите, парили врата вызова: трехгранная пирамида, порядка километра в сечении. Вершину пирамиды окружало мерцающее облако энергетических флуктуаций. Ощутимое гудение приобретало особенный, концертный акустический эффект в каньоне, чья дальняя, чуть более высокая стена, уходила отвесно вниз, на заметно разделенное пополам тьмой и светом дно. От примыкающего к стене края ровного, песчаного дна выползала слизь, истекающая из скрытых в клубящемся мраке узлов. Никсон сделал камерой шлема снимок в нужном ракурсе, и увеличил изображение на дисплее. Ущелье изгибалось поворотом направо, километрах в трех от наблюдателей. И за этим углом, на фотоснимке, Никсон определенно различил часть того, что считал полностью уничтоженным на данной планете — тумор зергов. — Наблюдатели на вышке центра управления полетами безучастно следили за тем, как песчаный океан рождает вулканический остров на горизонте; центральное жерло действительно изрыгало вещество, подобное лаве цвета свиной крови, с вкраплениями гнилых бледных телец. — Как думаешь, кто первым выскочит из червя? Персонал в здании центра под вышкой перемещался по главному залу броуновскими зигзагами. Профессионально сталкиваясь друг с другом, операторы сновали между различными модулями, вводя и отсылая данные. Пара техников все еще заканчивала трудоемкий процесс включения устройств отличного типа в общую сеть. Пакет информации, окончательно собранный и обработанный старшим оператором, помчался по свежей магистрали кабелей на скорости, близкой к скорости света, мгновенно поднялся до игольчатой антенны транслятора, и полетел во все стороны, сообщая о прибытии зергов. Многочисленный экипаж Крошки Бритни наблюдал за распахнутой пастью червя собственными глазами, забираясь на безопасную высоту вместе с кораблем. Некоторым из бывших на борту показалось, что крейсер избегает боя, однако авторитетное оповещение от капитана внесло определенную ясность — “Ведение боевых действий непосредственно над поверхностью планеты не входит в перечень действующих тактических задач”. Крейсер крутился над червем по восходящей спирали; Соул в числе первых заметил, как на выходе из исполинского живого коридора затрепетали бахромчатые края, и наружу начали выбираться громадные, ростом чуть ниже двухэтажной королевы, существа, поджимающие скрюченные лапы к змеевидному телу. Существа резво поднимались к пологим “губам” червя, опираясь на извивающийся хвост. — Капитан! Гидралиски, множество сигнатур, прямо под нами! Соул уже разбирался со всей поступающей в командный модуль информацией, принимая ключевые решения: — Продолжаем подъем, курс прежний. Капитан третьей степени был уверен в безопасности крейсера на данной дистанции, а зерги решили проверить дальность действия своего уникального вооружения. На мониторах капитанского мостика появились сотни желтых точек, что означало, по расчету кривых траекторий, очевидный недолет снарядов, отправленных гидралисками. Крошка Бритни своевременно сбежала, подобрав подол, в сказочный дом на небе. — “Цифровая запись 797—4: В рамках операции 797 — без обновления статуса. Предполагаемое время завершения второго этапа — два часа с момента данной записи.” — — Разойдемся? Я займусь тумором. Токугава ответил после затянувшего на минуту размышления, нехотя, с необычной рассеянностью в голосе: — Думается мне, что в этом районе скоро будет очень жарко. Обратный путь займет часа полтора, если не будет приключений. Турболет появится на точке рандеву через два часа. — Предлагаю продолжить наблюдение отсюда, и решать на ходу. Тут Никсон вслушался в самого себя. Что—то знакомое переливалось возбужденными звенящими тональностями внутри ушной раковины. Тот самый звук, что Никсон не успел идентифицировать ранее. Его источник, как оказалось, находился в пирамиде врат вызова, пришедших в интенсивное вращение на месте. В основании врат сформировался ярко—голубой шар, породивший, с шумным посвистом, тонкий луч выбеленной энергии; шар, будто кабина открытого лифта, приступил к спуску по лучу вниз, в скрытое от глаз десантников место. На увеличенном изображении снимка содержимого внутри шара, Токугава распознал сочетание массивного корпуса на четырех коротких коленчатых опорах, и горизонтальных сужающихся труб, явно предназначенных для запуска снарядов, поражающих крупные цели. Никсон спросил у лейтенанта об увиденном, используя выражения, которые невозможно привести в повествовании. — Похоже на бессмертного, рядовой. Тяжелый танк протоссов. Наверное, для них. — Токугава указал коротким взмахом руки на тумор, и задумчиво постучал кончиками пальцев в перчатке по затылочной части шлема. — Я вижу назойливый сигнал коммуникатора, и знаю, кто желает окончательно испортить этот день. — Приветствую, Илья. Я вижу, как тебе нужна помощь и поддержка, твои глаза просто кричат об этом. И нижняя губа дрожит. Токугава в рейде, а Дэвидсон — ленивый танкист, ты остался один, Илья. — Какие новости, Соул? — Ты уже наверняка просмотрел отчет. У тебя под боком червь нидуса, пока в единственном экземпляре, и гидралиски, которых, к сожалению, пересчитать не удалось. — Салазар в субпространственных тоннелях, и прибудет нескоро. Я укреплю фронт со стороны пустыни, но тогда меня допекут протоссы, если захотят. Есть червь — есть колонии, королевы, и бог знает что еще. Я знаю, чего ты хочешь, читаю тебя, как раскрытую книгу. — Крейсер может вести боевые действия на орбите, Илья. Это же крейсер. Я закопаю зергов в пустыне, как только займу оптимальное положение для запуска бомб. Чем желаете выстрелить в червя, командующий? — Наблюдатели на вышке центра управления уже с беспокойством следили за движением по краям жерла живого вулкана. Оптическое увеличение убедило обоих мужчин на вышке, что из червя выползает приличная стая большеголовых тварей с узкими челюстями, напоминающие формой тела древних существ трицератопсов, генетически скрещенных с саламандрами. — Гидралиски. Черт, почему полеты не отменяют? Гидралиски, выбравшиеся на поверхность, неожиданно и суетливо развернулись, и поползли обратно к провалу в чрево нидуса. Забираясь на край с помощью крючьев, растущих из верхних конечностей, явно напуганные существа валом скатывались по влажной скользкой “губе” червя за бахромчатый занавес. Пасть червя начала смыкаться, гигантское тело заворочалось, готовясь к погружению в нидус. У наблюдателей появилась возможность увидеть причину бегства чудовищного порождения роя — густую пасту облаков над сужающейся пастью пронзил алый метеорит с ажурным огненным хвостом. Объект направлялся точно в центр тоннеля, в котором медленно скрывался червь. Выпущенный с борта крейсера ядерный заряд был слишком нетороплив, и упал в провал нидуса, когда неожиданно возникший в пустыне остров также неожиданно исчез из виду. — Прикрой глаза. А лучше — отвернись. — Стекло защищает от излучения, разве ты не знал? Червь выгрыз базальтовый горшок в массиве под песком, а Крошка Бритни посадила в том чудовищном горшке восхитительный цветок. Словно плод багровой монотропы на тонком, изломанном стебле, из нидуса вырвался ядерный взрыв, и беспросветная, бурлящая туча песка помчалась в разные стороны от эпицентра, превращая мир в содержимое сосуда с желтым молоком. — — Нет подтверждения, капитан. Цель уходила в тоннель нидуса. Визуальный контакт отсутствует. — Сканеры? — Соул задавал риторический вопрос, так как лично наблюдал последствия взрыва. — Отсюда мы ничего не можем собрать, капитан, расстояние не позволяет. Но даже спустись мы ниже — акустическое и лазерное сканирование бесполезны в пыльной буре. — Вызовите командующего наземной операцией. На личный коммуникатор. — Илья выглядел озадаченным, удивленным, и счастливым, даже обычно аккуратно прибранные волосы растрепались; в таком образе он казался совершенно далеким от ужасов, творящихся на планете. — Отличный выстрел, Соул! А много у тебя таких? — На твой век хватит, Илья. Только статус цели придется обновлять на планете. — Или дождаться, пока ветер разнесет пылевое облако. — Илья, нужно заглянуть в тоннель. Червь закрылся, и, если он выжил, то его содержимое скоро окажется в другом месте. Нам бы уточнить, в каком, и жива ли тварь. Ты же хочешь знать, насколько широко в базальте зерги распространили сеть нидуса? Представь пасть червя у себя под ногами. — Соул, прошу, не дави. У меня не так много профессиональных ресурсов. Пока отправлю взвод пехоты к тоннелю нидуса, пусть осмотрятся. Буду держать в курсе. — Геллионы проскочили наблюдательную вышку, подвывая турбинами в крутых заносах. Встречные курсы машин пересеклись в точке разъезда на круговое движение; понемногу сокращая радиус, геллионы приближались ко входу в нидус. Илья вглядывался в картинку, захваченную в динамическом режиме камерами дронов, паривших над пыльной завесой в ожидании возможности нырнуть в мутный провал. Тоннель зиял разверстой раной; словно целительный раствор, каскады слизи скатывались в сумрачный колодец с бурых холмов обожженной породы, выброшенной взрывом наружу. Один из геллионов решился покинуть кольцо безопасного сопровождения, и выехал к границе провала, высаживая на ходу небольшую группу пехоты; солдаты бросились к краю вывороченной ямы, нацеливаясь зрачками объективов на скрытые в желтой дымке внутренности тоннеля. Несомненно, планетарная бомбарда поразила червя. Илья различал, с ракурса левого плеча одного из пехотинцев, следы полученных червем ран. На стенах тоннеля, и на дне видимого внизу скругления, налипли огромные куски пористого мяса; внутренняя жидкость червя парила в лучах местного солнца, пробирающихся сквозь рассеянное песчаное облако. — Передайте снимки на крейсер. — “Цифровая запись 797—5: В рамках операции 797 — без обновления статуса. Предполагаемое время завершения второго этапа — один час с момента данной записи.” — Десантники увидели, и услышали орбитальное орудие терранов в действии, несмотря на приличное расстояние, и окружающие, естественные природные “шторы”. — Черт побери, началось. Пора возвращаться. Никсон, готов к выходу? — Лейтенант, дно каньона, на три часа! Слизь растекалась большей частью в темной области каньона; в сумраке сплетающихся туманных фантомов, по слизи на дне неторопливо двигалась королева роя. Приблизившись к гигантским валунам, занявшим площадку в центральной части ущелья, королева продемонстрировала жуткое, изборожденное наростами и рытвинами тело. Дюжина зерглингов крутилась рядом, будто свора гончих, вынюхивающих добычу. Королева остановилась у валунов; широкий хвост вздрагивал в едином, с кончиками щупалец на спине, ритме. Нижней парой передних конечностей королева раздвинула омерзительные слои плоти; крюки верхних конечностей погрузились в образовавшуюся щель, и вынесли наружу бесформенный клубок. Королева воткнула влажный плод в лужи набегающей слизи, и тихим реверсом отползла от камней, скрываясь у каменной стены. Зерглинги преданно сопровождали хозяйку, изредка разбегаясь поодиночке на разведку по границам слизи. Никсон наблюдал через встроенный в шлем оптический прибор, как от тумора отделились знакомые силуэты плоскоголовых тараканов; точное количество скрывали игры света и тени, Токугава насчитал больше десятка. Что—то зашелестело за изгибом стен каньона, шелест наводил на мысли о высохших летучих мышах. Неприятный, вызывающий оскомину звук подвергался многократной реверберации в глубокой природной опере. Токугава схватил Никсона за плечо, и потащил за собой к спасительным уступам, ведущим вниз. Шелест за спинами десантников прокатился по каньону, предупреждая о быстром приближении крылатых теней. Десантники вновь применили жизненно необходимый навык срочного отступления, рысью возвращаясь на плато. Крылатые тени проскочили проход, в котором скрывалась группа заброски, и заскользили по стенам ущелья. Через минуту тени убежали от стены на песчаное дно, и растворились на сумрачной стороне. Шелест покатился в обратном направлении; по ходу распространения его звуковой волны пара обертонов отделилась, и ворвалась в пропущенную ранее природную дверь в скалах. Тени скрутились в узком проходе, настигая отступающую группу. Токугава принял решение в совершенно отрешенном состоянии. Ранее такое восприятие мира не овладевало разумом Токугавы, однако его новизна никак не помешала исполнить задуманное. Лейтенант все еще толкал перед собой рядового, хотя тот нажимал на обе ноги достаточно резво. Прицеливаясь компьютерным фокусом на кучи щебня у края плато, Токугава обеими руками вцепился в щитки бронекостюма Никсона, и подскочил на месте, крепко обнимая изумленного рядового. Ранец разгонялся на струях, увеличивая расстояние между сцепившимися терранами, и их преследователями. Тени зашипели, завертелись, складывая крылья, пытаясь избежать раскаленных нитей ракетного выхлопа. Никсон оторвался от лейтенанта в момент приземления, загремел по мелким камням и песку, и скатился за край плато. Токугава, после пары полных переворотов, с трудом поднялся на ноги, и побрел, прихрамывая, к месту исчезновения рядового. Никсон просто валялся на спине, опираясь на ракетный ранец. Выступ, на котором оказался боец, был достаточно просторным для подготовки к очередному прыжку над бездной. Токугава скатился вслед за рядовым, прокладывая себе путь шлемом вперед, и прицеливаясь к следующему элементу пейзажа. Из своего удобного положения Никсон видел, как нелепо спускается лейтенант, помогая себе руками на манер гребца. Теперь рядовой различил в нервирующих перепадах шелеста отдельные свистящие нотки. Пространство над Никсоном пересекли вертящиеся сгустки, моментально исчезнувшие за пределами обзора шлема. Никсон скрутился, выдернул ранец из впадины на уступе, и пополз на коленях в сторону лейтенанта. Токугава почти добрался до рядового, вставая на ходу, и протягивая руки. Шелест устремлялся к группе на волне ледяного ужаса, вынуждая продолжать опаснейшие вертикальные скачки. Десантники, при полном взаимопонимании, вновь обнялись и сиганули на ракетной тяге вниз, выигрывая у крылатых преследователей метры и секунды. Очередная посадка прошла практически без последствий: Никсон проехался по песку на ранце, поджимая ноги, а Токугава махал руками, выравнивая совместную траекторию. Уже поднимаясь с колен в порядком ободранных бронекостюмах, десантники переглянулись; Токугава указал большим пальцем на ранец за спиной: — У меня — все. Твоя очередь катать тележку. — Я могу сжать Крошку Бритни в кулаке, если достаточно уменьшу масштаб голограммы прекрасного в своих формах корпуса — крейсер напоминает наконечник стрелы, с дополнительным продольным лезвием. В этом лезвии нахожусь я, твой капитан. На острие. Хм, что там прислал недотепа Илья? Никчемные фотографии без выводов. Илья рассчитывает, что я затолкаю Бритни носом в нидус, и разнюхаю планы зергов. Не выйдет. — Командующего наземной операцией, на личный коммуникатор. Как же долго собирается наш “фельдмаршал”. Хотя, я уже слишком придираюсь. Стоит быть с собой честным — Илье я желаю только добра, хоть он и библиотекарь по натуре. Крошка Бритни крутится в моей руке, демонстрируя сопла двигателей, занимающих поверхность овальной попки. Зерги не заставят себя ждать, мне нужно знать направление атаки. Жизни терранских солдат — теперь в моих руках; Илья уже отходит от дел, сваливая все на недоступного Салазара. Сломаю хребет зергам и протоссам, им нечего мне противопоставить. Нечего. Ничего. Все тлен. — Илья бездумно разглядывает панельный потолок личного жилого бокса, заложив руки за голову. В боксе можно дышать без шлема, окислителя, обогатителя, и массы прочих, стесняющих движения, мобильных модулей. Двухъярусная кровать досталась Илье по причине отсутствия специальной мебели для командного состава. Смотровые проемы закрыты плотными металлическими жалюзи; вращающийся табурет задвинут под металлический стол, заставленный мониторами. Один из мониторов включается, распахивая окно в яркий суперпиксельный мир. Командующий с огромным сожалением встает, подходит к столу, постепенно различая, сквозь пелену ужасной усталости, мерцание надписи в прозрачном окне, наложенном на рабочие схемы и графики: “Цифровая запись 797—6: В рамках операции 797 — обновление статуса. Превышено время ожидания группы в точке эвакуации на один час. Второй этап считается отмененным в момент данной записи. Желаете начать новую операцию?” Конец третьей главы.