***
Ости, словно карауля меня под дверями комнаты, внезапно выросла прямо перед носом, преграждая путь. — Доброе утро, сэр! — нарочито бодро и весело поприветствовала она. Думаю ей некомфортно встречать ещё вчерашних учителей в такой обстановке и в таких обстоятельствах. О том же твердила её с трудом натянутая от уха до уха улыбка. При этом глаза выдают насторожённость, бегая по моему ничего не выражающему лицу. Я привык держать эту маску. — Здравствуй, Ости, — буднично ответил я, желая скорее покинуть это место, что бы позже снова вернуться. Ости не собиралась отставать. Я мысленно возвёл глаза к небу. — Всё ли вас устраивает, сэр? — спросила она так, будто речь шла об ужине в ресторане, а не о ночи, проведённой с бывшей Непризнанной. Хотя почему бывшей? — Все прекрасно, Ости. — Отлично, когда ждать вас снова? — опять этот заискивающий голос. — Сегодня вечером, — ответил я, — И, Ости? — я вспомнил о мази и решил, что лучше проконсультироваться по поводу своего желания прямо сейчас. Нужно же показать этой девчонке, что её разрешение для меня что-то значит. — Да, Геральд, — воодушевлённо ответила демоница. Я обернулся лицом к ней, видимо, слишком резко, Ости едва не впечаталась в меня, при том густо краснея. Сущий ангелок, но мы то знаем правду. Собрав всё своё обаяние по крупицам, я насколько мог ласково попросил её об одолжении. — Ости, знаешь, мне не нравятся эти раны на её спине, — мягко начал я. Демоница уже раскрыла рот, чтобы что-то возразить, но я её опередил. — Они сбивают весь настрой, если ты понимаешь о чём я, — сказал я. Моя бедная Ости активно закивала головой, я испугался, что она может отвалиться. Что влюблённость делает с женщинами? Даже с самыми жестокими из них, хотя я не стал бы так сразу вносить Ости в эту категорию. — Конечно, сэр, я вас понимаю, но, к сожалению, не знаю как разрешить эту ситуацию. О новых крыльях не может быть и речи, сами понимаете. На этот раз уже я закивал как болванчик, получив дело к себе в шляпу. — Не волнуйся Ости, всё поправимо. У меня есть в запасах одна редкая мазь, как раз для таких случаев. А ради собственного удовольствия, чем только не пожертвуешь, — фальшиво усмехнулся я так, словно сама Уокер для меня была не более чем куском мяса, недостаточно доведённым до вкуса. — Конечно, Геральд. Для вас, что угодно, — ответила мне демоница, и я, наконец, смог покинуть Блубелл. Цитадель не ждёт. Это сборище всякого бессмертного навоза, скопившееся в стенах, где раньше обитали лишь высшие существа. Мальбонте был хорошим стратегом и сильным воином. Но с подбором окружения, на мой взгляд, у него явные проблемы. Расшаркивая столичную грязь, я уверенным шагом брёл к новому месту работы, если можно так выразиться. Серое небо приводило в ужас, уж лучше вовсе не видеть света в недрах ада, чем лицезреть эту бледную небесную пустошь. Скоро опять начнётся дождь, облака сгущаются, наслаиваясь друг на друга. Такого я не видел никогда за многие тысячи лет. Наконец, пробравшись сквозь переплетения грязных улиц и снующих, понурив голову низших бессмертных с перевязанными за спиной крыльями, я добрался до Цитадели. Некогда блестевшее роскошью строение обрело господствующий повсеместно серый цвет. Войдя в здание, я увидел всякий ширпотреб, именуемый бессмертными создниями, что словно тля облепили пространство. Я шёл дальше по длинным коридорам. В итоге добравшись до зала заседаний, я обнаружил что явился почти последним. Не хватало лишь виновника торжества, чей возвышающийся трон пустовал. Я опустился на своё место за столом, громко придвигая тяжёлый стул. Осмотрел присутствующих. Никто из них по праву не может находиться здесь. И я в том числе. Они что-то бурно обсуждали, лишь кивнув мне в знак приветствия, я ответил тем же, не произнеся ни слова. В зале находилось шесть самых близких последователей Мальбонте. Так называемый первый круг, в который не иначе как чудом удалось войти и мне, при помощи умелой игры в непричастного, очарованного идеями Мальбонте демона. Хотя сейчас от этой игры ничего не осталось, ведь та сторона, к которой я действительно принадлежал, пала, не оставив от себя даже горстки значимых бессмертных. А тех, кто периодически заявлял о себе, приходилось убивать собственными руками, буквально наступая себе на горло. Для лучшего ознакомления стоит перечислить всех этих счастливчиков, чьи характеры я тщательно изучаю, наблюдая так сказать из первых рядов. Первым от меня сидит Морган. Ангел, ранее никак не выделявшийся, решил, что способен на проявление лидерских качеств, и теперь с видом самого главного из всех, взирает на остальных, словно курица-наседка на неоперившихся цыплят. Достаточно стар по небесным меркам, но всё же не настолько, чтобы казаться особенным. Любит внимание и чтобы к нему прислушивались. Также активно прислушивается к остальным, впоследствии убеждая всех, что коллективно принятые идеи принадлежали ему, чем непомерно меня раздражает. Всегда начинает говорить первым, даже когда обращаются к другим. Далее Данрис. Пренеприятнейший тип. Самый гнусный демон из существующих. Даже крылья у него не чёрные, а скорее тёмно-серые, словно сам ад не может до конца принять его. Не обладает вообще никакими качествами, кроме неумолимой жестокости и ненависти ко всему сущему. За деньги сдаст и брата, и свата, глазом не моргнув. Особо презирает женщин, а уж если она чего-то добилась в жизни — будет истекать жёлчью. Собственно, поэтому существование Ребекки Уокер почиталось им за личное оскорбление, хоть серафим ничего ему и не сделала. Следующий демон был совсем юн, я знал его, как и почти всех сидящих за столом бессмертных, ещё учеником школы. Отличие лишь в том, что остальные находящиеся здесь, выпустились многие столетия назад, а этот демонёнок был всего на несколько курсов старше Виктории. Каспар — один из немногих бессмертных не вызывающих у меня рвотного рефлекса. Этот парень умён, не болтлив. Его рассуждения не выходят за грани здравого смысла, он не упивается жестокостью, предпочитая путь, подобный моему — убивать быстро и безболезненно, не разводя пыток на несколько дней, что в условиях нынешней жизни стало почти благодетельностью. Даже вид его был приятен. Высокий, стройный, с правильными чертами лица, но не смазливый, а мужественный, с решительным взглядом проницательных карих глаз. Ангел Фенцио. Тёмная лошадка с белоснежными крыльями. Вот так работаешь годами в одной школе, и знать не знаешь, что творится в голове падшего Престола. Молчалив, чем вызывает у меня раздражение. Бесконечное молчание — это моя фирменная черта, но от боевого демона и не требуются разговоры, чему я безмерно рад. А вот Фенцио? В этой светлой головке творится непонятно что, и мне не подобрать ключ. Зачем ему была нужна Уокер той ночью? Своеобразное надругательство над оскорбившей его когда-то женщиной, или что-то другое, более жуткое. И почему он тогда не убил её на войне? Я лично видел тот удар посохом, ну не мог бессмертный, даже непризнанный, умереть от такого удара, и Фенцио, как один из самых древних ангелов,не мог этого не знать. Он просто свалил её на окраину битвы, оставив почивать, пока всё не закончится. С этим актом милосердия еще предстоит разобраться. И последний экземпляр на сегодня — Чейз. Толстый, тупой тюфяк. Бывший непризнанный, что для меня достаточно удивительно. Обычно небеса не принимают слабых людей, выбирая для сложного пути серокрылых, лишь самых лучших представителей человеческой расы. Ценится Мальбонте лишь за то, что готов выполнить любую самую мелкую и неприятную работенку, о которую другие руки марать не захотят. Готов выслуживаться перед каждым червём. Без конца поддакивает Моргану. И могу поспорить, докладывает обо всём, что видел или слышал. Некоторое время спустя, все замолчали, уже слыша приближающуюся энергию Мальбонте. Она делала воздух в зале густым как желе, удушая своей мощью, раскатываясь по стенам, обволакивая длинные коридоры Цитадели. Маль даже не думал скрывать её, или хоть отчасти удерживать, нарочито грубо выпячивая своё превосходство. Наконец, он вошёл, как всегда эффектно. Рослый и сильный, своей заметной фигурой он внушал страх некоторым, но я чувствовал лишь тугое отвращение, змеёй скрутившееся в горле. — Что нового? — прорычал он, падая на свой трон. Приветствия были не в его стиле. Естественно первым заговорил Морган, подобострастно описывая те несколько жалких рейдов, совершённых нами на крошечные кучки оставшихся мятежников. Чейз как марионетка кивал головой в такт отрепетированному слогу «главаря». — Господин, мы честно выполнили все ваши задания. Повстанцев всё меньше… Дальше я слушал вполуха, ловя лишь заискивающие интонации и скучающие редкие распоряжения, отдаваемые Мальбонте. Мне повезло, напрямую ко мне он никогда не обращался, считая лишь качественным исполнителем, но никак не составителем отчётов. Расписывать в красках совершённые убийства было не в моём вкусе, для этого существовали такие бессмертные как Морган и Данрис. — Геральд, — обращение застало меня врасплох, Мальбонте впервые напрямую обратился ко мне. — Да, господин, — не зная чего ожидать от этого психа, спросил я. По его лицу растеклась невиданная мною ранее похабная ухмылочка, скривившая правильные черты лица. — Слышал, ты неплохо повеселился с девчонкой Уокер, — словно издалека начал он. — Наш малыш Гер, раскрылся по-новому, я уж думал, он незаслуженно носит чёрные крылья, но девка корчилась так, что сомнений не осталось, — мерзко пропищал Чейз. Я носил чёрные крылья тысячелетиями до того, как тебя выдавила из себя какая-то сука, урод. В голове закрутились верные варианты того, как я должен отреагировать. Хотелось просто встать и уйти. Но меня бы не поняли. Я бросил беглый взгляд на остальных, замечая на их физиономиях снисходительное ожидание, подправленное всё теми же сальными улыбочками. Даже обычно каменный Фенцио, растянул свои тонкие губы. Он словно забыл, как это делается. — Да, — начал я односложно, надеясь, что не будет необходимости воспроизводить хронологию того, что мы делали с бедной Уокер тем вечером. Пришлось вторить их настроениям. Я вальяжно откинулся на спинку кресла, изображая из себя такого же мерзавца. — Давай, Гер, расскажи подробнее, как она тебе? — не унимался Мальбонте, словно грязные рассказы о бывших ученицах школы его не на шутку заводили. — Чейз прав, она орала, словно её резали. У девчонки был первый раз, так что многого от неё ожидать не приходилось, — посмеиваясь, словно больной слабоумием ответил я, в надежде что на этом допрос о Непризнанной закончится. Но не тут то было, он не отрывал от меня взгляда, будто хотел заглянуть в голову, чтобы увидеть все собственными глазами. Об этом говорили хитрый прищур и закушенная губа полукровки. Вот ненормальный. Данрису, кажется, было не менее интересно, пусть и присутствовал он тогда лично. — Я завидую тебе, демон, — глядя мне в глаза признался Маль, — Я и сам давно мечтал опробовать Уокер, уж слишком много моих мыслей занимала девчонка. Жаль, я не знал, что Вики девственница. Его исповедь заставляла мою кровь стыть в жилах. По какой-то причине я отчаянно сопротивлялся мыслям о том, что Мальбонте может добраться до Уокер в любое удобное время, как только ему взбредёт в голову. Единственное, он придерживался правила не посещать такие места, как Блубелл, но чем чёрт не шутит? — Но знаешь, Геральд, — он задумчиво обратился ко мне снова, — Ты заслужил. Никто не в состоянии так чисто выполнять работу как ты, видимо, все эти истории оказались правдивы, ты редкий экземпляр, — похвалил он меня. Я лишь кивнул в ответ. Мне было отвратительно. Да, я убивал и раньше. Много, очень много, но то было реальное правосудие по неприступному закону ада и небес. А то, что происходит сейчас нельзя назвать правильным, под каким углом не гляди. Сегодняшнее собрание закончилось быстро. Мальбонте пренебрежительными движениями длинных пальцев указал всем на выход. Я с облегчением покинул Цитадель. Необходимо ещё раздобыть мазь для Уокер. Мало того, что она дорогая, как яйцо семикрылого дракона, так её ещё и днём с огнём не сыщешь.***
Когда Геральд ушёл, я ощутила пустоту. Она заполнила меня, оставляя беззащитной, голой перед этой жестокой правдой, скрывавшейся за пределами голубой комнаты. Это чувство казалось неправильным, непривычным, даже раздражающим. Я сидела на кровати, обхватив себя руками. Мягкая хлопковая ткань футболки приятно сжималась в ладони, мне нравилось ощущать на себе настоящую большую вещь. Как странно. Ещё она пахла им. Я пробыла в комнате ещё некоторое время, прежде чем пришёл Сид, снова отводя меня к себе. Мими была на месте, чему я очень обрадовалась. Демоница сидела на кровати, ковыряясь вилкой во фруктовом салате. — Вики, наконец-то ты вернулась, — она искренне улыбнулась мне, оголяя ровные белые зубки, — Ого! Она воскликнула, вставая на ноги. — Ты как это протащила? Кто дал? — поражалась она, теребя край моей футболки. — Геральд, он принёс это, а Ости позволила оставить себе, — ответила я, грустно взирая на куски тряпья, надетые на Мими. — Охренеть, что-то он слишком добрый, тебе не кажется? Я лишь пожала плечами, стремясь скорее оказаться в ванной. — Вики, — окликнула она меня, — Сегодня было лучше? — Мими неоднозначно посмотрела мне на низ живота. Я отчего-то залилась краской, ощущая как щёки начинают гореть. К моему странному разочарованию не было ничего, но Мими, наверное, лучше сказать, что все прошло по плану. Не хочу, что бы её как-то задело моё по-странному привилегированное положение. — Да, всё было… стандартно, наверное, — добавила я, не зная как ещё описать процесс, в котором ничего не смыслю. Мими выдохнула, мимолётно осматривая открытые участки моего тела. — Я в душ, Мимс, — пробурчала я себе под нос и скрылась в нашей скромной ванной комнате. В душевой я посмотрела на себя в зеркало. Что ж, внешний вид уже стал почти нормальным. Я скорчила рожицу, натягивая вымученную улыбку, но губы сами не хотели улыбаться, а глаза стали тусклыми, словно я умерла вчера. Хотя вру, умерла я давно. Отодрав прилипшую к ранам на спине футболку, я быстро замочила её в раковине, предварительно как следует натерев мылом симметричные пятна. Прополоскала — и вот уже чистая футболка сохла на краю раковины. Благо в душевой достаточно тепло. Несмотря на паршивое настроение, я осталась довольна собой и своей добычей. — Вики, иди кушать, а то скоро совсем остынет! — прозвучал призыв Мими из комнаты. Я как раз уже вытирала волосы, заново облачившись в незамысловатые казённые одежды. — Иду! Мы снова сели друг напротив друга. После душа и дышалось легче. Я взглянула в любимый предмет нашего интерьера — окно. — Опять пасмурно, — понуро констатировала я, ковыряя овсянку с арахисовой пастой и бананом. Мими тоже посмотрела на погоду за окном, смиренно пожимая плечами. — Расскажи мне, он точно не обидел тебя? — сразу перевела тему демоница, — Просто ты сегодня такая грустная. — Наверное, до меня только сейчас дошло, в какой жопе мы с тобой оказались, Мимс, — вяло пережёвывая, ответила я, — Нет, он меня не обижал, даже наоборот, футболку вот подарил, сегодня обещал принести какую-то мазь, чтобы эти жуткие болячки на спине затянулись. Я повела плечами, якобы удостоверяясь в наличии этих культяпок, оставшихся от когда-то массивных крыльев за спиной. Мими вздрогнула. — Даже не знаю, хотела бы я воспользоваться этой мазью, — сказала Мимс. — Почему? Наоборот хорошо, не будет без конца течь эта липкая хрень. — Я просто боюсь потерять напоминание о том, что когда-то у меня были крылья, — понурив голову, ответила демоница. Ощущая её боль, но не желая снова впадать в унылые подробности нашей жизни, я решила поговорить о другом. — Ты часто видела Геральда раньше? Мими слегка улыбнулась. — Довольно часто. Они с отцом были давними друзьями, и Геральд постоянно заходил в гости, — она предалась воспоминаниям, — Помню, часто играл со мной в детстве. Он казался мне таким большим-большим… я обожала кататься у него на шее. Я зачарованно смотрела на Мими. Ей эти воспоминания приносили удовольствие, но возвращение к суровой реальности стёрло мечтательную улыбку с красивого лица демоницы. Она устало выдохнула, обращая взгляд куда-то в стену. — Но это было давно, — добавила она, — Геральд оказался предателем, я шлюхой, а отец и вовсе канул в небытие. — Простой учитель был другом самого Мамона? — спросила я в надежде выведать у Мими побольше информации о демоне. И так было ясно, что Геральд далеко не настолько прост, как хотел казаться. Было в нём нечто настолько мощное, что один взгляд или взмах исполинского крыла приводил в благоговейный трепет. А желание слушаться учителя являлось безграничным. Казалось, всё что он говорит — истина в последней инстанции. Так было в школе, но и теперь демон не утратил этого магнетизма. — Может, он тоже демон какого-нибудь порока? — наивно спросила я, на что Мимс рассмеялась. — Нет, Вики. Геральд хоть и крут, но за пороки не отвечает, — весело ответила она, а я порадовалась её улыбке, — Этот бессмертный — совершенная машина для убийств, последний из первых боевых демонов, созданных Шепфа. Я открыла рот. Всё это звучало так величественно и пугающе. Очень пугающе. Быть подопечной, а я не знаю как ещё сказать, машины для убийств, держало мои нервы в напряжении. Скольких он убил? Делает ли он это до сих пор? Доставляет ли ему это удовольствие? — И что это значит? Один из первых, созданных Шепфа. Насколько я знаю, таких демонов достаточно много, они служат, — я запнулась допустив оговорку, — Служили Сатане. — Нет, Вики, нынешние боевики ни в какое сравнение не идут с Геральдом. Он безупречен в своём деле, потому что был создан для него. Ключевое слово создан, понимаешь? Я глупо похлопала глазами. Что она имеет ввиду? — То есть? — Вики, не тупи. Вот ты была рождена на земле простыми людьми. Я, — она положила ручку себе на грудь, не без гордости объявляя, — Была рождена бессмертными. А Геральд, — она посмотрела на меня как на малое дитя, которому объясняли законы мироздания, — И вовсе не был рождён, понимаешь? Ну и дела. Это же насколько он стар? Фенцио однажды на уроке рассказывал, что времена, когда бессмертных «создавали», давным-давно канули в прошлое. В этом не было нужды, много тысячелетий бессмертные рождались и так происходит до сих пор. — Понимаю, но это сложно представить, — стушевавшись, сказала я, — То есть он всегда был взрослым? Мими явно ковыряясь в уме, с прищуром посмотрела в потолок. — Если честно, достоверно не знаю, всё это было тааак давно, да и Геральд далеко не любитель откровений. Но насколько я знаю, таких демонов было семь, изначально они представляли из себя сгустки очень мощной энергии, которую сам Шепфа отделил от себя, для того чтобы создать самых безупречных воинов, что будут преданы, невероятно сильны и безжалостны в исполнении приказов. Именно поэтому он сделал их не ангелами, а демонами, не знающими пощады, что были призваны охранять баланс. — Вау… — я сидела открыв рот. Мимс довольно улыбалась, явно гордая тем, что первыми войнами Шепфа стали демоны. — А что стало с остальными шестью? И почему Геральд до сих пор жив? — не унималась я. Но демонице уже очевидно надоела эта тема. — Остальных перебили по одиночке. Не знаю, как Шепфа мог такое допустить. Но многие, боящиеся за свою власть, считали семерых совершенных воинов слишком большой угрозой. Ведь они своей маленькой армией могли запросто разгромить тысячи и тысячи простых бессмертных, — ответила она, — А Геральду просто повезло, ему очень вовремя надоела служба и он уже не одну сотню лет преподавал в школе к тому времени, как началась расправа. Поэтому его и не тронули, решив, что один такой демон не нанесёт вреда, тем более Геральд всегда отличался самым спокойным характером. Но я считаю, в тихом омуте черти водятся, — улыбнулась она, щипая меня за бедро, — Ладно, давай оставим тему гнусных предателей, скоро принесут обед! Так и продолжилась наша очередная рутина. Из всех веселий только еда, остальное время мы сидели в комнате как в клетке без доступа к внешнему миру. От такой несправедливости хотелось разрыдаться. Я уже была готова смириться со всем. Со своим положением, с этими убогими тряпками, да даже с отсутствием крыльев. Но с заключением в одной комнате на веки вечные примириться было невозможно. Прошёл обед, за ним ужин. Я поймала себя на мысли о том, что с каким-то больным нетерпением жду возвращения Геральда. Размеренное течение времени действовало мне на нервы. Я по десять раз за полчаса вставала, меряя шагами комнату. Мими даже прикрикнула на меня, сославшись на то, что у неё голова кругом от моих метаний. Спустя бесконечное количество минут, Шепфа услышал мои молитвы и в комнату вошла Мариса, молча указывая на меня своим прозрачным взглядом. Я собралась идти, но вспомнила про футболку, которая уже должна быть сухой. Геральд ведь не хотел видеть меня без неё. Я попросила у Марисы секунду, быстро метнувшись в ванную. Сухая ткань этой большой футболки была так заманчива, но я подумала о Мими, и о том, что демон хотел бы позаботиться и о ней. О ней в первую очередь… — Мимс, это тебе, — я аккуратно положила сложённую вещь на край её кровати. Демоница вопросительно взглянула на меня. — Нет, Вики, это твоё, — она протянула футболку назад. — Я возьму у Геральда ещё, ну, пожалуйста, — почти умоляющие попросила я, буквально впихивая этот кусок чёрной ткани в её руки. — Непризнанная, пошевеливайся! Мариса уже потеряла терпение, и я пулей выскочила за дверь. Меня нарядили в прозрачный пеньюар, оставив абсолютно без белья. Я не знала как прикрыть свою наготу. Почему-то сейчас перед демоном мне хотелось прикрыться. Моё полностью продепилированное тело воздушно скользило в этой прозрачной вуали на бретельках. При других обстоятельствах я, вероятно, чувствовала бы себя невероятно сексуально, но только не сейчас. Геральд ясно дал понять, что не желает видеть меня голой. Сердце отчего-то колотилось в груди, когда мы вновь подошли к голубой комнате. Я вошла в неё, стараясь ступать как можно тише. Он уже был там. Сидел в кресле, отвернувшись от входа. Дверь за мной захлопнулась, и он обернулся. — Кхм… — синие глаза вперились куда-то в район моей груди и я поспешила скрестить руки. Боже, как стыдно. Геральд таращился на меня ещё какое-то время, пока я изображала статую. — Уокер, где футболка? — его голос был сиплым, а по моему телу побежал табун мурашек от этого низкого глухого тембра. — Я отдала её Мими, сэр, — честно ответила я. Хотя чего он ожидал? Что я буду расхаживать в этой чудесной длинной футболке из качественного хлопка, пока Мимс светит задом в жалких тряпках? — Странно, что я не подумал об этом, — сказал он, внезапно подобревшим голосом. Я решилась вновь поднять на него глаза, уже смелее осматривая демона. Он выглядел не таким уставшим как вчера вечером, да и настроение вроде бы нормальное. — Подойди, я принёс мазь, — Геральд отвернулся от меня, залезая в карман куртки, лежащей в соседнем кресле. Я безмолвно повиновалась, становясь рядом. Отчаянно хотелось упасть на колени, чтобы демон не видел меня во всей красе перед своим носом. Но он снова делал вид, что я совершенно не волную его, как в первый вечер. Не знаю, что беспокоило меня сильнее. Внезапный интерес или полное безразличие. — Присядь, — скомандовал Геральд. Я осмотрелась на наличие свободной поверхности, куда можно было бы приземлиться, и ничего не обнаружила. — Куда? — пропищала я. Лучше бы не спрашивала и садилась на пол. Геральд одной рукой сгрёб меня так, что тело чуть не отделилось от ног, и усадил себе на край колена. Я как-то сдавленно охнула, то ли от неожиданности, то ли от того, что больно приложилась клитором о его коленную чашечку. Звук обрёл слишком эротическое звучание, от чего я вмиг залилась краской. Хуже просто быть не может. А ещё я почувствовала укол возбуждения от этой маленькой пикантной боли. Просто великолепно, Уокер, ты уже готова как кошка тереться об его ногу. — Сними это, — он слегка дёрнул за бретельку пеньюара. Вдох-выдох, Вики. Кто за девушку платит — тот её и танцует. Убогое выражение, но сейчас я не имею права думать по-другому. Слегка приподнявшись на колене Геральда, я сняла то немногое, отделявшее меня от абсолютной наготы. Даже высоко собранные под заколкой волосы, сейчас не могли послужить мне защитой. В полной тишине я услышала как он сглотнул. Затем раздался звук открывания банки. — Я сейчас нанесу мазь на раны. Может немного щипать, — хрипло произнёс демон. В следующее мгновение моей израненной кожи коснулись его пальцы, обильно смазанные лекарством. Я почувствовала приятный холодок, щипающий оголённые участки без кожи. — Больно? — спросил он. Я помотала головой. — Нет. Даже скорее приятно, — честно ответила я. — Хорошо, раны уже почти затянулись. Я почувствовала его пальцы ниже предполагаемых крыльев. Геральд огладил мою спину, остановив большую ладонь на талии, чуть сжав её. Мне хотелось, чтобы он не останавливался, но демон вдруг одернул руку, хватая несчастный пеньюар, что я предусмотрительно положила на край столика у кресла, и вытер им мою спину от остатков мази. Какое пренебрежение к красивым вещам. Я, поняв, что сеанс массажа окончен, вскочила с его колена, искренне надеясь, что не оставила там влажного пятна и метнулась к кровати, не зная, куда себя деть. — Как ощущения? — Геральд спросил меня о ранах, я протянула руку за спину, ощупывая абсолютно гладкую, кожаную спину, словно я никогда и не была крылатой бессмертной. — Хорошо, но, — я запнулась, вовремя решив, что демону не интересны мои переживания. Однако, он переспросил, испытующе сверля меня синими зрачками. — Но теперь мне ничто не напоминает о том, что я когда-то носила крылья. Только не расплачься, Уокер, ведь пока Мими не сказала об этом, ты даже не задумывалась о такой потере. Но ведь она была права, я потеряла последнюю нить с собой прежней. Геральд как-то грустно улыбнулся мне, чего это он сегодня такой добрый. — Возможно, когда-нибудь, Вики, ты вернёшь крылья, — сказал он. Я лишь фыркнула в ответ его наивному пожеланию. Тоже мне, сидит со своими великаньими крыльями, пёрышко к пёрышку, и в ус не дует. Далее я не предполагала, что ещё должна сделать. Будет ли уместным, если я сейчас же заберусь под одеяло и пролежу там до тех пор, пока он не уйдёт, дабы скрыть свою наготу. Или остаться сидеть как сидела, со сложенными на груди руками, словно это как-то меня прикроет. Геральд молча смотрел на моё жалкое положение. Затем встал с кресла, подходя ближе. — Держи, — демон взялся двумя руками за шиворот своей футболки, стаскивая её через голову. Я осоловело таращилась на пресс мужчины, мелькавший перед моим носом. Тут же вспомнилась университетская программа и статуя Геркулеса Фарнезского, которой была посвящена одна из лекций. Ну точно лепили с Геральда. Только детородный орган кощунственно приуменьшили. Насколько странным будет, если я сейчас же уткнусь лицом в эту широкую грудь? Геральд вывел меня из смутных размышлений, настойчиво протягивая футболку. Наверное, у него целый шкаф таких. Я послушно натянула вещь на себя. И о Боже! Как она пахла. Свежим хвойным лесом и сладкой мятной жвачкой. Должно быть, так пахнет добрый Геральд. Пусть так будет всегда, ибо когда он злится, я словно наяву ощущаю вкус горькой еловой смолы на языке. — Спасибо, — совершенно искренне поблагодарила я. — Мими знает о характере наших отношений? — вдруг посерьёзнев, спросил он, присаживаясь рядом на кровати. Я прокрутила в голове шестерёнки думая, какой из вариантов будет верным на его взгляд, но всё же решила остановиться на правде. — Ну… — я думала как выразиться, — Она не знает что мы не спим, то есть мы спали, но, — я потеряла связь с собственным языком, меля всякую чушь. Геральд фыркнул, жестом руки приказав мне остановить речевой поток. — Я понял тебя. Это хорошо, для Мими будет лучше думать так. В конце концов она плохо умеет держать язык за зубами, — спокойно сказал демон. Я подняла на него глаза. — И что было бы, узнай она? — спросила я. — Ничего, но для меня так будет лучше. Нельзя терять репутацию жестокого насильника, она мне нужна в мире за стенами этого места. Я замолчала, Геральд тоже. Мы, видимо, не знали что ещё сказать друг другу. — Вы останетесь? — выдала я первое, что взбрело в голову. Возможно, я подсознательно боялась, что он уйдёт так быстро. Хотя зачем ему оставаться? Наверняка у такого мужчины как Геральд, есть кто-то, с кем провести ночь будет в разы приятнее. — Да, Вики. Тебе придётся терпеть меня время от времени. Лучше не вызывать подозрений короткими визитами. Я выдохнула. Странное облегчение, кажется, это стокгольмский синдром, я читала о таком. Вчера я ненавижу этого человека, сегодня боюсь что он уйдёт, оставив меня без своего плена. — Забирайся в кровать, Вики, — прошептал он. И я, чувствуя, что сильно хочу подчиниться, ведь уже больше суток провела без сна, опустилась головой на подушку. — А вы? — почти с надеждой спросила я, вторгаясь своими глазами в его синие омуты. Прокашлявшись, он как-то странно посмотрел на меня, словно оценивая. Затем кивнул и лёг рядом за моей спиной. — Вам удобно спать в брюках? — Нет. Зачем я задала этот вопрос? Но я правда думаю, что ему не удобно, никому не будет удобно спать в тесных штанах. Так что, я делаю доброе дело, предлагая демону раздеться. За спиной послышался скрип кровати и шуршание одежды. Видимо, он решил не стеснять себя и всё-таки снял проклятые брюки. Я победно улыбнулась. Послышался его довольный вздох, я непроизвольно обернулась. И громче, чем положено воскликнула от возмущения, накрывшего мою нежную натуру, когда увидела, что Геральд таки решил воспользоваться моим предложением в полной мере, и оказавшись вообще без всего, сверкал неприкрытыми достоинствами своего точёного тела. — О, Боже! — кажется, это был мой голос. — Уокер, ты, очевидно, забыла с кем имеешь дело. Я тебе не Серафим Кроули, скромничать не стану, — сонно пробормотал он, поворачиваясь на бок. Да, я действительно забыла, что в первую очередь Геральд — чёртов демон.***
Я с трудом открыла глаза, всё ещё пленённая сонным мороком. Видимо, сон одолел меня так быстро, что я даже не заметила этого момента. Демон за спиной мирно сопел, прижимаясь горячим телом к моей спине. Наверняка, будь у меня сейчас крылья, я не смогла бы почувствовать жар его тела. Комнату наполняла мирная тишина, нарушаемся лишь звуками нашего дыхания. Лопатками я касалась его твёрдой груди, массивная рука собственнически прижимала меня за талию, наверное, я никогда не смогла бы вырваться из этих каменных объятий, да и не хотелось. Поясницы коснулось что-то твёрдое, это заставило меня сильнее втянуть воздух сквозь зубы. Я не стала отодвигаться, отдавая себя отчёт в том, что нагло прижимаюсь ягодицами к его вставшему члену. Это чувство порождало внутри меня волну неизведанной ранее похоти. Но вместе с тем, я молилась чтобы он не проснулся и не отверг меня, поняв в каком положении мы оказались. Я слегка выгнулась в пояснице, плотнее прижимаясь к возбуждению демона. Я чувствовала, что становлюсь мокрой, отчаянно желая заполнить им свою пустоту. Но так же отчаянно, опасаясь новой боли. Мои невинные движения кончились тем, что рука Геральда молниеносно оказалась у меня между ног, а ухо опалило горячее дыхание. Я не на шутку испугалась, боясь того, что произойдёт дальше. — Ты должна запомнить, Вики, что с такими как я, лучше не играть в эти игры. Сумев лишь жалобно ахнуть, я ничего не ответила, концентрируясь на его длинных пальцах, касавшиеся, моей влажной плоти. Волнение сковало дыхание, я замерла, ожидая развязки. Хотелось вскочить и сбежать подальше, но вместе тем, моё тело вторило о другом, поддаваясь его грубым ласкам. Сзади я почувствовала как страстно, но аккуратно демон прикусил кожу на моей шее. Эта лёгкая боль отразилось мурашками и новой порцией влаги. Чувства были так новы, что я не знала, какая реакция станет правильной. Решив, что я ничего не могу сделать в ответ, я просто отдалась на милость Геральда, ожидая его дальнейших действий. Мужчина не стал тратить время на долгие прелюдии, я в момент оказалась прижатой лицом в подушку, Геральд грубо перевернул меня, вмиг оказываясь сзади. Да, очевидно нежности — не его конёк, но даже так я была доведена до предельного желания, так мне казалось. Плотно стиснув мои ноги своими, демон оказался сверху. Одна его рука сжимала талию, другая исследовала ягодицы. Он вошёл в меня сразу двумя пальцами, растирая естественную влагу по половым губам. Затем я ощутила как третий палец, растягивая меня, тоже оказался внутри. Появилось чувство неприятного натяжения. Он всё ещё был слишком большим для меня. Спустя короткое время, я потеряла способность размышлять, когда одним грубым толчком его член заменил пальцы. Я лишь вскрикнула, ощущая смесь боли и удовольствия, скользящего по моим узким стенкам. Ощущая каждую вену своим нутром, я выгнулась ещё сильнее, насаживаясь почти полностью. Он начал медленно, сдерживаясь, но, очевидно, это тяжело давалось Геральду, и уже через минуту я ощутила мощные толчки, словно стремящиеся пробить меня насквозь. Я слушала его тяжёлое дыхание, перемежавшееся с короткими грудными стонами и возбуждалась от этого сильнее. Мне становилось хорошо от мысли, что он получает удовольствие, когда и я сама была на грани, уже догоняя подступающий оргазм. Геральд ускорился, вколачиваясь на всю длину. Моя разрядка была так близко, я не скрывала похотливых стонов. Но вдруг всё остановилось. Движения демона стали отрывистыми, он плотно прижался ко мне, оставляя внутри горячее семя. Закончив, он накрыл меня собой, прижимаясь щекой к затылку. — Ты была слишком хороша, Уокер, — запыхаясь, пробасил он мне на ухо, одаривая быстрым сухим поцелуем в шею. Это было обидно. Я затряслась под ним, в бестолковых попытках стряхнуть с себя тяжеленное тело. Наверное, только одна тонкая ниточка оставшегося самоконтроля сдерживала меня от слёз. Хотя чего я ожидала? В конце концов, он всё тот же чёртов демон. — Наверняка, уже утро, — придя в себя, сказал он. Я лежала отвернувшись, слушая как Геральд натягивает брюки, звеня пряжкой ремня. Только сейчас я вспомнила, что каким-то образом оказалась без футболки, хотя совершенно точно засыпала в ней. Выглянув за край кровати, я обнаружила её валяющейся на полу и быстро натянула обратно. Ни за что не отдам, пусть знает. Демон тихо посмеялся. — Я попытаюсь вернуться в скором времени. Может, получится принести тебе что нибудь ещё. Что бы ты хотела? — спросил он мягким голосом. Глядите-ка, какой заботливый, я сейчас расплачусь. — Ничего, у меня всё есть, — бубня под нос, ответила я. — Не правда, просто скажи, чего ты хочешь? — настаивал на своём Геральд. Мои глаза всё-таки предательски наполнились слезами, я почти выкрикнула, срывающимся голосом: — Я хочу снова почувствовать свободу. Хочу оказаться вне этих стен, вдыхая чистый воздух. Хочу смотреть на горизонт, хочу ощущать зелёную траву под ногами. Как жаль, что ЭТО не принести, Геральд. Он обошёл кровать, приближаясь ко мне, и опустился на корточки на уровне моего лица. — Ты права, но я постараюсь сделать так, что бы ты снова почувствовала чистый воздух и зелёную траву под ногами, обещаю. Я перестала плакать, в упор глядя на демона. Его синие глаза завораживали. Он смотрел на меня так, как никто и никогда. Я едва заметно кивнула, искренне желая верить. Геральд провёл пальцем по моей щеке, утирая влажную дорожку от слез. — Скоро увидимся, Вики, — прошептал он и ушёл, оставляя за собой эхо шагов в глубине коридора.